Оракул с Уолл-стрит 9

Глава 17 Банковская оборона

Звук шагов в коридоре заставил меня оторваться от утренней корреспонденции. Тяжелая поступь, размеренная и уверенная, я сразу узнал походку Шона Маллоу. Фаулер негромко постучал в дверь кабинета.

— Мистер Стерлинг, к вам мистер Маллоу.

— Пусть входит, — ответил я, откладывая письмо от управляющего бостонским отделением банка.

Маллоу переступил порог, и я сразу понял по его выражению лица, что утро прошло не зря. Высокий и огромный начальник охраны держался прямо, но в уголках его серых глаз читалась усталость человека, который провел несколько часов в состоянии боевой готовности.

Темно-синий костюм безупречно отглажен, галстук завязан аккуратно, но я заметил едва различимое пятно на манжете. То ли пыль, то ли что-то еще.

— Доброе утро, босс, — поздоровался он, закрывая за собой дверь. — Я с докладом об утренних событиях в банке.

Я жестом указал на кожаное кресло напротив своего стола и налил себе кофе из серебряного чайника, который принесли несколько минут назад. Аромат бразильских зерен наполнил кабинет.

— Будете кофе, Маллоу?

— Благодарю, нет. Я уже позавтракал.

Маллоу устроился в кресле, положив руки на подлокотники. Его пальцы были чистыми, но я заметил свежую ссадину на костяшках правой руки. Видимо, столкновение оказалась более активным, чем ожидалось.

— Система сработала безупречно, — начал он, и в голосе прозвучала профессиональная гордость. — Как только банк открылся, сработал сигнал тревоги. О’Коннор, наш сторож, успел нажать скрытую кнопку под своим столом, прежде чем грабители связали его.

Я кивнул, вспомнив, как настаивал на установке этой системы сразу после того, как О’Мэлли сообщил о появлении О’Брайена в Нью-Йорке. Интуиция не подвела. Ирландский террорист действительно пытался добраться до моих денег.

— Сколько их было? — спросил я, делая глоток кофе.

— Двое. Колин О’Брайен и некий рыжий ирландец, которого мы опознали как Финна Макмануса. Проникли в здание под видом газовых инспекторов, с поддельными документами «New York Gas Electric».

Маллоу достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги и протянул мне.

— Вот копия их удостоверения. Качество неплохое, но наш человек в газовой компании подтвердил, что никаких заявок на проверку банка не поступало.

Я развернул бумагу и изучил подделку. Действительно, работа профессиональная. Печати, подписи, даже фотография О’Брайена выглядела официально.

— Что произошло потом?

— Мы прибыли через три минуты после сигнала тревоги. Два «паккарда», восемь человек с автоматами Thompson и винтовками Springfield. Здание было окружено, все выходы заблокированы.

Маллоу откинулся в кресле, и его лицо стало жестким.

— О’Брайен и Макманус спустились в подвал к сейфам. С собой у них был динамит «геркулес». Достаточно, чтобы вскрыть хранилище. Когда мы начали спускаться по лестнице, они открыли огонь.

— И?

— Перестрелка продлилась около пяти минут. Они укрылись за сейфами, мы методично обстреливали подвал из автоматов. У них были только револьверы против наших Thompson. Исход был предрешен.

Я поставил чашку на блюдце и внимательно посмотрел на Маллоу. В его голосе не было ни сожаления, ни удовлетворения, только профессиональная констатация фактов.

— Потери с нашей стороны?

— Один раненый. Патрика Мерфи задело пулей в плечо, но ничего серьезного. К вечеру он уже будет на ногах.

— А О’Брайен?

— Попытался взорвать динамит. Видимо, решил, что если не может украсть деньги, то уничтожит их вместе с нами. Я застрелил его из Springfield, когда он поднес спичку к взрывчатому шнуру. Одним выстрелом, точно в сердце.

Маллоу произнес эти слова с той же интонацией, с какой мог бы сообщить о погоде. Для него это была просто работа, защитить активы своего работодателя любой ценой.

— Макманус?

— Погиб раньше. Очередь из автомата Thompson попала ему в грудь, когда он пытался установить заряды на центральный сейф.

— Вызвали полицию?

— Разумеется. Они уже все обследовали, заполнили документы и опознали преступников. Тела вывезли через служебный выход, кровь смыли, пулевые отверстия заделали. Сейчас в подвале уже не осталось никаких следов перестрелки. Полиции мы доложили о попытке ограбления неизвестными преступниками, которая была отражена штатной охраной банка.

— Как с расследованием?

— Все в порядке — усмехнулся Маллоу. — Все оформлено документально. Следствие ведет наш человек, детектив Хармер. Грабители проникли в здание, сторож подал сигнал тревоги, охрана отреагировала согласно протоколу. Преступники уничтожены, не успев что-либо украсть. Обычное дело для Нью-Йорка.

Я повернулся к нему, оценивая проделанную работу. Система, которую мы создавали месяцами, показала свою эффективность. Информационная сеть вовремя засекла угрозу, охрана среагировала быстро и решительно.

— Отличная работа, Шон. Вы и ваши люди заслужили награду.

Я вернулся к столу, открыл верхний ящик и достал конверт с наличными, который всегда держал для экстренных случаев. Пересчитал купюры. Пять тысяч долларов.

— Пятьсот долларов каждому из восьми человек, кто участвовал в операции. И вам тысяча. Это сверх обычного жалованья.

Маллоу взял конверт и кивнул с признательностью.

— Ребята будут довольны. После такой ночи деньги не помешают.

— А что с оружием О’Брайена?

— Два Colt.38 и запас патронов. Револьверы хорошего качества, но не новые. Видимо, все, что осталось от его бостонской банды.

Я задумался на мгновение. Смерть О’Брайена означала конец одной угрозы, но не конец войны.

— Шон, возьмите выходной до вечера. Но будьте наготове. Это была только первая проба сил. Враги поняли, что прямое нападение не сработает, теперь они попробуют более изощренные методы.

— Понял, мистер Стерлинг. А что с усилением охраны банка?

— Пока оставим как есть. Но на всякий случай проинструктируйте сотрудников банка, если появятся подозрительные посетители, немедленно сообщать охране.

Маллоу поднялся с кресла, поправил галстук и направился к двери. У порога он остановился и обернулся.

— Мистер Стерлинг, О’Брайен перед смертью что-то прокричал. Что-то про Ирландию и справедливость.

— Фанатики всегда умирают с красивыми словами на устах, — ответил я. — Но это не делает их правыми.

Когда дверь закрылась за Маллоу, я снова подошел к окну и задумался. Ночная атака на банк была давно просчитана.

О’Брайен потерял все и решил отомстить самым примитивным способом. Но его смерть не решала главной проблемы. Морган, Альянс промышленной стабильности, европейские банкиры, они гораздо опаснее одинокого ирландского террориста.

Я вернулся к столу и взял телефонную трубку, набрав номер О’Мэлли.

— Патрик? Это Уильям. Через час выезжаем в банк. Нужно проверить последствия ночного инцидента и подготовиться к рабочему дню. И захватите Бейкера, он нам тоже понадобится.

Положив трубку, я допил остывший кофе и посмотрел на часы. Надо быстро разобраться с текущими делами и отправляться в банк. Интуиция подсказывала, что этот день принесет новые сюрпризы.

В это время прогремел телефонный звонок, как раз когда я сел и собрался просматреть утреннюю корреспонденцию. Мелодичный женский голос в трубке заставил отложить письма.

— Уильям? Это Констанс.

— Констанс, — я улыбнулся, узнав голос. — Доброе утро. Как дела?

— Не очень хорошо, если честно, — в ее тоне прозвучала легкая обида. — Мы не разговаривали уже четыре дня. Ты даже не позвонил, чтобы узнать, как у меня дела.

Я почувствовал укол вины. События последних дней, то есть борьба с Морганом и утреннее нападение О’Брайена, полностью поглотили мое внимание. Но Констанс этого знать не могла.

— Прости, дорогая. У меня были неотложные деловые вопросы. Пришлось выезжать из города.

— Понимаю, что у тебя много работы, — голос стал еще мягче, но в нем слышалась тревога. — Но я начала думать… может быть, ты больше не хочешь со мной встречаться? Может, я тебе надоела?

Констанс Хэллоуэй была одной из самых очаровательных женщин в моем кругу общения. Дочь преуспевающего издателя, она сочетала аристократическое воспитание с живым умом и искренней теплотой.

Наши отношения развивались медленно и осторожно. я не мог позволить себе беззаботно продолжить нашу близость, которая поставила бы под угрозу ее безопасность. Особенно после истории с Элизабет Кларк.

— Констанс, не говори глупостей, — сказал я с искренностью. — Ты мне очень дорога. Просто в последнее время дела требуют постоянного внимания. Банк растет, появляются новые проекты.

— Правда? — в голосе появились нотки облегчения.

— Конечно, правда. Послушай, давай встретимся сегодня вечером. Поужинаем в «Делмонико», как ты на это смотришь?

— О, это было бы замечательно! — она явно оживилась. — Я так соскучилась по нашим беседам. У меня много новостей.

— Отлично. Встречаемся в семь вечера. Я закажу столик в тихом уголке.

— Прекрасно. И Уильям… спасибо, что не бросил меня. Иногда женщины придумывают себе всякие глупости.

— До встречи, дорогая.

Положив трубку, я задумался о том, как сложно поддерживать личные отношения, живя в мире постоянной опасности. Констанс заслуживала честности, но правда о моей деятельности могла ее погубить. Приходилось балансировать между привязанностью и необходимой осторожностью.

Стук в дверь прервал размышления. Вошел О’Мэлли с утренними сводками.

— Босс, автомобиль готов. Бейкер уже ждет в холле.

— Отлично, Патрик. Едем в банк.

Черный «Кадиллак» плавно катился по Пятой авеню к финансовому району. За рулем сидел Мартинс, периодически поглядывая в зеркало заднего вида. Это у него профессиональная привычка. Проверяет, нет ли слежки.

Рядом с ним сидел О’Мэлли, возле меня устроился Чарльз Бейкер. Он просматривал утренние сводки с биржи и банковские отчеты.

— Уильям, — сказал Бейкер, складывая газету «Wall Street Journal», — судя по цифрам, наша программа микрокредитования в регионах превзошла все прогнозы. За прошлую неделю подано четыреста тридцать две заявки, одобрено триста семь.

Я кивнул, наблюдая за утренней суетой на улицах. Торговцы открывали лавки, клерки спешили в офисы, полицейские регулировали движение на перекрестках. Обычный деловой день в самом сердце американского капитализма, но после ночных событий в банке все казалось более хрупким.

— Какова общая сумма выданных кредитов? — спросил я.

— Один миллион двести тысяч долларов, — ответил Бейкер, проверяя цифры в блокноте. — Средний размер займа три тысячи девятьсот долларов. Преобладают заявки от мелких торговцев, ремесленников, владельцев семейных мастерских.

— А процент невозврата?

— Менее двух процентов. Феноменальный показатель для любого банка. Люди дорожат возможностью получить кредит под разумные проценты.

О’Мэлли притормозил у светофора на пересечении с Бродвеем. Вокруг кипела утренняя жизнь мегаполиса, ездили автомобили всех марок, от скромных «фордов» до роскошных «паккардов», где на задних сиденьях виднелись элегантные дамы в меховых манто, автобусы, груженные рабочими.

— Патрик, — обратился я к О’Мэлли, — что слышно от наших информаторов? Есть какие-то признаки подготовки новых атак против банка?

— Пока тихо, босс, — ответил он, поворачивая на Уолл-стрит. — Все ведут себя осторожно после провала О’Брайена. Возможно, готовят что-то более изощренное. А возможно, просто испугались.

— Или ждут подходящего момента, — добавил Бейкер. — Вчера я встречался с Генри Фишманом из «Metropolitan Securities». Он намекнул, что крупные банки недовольны нашими успехами в микрокредитовании.

Я задумался об этом. Успех программы действительно создавал проблемы для конкурентов. Мы предлагали кредиты под восемь процентов годовых, в то время как крупные банки брали пятнадцать-двадцать процентов с мелких заемщиков. Более того, мы работали с клиентами, которых «респектабельные» финансовые учреждения вообще не рассматривали.

— Чарльз, нужно усилить юридическую защиту программы, — сказал я. — Пригласите Сэмюэля Розенберга на консультацию. Пусть проверит все документы на соответствие федеральным требованиям.

— Уже договорился о встрече на завтра, — кивнул Бейкер. — Розенберг считает нашу модель безупречной с правовой точки зрения, но предупреждает о возможных придирках регулятивных органов.

Автомобиль свернул на Стоун-стрит, и я увидел здание банка «Merchants Farmers Bank». Трехэтажное сооружение из красного кирпича с высокими арочными окнами и медной табличкой у входа выглядело солидно и надежно. Но после рассказа Маллоу о ночной перестрелке я смотрел на него новыми глазами.

— Уильям, — сказал Бейкер, собирая бумаги, — Томас Эллиотт просил срочно обсудить запросы из других городов.

— Отличные новости. Но сначала проверим, как банк пережил ночные «неприятности».

Мартинс припарковал «кадиллак» возле главного входа и первым вышел из автомобиля, внимательно осмотрев улицу. Привычка телохранителя, всегда оценивать обстановку, прежде чем выпустить подопечного.

— Чисто, босс, — сообщил он через несколько секунд.

Мы направились ко входу в банк. Швейцар Джеймс, пожилой мужчина с седеющими усами, которого О’Брайен и Макманус вчера обманули поддельными документами, приветственно кивнул нам.

— Доброе утро, мистер Стерлинг. Рад видеть вас в добром здравии после вчерашних происшествий.

— Спасибо, Джеймс. Как себя чувствуете? Надеюсь, ночные события не слишком вас потрясли?

— Все в порядке, сэр. Хотя признаю, было страшновато. Хорошо, что у нас такая надежная охрана.

Я похлопал старика по плечу. Джеймс работал в банке очень давно и заслуживал особого уважения за то, что сохранил присутствие духа во время нападения.

В главном зале нас встретил управляющий Томас Эллиотт. Мужчина средних лет, он излучал энергию и оптимизм, несмотря на вчерашний стресс.

— Мистер Стерлинг! — воскликнул он, быстро приближаясь к нам. — Добро пожаловать. У меня множество вопросов после событий этой ночи, но еще больше хороших новостей о работе банка.

Я огляделся по сторонам. Главный зал выглядел безупречно.

Никаких следов ночного инцидента. Кассиры в белых рубашках обслуживали клиентов, клерки разбирали утреннюю почту, в углу стучала печатная машинка секретарши. Будничная атмосфера солидного финансового учреждения.

— Томас, поздравляю с профессионализмом. Никто из клиентов не заподозрит, что здесь происходило нечто необычное.

— Благодарю, сэр. Мы с утра пораньше привели все в порядок. Полиции доложили о попытке ограбления, отраженной охраной. Формальности соблюдены.

Бейкер достал из портфеля папку с документами:

— Томас, покажите статистику по программе микрокредитования. Мистера Стерлинга интересуют детали.

Эллиотт открыл кожаную папку и начал перечислять цифры:

— За последнюю неделю открыто девятьсот тридцать семь новых счетов. Клиентская база выросла на двадцать восемь процентов.

— Какие отрасли преобладают среди заемщиков? — спросил я.

— Торговля, ремесла, мелкие услуги. Много портных, сапожников, владельцев продуктовых лавок.

О’Мэлли, стоявший рядом с входом и наблюдавший за улицей, негромко окликнул меня:

— Босс, к зданию подъезжают правительственные автомобили. Три черных «бьюика» с официальными номерами.

Я быстро обернулся к окну. Действительно, возле банка останавливались служебные машины, из которых выходили мужчины в темных костюмах с кожаными портфелями.

— Томас, — сказал я, чувствуя, что скоро здесь будет очень жарко, — ждете ли вы каких-то официальных визитов сегодня?

Эллиотт покачал головой, его лицо выражало растерянность:

— Никого не ожидаем. Все плановые проверки проходят по предварительной договоренности.

Бейкер сжал челюсти:

— Похоже, нас ждут неприятности. Внеплановые визиты федеральных чиновников редко приносят хорошие новости.

Входная дверь банка распахнулась, и в главный зал вошли трое мужчин в безупречных костюмах. Первый, высокий и худощавый, с холодными серыми глазами, нес кожаный портфель и выглядел как человек, привыкший к власти. За ним следовали двое помоложе, очевидно, помощники.

— Господа, — объявил главный посетитель звучным голосом, — я инспектор Альберт Кроуфорд из Комиссии по банковскому надзору. У нас есть ордер на внеплановую проверку деятельности банка «Merchants Farmers Bank».

Он достал из портфеля официальный документ с печатями и подписями.

— Проверка будет охватывать все аспекты банковских операций, с особым вниманием к программе микрокредитования.

Ну вот, почти как в старые добрые времена войны с Continental Trust. Ладно, посмотрим, что получится на этот раз.

Мои противники решили использовать административное давление. Но это означало, что мы действительно причиняем им серьезное беспокойство. И раз уже так получилось, я не собирался останавливаться на достигнутом.