Оракул с Уолл-стрит 7

Глава 23 Документальное прикрытие

Конспиративная квартира на Черри-стрит в самом сердце Нижнего Ист-Сайда выглядела как заброшенное жилище бедного иммигранта.

Облупившиеся обои, потертый линолеум, единственное окно завешено тяжелой мешковиной. Но эта обманчивая нищета скрывала один из самых секретных федеральных объектов в Нью-Йорке.

Я поднимался по скрипучей лестнице в сопровождении Маллоу, чувствуя, как напряжение последних дней давит на плечи свинцовым грузом. В кармане пиджака лежала папка с документами.

Драгоценные сведения. Полная схема финансовых операций Марранцано, его банковские счета, списки подкупленных судей и полицейских. Информация, которая должна оправдать завтрашнее убийство.

Дверь квартиры номер четыре открылась еще до того, как я успел постучать. Агент Айвс, все тот же невозмутимый профессионал в темном костюме, жестом пригласил нас войти. За его спиной виднелся силуэт еще одного мужчины, высокого, худощавого, с острыми чертами лица.

— Мистер Стерлинг, — поприветствовал меня Айвс, — Помощник окружного прокурора Томас Дуглас. Вы уже знакомы. Он будет готовить документальное обоснование завтрашней операции.

Дуглас поднялся из-за стола, протягивая руку. Брюнет лет тридцати восьми, с пронзительными серыми глазами и волевым подбородком. Его рукопожатие было твердым, но в глазах читалась осторожность человека, который привык работать в серых зонах закона.

— Мистер Стерлинг, — сказал он, — понимаю, что завтрашняя операция будет радикальной. Моя задача обеспечить юридическое прикрытие для всех участников.

Мы расположились за круглым столом из некрашеного дерева. На столе стояли три чашки с остывшим кофе, пепельница, полная окурков, и керосиновая лампа с потрескавшимся стеклом.

— Джентльмены, — начал я, доставая папку, — завтра утром мы ликвидируем Марранцано. Но для этого нужно юридическое обоснование и план действий на случай расследования.

Дуглас достал из портфеля толстую стопу бумаг:

— Мистер Стерлинг, я подготовил все необходимые документы. Формально завтрашняя операция будет проводиться силами Министерства финансов по подозрению в уклонении от уплаты налогов.

Айвс добавил:

— Когда ваши люди войдут в офис Марранцано, они предъявят ордер на обыск. Мы знаем, что сицилийцы откроют огонь, они никогда не сдаются живыми. В этот момент операция превратится в самооборону.

— А документальное обоснование? — спросил я.

Дуглас открыл папку:

— Через час после завершения операции все газеты получат подготовленный пресс-релиз. «Героические федеральные агенты ликвидировали опасную группу сицилийских террористов, планировавших серию убийств американских бизнесменов». Марранцано будет представлен как иностранный агент, угрожающий национальной безопасности.

Я раскрыл свою папку и разложил на столе банковские документы:

— А вот материал для подтверждения. Полная схема финансовых операций Марранцано за последние два года. Счета в швейцарских банках на общую сумму восемьсот пятьдесят тысяч долларов. Подставные компании в Лихтенштейне и Люксембурге.

Глаза Дугласа загорелись:

— Превосходно. Это докажет, что Марранцано финансировал преступную сеть из-за границы. Классический случай иностранного вмешательства.

— Плюс списки коррумпированных чиновников, — добавил я, доставая еще одну папку. — Двадцать три человека в Нью-Йорке, включая двух судей, пятерых детективов полиции и трех таможенников. С копиями расписок о получении взяток.

Айвс взял список и пробежал глазами по именам:

— С такими доказательствами мы сможем арестовать всю коррумпированную сеть в течение недели. Никто не посмеет подвергать сомнению законность операции.

Дуглас наклонился к столу:

— Мистер Стерлинг, давайте обсудим детали. Ваши люди войдут в офис как федеральные агенты. Предъявят ордер. Когда сицилийцы начнут стрелять, а они обязательно начнут, ваши люди открывают ответный огонь в порядке самообороны.

— А если кто-то из сицилийцев попытается сдаться?

Айвс и Дуглас переглянулись. Айвс ответил осторожно:

— Мистер Стерлинг, мы имеем дело с фанатиками. Сицилийцы старой школы предпочитают смерть плену. Вряд ли кто-то будет сдаваться.

— Но если все-таки?

Дуглас пожал плечами:

— Тогда будут арестованы как соучастники террористической деятельности. Хотя, честно говоря, живые свидетели могут создать ненужные сложности.

Я понял намек. Операция должна быть бескомпромиссной.

— А что с прессой? Убийство известного бизнесмена привлечет внимание журналистов.

Дуглас улыбнулся:

— К полудню все редакции получат отдельные материалы о «бандитском заговоре против американской экономики». Фотографии оружия, копии банковских документов, показания «анонимных свидетелей». Марранцано предстанет как враг государства номер один.

Маллоу, который до сих пор молчал, наклонился к столу:

— А что если кто-то начнет копать глубже? Проверять подлинность документов?

Айвс достал из кармана серебряную зажигалку и щелкнул ею:

— К вечеру завтрашнего дня будут арестованы все лейтенанты Марранцано. Двадцать три ордера уже подписаны. Все документы, которые могли бы опровергнуть нашу версию, исчезнут при обысках. Случайно, конечно.

Я встал из-за стола и подошел к окну. Через щель в мешковине была видна темная улица, освещенная редкими фонарями.

— Джентльмены, — сказал я, поворачиваясь к столу, — у меня последний вопрос. Что будет после завтрашней операции? Когда Марранцано и его люди будут мертвы?

Айвс и Дуглас переглянулись. Дуглас ответил первым:

— Официально мы будем расследовать его преступную сеть и арестовывать сообщников. Неофициально начнется новая эра в американской организованной преступности.

— Вы хотите сказать, что федеральные власти предпочитают цивилизованную мафию дикой?

Айвс кивнул:

— Мистер Стерлинг, Лучиано, Лански, Анастасия — это люди, которые понимают бизнес. Они американизированы, предсказуемы, готовы к компромиссам. Сицилийские фанатики создают только хаос и привлекают нежелательное внимание к организованной преступности.

Дуглас добавил:

— После завтрашней операции мы ожидаем создания новой структуры, более стабильной, менее кровавой. И вы, мистер Стерлинг, могли бы стать неофициальным координатором между этой структурой и федеральными властями.

Я понял. Они предлагали мне роль теневого посредника между новой мафией и правительством. Роль, которая обеспечила бы огромную власть, но навсегда связала бы меня с преступным миром.

— Интересное предложение, — сказал я осторожно. — Но сейчас самое важное успешно провести завтрашнюю ликвидацию.

Дуглас собрал документы в портфель:

— Согласен. Детали нашего будущего сотрудничества обсудим после того, как сицилийская проблема будет решена окончательно.

Мы простились крепкими рукопожатиями. Айвс проводил нас к выходу:

— Мистер Стерлинг, завтра в восемь утра ваши люди получат сигнал к действию. К девяти все должно закончиться.

— А к двум часам дня я буду сидеть в ресторане «Дельмонико» с искренним удивлением на лице, узнав о «трагической гибели дона Сальваторе при сопротивлении федеральным агентам», — ответил я.

— А во время самой операции? — уточнил Дуглас.

— В девять утра у меня назначена деловая встреча в отеле «Плаза» с представителями Национального банка Бостона. Переговоры о крупном кредите на расширение текстильного производства. Три свидетеля, официальная регистрация в журнале посетителей, счета за завтрак в ресторане отеля. Железное алиби.

Айвс кивнул с одобрением:

— Превосходно. Общественное место, множество свидетелей, документальные подтверждения присутствия.

— Плюс банкиры из Бостона специально приехали в Нью-Йорк, — добавил я. — Встреча планировалась неделю назад, есть переписка, телеграммы. Никто не сможет сказать, что алиби подстроено задним числом.

Мы простились крепкими рукопожатиями. Айвс проводил меня к выходу:

— Мистер Стерлинг, завтра в восемь утра ваши люди получат сигнал к действию. К девяти все должно закончиться.

Дуглас похлопал меня по плечу:

— Не волнуйтесь, мистер Стерлинг. После завтрашней операции вы станете национальным героем. Человеком, который помог очистить Америку от иностранных криминальных элементов.

Айвс кивнул, но в его глазах мелькнула едва заметная тень:

— Да, завтра все изменится. Старые связи будут разорваны, новые — установлены. — Он помолчал, затем добавил с легкой улыбкой: — Главное помнить, мистер Стерлинг, что в нашем деле свидетели иногда становятся обузой. Особенно те, кто слишком много знает о закулисной стороне операций.

Слова прозвучали как невинное замечание, но я уловил скрытый смысл. Внезапно до меня дошло.

После ликвидации Марранцано я стану единственным живым свидетелем сговора между федералами и мафией. Человеком, который знает слишком много о том, как правительство санкционировало убийство.

По спине пробежал холодок. Возможно, федералы планировали избавиться и от меня, когда я перестану быть полезным.

— Конечно, агент Айвс, — ответил я с деланной беззаботностью. — В нашем деле осторожность никогда не бывает лишней.

Спускаясь по скрипучей лестнице, я думал о том, что завтра начнется не только новая эра в преступном мире, но и новая игра на выживание. И теперь федералы тоже могли стать моими врагами.

Возвращаясь домой, я сидел на в машине, обдумывая услышанное. Маллоу молчал, глядя в окно на пустынные улицы Манхэттена. Только изредка мимо проносились одинокие автомобили да патрульная машина полиции.

— Шон, — сказал я наконец, — у меня новый план.

— Какой, босс?

— Завтра утром операцию проведут не наши люди.

Маллоу повернулся ко мне с удивлением:

— А кто тогда?

— Люди Лучиано. Пусть Чарли сам разбирается со своими проблемами.

— Но мы уже все подготовили, бостонские ребята готовы…

— Именно поэтому и меняю планы, — перебил я. — Подумай: если завтра что-то пойдет не так, кого будут искать федералы? Того, кто финансировал операцию и предоставил поддельные документы. То есть меня.

Маллоу кивнул с пониманием:

— А если исполнителями будут люди Лучиано…

— … то я останусь в стороне. Максимум, что мне грозит, обвинения в том, что я знал о готовящемся преступлении и не сообщил властям. Но федералы меня прикроют.

Агент Коллинз остановил Ford у особняка. Я вышел из машины и поднялся в кабинет, где меня ждал О’Мэлли с отчетами от ночных информаторов.

— Патрик, планы изменились, — сказал я, садясь за стол. — Завтра операцию проведет Лучиано.

О’Мэлли поднял брови:

— Интересно. А он согласится?

— Обязательно согласится. Просто нужно правильно подать информацию.

Я подошел к сейфу и достал папку с разведданными Маккарти:

— Лучиано получил такое же приглашение на «мирную встречу». Марранцано планирует убить всех неугодных одновременно. Лучиано это понимает, но пока не знает, как действовать.

— А вы ему подскажете?

— Именно. Позвоню сейчас и намекну, что у меня есть информация о слабом месте в обороне Марранцано.

Я взял трубку телефона и набрал номер, который знал наизусть. После нескольких гудков ответил знакомый голос:

— Алло?

— Чарли? Это Уильям. Извини за поздний звонок, но дело не терпит отлагательств.

— Уильям! — голос Лучиано стал настороженным. — Что случилось?

— Помнишь нашу беседу о взаимных друзьях? Тех, кто приглашает на семейные ужины?

Лучиано молчал несколько секунд, обдумывая шифр. Семейный ужин, очевидный намек на завтрашнюю встречу у Марранцано.

— Да, помню. И что?

— У меня есть информация о кулинарных предпочтениях хозяина. И о том, когда лучше всего наносить визиты вежливости.

— Понимаю. Это серьезная информация?

— Очень серьезная. Касается безопасности всех гостей.

Лучиано помолчал еще дольше. Я слышал, как он прикрывает трубку рукой и с кем-то шепчется. Наверняка советуется.

— Уильям, — сказал он наконец, — можем встретиться через час? Обсудить детали?

— Конечно. Старое место?

— Да, старое место.

Старое место означало пирс номер семнадцать в доках Бруклина, где мы уже встречались несколько раз для конспиративных переговоров.

— Буду через час, — сказал я и повесил трубку.

О’Мэлли усмехнулся:

— Босс, а какая приманка? Просто информация о готовящейся ловушке? Лучиано и так это знает.

— Приманка в том, что я предложу ему идеальную возможность нанести упреждающий удар. Федеральные удостоверения, план здания, точное время, когда охрана будет минимальной. Плюс гарантия, что после операции его никто не тронет.

— А если он заподозрит подвох?

— Не заподозрит. Для него это выглядит как логичное предложение союзника. Я даю ему инструменты для победы, а он берет на себя все риски. Взаимовыгодно.

Через полчаса я сидел в черном Packard, направляясь к докам Бруклина. Маллоу как всегда был рядом, а за рулем Мартинс, единственный из моих водителей, кто знал все конспиративные маршруты по памяти.

Пирс номер семнадцать в два часа ночи выглядел как декорация к фильму о преступном мире. Тусклые фонари отбрасывали зловещие тени на причальные сваи, а вода Ист-Ривер тихо плескалась о корпуса пришвартованных барж. Запах соленой воды смешивался с ароматами машинного масла и табака.

Лучиано приехал точно в назначенное время на темном Chrysler с Анастасией. Они вышли из машины осторожно, внимательно осматривая окрестности. Анастасия держал руку под пиджаком, готовый выхватить оружие при первых признаках опасности.

— Уильям, — поприветствовал меня Лучиано, — надеюсь, информация стоит ночной поездки.

— Стоит, Чарли. Более чем стоит.

Мы прошли к краю пирса, где наши голоса заглушал шум воды и ветра. Анастасия остался в нескольких шагах, наблюдая за подходами.

— Чарли, — начал я без предисловий, — Марранцано планирует убить тебя завтра в два часа дня. В своем офисе. Под видом мирных переговоров.

— Это я уже понял, — ответил Лучиано. — Слишком много совпадений. Всех неугодных вызывают в одно время, в одно место.

— Но у меня есть предложение. Что если нанести удар первым? Вы говорили, что у вас есть профи.

Глаза Лучиано сузились:

— Продолжай.

Я достал из кармана схему здания на Парк-авеню:

— У меня есть детальный план здания, расписание охраны, поддельные удостоверения федеральных агентов. Завтра утром, когда Марранцано будет готовиться к встрече, его охрана будет минимальной.

Лучиано взял схему, изучая детали при свете уличного фонаря:

— Интересно. А откуда у тебя федеральные удостоверения?

— У меня есть связи в правительстве. Люди, которые заинтересованы в том, чтобы сицилийская старая гвардия исчезла.

— И что они хотят взамен?

— Стабильность. Предсказуемую систему вместо кровавого хаоса. Новую мафию, с которой можно договариваться.

Анастасия подошел ближе:

— Уильям, звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Какой твой интерес?

— Простой. Если Марранцано победит, он убьет всех нас. Если побеждаете вы, я сохраняю жизнь и бизнес. Плюс получаю надежных партнеров вместо сицилийских фанатиков.

Лучиано свернул схему и спрятал в карман:

— Предложение заманчивое. Но мне нужно посоветоваться с людьми. Такие решения в одиночку не принимают.

— Конечно. Только помни, времени мало. Если решишь действовать, звони завтра в семь утра. Скажешь: «Партия рыбы готова к отгрузке», и я пойму, что операция началась.

— А федеральные удостоверения?

— Передам через посредника в половине восьмого утра. Четыре штуки, все подлинные.

Лучиано пожал мне руку:

— Уильям, если это сработает, я буду у тебя в долгу.

— А если не сработает, нас всех убьют к вечеру.

Мы разошлись в разные стороны. По дороге домой я думал о том, что только что сделал. Переложил ответственность за убийство Марранцано на Лучиано, но сохранил контроль над ситуацией.

Если операция провалится, пострадает Лучиано, а не я. Если удастся, я фактически стану крестным отцом новой мафии, оставаясь в тени.

Потом я понял, что игра еще не закончена. Лучиано будет советоваться с самыми доверенными людьми, и первый из них Мейер Лански.

Финансовый гений преступного мира, человек, который видит на несколько ходов вперед. Если Лански выступит против операции, Чарли может передумать.

Нужно действовать быстро.

Вернувшись в особняк, я поднялся в кабинет и снова взял трубку телефона. Номер Лански я тоже знал наизусть, мы не раз обсуждали финансовые вопросы.

— Мейер? Извини за поздний звонок. Это Уильям.

— Уильям, — вкрадчиво ответил Лански. — Что за срочность?

— Помнишь нашу беседу о европейских инвестициях? Тех, которые могут обесцениться из-за политической нестабильности?

Лански молчал, обдумывая намек. Европейские инвестиции это завуалированная ссылка на сицилийские связи, которые могли разрушить всю финансовую структуру американской мафии.

— Да, помню. И что с ними?

— Появилась возможность хеджировать риски. Застраховаться от потерь.

— Какого рода страховка?

— Активные меры по защите активов. Устранение источников нестабильности до того, как они нанесут непоправимый ущерб.

Лански помолчал дольше обычного. Я почти слышал, как работает его аналитический ум.

— Уильям, это касается завтрашних деловых встреч?

— Именно. У меня есть информация о том, как превратить потенциальные убытки в прибыль.

— Интересно. А источники информации надежные?

— Самые надежные. Правительственного уровня.

Это намек на мои связи с федералами. Лански сразу понял важность такого прикрытия.

— Понимаю. Мейер, я знаю, что к тебе обратится взаимный друг за советом. Рекомендую поддержать инициативу. Математика на нашей стороне.

— А гарантии?

— Железобетонные. После завтрашних событий рынок стабилизируется. Новое руководство, предсказуемые правила, долгосрочные перспективы роста.

Лански снова помолчал. Для него это простое математическое уравнение. Сицилийский хаос против американской стабильности.

— Уильям, твоя логика убедительна. Если друг спросит мое мнение, я скажу, что операция экономически оправдана.

— Отлично, Мейер. Увидимся на новом рынке.

— До встречи.

Я повесил трубку с удовлетворением. Теперь у меня две самые влиятельные фигуры.

Лучиано как исполнитель и Лански как стратег. Завтра утром они примут единственно правильное решение.

Ночью я так и не уснул.

В половине седьмого утра я сидел в кабинете за письменным столом и смотрел на черный телефон, который упрямо молчал. Рядом со мной устроились О’Мэлли в инвалидном кресле, Маллоу у окна и Маккарти с блокнотом в руках.

Атмосфера гуще табачного дыма. Каждый понимал, что от звонка Лучиано зависело, станем ли мы архитекторами новой эпохи или жертвами сицилийского безумия.

— Босс, — сказал Маллоу, в очередной раз поглядывая на часы, — уже почти семь. Может, Лучиано передумал?

— Чарли не из тех, кто принимает решения поспешно, — ответил я. — Он всю ночь взвешивал варианты.

О’Мэлли покачал головой:

— Шон прав. Слишком рискованно для Лучиано. У него есть шанс пересидеть войну, дождаться, пока мы с Марранцано перебьем друг друга, а потом прибрать власть к рукам.

— Патрик, это логично только на первый взгляд, — возразил я. — Марранцано не оставит Лучиано в живых ни при каких обстоятельствах. Слишком много крови между ними.

Маккарти поднял глаза от блокнота:

— А что если он решил нанести удар сам, без нашей помощи? Своими силами?

Маллоу фыркнул:

— Томми, у Лучиано тридцать человек против как минимум восьмидесяти сицилийцев. Это самоубийство.

— Не обязательно, — задумчиво произнес О’Мэлли. — Если он договорится с Анастасией и Лански, сил будет достаточно. Плюс фактор внезапности.

Я откинулся на спинку кресла:

— Джентльмены, Лучиано умный человек. Он понимает ценность федерального прикрытия. Без поддельных удостоверений операция превращается в обычную бандитскую разборку. А с ними, в ликвидацию опасного преступника силами закона.

Часы на каминной полке показывали без пяти семь. Каждая секунда тянулась как час.

Маллоу нервно ходил от окна к двери:

— Мистер Стерлинг, а план «Б» у нас есть? Если Лучиано откажется?

— Тогда активируем бостонских ребят, — ответил я. — Но это гораздо рискованнее. Больше шансов, что операцию свяжут с нами.

О’Мэлли поправил перевязь на левой руке:

— Босс, может, это и к лучшему? Если Лучиано проведет операцию, он станет новым лидером мафии. А если наши люди…

— … то лидером стану я, — закончил я. — Понимаю твою логику, Патрик. Но сейчас важнее выжить, чем захватить власть. К тому же я вовсе не стремлюсь стать официальным главой Коза Ностра.

Без трех минут семь Маккарти встал с кресла:

— Мистер Стерлинг, может, стоит позвонить ему самому? Подтолкнуть к решению?

— Ни в коем случае, — отрезал я. — Это покажет слабость. Лучиано должен сам прийти к выводу, что у него нет выбора.

Маллоу остановился у телефона:

— А что если он уже мертв? Марранцано мог нанести удар ночью.

— Тогда бы Маккарти получил сводку от информаторов, — ответил О’Мэлли. — В преступном мире новости о крупных убийствах распространяются мгновенно.

Семь ровно. Телефон молчал.

Семь ноль одна. Тишина.

Семь ноль две. Маллоу остановился у окна, глядя на пустую улицу.

— Босс, — сказал он хрипло, — похоже, Лучиано решил отсидетьься.

Я покачал головой:

— Дайте ему еще пару минут. Чарли не из тех, кто опаздывает к важным звонкам.

Семь ноль три. Семь ноль четыре.

О’Мэлли откинулся в кресле:

— Мистер Стерлинг, боюсь, придется активировать план «Б». Наших людей.

— Еще рано, — упрямо ответил я, хотя в душе уже начинал сомневаться.

Семь ноль пять.

И тут зазвонил телефон.

Резкий, пронзительный звук разрезал тишину кабинета как удар ножа. Все четверо вздрогнули. Маллоу обернулся от окна, О’Мэлли выпрямился в кресле, Маккарти застыл с ручкой над блокнотом.

Я медленно протянул руку к трубке, стараясь не показать волнения:

— Алло?

— Уильям? — голос Лучиано звучал решительно, но с едва заметной хрипотцой человека, который не спал всю ночь. — Партия рыбы готова к отгрузке.

Облегчение разлилось по груди теплой волной. Я поймал взгляды своих помощников и кивнул им.

— Понял, Чарли. Удачной торговли.

— До встречи, Уильям.

Короткие гудки. Лучиано положил трубку.

Я отложил телефон и посмотрел на часы: семь ноль шесть.

— Джентльмены, — сказал я, поднимаясь из-за стола, — Приступаем к операции. Через два часа Сальваторе Марранцано должен быть мертв. А мы станем свидетелями рождения новой американской мафии.