Оракул с Уолл-стрит 7

Глава 2 Жажда мести

Ночной дождь со снегом барабанил по окнам моего кабинета в здании Merchants Farmers Bank на Стоун-стрит. Часы на каминной полке показывали половину девятого, а я все сидел в кожаном кресле, глядя на вечернюю газету. Заголовок на третьей полосе «New York Herald» жег глаза: «Трагическая смерть известной журналистки».

Элизабет погибла позавчера. Сегодня ее похоронили на кладбище Вудлон в Бронксе. Я не пошел на похороны, слишком много любопытных глаз могли заметить мое присутствие. Но цветы я отправил. Белые розы без подписи.

На письменном столе из красного дерева лежали разложенные веером документы. Архивные находки из старой библиотеки «Харрисон и Партнеры», записи покойного Чарльза Риверса, финансовые отчеты Continental Trust. Рядом стоял хрустальный стакан с виски «Old Forester», нетронутый уже второй час.

За окном редкие прохожие спешили под черными зонтами по мокрому тротуару. Фонари отбрасывали желтые круги света на асфальт, а вдали мигали красные огни радиомачт на крышах небоскребов. Автомобильные фары скользили по Уолл-стрит, несколько поздних «Паккардов» и «Кадиллаков», везущих домой банкиров и брокеров после долгого рабочего дня.

Я взял в руки машинописный лист, отчет Маккарти о смерти Элизабет. Каждая строка была как удар ножом.

«Соседи вызвали полицию в 18:45, почувствовав запах газа в коридоре четвертого этажа дома №47 по Восточной 73-й улице. Элизабет Кларк найдена мертвой в гостиной, сидящей за письменным столом. Предварительная причина смерти — отравление угарным газом из-за неисправности газового водонагревателя в ванной комнате».

Но я знал правду. Я уже говорил, что у Элизабет в квартире была полностью электрическая система, она гордилась этим, называла газовые приборы «пережитком прошлого». Более того, Маккарти выяснил, что гибели девушки сопутствовали весьма странные обстоятельства.

Continental Trust убили ее за статью о тайных связях с европейскими банкирами, опубликованную в «New York World» неделю назад. За нашу операцию «Гарпун» против Manhattan Commercial Bank. За меня. Скорее всего, эта статья стала последней каплей.

Я перелистнул документы Риверса, найденные в камере хранения №742 на Центральном вокзале. Операция «Анакондо», план Continental Trust по контролируемому краху независимых банков с последующей скупкой активов. Список из пятнадцати целей, включая мой банк. Схемы финансирования через швейцарские счета в Union Bank of Switzerland и Credit Suisse. Общая сумма европейских инвестиций двадцать пять миллионов долларов.

Элизабет поплатилась жизнью за то, что пыталась раскрыть эту паутину. А я, зная об опасности, не сумел ее защитить.

Дождь усилился, струи воды стекали по стеклу, размывая огни города. В камине потрескивали дрова, а тиканье напольных часов марки «Chelsea Clock» отсчитывало секунды в пустой тишине. Даже ночные звуки Уолл-стрит, шум грузовиков, стук копыт полицейских лошадей, далекие гудки пароходов в гавани, казались приглушенными.

Я поднял фотографию Элизабет со стола. Она смеялась, стоя у входа в библиотеку Колумбийского университета. Умные зеленые глаза, каштановые волосы, собранные в модную прическу «боб», элегантное пальто от «Bergdorf Goodman». Женщина, которая могла бы изменить мир своими статьями.

Время для горя прошло. Настало время для мести.

Я открыл сейф за картиной Джона Сингера Сарджента и достал кожаную папку с планами уничтожения Continental Trust. Финансовые схемы, списки активов, досье на руководство. Все, что собрал за месяцы расследования.

Джеральд Восворт, шестьдесят два года, председатель совета директоров. Потомственный банкир из Бостона, выпускник Гарварда 1889 года. Личное состояние около восьми миллионов долларов. Слабое место — пристрастие к азартным играм и долги игорным домам.

Генри Форбс, срок семь лет, финансовый директор. Бывший офицер артиллерии в Первой мировой войне, награжден Крестом за отвагу. Контролирует европейские операции через счета в Цюрихе. Слабое место — содержит любовницу-француженку в дорогой квартире на Парк-авеню.

Чарльз Кембридж, пятьдесят четыре года, вице-президент по операциям. Выпускник Принстона, бывший партнер в «Morgan Company». Курирует подкуп чиновников Департамента банковского надзора. Слабое место — тайное пристрастие к опиуму.

У каждого своя ахиллесова пята. И я собирался использовать их все.

В девять вечера в дверь постучали. Я быстро убрал документы Continental Trust в сейф и принял деловой вид.

— Войдите.

Мисс Ребекка Левински, наш главный аналитик, вошла с папкой отчетов под мышкой.

Высокая стройная женщина лет двадцати восьми в строгом темно-сером костюме и белой блузке с жемчужной брошью. Темные волосы аккуратно убраны в узел, очки в тонкой золотой оправе придавали ей вид серьезного ученого. Выпускница Барнард-колледжа по специальности «экономика», она была одним из немногих людей на Уолл-стрит, кто трезво оценивал масштабы разворачивающейся депрессии. Помимо работы в брокерской фирме, она теперь сотрудничала и с банком.

— Мистер Стерлинг, извините за поздний визит, — сказала она, располагаясь в кресле напротив стола. — Но завтрашние отчеты для клиентов требуют вашего одобрения, а утром у нас важные переговоры о реструктуризации кредитов.

— Конечно, мисс Левински. Показывайте, что там у нас по рынку.

Она открыла папку и достала несколько машинописных листов с графиками, показывающими неумолимое падение.

— Промышленный индекс Доу-Джонса закрылся на отметке 226.34, падение еще на 3.7 пункта за день. Radio Corporation продолжает снижение, минус четыре доллара до двадцати восьми за акцию. Это падение на семьдесят пять процентов с пика сентября. General Motors опустилась до пятнадцати долларов двадцати пяти центов, минус доллар и восемь центов.

Я изучил цифры, изображая обеспокоенность. В действительности эти данные полностью соответствовали моим ожиданиям, крах развивался точно по тому сценарию, который я помнил из учебников истории.

— Тяжелая ситуация, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал профессионально спокойно. — А что по банковскому сектору?

— Хуже некуда, мистер Стерлинг. За неделю закрылись еще четыре банка в Чикаго и два в Детройте. Вкладчики в панике изымают депозиты даже из крепких учреждений. Объем банковских депозитов по стране сократился на двенадцать процентов за три месяца.

Мисс Левински перевернула страницу с мрачными таблицами.

— Безработица в Нью-Йорке достигла одиннадцати процентов. Закрываются заводы, сокращаются рабочие места даже в сфере услуг. Наши клиенты массово просят отсрочки по кредитам.

— Ваши рекомендации?

— Максимальная осторожность с новыми кредитами. Увеличить резервы под проблемную задолженность до двадцати процентов кредитного портфеля. И активнее скупать обесцененные активы — недвижимость, акции крепких компаний по бросовым ценам.

Я кивнул, делая пометки в блокноте. Именно эту стратегию я и проводил последние месяцы, готовясь к углублению кризиса.

— Мудрые слова, мисс Левински. Подготовьте краткую записку для завтрашних переговоров. Делайте акцент на том, что кризис — это возможность для долгосрочных инвестиций.

— Хорошо, сэр, — она достала еще один лист. — Вот проект. «Контрциклическая стратегия в условиях экономического спада.» Рекомендую скупку активов по пятнадцать-двадцать центов за доллар докризисной стоимости.

— Превосходно. Что еще?

Мисс Левински заглянула в свои записи.

— Milner Rubber Company просит реструктуризацию кредита на полтора миллиона. Продажи автомобильных шин упали на сорок процентов, но Милнер уверен, что спрос восстановится к концу года.

— Идем навстречу. Милнера-младший надежный партнер, а каучук всегда будет нужен. Предложите ему отсрочку основного долга на год под дополнительные гарантии.

— И последнее. Midland Foundry Steel Corporation выставляет на продажу два завода в Пенсильвании. Банкротство. Можем купить за восемьсот тысяч долларов комплексы, которые год назад стоили четыре миллиона.

Я отложил ручку и откинулся в кресле.

— Сталелитейная промышленность восстановится первой, когда начнется выход из кризиса. Назначьте осмотр заводов на следующей неделе. Если оборудование в порядке, покупаем.

Мисс Левински собрала бумаги и поднялась с кресла.

— Спасибо, мистер Стерлинг. Увидимся завтра в девять утра на совещании по проблемным кредитам.

— До свидания, мисс Левински. И… держите голову выше. Кризисы проходят, а возможности остаются.

Когда дверь за ней закрылась, я снова открыл сейф и достал документы Continental Trust. Маска делового оптимизма мгновенно сползла с лица.

Отчеты о падающих акциях, закрывающихся банках, растущей безработице, все это было лишь фоном для главной трагедии. Элизабет погибла в самом начале этого экономического ада.

Но именно эта обыденная работа, эти цифры падений и скупки активов были моим оружием против Continental Trust. Каждый доллар, сэкономленный в кризисе, каждая выгодная покупка обесцененных активов — кирпичики в фундаменте будущей мести.

Я взглянул на часы — половина одиннадцатого. Скоро прибудут О’Мэлли, Маккарти и Бейкер. Настало время снять маску и заняться настоящим делом.

Вскоре в приемной раздались знакомые шаги. О’Мэлли, Маккарти и Бейкер прибыли точно в назначенное время.

Патрик О’Мэлли вошел первым. Даже в половине двенадцатого ночи мой помощник по безопасности выглядел безупречно. Темно-синий костюм от «Brooks Brothers», белая накрахмаленная рубашка, черный галстук с булавкой из ирландского серебра. Только влажные следы дождя на плечах выдавали спешность прибытия. В руках он держал коричневую папку и плотно свернутую газету.

Томми Маккарти последовал за ним, стряхивая капли с фетровой шляпы. Мой главный разведчик был одет проще. Серый костюм, практичные черные ботинки, никаких украшений. Зато его светло-голубые глаза горели азартом охотника, напавшего на след.

Чарльз Бейкер замыкал процессию, неся под мышкой кожаный портфель «Hartmann» и складную логарифмическую линейку. Мой главный финансист и бывший приятель даже ночью не расставался с инструментами профессии — стальными ручками «Parker», блокнотом в кожаном переплете, карманными часами «Elgin».

— Джентльмены, садитесь, — указал я на три кожаных кресла перед столом. — Виски? Сигары?

— Не откажусь от виски, босс, — О’Мэлли уселся в кресло, положив папку на колени. — Долгий день.

Я разлил «Old Forester» в хрустальные стаканы. Бейкер и Маккарти взяли свои порции, О’Мэлли отпил большой глоток.

— Патрик, твой доклад первый, — сказал я, откидываясь на спинку кресла.

О’Мэлли открыл папку и извлек несколько машинописных листов.

— Босс, про смерть мисс Кларк. Мои люди в полицейском участке 19-го района подтвердили детали. Вызов поступил в восемнадцать сорок три от соседки, миссис Фланаган из квартиры 4B. Элизабет нашли сидящей за письменным столом в гостиной, голова опущена на руки, как будто заснула за работой.

Он перевернул страницу.

— Ремонт в газовом водонагревателе в ванной был произведен позавчера. Заказ оформлен на фирму «Brooklyn Gas Plumbing Services», но такой компании в телефонном справочнике нет. Адрес фальшивый — пустырь в Бруклине.

— Свидетели установки?

— Соседка с третьего этажа, миссис Коэн, видела двух рабочих в комбинезонах. Поднимались по лестнице с инструментами около девяти утра. Один высокий, темноволосый, шрам на левой щеке. Второй пониже ростом, рыжеватые усы, говорил с итальянским акцентом.

Маккарти кивнул:

— Итальянец это Винни «Трубочист» Романо. Работает на Continental Trust через посредников. Высокий — возможно, Фрэнк Салливан, ирландец из банды Восточной стороны.

— Продолжай, Патрик, — попросил я.

— Полиция получила «рекомендацию» закрыть дело как несчастный случай. Звонок поступил от заместителя комиссара Бреннана лично. А Бреннан, как мы знаем, получает пять тысяч в месяц от Continental Trust за услуги.

О’Мэлли отложил бумаги и посмотрел мне в глаза.

— Босс, это было профессиональное убийство. Никаких следов взлома, никаких признаков борьбы. Элизабет доверяла убийцам, впустила их в квартиру. Возможно, они представились газовиками, пришедшими проверить установку.

Я сжал кулаки под столом, но голос остался ровным:

— Спасибо, Патрик. Томми, твоя очередь.

Маккарти достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнот в потертой кожаной обложке.

— Босс, я три дня следил за главным офисом Continental Trust на Мэдисон-авеню, 375. Усиленная охрана с понедельника. Шесть частных детективов от агентства «Pinkerton» плюс четыре штатных. Два «Паккарда» с бронированными стеклами для руководства.

Он перелистнул страницу.

— Экстренные совещания каждый день с девяти утра до обеда. Видел, как приезжали внешние консультанты, юристы из «White Case», аудиторы из «Price Waterhouse». Плюс какой-то тип в дорогом костюме, говорил с немецким акцентом. Возможно, представитель европейских партнеров.

— Движение капитала?

— Крупные переводы в швейцарские банки через «Guaranty Trust». Мой знакомый телеграфист на телеграфе Western Union видел шифровки на суммы от пятисот тысяч до миллиона долларов. Три перевода за два дня.

Маккарти прикрыл блокнот.

— Они готовятся к длительной войне, босс. Выводят деньги в безопасное место и усиливают защиту. Кроме того, Восворт встречался с конгрессменом Фишером и сенатором Уилсоном. Лоббируют проверку нашего банка федеральными инспекторами.

— Понятно, — кивнул я. — Чарльз, финансовая ситуация?

Бейкер открыл портфель и извлек аккуратно переплетенную папку с балансовыми отчетами.

— Уильям, ликвидные активы банка на сегодняшний день после всех операций и выданных кредитов составляют восемь миллионов двести тысяч долларов. Золотые резервы в «Union Bank of Switzerland» и «Credit Suisse» — три миллиона пятьсот тысяч. Итого одиннадцать миллионов семьсот тысяч в быстро доступных средствах.

Он перевернул страницу с таблицами цифр.

— Кредитные линии от союзников. Роквуд может предоставить до десяти миллионов под нефтяные гарантии. Семья Вандербильт до пяти миллионов под недвижимость Манхэттена. Милнер готов вложить два миллиона наличными в совместные операции.

— Итого?

— При полной мобилизации ресурсов до двадцати восьми миллионов долларов для финансовой атаки. Этого достаточно, чтобы серьезно повредить Continental Trust, если ударить по их слабым местам одновременно.

Бейкер надел очки в стальной оправе и заглянул в другой раздел папки.

— Что касается их активов, Уильям. Continental Trust контролирует активы на сумму около сорока пяти миллионов через сеть дочерних компаний. Но большая часть это долгосрочные инвестиции и недвижимость. Ликвидных средств у них максимум двенадцать-пятнадцать миллионов.

— Значит, мы можем с ними играть на равных, — заключил я.

— Теоретически да, — осторожно согласился Бейкер. — Но у них больше политических связей и административного ресурса.

Я встал и подошел к окну. Дождь почти прекратился, и в просветах туч показались звезды. Внизу на Стоун-стрит дежурный полицейский обходил фонари, проверяя замки на дверях банков и брокерских контор.

— Джентльмены, — сказал я, поворачиваясь к компаньонам, — Какие предложения?

Маккарти усмехнулся:

— Босс, а что если использовать наши связи в Синдикате? Лучиано и Анастасия не откажутся устроить «несчастные случаи» всему руководству Continental Trust. Быстро и эффективно.

Я покачал головой:

— Нет, Томми. У Синдиката сейчас у самого проблемы с Марранцано. Нельзя смешивать два этих мира.

Я вернулся за стол и сел, глядя на каждого из троих компаньонов.

— У меня есть план. Но он потребует терпения, точности и абсолютной секретности. Continental Trust думают, что убийством Элизабет они меня запугали. Я скажу вот что. Вскоре они, возможно, даже предложат встретиться.

О’Мэлли нахмурился:

— Босс, вы не всерьез…

— А почему нет, Патрик?

В дверь постучали. Это был охранник Френк из приемной. Вместе с ним зашел Винни Коротышка.

— Мистер Стерлинг, — прозвучал его почтительный голос, — к вам трое посетителей. Говорят, дело срочное. Представились как делегация от Continental Trust.

Я обменялся взглядами с компаньонами. О’Мэлли удивленно присвистнул. Маккарти инстинктивно потянулся к внутреннему карману пиджака, где хранил кольт «Detective Special», а Бейкер быстро собрал разложенные документы.

— Пусть ждут две минуты, — ответил я в переговорное устройство. — Затем проводите в кабинет.

Винни Коротышка сел в кресло, поправляя темно-серый костюм. Даже в половине двенадцатого ночи мой связной с преступным миром выглядел подтянуто. Аккуратно зачесанные назад черные волосы, белая рубашка с крахмальными манжетами, черный галстук с булавкой в виде ирландского трилистника.

— Босс, — тихо сказал он, — хотите, чтобы я остался? Или лучше выйти?

— Останьтесь, Винни. Но сядьте в кресло у камина, подальше от стола. А вот ты, Патрик, лучше отойди в комнату отдыха и держи их на мушке.

О’Мэлли спрятался за дверью, ведущей в отдельный кабинет.

Маккарти быстро спрятал разведывательные записи в кожаный портфель, а Бейкер убрал финансовые отчеты в ящик стола. Я разложил на столе обычные банковские документы — кредитные заявки, балансовые сводки, ничего компрометирующего.

В приемной послышались мужские голоса и шаги по паркету. Френк постучал в дверь кабинета.

— Войдите, — сказал я, поднимаясь из-за стола.

Дверь открылась, и в кабинет вошли трое мужчин. Первым — Джеральд Восворт, председатель совета директоров Continental Trust. Шестьдесят два года, седеющие виски, аристократические черты лица выпускника Гарварда. Дорогой темно-синий костюм от лондонского портного «Savile Row», золотые запонки с фамильным гербом, черная трость с серебряным набалдашником. Походка уверенного человека, привыкшего к власти и подчинению.

За ним следовал Генри Форбс, финансовый директор треста. Сорок семь лет, холодные серые глаза, изучающие каждую деталь кабинета. Костюм попроще, серая шерсть американского производства, но безупречно сидящий на подтянутой фигуре. Мы с ним уже знакомы и он холодно улыбнулся мне уголками губ.

Третьим вошел мужчина, представившийся как «мистер Оксфорд», очевидно, вымышленное имя. Около пятидесяти лет, массивное телосложение бывшего боксера или докера, дешевый черный костюм, натянутый на широкие плечи.

Руки в кожаных перчатках несмотря на теплую погоду в помещении. Он остался стоять у двери, явно выполняя роль телохранителя.

— Мистер Стерлинг, — Восворт снял черную фетровую шляпу и положил трость к стене, — извините за столь поздний визит. Но обстоятельства требуют немедленного разговора.

— Присаживайтесь, джентльмены, — указал я на кресла перед столом. — Чем могу быть полезен?

Восворт уселся в центральное кресло, Форбс, справа от него, изучающим взглядом окинув Винни у камина, Маккарти и Бейкера. Оксфорд остался стоять у двери, скрестив руки на груди.

— Позвольте прежде всего выразить соболезнования по поводу трагической смерти мисс Кларк, — начал Восворт тоном, который должен был звучать сочувственно, но отдавал фальшью. — Досадная случайность. Газовые водонагреватели в старых зданиях — вещь непредсказуемая.

Я сжал челюсти, но голос остался ровным:

— Благодарю за соболезнования. Действительно досадная случайность. Особенно учитывая, что у мисс Кларк была полностью электрическая квартира.

Восворт не дрогнул:

— Старые здания полны неожиданностей, мистер Стерлинг. Важно извлечь урок из произошедшего и не повторять ошибок.

Угроза была завуалированной, но понятной. Форбс открыл кожаный портфель и достал несколько документов.

— Мистер Стерлинг, — сказал он деловым тоном, — ваша операция против Manhattan Commercial Bank нанесла нашей организации серьезный ущерб. Два миллиона восемьсот тысяч долларов прямых потерь, плюс репутационные издержки.

— Это бизнес, мистер Форбс, — ответил я. — Конкуренция на финансовом рынке всегда была жесткой.

— Безусловно, — кивнул Восворт. — И именно поэтому мы здесь. Continental Trust готов предложить разумное соглашение, которое положит конец недоразумениям…

Он наклонился вперед, сплетя пальцы рук с золотыми перстнями.

— Мы признаем, что недооценили ваши способности, мистер Стерлинг. Ваши методы впечатляют. Поэтому предлагаем цивилизованное решение — раздел сфер влияния.

— Какое именно?

Форбс развернул карту Нью-Йорка на столе, отмечая районы красными и синими карандашами.

— Merchants Farmers Bank получает эксклюзивные права на портовое банковское обслуживание — доки, судоходные компании, импортеры, портовые рабочие. Continental Trust сохраняет за собой корпоративное финансирование крупного бизнеса — промышленность, железные дороги, страховые компании.

Предложение было заманчивым. Портовый сектор приносил стабильный доход и имел хорошие перспективы роста. Но я знал, что за любезностью скрывается расчет.

— А что с банками среднего звена? — спросил я. — First National, Bowery Savings, Union Trust?

— Нейтральная территория, — ответил Восворт. — Каждый работает со своими клиентами, никто не переманивает чужих.

Форбс сложил карту и посмотрел мне в глаза.

— Понимаете, мистер Стерлинг, у нас есть обширные связи в Департаменте банковского надзора. Одно слово, и ваша лицензия окажется под вопросом. Федеральные инспекторы могут найти нарушения в ваших операциях. Собственно, мы уже так делали. В этот раз вы не сможете выпутаться так легко.

Намек на связи с мафией был очевиден. Винни Коротышка сидел в кресле у камина, внешне спокойный, но я заметил, как напряглись его плечи.

— Плюс, — добавил Восворт с холодной улыбкой, — ваши неформальные деловые связи могут заинтересовать федеральные власти. Мы предпочли бы избежать таких неприятностей. Для всех сторон.

Я медленно откинулся в кресле, изображая размышления. На самом деле решение было принято еще до их прихода.

— А что касается недавних событий? — спросил я, имея в виду убийство Элизабет.

Восворт пожал плечами с видом человека, обсуждающего погоду:

— Журналисты — опасная профессия, мистер Стерлинг. Особенно те, кто задают неправильные вопросы неправильным людям. Но, надеюсь, это в прошлом. Будущее зависит от нашего взаимопонимания.

Маккарти сжал кулаки, Бейкер побледнел, даже невозмутимый Винни дернул бровью. Но я сохранил спокойствие.

— Джентльмены, — сказал я, поднимаясь с кресла, — ваше предложение заслуживает серьезного обдумывания. Думаю, мы можем найти общий язык. Война невыгодна никому.

Восворт и Форбс переглянулись, они явно не ожидали такой легкой капитуляции. Восворт тоже поднялся, протягивая руку для рукопожатия.

— Рад слышать голос разума, мистер Стерлинг. Полагаю, наши юристы смогут оформить соглашение в течение недели?

— Разумеется, — кивнул я, пожимая его руку. Кожа была мягкой, холодной, рука человека, который никогда не работал физически. — Мой юрист свяжется с вашими представителями завтра утром.

Форбс убрал документы в портфель, Оксфорд открыл дверь. Процессия двинулась к выходу.

— Приятно иметь дело с разумными людьми, — сказал Восворт на пороге. — До свидания, мистер Стерлинг.

Когда дверь закрылась, Винни Коротышка поднялся с кресла и подошел к окну, наблюдая, как делегация садится в черный «Паккард» с затемненными стеклами у тротуара.

— Номер машины NY-4427, — тихо сказал он. — Водитель остался в салоне. Еще один тип на заднем сиденье, не выходил.

— Понятно, — кивнул я. — Серьезные меры предосторожности.

О’Мэлли вышел из комнаты отдыха:

— Босс, вы же не всерьез собираетесь с ними договариваться? После того, что они сделали с Элизабет?

Я подошел к бару и налил себе виски.

— Патрик, я дал им именно то, что они хотели услышать. Теперь Continental Trust будут думать, что война окончена, и расслабятся.

Бейкер поправил очки:

— Но если они узнают, что мы их обманули…

— Не узнают, — прервал я. — Потому что следующий удар будет настолько быстрым и сокрушительным, что у них не останется времени на ответные меры.

Я поднял стакан, глядя на троих компаньонов.

— Джентльмены, Continental Trust совершили фатальную ошибку. Они убили Элизабет, думая, что это запугает меня. Вместо этого они объявили войну на уничтожение. И завтра мы начнем готовить их полное и окончательное уничтожение.

Часы на камине пробили полночь.