Оракул с Уолл-стрит 7

Глава 21 Тайная коалиция

Два часа ночи. Конспиративная квартира на Мотт-стрит в самом сердце Литл-Итали казалась островком тишины среди спящего города.

Я поднимался по узкой лестнице с потертыми деревянными ступенями, которые скрипели под ногами несмотря на мои осторожные шаги. Запах чеснока и томатов из ресторанчика на первом этаже смешивался с сыростью старых стен и табачным дымом, просачивающимся из-за двери квартиры номер четыре.

Шон Маллоу шел следом. После нападения он не отходил от меня ни на шаг, превратившись в мою тень с настороженными глазами и быстрой реакцией профессионального бойца.

У двери нас встретил Альберт Анастасия собственной персоной. Массивный мужчина с квадратной челюстью и холодными карими глазами, он был одет в дорогой темно-синий костюм от портного с Пятой авеню, но под пиджаком угадывались очертания кобуры. Его рукопожатие было крепким, почти болезненным, рукопожатие человека, привыкшего решать проблемы силой.

— Мистер Стерлинг, — поприветствовал он меня с едва заметным бруклинским акцентом. — Рад, что вы живы. Слышал, сицилийские собаки пытались вас достать.

— Попытались, — ответил я коротко. — Но О’Мэлли жив, а их склад в Ред-Хуке превратился в груду пепла.

Анастасия усмехнулся, обнажив золотые коронки на передних зубах:

— Да, об этом уже весь город говорит. Марранцано, говорят, в бешенстве. Потерял двенадцать человек и склад стоимостью полмиллиона долларов. И что интересно после этого он отказался нападать на ваш особняк. Струсил старый лис.

Мы прошли в небольшую гостиную, где за круглым столом из темного дуба уже сидели трое мужчин. Единственным источником света служила керосиновая лампа с потрескавшимся стеклянным плафоном, отбрасывающая неровные тени на обшарпанные стены. Тяжелые занавески плотно задернуты, не пропуская ни луча света наружу.

Лучиано поднялся мне навстречу. Элегантный мужчина тридцати четырех лет, он был одет в безупречный серый костюм-тройку с золотой цепочкой карманных часов.

Его темные волосы были аккуратно зачесаны назад с помощью бриолина, а на левой щеке виднелся тонкий шрам, память о ножевом ранении в молодости. Но больше всего запомнились глаза: умные, расчетливые, глаза человека, который умел видеть на несколько ходов вперед.

— Уильям, — сказал он, протягивая руку, — наконец-то. Время не терпит.

Рядом с ним сидел Мейер Лански, полная противоположность эмоциональному сицилийцу. Худощавый мужчина с острыми чертами лица и проницательными серыми глазами за аккуратными очками в проволочной оправе, он больше походил на университетского профессора, чем на одного из самых опасных людей Нью-Йорка. Его темный костюм был скромным, без излишеств, а единственным украшением служили простые золотые запонки.

— Мистер Стерлинг, — кивнул он мне с уважением. — Ваша операция против склада Марранцано была выполнена весьма профессионально. Минимальные потери с нашей стороны, максимальный ущерб противнику.

Третьим за столом сидел Бенджамин Сигель, и его невозможно было не заметить. Дорогой костюм цвета слоновой кости, шелковый галстук с булавкой в виде подковы, запонки из платины с бриллиантами. Но за этой внешней привлекательностью скрывалось что-то тревожное, безумные искорки в глазах человека, для которого насилие было не необходимостью, а удовольствием.

— Как дела, Стерлинг, — спросил он с широкой улыбкой, крепко пожав мне руку. — Человек, который может одновременно воевать с банкирами и мафией.

Я занял свободное место за столом, поставив перед собой кожаный портфель с документами. На столе стояла бутылка Canadian Club и несколько стаканов, пепельница была полна окурков дорогих сигар.

Атмосфера была напряженной, все понимали: от этой встречи зависит будущее организованной преступности в Америке.

— Господа, — начал Лучиано, наливая виски в стаканы, — ситуация критическая. Марранцано продолжит убивать. У него профессиональные убийцы, фанатично преданные старым традициям. Против них не помогут ни переговоры, ни дипломатия. Мы все в его черном списке.

Он достал из внутреннего кармана сложенную газету и развернул ее на столе. Заголовок гласил: «Война на улицах Нью-Йорка: пять убийств за неделю».

— Вчера убили Джонни Риццо в Бронксе. Позавчера Фрэнка Коломбо в Квинсе. Оба мои люди, оба застрелены на глазах у свидетелей. Марранцано показывает, что может дотянуться до любого из нас.

Лански поправил очки и достал записную книжку в кожаном переплете:

— По моим подсчетам, у Марранцано сейчас около восьмидесяти активных бойцов. Плюс поддержка от трех семей в Бостоне, Филадельфии и Питтсбурге. Общая численность примерно сто пятьдесят человек. И он не остановится на этом.

— А у нас? — спросил я.

— Моя группа тридцать два человека, — ответил Лучиано. — У Мейера двадцать пять. У Багси восемнадцать. У Альберта сорок, но они в основном контролируют доки.

Анастасия залпом допил виски и поставил стакан на стол с глухим стуком:

— Итого сто пятнадцать против ста пятидесяти. Но это только числа. На самом деле многие из наших людей не готовы к настоящей войне. Марранцано же привлек профессиональных убийц.

Я открыл портфель и достал папку с финансовыми документами:

— Господа, у меня есть предложение. Нам нужно активировать операции против Марранцано.

— И что же вы предлагаете? — спросил Лански.

— Координацию действий. Единое командование. Никаких самодеятельных акций без согласования, — ответил я твердо. — И главное никаких случайных жертв среди гражданских. Мы воюем с Марранцано, а не с жителями Нью-Йорка.

Сигель оживленно наклонился вперед:

— А что с оружием? Автоматы Thompson стоят по тысяче долларов за штуку, плюс к ним еще боеприпасы.

— Двадцать автоматов Thompson M1928, сто винтовок Springfield, пятьсот револьверов различных калибров, — зачитал я из списка. — Плюс пятьдесят тысяч патронов и взрывчатка для диверсий. Все это я готов предоставить.

Лучиано внимательно изучал цифры:

— Уильям, это арсенал на небольшую армию. Откуда такие возможности?

Анастасия ударил кулаком по столу:

— Мне нравится! Наконец-то у нас будет преимущество в огневой мощи.

— Но это еще не все, — продолжил я. — Я создаю систему европейских подставных компаний для отмывания ваших денег. «European Shipping» в Амстердаме, «Mediterranean Trading» в Марселе, «Alpine Investments» в Цюрихе. Все доходы от операций можно будет легализовать через европейские банки.

Лански снял очки и протер их носовым платком:

— Революционный подход. Это позволит нам создать международную финансовую сеть, независимую от американских банков.

— И наконец, — добавил я, — финансовое удушение империи Марранцано. Я уже договорился с тремя банками о заморозке его счетов и отзыве кредитов. Без денег его армия долго не продержится.

Лучиано отложил документы и посмотрел мне в глаза:

— Лучиано не забывает услуг. Если ваш план сработает, вы всегда будете желанным партнером нашей организации.

— Есть еще одна проблема, — вмешался Лански. — Нам нужны профессиональные убийцы, незнакомые людям Марранцано. Я могу привлечь людей из Детройта и Чикаго, но это будет стоить дополнительных денег.

— Сколько? — спросил я.

— Пятьдесят тысяч за команду из десяти человек. Плюс расходы на транспорт и проживание.

— Согласен. Но при условии, что они будут действовать только по нашим планам.

Сигель залпом допил виски, его глаза загорелись предвкушением:

— Когда начинаем? Мне уже надоело прятаться как крысе в подвале.

— Через две недели, — ответил Лучиано. — Нужно время на подготовку и координацию. Мейер разработает детальный план операции, Альберт создаст разведывательную сеть в доках для отслеживания перемещений сицилийцев.

Анастасия кивнул:

— У меня есть люди во всех портовых профсоюзах. Ни один корабль с Сицилии не сможет разгрузиться без моего ведома.

Часы на каминной полке пробили половину третьего. За окнами Литл-Итали царила мертвая тишина, только изредка проезжал редкий автомобиль, освещая фонарями мокрые мостовые.

Я встал и протянул руку Лучиано:

— Господа, у нас есть основа для союза. Этот старик думает, что может нас всех под монастырь подвести. Но вряд ли у него получится.

Девять утра следующего дня. Свет ламп освещал поверхность стола из красного дерева, на котором были разложены стопки документов, карт и телеграмм. Атмосфера была деловой, почти военной, это командный пункт финансовой империи, которой предстояло управлять на расстоянии. Окна плотно занавешены, чтобы избежать обстрела.

За круглым столом для совещаний, установленным у камина, сидели трое моих доверенных людей. Томас Эллиотт, управляющий банком, аккуратно складывал в кожаный портфель зашифрованные инструкции. Его обычно спокойное лицо выражало сосредоточенность человека, на плечи которого легла огромная ответственность.

— Эллиотт, — сказал я, подавая ему запечатанный конверт, — тут все необходимые инструкции. Ты будешь координировать все банковские операции без меня.

Эллиотт взял конверт и спрятал его во внутренний карман пиджака:

— Мистер Стерлинг, а как насчет связи? Телефонные линии могут прослушиваться.

— Поэтому мы используем телеграфный код, — ответил я, указывая на лист бумаги с шифром. — «Пшеница» означает покупку акций, «кукуруза» продажу, «овес» облигации. Суммы кодируются по количеству «бушелей». Никто не заподозрит ничего необычного в сельскохозяйственных сводках.

Рядом с Эллиоттом сидел Шон Маллоу, изучающий карту Манхэттена с отмеченными красными точками. Командир моей охраны выглядел мрачно, его квадратная челюсть была напряжена от сдерживаемого гнева.

— Босс, — сказал он, не отрывая взгляда от карты, — мне не нравится что вы передвигаетесь по городу. Вы остаетесь практически без защиты, а Марранцано может ударить в любой момент.

— Шон, у нас нет выбора, — ответил я терпеливо. — Если я буду постоянно прятаться, это покажет слабость. А слабость в нашем мире равносильна смерти.

Третьим за столом сидел Томми Маккарти, начальник разведки, с толстой папкой документов перед собой. Его острые серые глаза бегали по листам с финансовыми схемами и банковскими реквизитами.

— Босс, Credit Suisse открыл корреспондентские счета для наших компаний. Банк гарантирует полную конфиденциальность операций и возможность мгновенных переводов в любую точку мира.

Маккарти достал из папки телеграмму на бланке швейцарского банка:

— Первый перевод уже готов. Триста тысяч долларов на счет «Alpine Investments» для финансирования операции против Марранцано. Деньги поступят на счет Лучиано через подставную компанию «New York Import Export».

Я кивнул с удовлетворением. Система работала как часы, каждое звено было надежно защищено от посторонних глаз.

На столе зазвонил телефон. Я поднял трубку:

— Алло?

— Мистер Стерлинг, это мисс Томпсон. На линии мистер Альфред Бернье из Женевской транспортной компании.

— Соедините.

Голос швейцарца прозвучал через трансатлантический кабель с характерным металлическим оттенком:

— Guten Tag, Herr Sterling. У меня хорошие новости. Ваш груз благополучно доставлен в Цюрих и помещен в хранилище Union Bank на Парадеплац.

— Благодарю, герр Бернье. А документы?

— Сейф номер триста три, ключ отправлен дипломатической почтой. Получите через неделю.

Когда я положил трубку, Маллоу поднял голову от карты:

— Босс, а что это за груз?

— Золотые монеты на сумму два миллиона долларов, — ответил я спокойно. — Страховка на случай, если дела в Америке пойдут совсем плохо.

Глаза Маллоу расширились. Даже для человека, привыкшего к большим деньгам, эта сумма была впечатляющей.

— Мудрое решение, — одобрительно кивнул Эллиотт. — В наше время осторожность никогда не бывает излишней.

Я встал и подошел к большой карте Северо-Восточных штатов, висевшей на стене. Красными булавками были отмечены банки, фабрики и другие активы, которые я уже начал приобретать во время экономического кризиса.

— Господа, пока мы воюем с Марранцано, нельзя забывать об основном бизнесе. Кризис создает уникальные возможности для покупки активов по бросовым ценам.

Я указал на группу булавок в Новой Англии:

— New England Textile Mills. Пять фабрик в Массачусетсе и Коннектикуте. Довоенная стоимость четыре миллиона долларов. Сейчас владельцы готовы продать за восемьсот пятьдесят тысяч.

Маккарти посвистнул:

— Двадцать процентов от первоначальной цены. Неплохая сделка.

— Это только начало, — продолжил я. — Сталелитейный завод в Питтсбурге, автомобильная фабрика в Детройте, угольные шахты в Пенсильвании. Общая стоимость покупок около десяти миллионов долларов.

Эллиотт достал блокнот и начал записывать:

— Мистер Стерлинг, а как насчет финансирования? Такие суммы потребуют значительных кредитных линий.

— Часть денег возьмем из швейцарских резервов, часть кредиты под залог уже имеющихся активов. Barclays Bank подтвердил готовность предоставить кредит на пять миллионов фунтов стерлингов.

Часы на каминной полке пробили десять. За окном слышались звуки просыпающегося города: гудки автомобилей, крики уличных торговцев, стук копыт полицейских лошадей по мостовой.

Маллоу встал и подошел к окну:

— Босс, а что если Марранцано попытается атаковать во время наших приготовлений? Мы будем довольно уязвимы.

— Поэтому мы действуем быстро и скрытно, — ответил я. — Эллиотт не выезжает из офиса, европейские операции уже запущены, деньги переведены. К завтрашнему утру система заработает в полную силу.

Я подошел к сейфу и достал последний пакет документов:

— И еще одна важная деталь. Мистер Маккарти, вы связываетесь с агентом Айвсом из Секретной службы. Передаете ему полную схему финансовых операций Марранцано.

Маккарти поднял бровь:

— Федералы?

— Именно. Когда мы закончим с Марранцано, федеральные агенты должны быть готовы арестовать его уцелевших людей. Никого не должно остаться на свободе для мести.

Я передал ему толстую папку с банковскими документами, схемами переводов денег и списками счетов:

— Здесь все: швейцарские банки, подставные компании на Каймановых островах, маршруты контрабанды. Достаточно материала для сотни обвинительных заключений.

Эллиотт собрал все свои документы и встал:

— Мистер Стерлинг, если позволите, я отправлюсь в банк. Дела не ждут.

— Конечно, Томас. И помните, никаких рискованных операций без моего разрешения. Сейчас важнее всего сохранить то, что у нас есть.

После его ухода я остался с Маллоу и Маккарти. Атмосфера стала более неформальной, но не менее серьезной.

— Шон, — обратился я к командиру охраны, — удвойте патрули вокруг особняка. И установите дополнительные посты на соседних крышах. Если Марранцано решится на атаку, мы должны получить предупреждение заранее.

— Будет сделано, босс. Плюс я разместил снайперов в окнах третьего этажа. Ни одна мышь не проскочит незамеченной.

— Отлично. А ты, Томми, поддерживай постоянную связь с информаторами. Мне нужно знать о каждом движении людей Марранцано.

Маккарти кивнул:

— У меня есть агенты в трех его основных базах. Офис на Парк-авеню, склад в Бронксе, особняк в Квинсе. Если он соберет людей для большой операции, мы узнаем об этом за несколько часов.

Когда они ушли, я остался один в кабинете, глядя на карту Нью-Йорка с отмеченными позициями враждующих группировок. Красные булавки обозначали базы Марранцано, синие — наших союзников, желтые — нейтральные территории. Красных намного больше.

Семь вечера. Частная клиника доктора Маккейба на Верхнем Манхэттене представляла собой скромное трехэтажное здание из красного кирпича, затерявшееся среди жилых домов на тихой улочке в двух кварталах от Гарлема.

Никаких вывесок, никаких указателей, только медная табличка у входа с выгравированной фамилией. Идеальное место для лечения людей, которые предпочитали избегать вопросов о происхождении своих ранений.

Я поднимался по узкой лестнице с потертыми ступенями, вдыхая знакомый запах карболовой кислоты и йода. Шон Маллоу шел следом.

О’Мэлли сидел на краю больничной койки во втором этаже, медленно застегивая рубашку. Его лицо все еще было бледным от потери крови, но глаза горели привычным огнем решимости.

Левая рука покоилась в черной перевязи, а под рубашкой угадывались очертания бинтов, обмотанных вокруг груди. Мы приехали забрать его отсюда.

— Патрик, — сказал я, подходя к нему, — как самочувствие?

Он попытался встать, но я остановил его жестом. О’Мэлли выглядел старше своих лет, седые нити появились в каштановых волосах, а в уголках глаз залегли новые морщины.

— Босс, — ответил он с слабой улыбкой, — жив-здоров. Доктор говорит, что через месяц буду как новенький. Правда, левая рука будет работать не на все сто процентов.

Доктор Маккейб вошел в палату, вытирая руки полотенцем. Невысокий ирландец лет пятидесяти с седой бородкой и усталыми глазами, он был одним из немногих врачей в Нью-Йорке, готовых лечить огнестрельные ранения без лишних вопросов.

— Мистер Стерлинг, — сказал он со слабым акцентом Дублина, — ваш человек идет на поправку быстрее, чем я ожидал. Ирландская закалка, видимо.

— Спасибо за заботу, доктор. Сколько я вам должен за дополнительную неделю?

— Еще пятьдесят долларов за лечение, плюс двадцать за лекарства. И прошу заметить, никаких осложнений. Чистая работа.

Я достал бумажник и, как полагается, отсчитал сто долларов:

— Тридцать сверху за профессионализм и молчание.

Доктор Маккейб кивнул с пониманием и спрятал деньги в карман халата. В его практике, очевидно, было достаточно пациентов, предпочитающих анонимность.

Когда врач ушел, О’Мэлли осторожно встал с койки, придерживаясь здоровой рукой за спинку. Движения были медленными, осторожными, но в них читалась привычная решимость.

— Босс, — сказал он серьезно, — Когда я смогу снова встать в строй?

— Именно об этом я и хотел поговорить, — ответил я, доставая из внутреннего кармана сложенную карту Манхэттена. — Патрик, ты больше не будешь участвовать в полевых операциях.

О’Мэлли резко повернулся ко мне, его ирландский темперамент вспыхнул мгновенно:

— Что⁈ Босс, я еще могу сражаться! Одной рукой, но могу!

— Патрик, успокойся, — сказал я твердо, но без раздражения. — Я не списываю тебя в отставку. Наоборот, у меня для тебя новая, более важная роль. Отныне ты координатор разведывательной сети. Томми Маккарти отвечает за сбор информации, ты за анализ и планирование операций.

Гнев О’Мэлли медленно сменялся профессиональным интересом:

— А что с жалованием? Если я больше не рискую шкурой в перестрелках…

— Повышаю до четырех сотен долларов в месяц, — перебил я его. — Плюс премия за каждую успешную операцию. Твои мозги стоят дороже твоего револьвера, Патрик.

Глаза О’Мэлли расширились. Четыреста долларов в месяц это жалованье квалифицированного инженера или врача, огромная сумма для человека из Адской кухни.

— Босс, — сказал он тихо, — я… я не знаю, что сказать.

— Скажи «да» и приступай к работе, — ответил я с улыбкой. — У нас мало времени.

Маллоу отошел от окна и присоединился к нам:

— О’Мэлли, а что твои информаторы говорят о планах Марранцано? Когда он собирается ударить?

Патрик указал на окно:

— Послезавтра, пятнадцатого сентября, в главном офисе Марранцано состоится большое совещание. Все капо из пяти семей, плюс гости из Бостона и Филадельфии. Повестка дня «окончательное решение американской проблемы».

Я почувствовал, как мышцы напряглись. «Окончательное решение» могло означать только одно. Массовые убийства всех «американизированных» боссов.

— Кто будет присутствовать?

— Вито Дженовезе, Джо Профачи, Джо Боннано, Томми Лукезе, Винсент Мангано. Плюс представители от аутсайдеров, — перечислил О’Мэлли. — По нашим подсчетам, в здании будет не меньше пятидесяти человек.

— А охрана?

— Обычно десять-двенадцать телохранителей снаружи, еще столько же внутри. Но в этот день, скорее всего, удвоят.

Я задумался, изучая схему офисного здания на Парк-авеню, 230. Десятиэтажное здание из серого камня, офис Марранцано на девятом этаже, два лифта, одна пожарная лестница. Крепость в центре Манхэттена.

— А что с остальными базами? — спросил Маллоу.

— Склад в Бронксе будет практически пуст, все люди на совещании, — ответил О’Мэлли. — Особняк в Квинсе тоже. Марранцано стягивает все силы в одно место.

— Логично, — кивнул я. — Он хочет продемонстрировать единство и силу перед принятием важных решений. Но помимо этого есть еще одна проблема. Марранцано планирует не только убить нас, но и захватить наши финансовые активы. У него есть списки наших банковских счетов.

О’Мэлли нахмурился:

— Откуда?

— Предатель в нашем окружении. Кто-то передает ему информацию о наших операциях.

В палате повисла тяжелая тишина. Предательство худшее, что могло случиться в нашем мире, где доверие было единственной валютой.

— У тебя есть подозрения? — спросил Маллоу тихо.

— Несколько версий. Но пока не хочу никого обвинять без доказательств. Патрик, это будет твоя первая задача в новой должности. Найти крота.

О’Мэлли кивнул с мрачной решимостью:

— Найду, босс. И когда найду…

— Когда найдешь, сообщишь мне. Никаких самосудов. Такие дела требуют осторожности.

Мы помогли О’Мэлли одеться и спуститься по лестнице. Движения давались ему тяжело, но он упорно отказывался от поддержки, опираясь только на перила.

У выхода из клиники нас ждал черный Packard с затемненными стеклами. За рулем сидел Мартинс. Мы сели внутрь и быстро уехали прочь.