Оракул с Уолл-стрит 7

Глава 19 Союз с федералами

Половина третьего ночи. Я сидел в черном Ford без номерных знаков, который медленно катил по пустынным улицам Вест-Сайда.

За рулем агент Коллинз из Секретной службы, молчаливый мужчина с военной выправкой и настороженными глазами. Рядом со мной на заднем сиденье располжился Шон Маллоу, его правая рука покоилась под пиджаком на рукоятке Colt.45.

— Еще два квартала, мистер Стерлинг, — сказал Коллинз, поглядывая в зеркало заднего вида. — Безопасный дом на Хадсон-стрит.

Я смотрел на мелькающие за окном склады и пустые магазины. Этот район Манхэттена после полуночи превращался в город-призрак, идеальное место для тайных встреч. Редкие фонари отбрасывали желтые круги света на мокрый асфальт, а холодный ветер с реки свистел между зданиями.

Ford остановился у ничем не примечательного четырехэтажного здания из красного кирпича. Единственным признаком жизни был слабый свет в окнах второго этажа, все остальные этажи погрузились во тьму.

— Второй этаж, квартира номер семь, — сказал Коллинз. — Агент Айвс уже ждет.

Мы поднялись по узкой лестнице с потертыми деревянными ступенями. Запах старой краски и сырости напоминал о том, что это здание видело лучшие времена. У двери квартиры номер семь нас встретил знакомый силуэт, агент Айвс в темном пальто и котелке.

— Мистер Стерлинг, — поприветствовал он меня крепким рукопожатием. — Рад, что вы живы. Мы получили сводки о нападениях по всему городу.

— Агент Айвс, ситуация вышла из-под контроля. Марранцано объявил войну всем американизированным элементам мафии.

Мы прошли в небольшую комнату, обставленную простой мебелью. Круглый стол из сосны стоял в центре, окруженный четырьмя деревянными стульями. На столе термос с кофе, несколько чашек и пепельница, полная окурков. Единственным источником света служила настольная лампа с зеленым абажуром.

За столом уже сидели двое мужчин. Первого я узнал. Агент Уилмер из вашингтонского офиса Секретной службы, седой мужчина с проницательными глазами и аккуратными усами. Второй был мне незнаком, худощавый брюнет лет тридцати пяти в безупречном костюме и с решительным выражением лица.

— Мистер Стерлинг, — представил его Айвс, — помощник окружного прокурора Томас Дуглас. Он будет координировать уголовные дела против организованной преступности.

Дуглас поднялся и протянул руку. Рукопожатие было крепким, уверенным, рукопожатие человека, привыкшего к власти.

— Мистер Стерлинг, много наслышан о вас. Человек, который уничтожил Continental Trust, заслуживает уважения.

— Благодарю, мистер Дуглас. Надеюсь, наше сотрудничество будет взаимовыгодным.

Мы заняли места за столом. Маллоу остался стоять у двери, внимательно следя за обстановкой. Айвс налил кофе в чашки, крепкий, горький, пахнущий давно заваренными зернами.

— Мистер Стерлинг, — начал Уилмер, доставая из портфеля толстую папку, — прежде чем мы продолжим, позвольте доложить о масштабах сегодняшних событий.

Он открыл папку и разложил перед нами несколько документов.

— Покушение на вас было частью единой операции по всему Восточному побережью. Нью-Йорк — четыре нападения, включая ваше. Чикаго — два убийства боссов, сотрудничавших с еврейскими группировками. Филадельфия — взрыв в штаб-квартире ирландской банды О’Доннеллов.

Дуглас указал на одну из бумаг:

— Семь человек убито, четырнадцать ранено. Марранцано не шутит. Он ведет настоящую этническую чистку в американской преступности.

— А каковы его силы? — спросил я, изучая снимки.

Айвс перевернул страницу в папке:

— По нашим данным, около восьмидесяти сицилийцев, прибывших в страну за последние два месяца. Плюс примерно сорок местных итальянцев, которых он завербовал или принудил к сотрудничеству. Хорошо вооружены, дисциплинированы, готовы умереть за своего дона.

— Источники финансирования?

— Традиционные доходы мафии. Рэкет, контрабанда алкоголя, игорные дома. Но главное — поддержка из Сицилии. Марранцано переводит значительные суммы для финансирования переброски людских ресурсов семьям Палермо и Агридженто.

Уилмер достал еще один документ:

— Наши агенты в Италии перехватили телеграммы. Марранцано получил приказ «очистить американскую землю от неверных элементов». Это не просто гангстерская война, это попытка сицилийского вторжения.

Я отпил кофе, обдумывая услышанное. Ситуация была еще серьезнее, чем я предполагал. Марранцано действовал не самостоятельно, а как представитель сицилийских кланов, стремящихся установить контроль над американской преступностью.

— Джентльмены, — сказал я, — очевидно, что мои прежние договоренности с вами нуждаются в пересмотре. Обстоятельства изменились кардинально.

Дуглас наклонился вперед:

— Какие именно изменения вы предлагаете?

— Полную координацию в борьбе против сицилийских традиционалистов. Я предоставляю федеральным службам всю информацию о структуре Синдиката, планах Марранцано, коррумпированных чиновниках. Взамен получаю официальную федеральную защиту и право на самооборону.

Айвс и Уилмер переглянулись. Это предложение выходило за рамки обычного сотрудничества с информаторами.

— Мистер Стерлинг, — сказал Уилмер осторожно, — федеральные власти не могут официально санкционировать частные военизированные формирования.

— А неофициально? — улыбнулся я.

Дуглас постучал пальцами по столу:

— Неофициально… Если группа граждан создает охранное предприятие для защиты от криминальных элементов, это их законное право. Особенно если эти граждане сотрудничают с правоохранительными органами.

— Именно к этому я и веду, мистер Дуглас. Моя организация формально является охранной компанией. Неформально — вашими союзниками в борьбе против иностранного криминального элемента.

Айвс открыл новую папку с документами:

— А что вы можете предложить конкретно? Какой информацией располагаете?

Я достал из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги:

— Полная схема финансовых операций Синдиката за последние два года. Банковские счета, подставные компании, маршруты переводов денег в Европу. Сумма операций свыше двадцати миллионов долларов.

Глаза Уилмера загорелись:

— Это позволит нам заморозить их активы и лишить финансирования.

— Не только, — продолжил я. — Я уже говорил вам, что у меня есть списки коррумпированных судей, полицейских, таможенников. Сорок три человека в Нью-Йорке, еще двадцать семь в других городах Восточного побережья.

Дуглас присвистнул:

— Семьдесят коррумпированных чиновников… Это материал для десятков уголовных дел.

— А еще, — добавил я, — планы будущих операций Марранцано. Мой информатор в его организации передал схему атаки на склады Лучиано в Бруклине. Запланирована на следующую неделю.

Айвс быстро записывал в блокнот:

— Это даст нам возможность подготовить засаду. Арестовать боевиков Марранцано с поличным.

— Но есть одно условие, — сказал я серьезно. — Операция против мафии должна начаться только после того, как мы сами разберемся с Марранцано. Если вы арестуете Лучиано или Лански сейчас, сицилийцы получат полный контроль над Синдикатом.

Уилмер задумался:

— Логично. Сначала устраняем иностранную угрозу, потом занимаемся внутренними проблемами.

Дуглас встал и прошелся по комнате:

— Мистер Стерлинг, технически ваше предложение выполнимо. Но потребуется санкция на самом высоком уровне. От министра финансов Меллона и генерального прокурора Митчелла.

— Сколько времени?

— Сорок восемь часов максимум. При условии, что вы предоставите образцы информации, подтверждающие серьезность ваших возможностей.

Я достал из портфеля еще несколько документов:

— Финансовые отчеты трех крупнейших семей Нью-Йорка за последний год. Схемы их инвестиций в легальный бизнес. Подробный план операции Марранцано по захвату контроля над портовыми профсоюзами.

Айвс просмотрел документы и покачал головой:

— Если это правда, то мы сможем за полгода разгромить организованную преступность по всему Восточному побережью.

— Это правда, — подтвердил я. — Но повторяю, только после уничтожения сицилийской угрозы.

Уилмер собрал документы в папку:

— Мистер Стерлинг, у нас есть основа для соглашения. Завтра я выезжаю в Вашингтон для получения санкций. Послезавтра встречаемся снова и подписываем официальные документы.

Дуглас подошел к окну и раздвинул штору. На улице было еще темно.

— А что с вашими ближайшими планами? — спросил он. — Мы слышали о подготовке операции против склада в Бруклине.

Я удивился. Откуда они могли знать о планах, которые мы обсуждали всего несколько часов назад?

— У нас есть свои источники в криминальных кругах, — пояснил Айвс, заметив мое удивление. — Не все информаторы работают на мафию.

— Склад в Ред-Хуке, — подтвердил я. — Завтра ночью. Надо показать Марранцано, что мы можем не только защищаться, но и нападать.

Дуглас повернулся от окна:

— Мистер Стерлинг, я должен предупредить. Если ваши люди убьют кого-то во время этой операции, мы не сможем обеспечить полную защиту от уголовного преследования.

— А если мы будем действовать в рамках самообороны?

— Самооборона это когда на вас нападают. Налет на склад это уже активные действия.

Я задумался. Юридические тонкости могли стать серьезной проблемой. С одной стороны, нужно было показать силу сицилийцам. С другой, не дать прокуратуре повода для ареста.

— А если мы получим информацию о готовящемся нападении сицилийцев и нанесем упреждающий удар?

Айвс улыбнулся:

— Упреждающая самооборона — серая зона в законодательстве. Если у вас есть достоверные данные об угрозе, действия по ее предотвращению могут считаться правомерными.

— У меня есть такие данные. Мой информатор сообщил о планах Марранцано атаковать мой особняк завтра ночью. Склад в Бруклине — база для подготовки этой операции.

Это было неправдой, но звучало убедительно. Дуглас записал мои слова в блокнот:

— В таком случае ваши действия можно квалифицировать как предотвращение преступления. Но нужны свидетели и документальные подтверждения.

— Будут, — заверил я. — Маккарти, мой начальник разведки, зафиксирует все необходимые детали.

Маллоу, стоявший у двери, впервые за всю встречу заговорил:

— Мистер Стерлинг, рассвет. Пора возвращаться. Опасно отсутствовать слишком долго.

Он был прав. Чем дольше я находился вне особняка, тем больше рисковал наткнуться на засаду сицилийцев.

— Джентльмены, — сказал я, поднимаясь со стула, — спасибо за встречу. Жду результатов переговоров в Вашингтоне.

Айвс протянул мне визитную карточку:

— Мистер Стерлинг, если ситуация станет критической, звоните по этому номеру в любое время суток. Скажете оператору кодовое слово «Статуя Свободы», и вас соединят напрямую со мной.

Я спрятал карточку во внутренний карман пиджака:

— «Статуя Свободы». Запомнил.

Дуглас пожал мне руку на прощание:

— Мистер Стерлинг, будьте осторожны. Марранцано не простит сегодняшнего провала. Следующая попытка будет более решительной.

— Я готов к этому, мистер Дуглас.

Мы спустились по той же узкой лестнице. Ford все еще стоял у обочины, агент Коллинз курил сигарету, прислонившись к капоту. Увидев нас, он затушил окурок и сел за руль.

— Тем же маршрутом, мистер Стерлинг? — спросил он.

— Нет, через Центральный парк. И следите за хвостом.

Во время обратной дороги я размышлял о результатах встречи. Федеральные власти готовы заключить союз, но только при условии получения санкций сверху. Сорок восемь часов срок, за который многое могло измениться.

С другой стороны, у меня подтвержденный прямой канал связи с прокуратурой и Секретной службой. Это давало определенную защиту и возможность координировать действия против Марранцано.

Ford остановился за квартал от особняка. Рассвет уже окончательно разогнал ночную тьму, и улицы начинали наполняться первыми прохожими. Рабочие спешили на заводы, клерки в офисы, домохозяйки за покупками.

Обычная жизнь большого города.

— Босс, — сказал Маллоу, когда мы вышли из машины, — что думаете об этих федералах?

— Они играют в свою игру, Шон. Используют нас для борьбы с сицилийцами, а потом, возможно, арестуют всех остальных. Но пока наши интересы совпадают.

— А если не совпадут?

Я посмотрел на него. Широкое лицо Маллоу выражало спокойную решимость человека, готового сражаться до конца.

— Тогда мы будем воевать на два фронта, Шон. Против сицилийцев и против федералов. Надеюсь, до этого не дойдет.

Когда мы подошли к особняку с заднего входа, меня встретил Томми Маккарти с мрачным выражением лица:

— Мистер Стерлинг, у нас плохие новости. Наш информатор из ресторана «Неаполь» подтвердил, что Марранцано планирует крупную операцию на сегодня вечером. Цель наш особняк.

Значит, мои слова во время встречи с федералами оказались пророческими. Сицилийцы действительно готовили нападение.

— Сколько людей?

— До двадцати бойцов. Автоматы Thompson, взрывчатка, план штурма. Атака назначена на половину девятого вечера.

Я взглянул на часы. Половина седьмого утра. У нас есть четырнадцать часов на подготовку к осаде.

— Томми, собери всех командиров. Меняем планы. Вместо нападения на склад готовимся к обороне особняка. Сегодня ночью Марранцано получит урок, который запомнит надолго.

Поднявшись к себе в кабинет, я не смог заснуть. Первые лучи мартовского солнца пробивались сквозь тяжелые портьеры моего кабинета, когда я все еще сидел в кожаном кресле, обдумывая результаты ночной встречи с федералами.

Сорок восемь часов на получение санкций от Вашингтона. Два дня, за которые Марранцано мог нанести решающий удар. Нужно действовать на опережение, создать финансовую систему, которая выдержит любые потрясения.

Я спустился в подвал особняка, где несколько месяцев назад О’Мэлли организовал для меня тайную комнату. Раньше здесь хранились вина и консервы, теперь это стало моим секретным финансовым центром.

За массивной дубовой дверью, замаскированной под стеллаж с книгами, располагалось помещение размером двенадцать на восемь футов. Стены из кирпича, покрытые звукопоглощающими панелями.

Стальной сейф Mosler Double Guard, вмурованный в дальнюю стену. И самое главное, телефонная линия прямой связи с Европой, проведенная через подвал соседнего здания.

О’Мэлли ждал меня, сидя в инвалидном кресле у стола, заваленного документами. Его лицо было все еще бледным от недавних ранений, но глаза горели привычной энергией. Доктор Маккейб разрешил ему вставать только на несколько часов в день, но О’Мэлли использовал это время по максимуму.

— Босс, — поприветствовал он меня, не отрывая взгляда от финансовых отчетов, — как прошла встреча с федералами?

— Сорок восемь часов на размышления, — ответил я, усаживаясь за стол напротив него. — Нужно подготовиться к любому исходу. Если соглашение провалится, у нас должен быть план отступления.

О’Мэлли указал на стопку документов:

— Кляйн подготовил схемы перевода капитала в семь европейских банков. Credit Suisse, Union Bank of Switzerland, Deutsche Bank, Barclays, Société Générale, Банк Италии и Amsterdamsche Bank. Каждый получит часть средств, никто не будет знать полной картины.

Я изучил схемы. Сложная система корреспондентских счетов, подставных компаний и перекрестных гарантий. Настоящий финансовый лабиринт, в котором даже опытный следователь потерялся бы на месяцы.

— Сколько времени займет перевод?

— При использовании телеграфной связи трое суток, — ответил О’Мэлли. — Но Кляйн предлагает делать это поэтапно. Сначала основная сумма в швейцарские банки, затем перераспределение по остальным странам.

Я подошел к телефонному аппарату Siemens Halske, установленному на отдельном столике. Черный корпус с золотой отделкой, трубка из черного бакелита, циферблат с цифрами от 0 до 9. Самая современная модель для международных переговоров.

— Соедините меня с Цюрихом, — сказал я оператору. — Credit Suisse, господин Мюллер.

Долгие гудки, треск статических помех, затем знакомый голос с немецким акцентом:

— Guten Tag, Herr Sterling. Как дела в Нью-Йорке?

— Хорошо, господин Мюллер. Хочу обсудить расширение наших финансовых операций.

Ганс Мюллер, управляющий отделением Credit Suisse в Цюрихе, был человеком старой школы. Консервативный швейцарский банкир, который превыше всего ценил стабильность и конфиденциальность. Наше сотрудничество началось полтора года назад, когда я начал переводить первые прибыли от биржевых операций.

— Какие суммы обсуждаем? — спросил он деловито.

— Четыре с половиной миллиона долларов США. Перевод в течение трех дней.

Пауза. Даже для швейцарского банка это значительная сумма.

— Herr Sterling, это потребует специальных мер безопасности. Такие переводы привлекают внимание американских властей.

— Именно поэтому мне нужна ваша помощь. Деньги должны быть разделены между семью банками в разных странах. Никто не должен знать полной картины.

О’Мэлли подкатил инвалидное кресло ближе к телефону и подал мне список подготовленных Кляйном подставных компаний:

— Передайте ему названия корпораций, — шепнул он.

— Господин Мюллер, я диктую названия компаний-получателей. Helvetia Trading Corporation, Alpenland Holdings, Edelweiss Investments, Rhein Financial Group…

Швейцарский банкир записывал каждое название. Все эти компании существовали только на бумаге, юридические адреса в Цюрихе и Женеве, но никакой реальной деятельности.

— Понятно. А золотые резервы?

— Триста килограммов золота в слитках. Половина в Цюрихе, половина в Женеве. Хранение в защищенных подземных сейфах.

— Это будет стоить дополнительно. Аренда хранилищ, страхование, охрана… Около двух процентов от стоимости золота в год.

— Согласен. Господин Мюллер, это долгосрочные инвестиции. Возможно, золото пролежит в ваших сейфах несколько лет.

— Kein Problem. Швейцарские банки созданы для долгосрочного хранения капитала.

Когда я повесил трубку, О’Мэлли показал мне следующий список:

— Босс, теперь нужно связаться с Union Bank of Switzerland. Там у нас будет резервный счет на случай проблем с Credit Suisse.

Следующий час я провел в телефонных переговорах с банкирами из Берна, Женевы и Лугано. Каждый разговор похож на предыдущий, вежливые приветствия, обсуждение сумм, техническая координация переводов.

Фриц Вебер из Union Bank of Switzerland был более молодым и энергичным, чем Мюллер. Он быстро понял суть операции и предложил дополнительные услуги:

— Herr Sterling, мы можем создать для вас трастовый фонд в Лихтенштейне. Полная анонимность, никаких вопросов от налоговых органов.

— Это интересно. Какие условия?

— Минимальная сумма один миллион швейцарских франков. Комиссия полтора процента ежегодно. Управление через доверенных лиц.

— Оформляйте. Название фонда «Новый мир».

О’Мэлли усмехнулся:

— «Новый мир»? Символично.

— Патрик, мы действительно создаем новый мир. Финансовую систему, которая выдержит любые кризисы.

Третий звонок в Люксембург, в Banque Internationale. Там работал Жан-Поль Дюпон, французский банкир, который специализировался на дискретных операциях для американских клиентов.

— Monsieur Sterling, — поприветствовал он меня на слегка англизированном французском, — я слышал о ваших успехах на Уолл-стрит. Чем могу помочь?

— Мне нужно создать сеть подставных компаний в Люксембурге. Для операций с недвижимостью и ценными бумагами.

— Combien? Сколько компаний?

— Пять. Каждая с капиталом в сто тысяч франков. Номинальные директора, секретные акционеры, полная конфиденциальность.

— C’est possible. Это возможно. Но потребует времени. Две недели на оформление документов.

— Отлично. Переводите необходимые суммы с моего счета в Credit Suisse.

Когда я закончил международные переговоры, часы показывали половину одиннадцатого утра. О’Мэлли составлял итоговую сводку операций, записывая цифры в кожаном блокноте.

— Итак, босс, — сказал он, откладывая перо, — четыре с половиной миллиона долларов распределены между семью банками в пяти странах. Триста килограммов золота в швейцарских сейфах. Двенадцать подставных компаний в процессе создания.

Я подошел к сейфу и повернул массивный диск с комбинацией цифр. Внутри, на бархатных полках, лежали документы, ювелирные изделия и стопки банкнот. Но самое ценное — папка с кодами доступа к европейским счетам.

— Патрик, — сказал я, доставая папку, — если что-то случится со мной, эти коды помогут тебе получить доступ к резервным фондам.

О’Мэлли покачал головой:

— Босс, ничего с вами не случится. У нас есть армия, союзники, план действий.

— Надеюсь. Но в этой войне нужно готовиться к худшему сценарию.

Я показал ему схему, которую разработал накануне:

— Смотри. Если федералы предадут нас, активируем «план Альфа» — полная эвакуация капитала в Швейцарию. Если Марранцано захватит контроль над Синдикатом, включаем «план Бета» — финансирование сопротивления через европейские банки.

— А если случится самое худшее? — тихо спросил О’Мэлли.

— «План Гамма», — ответил я. — Ты берешь эти коды, садишься на первый корабль в Европу и начинаешь новую жизнь с капиталом в два миллиона долларов.

О’Мэлли отвернулся к стене. Его плечи дрожали, не от боли в ранах, а от эмоций.

— Босс, — сказал он хриплым голосом, — за все годы работы я никогда не встречал человека, который так заботился бы о подчиненных.

— Мы не подчиненные и начальник, Патрик. Мы команда. И команда не бросает своих.

Телефон зазвонил. Я поднял трубку:

— Алло?

— Мистер Стерлинг, это Томми Маккарти. У меня срочные новости.

— Говори.

— Наши информаторы сообщают: Марранцано планирует крупное совещание на сегодня вечером. Склад на Вест-Сайде, все боссы пяти семей. Повестка дня «реорганизация структуры управления».

Я почувствовал, как мышцы напряглись. Это означало только одно. Марранцано готовился объявить себя «capo di tutti capi» и начать массовые чистки.

— Сколько времени у нас есть?

— Совещание в восемь вечера. Но босс, есть еще одна новость. Наш человек в ресторане «Неаполь» слышал разговор. Ваше имя первое в списке на ликвидацию.

— Понятно.

Когда я повесил трубку, О’Мэлли внимательно посмотрел на меня:

— Плохие новости?

— Марранцано ускоряет события.

— И что будем делать?

Я вернулся к телефону и попросил соединить меня с Лондоном. Пришло время активировать британские связи.

— Barclays Bank, сэр Томас Бенгбоу.

— Сэр Томас, это Уильям Стерлинг. Помните наш разговор о диверсификации рисков?

— Конечно, мистер Стерлинг. Что-то изменилось?

— Ситуация в Нью-Йорке становится нестабильной. Возможны серьезные потрясения в ближайшие дни. Рекомендую перевести британские активы в более безопасные юрисдикции.

— Насколько серьезные потрясения?

— Возможна смена руководства в крупных финансовых структурах. Силовыми методами.

Британский банкир понял намек.

— Понятно. Мистер Стерлинг, если вам понадобится убежище, двери Barclays Bank всегда открыты для надежных партнеров.

— Благодарю, сэр Томас. Надеюсь, до этого не дойдет.

Последний звонок в Детройт, к Оуни Мэддену. Мой старый знакомый был одним из немногих союзников, которых Марранцано пока не решался трогать.

— Оуни, это Уильям. Как дела?

— Неплохо, парень. Слышал, у тебя проблемы с сицилийцами.

— Больше чем проблемы. Марранцано объявил мне войну. Сегодня вечером он попытается исключить меня из Синдиката.

— Сукин сын, — прорычал Мэдден. — Думает, что может диктовать условия всем остальным. Что тебе нужно?

— Временно финансовую поддержку. Триста тысяч долларов на вооружение и людей.

— Считай, что деньги уже у тебя. Куда переводить?

— В Chase National Bank, счет номер 447–892. Завтра утром.

— Будет сделано. А если понадобится что-то еще?

— Я позвоню.

Когда я повесил трубку, О’Мэлли улыбнулся:

— Босс, теперь понятно, почему вы так быстро разбогатели. Вы думаете на три хода вперед.

— В этом мире, Патрик, кто не планирует заранее, тот не выживает. Особенно когда воюешь одновременно с мафией и федералами.

Я подошел к карте мира, висевшей на стене. Красные булавки отмечали банки, где теперь хранился мой капитал. Синие — подставные компании. Зеленые — надежные убежища в случае экстренной эвакуации.

— Видишь, Патрик? Мы создали финансовую империю, которая не зависит от одной страны или одной валюты. Даже если Марранцано захватит весь Нью-Йорк, у нас есть ресурсы для сопротивления.

О’Мэлли покрутил колесо инвалидного кресла, подъезжая к карте:

— А что, если федералы решат конфисковать наши американские активы?

— Они смогут заморозить только то, что находится в американских банках. А это всего двадцать процентов от общей суммы. Остальное неприкосновенно.

— Умно. Но босс, есть одна проблема. Мы создали финансовую крепость, но живем в обычном особняке. Если Марранцано нападет…

Он был прав. Деньги в швейцарских банках не остановят пулю Thompson submachine gun. Нужно укрепить физическую защиту.

— Завтра начинаем модернизацию особняка, — решил я. — Бронированные окна, усиленные двери, подземный туннель для эвакуации. Превратим этот дом в настоящую крепость.

— Сколько это будет стоить?

— Сто тысяч долларов. Но это необходимые инвестиции в безопасность.

Часы пробили полдень. Наверху, в гостиной, накрывали обед, но у меня не было аппетита. Слишком много планов, слишком много рисков.

Я поднялся наверх, чувствуя странную смесь тревоги и удовлетворения. За несколько часов мы создали финансовую сеть, которая могла противостоять любым потрясениям. Теперь предстояло проверить ее на прочность.