Оракул с Уолл-стрит 7

Глава 18 Начало охоты

Время замедлилось до невыносимой вязкости. Дуло автомата Thompson, торчащее из окна темно-синего Chrysler Imperial, медленно поворачивалось в нашу сторону. Металл зловеще поблескивал в свете уличных фонарей.

— Вниз! — рявкнул О’Мэлли, одним движением толкая меня к полу машины.

Его массивное тело накрыло меня, как живой щит, в тот самый момент, когда раздался оглушительный треск автоматной стрельбы. Звук Thompson submachine gun ни с чем не спутать. Резкий, рубящий, как будто гигантская швейная машина работает на полной скорости.

Пули впивались в бронированные двери нашего Packard с глухими ударами, словно кто-то бил молотком по наковальне. Стекла взрывались тысячами осколков, осыпая салон хрустальным дождем.

Один острый фрагмент полоснул меня по левой щеке, и я почувствовал, как теплая кровь потекла к подбородку.

— Патрик! — крикнул я, но мой голос потонул в грохоте выстрелов.

О’Мэлли застонал, глухо, сдавленно. Его белая рубашка начала окрашиваться алым пятном в области правого плеча. Еще одна пуля пробила его левый бок, и кровь хлынула струей на кожаные сиденья.

— Мартинс! — заорал я водителю. — Езжай!

Мартинс, сжавшийся за рулем как пружина, резко выжал педаль газа. Двигатель Packard взревел, и машина рванулась вперед с такой силой, что мое тело впечаталось в спинку сиденья.

Светофор все еще горел красным, но нас это уже не волновало.

Мы пронеслись через перекресток на скорости сорок миль в час, едва не сбив грузовик Ford, водитель которого в ужасе крутил рулем, пытаясь увернуться от нашего снаряда.

За нами раздались визг тормозов и урчание двигателей. Убийцы начали погоню.

Я поднял голову и оглянулся через разбитое заднее стекло. Темно-синий Chrysler Imperial и черный Buick Master Six неслись за нами, набирая скорость. Расстояние между машинами сокращалось, у наших преследователей мощные двигатели.

— Босс, — прохрипел О’Мэлли, прижимая окровавленную ладонь к ране в боку, — это Марранцано. Он решил покончить с нами всеми одним ударом.

Его лицо побледнело, но глаза все еще горели решимостью. Левой рукой он достал из кобуры под мышкой свой Smith Wesson.38 и проверил барабан.

— Патрик, не дури! — сказал я, видя, как он пытается повернуться к заднему окну. — Ты теряешь слишком много крови!

— Босс, — ответил он с кривой улыбкой, — если эти сицилийские ублюдки думают, что могут просто так нас убить, они ошибаются.

Пули снова засвистели вокруг нас. На этот раз стреляли из обеих машин преследователей. Я услышал характерный звон. Одна из пуль попала в хромированный бампер, другая пробила крышу, оставив рваную дыру в обивке.

— Мартинс! — крикнул я водителю. — Через Центральный парк! Там мы от них оторвемся!

— Слушаюсь, сэр! — ответил Мартинс, резко поворачивая руль влево.

Packard накренился, шины взвизгнули на мокром асфальте. Мы влетели в Центральный парк через вход на 59-й улице, фары вырывали из темноты голые ветви деревьев и заснеженные газоны.

Мартинс вел машину как настоящий ас. Он знал каждую извилину парковых дорог, каждый поворот и каждый холм. Мы неслись со скоростью пятьдесят миль в час, безумие для узкой парковой дороги.

За нами грохотали две машины преследователей, но расстояние начало увеличиваться. Водители Chrysler и Buick не знали парк так хорошо, как наш Мартинс.

— Как дела, Патрик? — спросил я, видя, как О’Мэлли прижимает к ране в плече носовой платок.

— Пуля прошла навылет, — ответил он сквозь стиснутые зубы. — Плечо болит как дьявол, но кость целая. А вот в боку… — он помолчал, — там похуже. Чувствую, как что-то внутри кровоточит.

Я достал из внутреннего кармана пиджака чистый носовой платок и протянул ему:

— Прижми сильнее. Скоро мы будем дома, я вызову доктора.

— Какого доктора? — усмехнулся О’Мэлли. — С огнестрельными ранениями в больницу не обратишься. Полиция задаст слишком много вопросов.

Он прав. Любой врач в любой больнице Нью-Йорка обязан сообщать полиции о пациентах с пулевыми ранениями. А полиция в данный момент была последней инстанцией, к которой мы хотели обращаться.

— У Мэддена есть свой человек, — сказал я. — Доктор Маккейб. Бывший военный хирург, работает неофициально.

Мы выехали из парка на Пятую авеню и повернули направо, к Верхнему Ист-Сайду. Преследователей позади не было видно, Мартинс оторвался от них в лабиринте парковых аллей.

— Босс, — сказал водитель, не поворачивая головы, — а что, если они знают, где вы живете? Что, если нас ждут у дома?

По спине пробежал холодок. Действительно, что если это не спонтанная атака, а тщательно спланированная операция? Что если у особняка нас поджидает засада?

— Мартинс, не подъезжай прямо к дому, — приказал я. — Остановись за квартал. Мы пойдем пешком и осмотримся.

— Умно, — прохрипел О’Мэлли. — Сицилийцы любят ставить засады.

Packard остановился у обочины на углу 82-й улицы и Парк авеню. Двигатель шипел, остывая после безумной гонки. Из радиатора шел пар, видимо, одна из пуль пробила систему охлаждения.

Я выглянул из машины и огляделся. Улица казалась спокойной.

Редкие прохожие спешили по делам, газовые фонари отбрасывали желтые круги света на тротуар, покрытый слякотью. Ничего подозрительного.

— Патрик, можешь идти?

О’Мэлли с трудом выбрался из машины, опираясь на дверцу. Его дыхание было тяжелым, но он держался на ногах.

— Дойду, босс. Не впервой.

Мы шли медленно, О’Мэлли опирался на мое плечо.

Каждые несколько шагов я оглядывался, проверяя, не следит ли кто за нами. Пока все спокойно.

Особняк на 84-й улице показался впереди. Здание из красного кирпича с белыми колоннами у входа. Все окна освещены, что означало: охрана на месте и готова к действию.

У ворот нас встретил Шон О’Нил, один из охранников. Здоровенный детина с рыжей бородой и шрамом через левую бровь, он держал под пальто дробовик Remington.

— Добрый вечер, мистер Стерлинг, — сказал он, но увидел окровавленного О’Мэлли и его лицо изменилось. — Какого черта⁈

— Пока не знаем, — коротко объяснил я. — О’Мэлли нужно срочно доставить к доктору. А всех людей поднять по тревоге. «Красный» уровень.

Шон свистнул, два коротких, один длинный. Это сигнал максимальной опасности. В течение минуты из особняка выбежали еще трое охранников, все с оружием в руках.

— Томми! — позвал Шон худощавого брюнета в темном костюме. — Помоги мистеру О’Мэлли. А ты, Микки, вызови «Молота». Пусть поднимает всех людей.

Мы прошли через главный вход в мраморный холл, где горела хрустальная люстра. Персидские ковры на полу, картины в золоченых рамах, мебель из красного дерева, вся эта роскошь теперь казалась хрупкой, как карточный домик. Один удачный выстрел снайпера, и все превратится в руины.

О’Мэлли тяжело опустился в кожаное кресло у камина. Его лицо было серым от потери крови, но он все еще держался.

— Босс, — сказал он слабым голосом, — это война Марранцано.

— Патрик, не думай сейчас об этом, — сказал я. — Главное залечить раны. А потом разберемся со всеми врагами.

В холл вошел Шон «Молот» Маллоу, командир боевой группы. Массивный мужчина с квадратной челюстью и военной выправкой, он одним взглядом оценил ситуацию.

— Мистер Стерлинг, что случилось?

— Покушение на Лексингтон-авеню. Автоматы Thompson, профессиональная работа. О’Мэлли ранен, нужен доктор.

— Я отправлю людей за доктором Маккейбом, — сказал Маллоу, направляясь к двери. — А пока привожу всех людей в боевую готовность. Двадцать пять человек основного состава, плюс пятнадцать резервистов.

Он остановился в дверях:

— Мистер Стерлинг, а что с остальными? Лучиано, Мэдден? Если это общая атака, они могут тоже…

— Где Маккарти? Пусть узнает через информаторов. Если Марранцано ударил по всем сразу, нам нужно знать масштаб бойни.

Когда Маллоу ушел, я сел рядом с О’Мэлли и взял его за руку. Его пульс был слабым, но ровным.

— Патрик, — сказал я тихо, — прости, что втянул тебя в эту войну.

Он слабо улыбнулся:

— Босс, я сам выбрал эту дорогу. Когда пошел работать на человека, который воюет с мафией и финансовыми монстрами, я знал, чем это может кончиться.

Он закрыл глаза, но продолжал говорить:

— Знаете, что самое странное? Впервые в жизни я чувствую, что сражаюсь за правое дело. Не за деньги, не за власть, а за то, чтобы честные люди могли жить спокойно.

Я сжал его руку крепче. Этот человек рисковал жизнью ради меня, а я еще недавно думал только о накоплении богатства с помощью знаний из будущего.

Снаружи послышались звуки моторов и хлопанье дверей автомобилей. Через окно я видел, как к особняку подъезжают машины с моими людьми.

Через час после покушения особняк превратился в военную крепость. Я стоял у окна гостиной, наблюдая, как во дворе разгружаются автомобили с моими людьми. Черные Cadillac и Packard один за другим подъезжали к служебному входу, высаживая бойцов в темных пальто с оружием под мышками.

Томми Маккарти координировал прибытие, проверяя каждого по списку в кожаном блокноте. Его острые серые глаза внимательно следили за каждым движением, профессиональная привычка военного разведчика.

— Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять, — считал он вслух, отмечая галочками фамилии. — Основной состав в сборе, мистер Стерлинг.

За его спиной возвышался силуэт Шона «Молота» Маллоу, который раздавал приказы прибывающим бойцам. Его густой баритон разносился по двору:

— Майк, ты на крышу, наблюдательный пост номер один. Джонни, патрулируешь периметр. Остальные в казарму, проверить оружие и боеприпасы.

Я спустился в пристройку, где размещалась наша импровизированная казарма. Запах машинного масла и табака смешивался с ароматом крепкого кофе, который варили на походной плитке в углу. Керосиновые лампы отбрасывали неровные тени на серые стены, создавая атмосферу военного лагеря.

Двадцать коек вдоль стен были заняты людьми в рабочей одежде и потертых костюмах. Ирландцы из Адской кухни, докеры с мозолистыми руками и шрамами на лицах, боксеры с расплющенными носами, уличные бойцы с настороженными глазами. Рядом с ними сидели ветераны войны, более старшие, с военной выправкой и спокойной уверенностью профессиональных солдат.

Все они чистили оружие с методичной тщательностью. Револьверы Smith Wesson.38 разбирались на части, стволы протирались промасленной ветошью, барабаны проверялись на плавность вращения. В углу стояли ящики с автоматами Thompson, черная сталь зловеще поблескивала в свете керосиновых ламп.

— Внимание! — гаркнул Маллоу, когда я вошел.

Все разговоры мгновенно смолкли. Двадцать пять пар глаз уставились на меня с выражением сосредоточенного внимания. Некоторые лица я видел впервые, это были резервисты, которых О’Мэлли нанял на случай чрезвычайной ситуации.

— Господа, — начал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, — сегодня вечером на нас напали. Скорее всего, это сицилийские боевики Марранцано. Мистер О’Мэлли тяжело ранен, но жив. Это объявление войны.

Невысокий рыжий ирландец по имени Патти МакГрат поднял руку:

— Мистер Стерлинг, а что с остальными? Слышал, по всему городу стреляют.

Маккарти достал блокнот и зачитал сводку:

— По последним данным, сицилийцы атаковали в четырех точках одновременно. Ресторан Лучиано на Малберри-стрит. Неудачное покушение, босс успел скрыться, но двое телохранителей убиты. Склад Анастасии в Бруклине — два лейтенанта мертвы, сам Альберт в больнице с ранением в живот. Штаб-квартира Лански на Нижнем Ист-Сайде разгромлена, трое раненых.

Мрачный гул прокатился по казарме. Джимми О’Брайен, здоровенный докер с татуировкой якоря на предплечье, сплюнул в жестяную банку:

— Значит, сицилийские ублюдки решили прибрать всех к рукам. А мы что, будем прятаться?

— Не будем, — ответил я решительно. — Но и в лобовую атаку не пойдем. У нас двадцать пять человек против сорока сицилийцев плюс их местные союзники. Нужно действовать умнее.

Маллоу развернул на столе карту Нью-Йорка, где красными кружками были отмечены известные базы Марранцано:

— Три основных укрепления. Склад в Ред-Хуке, Бруклин примерно двенадцать человек охраны. Ресторан «Неаполь» в Бронксе — восемь-десять сицилийцев. И частный дом в Квинсе — штаб-квартира самого Марранцано, до пятнадцати телохранителей.

Я изучил карту, вспоминая все, что знал об уличных боях и тактике гангстерских войн из фильмов и книг своего времени. Конечно, это было не то же самое, что реальный опыт, но основные принципы оставались неизменными.

— Шон, — обратился я к Маллоу, — твоя оценка: можем ли мы взять любую из этих точек?

— Склад в Бруклине — да, если действовать ночью и захватить врасплох. Ресторан в Бронксе — тоже возможно, там слабая оборона. А вот дом в Квинсе… — он покачал головой. — Там Марранцано окопался основательно. Высокий забор, сторожевые вышки, пулеметные гнезда на крыше.

— Тогда начнем с малого, — решил я. — Склад в Бруклине. Ликвидируем его завтра ночью. Это покажет сицилийцам, что мы можем не только обороняться, но и нападать.

Старый сержант Билл Коннолли, участник битвы при Белло-Вуд, поднял седую голову:

— Мистер Стерлинг, а план операции? Нельзя просто ворваться и начать стрелять. Нужна разведка, координация, пути отхода.

— Правильно, Билл. Томми, твоя задача — собрать всю информацию о складе. Сколько человек, когда меняется караул, где расположены входы и выходы. Шон, подготовишь группу из восьми лучших бойцов. Остальные остаются охранять особняк.

Маккарти записывал мои указания в блокнот:

— Мистер Стерлинг, у меня есть информатор среди грузчиков в доках. Он может пронести нас на территорию порта, оттуда до склада рукой подать.

— Отлично. А что с оружием?

Маллоу подошел к деревянным ящикам в углу казармы:

— Три автомата Thompson с полным боекомплектом. Десять револьверов Smith Wesson. Пять винтовок Springfield со снайперскими прицелами. Два мотка взрывчатого шнура, можем подорвать замки или пробить стены.

Толстяк Тедди Джонсон, бывший сапер, поднялся с койки:

— Мистер Стерлинг, если нужно взрывчатку, я ваш человек. Во Франции подрывал немецкие блиндажи, знаю дело.

— Записываю тебя в группу, Тедди. Шон, кого еще берешь?

Маллоу обошел казарму взглядом, оценивая каждого бойца:

— Билла Коннолли — опыт уличных боев. Майка Флэннигана — лучший стрелок из винтовки. Джимми О’Брайена — силач, может пробить любую дверь. Патти МакГрата — быстрый и тихий, хорош для диверсий. Плюс братья Мерфи, Шон и Денни — они всегда действуют парой.

— Семь человек плюс ты — восемь. Достаточно для налета на склад.

Дверь казармы открылась, и вошел доктор Маккейб, невысокий мужчина лет пятидесяти с седой бородкой и усталыми глазами. Его черный медицинский саквояж был покрыт потертой кожей, а руки в резиновых перчатках пахли карболовой кислотой.

— Мистер Стерлинг, — сказал он со слабым ирландским акцентом, — ваш помощник будет жить. Пуля в плече прошла навылет, не задев кость. В боку сложнее. Осколок ребра, но внутренние органы не повреждены. Неделю постельного режима, и он встанет на ноги.

Облегчение разлилось по груди теплой волной. О’Мэлли был не просто помощником, он стал… другом. Возможно, единственным человеком, которому я мог полностью доверять в этом жестоком мире.

— Спасибо, доктор. Сколько я вам должен?

— Пятьдесят долларов за операцию, плюс двадцать за лекарства. И никаких вопросов о том, откуда взялись огнестрельные ранения.

Я достал бумажник и отсчитал сотню, месячную зарплату квалифицированного рабочего.

— Еще тридцать сверху за молчание и за то, что приехали ночью.

Доктор Маккейб кивнул с пониманием. В его практике наверняка были десятки пациентов с пулевыми ранениями, которые не могли обратиться в официальную медицину.

Когда он ушел, я вернулся к планированию операции против склада в Бруклине. Маккарти развернул подробную схему портовой зоны Ред-Хука:

— Склад находится в двухстах ярдах от причала номер семнадцать. Одноэтажное кирпичное здание, плоская крыша, два входа — главный с фасада и служебный сзади. Охрана обычно четыре человека: два снаружи, два внутри. Смена караула в полночь и в шесть утра.

— Оптимальное время атаки?

— Три часа ночи. Охранники устают, внимание притупляется. Плюс в это время почти нет посторонних, ни грузчиков, ни полицейских патрулей.

Маллоу указал на схему:

— Подходим со стороны воды. Есть небольшая лодка у причала номер пятнадцать, мой знакомый рыбак одолжит. Высаживаемся в ста ярдах от склада, подползаем по причалам. Бесшумно снимаем наружную охрану, врываемся внутрь.

— А если сработает охрана? Если кто-то из сицилийцев успеет послать сигнал?

— Поэтому первым делом перерезаем телефонные провода, — ответил Маккарти. — А радиостанций у них нет. Максимум, что могут сделать, выстрелить в воздух, но к тому времени мы уже будем внутри.

Билл Коннолли поднялся с койки, разминая старые суставы:

— Мистер Стерлинг, а что делаем с пленными? Если кого-то возьмем живым?

Этот вопрос застал меня врасплох. В мире, откуда я пришел, подобные дилеммы решались в кино или в книгах. Здесь же от моего ответа зависели реальные человеческие жизни.

— Допрашиваем. Выясняем планы Марранцано, расположение его сил, готовящиеся операции. А потом…

Я замолчал, понимая, что следующие слова изменят меня навсегда. В моем прежнем мире я никогда не сталкивался с необходимостью принимать решения о жизни и смерти.

— А потом отпускаем, — сказал я наконец. — Мы не убийцы. Мы защищаемся.

Некоторые бойцы переглянулись с сомнением. Джимми О’Брайен покачал головой:

— Мистер Стерлинг, с уважением, но сицилийцы нас не помилуют. Если отпустим их людей, они вернутся с подкреплением.

Маллоу кашлянул:

— Босс, в такой войне пленных обычно не берут. Это опасно и для нас, и для них.

Я понимал логику их аргументов, но не мог заставить себя отдать приказ об убийстве.

— Решение остается за мной, — сказал я твердо. — Будем действовать по обстоятельствам. Главное вернуться живыми и показать Марранцано, что мы не беззащитные жертвы.

Часы на стене пробили половину первого ночи. Усталость навалилась тяжелым грузом, день выдался долгим и наполненным событиями.

— Господа, — обратился я к собравшимся, — завтра в полдень финальное планирование операции. Томми, к тому времени нужна полная разведсводка. Шон, проверь готовность людей и оружия. Остальные — отдыхайте, но будьте готовы к бою в любой момент.

Я вернулся в особняк и поднялся на второй этаж, где в импровизированном госпитале лежал О’Мэлли. Он не спал, несмотря на обезболивающие, которые дал доктор Маккейб. Его лицо было бледным, но глаза ясными.

— Как дела, босс? — спросил он слабым голосом.

— Все под контролем. Завтра ночью наносим ответный удар по складу в Бруклине.

О’Мэлли слабо улыбнулся:

— Хотел бы пойти с вами, но доктор сказал неделю не вставать. Сломанное ребро может проткнуть легкое.

— Ты и так сделал достаточно, Патрик. Спас мне жизнь.

— Босс, — его голос стал серьезным, — будьте осторожны. Марранцано не дурак. Он ждет нашей реакции и готовится к ней. Может быть, склад в Бруклине — ловушка.

Я задумался. Действительно, а что если сицилийцы специально оставили самую слабую точку незащищенной, чтобы заманить нас в засаду?

— Я учту это, Патрик. Спи. Завтра будет трудный день.

Когда я остался один в своем кабинете, реальность происходящего ударила с полной силой. Еще утром я был успешным финансистом, планирующим инвестиции и встречи с политиками. Теперь я командовал частной армией и готовил военную операцию против сицилийской мафии.

Знания из будущего помогли мне разбогатеть и предотвратить финансовые кризисы. Но они не подготовили к тому, чтобы принимать решения о жизни и смерти реальных людей.

За окном Нью-Йорк медленно засыпал, но я знал: это затишье перед бурей. Завтра ночью начнется настоящая война.