Окончанельное искупление

Глава 33

Маленькая крепость вокруг ворот в Ланкастере была в идеальном состоянии, но только её Пенни и её спутники и нашли в хорошей форме. Сам Замок Ланкастер, находившийся менее чем в полумиле от них, представлял из себя сожжённые развалины. Часть его упала, рассыпавшись, когда поддерживавшие строение балки сгорели, другие части ещё стояли каменной оболочкой вокруг пустых, обгорелых помещений.

Они не нашли ни следа людей, хотя во дворе было немало трупов. Большинство из них было слишком изуродовано, чтобы их можно было опознать — те, что не сгорели до неузнаваемости, стали жертвой падальщиков, съевших все мягкие ткани. Как ни крути, сцена была скверной.

Пенни смотрела на разрушения, но сердце её онемело. Она слишком многое потеряла, и дальше печалиться ей уже было некуда. Единственная мысль, которая будто всплыла из трясины внутри неё, соскочила с её губ прежде, чем она осознала:

— Если в Камероне так же, значит мы всё потеряли.

Ариадна бросила на неё яростный взгляд:

— Я уже всё потеряла, — сказала она. Замок Ланкастер был её домом.

— Что дальше делать будем? — спросил Сэр Иган. Теперь он казался меньше, будто потеря наставника и учителя каким-то образом ослабила его.

— Нам нужно выяснить, что случилось в Камероне и Арундэле, — предложила Пенни.

Ариадна кивнула:

— Мордэкай дал хороший совет. Надо найти Прэйсианов.

— Точно мы знаем лишь то, что ни в Замке Камерон, ни в Арундэле их не будет, — внезапно выдал Питэр Такер.

Стефан Малверн казался сбитым с толку:

— А это мы откуда знаем?

— У Уолтэра был доступ к ряду шкатулок для сообщений в его доме в Арундэле. Он также был близко знаком с Замком Камерон, где находились многие остальные шкатулки. Если он или его дети находились в любом из этих мест, они бы всё это время посылали сообщения, — объяснил Питэр. Его работа главным управляющим Замка Камерон отражалась в его мышлении.

Пенни покачала головой, соглашаясь. За годы она привыкла ожидать от Питэра такой остроты ума:

— Мне следовало раньше об этом подумать, но ты совершенно прав, Питэр.

— Тогда как нам найти других волшебников? — спросила принцесса.

Элиз Торнбер указала на бессознательных Мэттью и Мойру:

— Мы не лишены ресурсов. У нас сейчас есть два волшебника. Когда они очнутся, их чувства поведают нам гораздо больше, чем могут поведать наши глаза.

— Это не будет иметь значения, — внезапно перебил Сайхан. — Мы ищем Прэйсианов. Если они прячутся, то мы не сможем их найти. Даже Мордэкай не мог.

Принцесса задумчиво посмотрела на него:

— Тогда что ты посоветуешь, Сэр Рыцарь?

— Я вижу две возможности. Либо они мертвы, попав под неожиданное нападение, каким бы оно ни было, устроенное здесь, в Ланкастере, или у них дома; либо они живы и прячутся. В первом случае мы ничего не сможем сделать, а во втором — мы никогда не найдём их, но нам и не нужно, Ваше Высочество, — сказал Сайхан.

Ариадна уже уловила его логику:

— Хочешь сказать, что они сами найдут нас?

Старый ветеран кивнул:

— Они будут наблюдать, и есть три высокоприоритетных места, за которыми можно наблюдать в этой области — воротная крепость Ланкастера, воротная крепость Арундэла, и, возможно, сам Замок Камерон.

— Никто не найдёт Прэйсианов, если они не желают быть найденными, — сказала стоявшая рядом с ним Элэйн Прэйсиан. Она стояла, наклонившись прямо к его уху.

Старый ветеран не дрогнул, а одарил Элэйн скучающим взглядом.

Ариадна бросила на Сайхана острый взгляд, почуяв обман:

— Твоя логика слишком идеальна. От неё попахивает чем-то намеренно составленным для объяснения уже известных фактов. Ты знал, что Элэйн здесь. Не желаешь ли объясниться?

— Прошу прощения, Высочество, но я предпочёл бы не объяснять, — ответил грузный воин. Для него было нехарактерно выказывать такую неохоту.

— Это ещё почему? — спросила Принцесса.

— Это вызвало бы смущение.

Такое утверждение застало её, и всех остальных, врасплох. Смущаться было для этого молчаливого рыцаря делом неслыханным.

— У тебя? — спросила она.

Сайхан опустил взгляд:

— Нет, Ваше Высочество, у вас, и у остальных присутствующих леди.

Пенни напряжённо думала, пока он говорил, и её разум, при поддержке её обострённых чувств, дал ей повод для подозрений.

— Всё равно объясняй, Сэр Сайхан, — приказала Ариадна.

Сделав глубокий вдох, Сайхан пустился в объяснения:

— Как вы уже знаете, те из нас, кто связан узами с землёй, обладают обострёнными чувствами, не только силой и скоростью. В частности, мой нос в несколько раз чувствительней носа нормального человека. С носом гончей ему всё равно не сравниться, но он таки даёт много сведений.

Ариадна нахмурилась:

— Ты говоришь, что узнал её всего лишь по её запаху?

— Нет, Ваше Высочество. Я никогда бы не стал делать такие смелые утверждения, но мы уже не один час двигаемся вместе, и недавно я уловил запах женщины, которая, как я знал, не была из числа леди нашей группы, — осторожно ответил Сайхан.

Подозрения Пенни оказались подтверждены как его словами, так и её собственным носом.

— Ты так легко нас различаешь? — спросила Принцесса.

Сайхан отрицательно покачал головой:

— Нет, Ваше Высочество, но в некоторые периоды времени женщины имеют другие запахи. Я уже знал, что у вас сейчас не это время, как и у остальных…

— Хватит! — перебила Пенни, надеясь уберечь его от более полного объяснения, но Ариадна уже уловила, что он имел ввиду, и её щёки густо заалели.

Оживлённо закивав головой, Ариадна согласилась:

— Благодарю, Сэр Сайхан. Этого будет достаточно.

Её неудобство и последовавшая за этим неловкая тишина внезапно были нарушены, когда Элиз Торнбер начала тихо посмеиваться, и скоро засмеялись все остальные женщины. Мужчины из их группы осторожно присоединились, кроме Сайхана, сохранявшего свой суровый вид. Роуз была единственной женщиной, не участвовавшей в веселье. Она знала, что даже простой смех приведёт лишь к новому фонтану слёз.

Коналл Иллэниэл всё ещё не мог взять в толк, и подёргал свою мать за рукав:

— Мама, я не понимаю. Почему все смеются?

— Я тоже не понял, — согласился Грэм.

Пенни ненадолго перестала смеяться, и в смятении уставилась на детей. Она понятия не имела, что ей ответить, не просто из-за природы вопроса, но также потому, что все в группе с напряжённым любопытством наблюдали за тем, каков будет её ответ. Она посмотрела на Мойру Сэнтир, на случай, если у той были какие-то мысли.

Бывшая леди камня пожала плечами:

— А мне-то откуда знать, что говорить?

Панцирь Леди Роуз наконец дал трещину, и она совсем не подобающим для леди образом загоготала. Обычно она смеялась гораздо сдержаннее, это же был внезапный и слегка истеричный смех женщины, которая слишком долго испытывала слишком сильный стресс. Остальные присоединились к ней на несколько минут, пока не случилось неизбежное — её эмоции сменились. Её рыдающий смех стал чем-то более горестным.

Свекровь Роуз под беспомощными взглядами остальных отвела её в сторону. Глаза были на мокром месте не у неё одной. Горевать всегда больно, потому что ничего уже нельзя сделать. Горе — болезнь, которую нельзя вылечить, можно лишь разделить.

Элэйн стала свидетелем всей череде этих событий, не понимая их причины, но её интуиция работала на полную катушку:

— Уверена, что у вас есть для меня много вопросов, но я вижу, что мне тоже нужно о многом от вас услышать, — подала она мысль.

Ариадна взяла на себя задачу по передаче новостей из столицы, хотя голос подвёл её, когда она начала рассказывать о своих отце и матери. Тут Графиня взяла рассказ на себя, хотя у неё случилась похожая проблема, когда рассказ дошёл до кончины Сэра Дориана. В конце концов завершать рассказ пришлось Сайхану.

Элэйн Прэйсиан недолго усваивала услышанное. Многие известия вызвали у неё понятное смятение, особенно те, что касались Короля и Королевы, а также вести о смерти Дориана. Когда она наконец была готова ответить взаимностью своим собственным рассказом, вид у неё был сожалеющий:

— Я надеялась, что ваши вести будут лучше моих, — начала Элэйн, — и боюсь, что мои новости не поднимут вам настроение. В день, когда Трэмонт убил нашего монарха, Ланкастер был сожжён.

Она сделала глубокий вдох, и продолжила:

— Мы с отцом были в Арундэле, а Джордж был в Камероне, поэтому напрямую мы не стали свидетелями этих событий. Выживших было мало, а те, кто выбрался, в основном были слугами, жившими вне собственно донжона. Судя по сведениям, которые мы смогли собрать, похоже, что в этом участвовали несколько групп. У Роланда гостили какие-то люди, якобы послы от Короля Николаса из Гододдина.

Элэйн закрыла глаза:

— Те, кто притворялся дворянами, были внутри, в то время как их слуги забаррикадировали главные двери, ведущие в донжон снаружи. Те, кто был внутри, подожгли замок, и, как мы полагаем, умерли вместе со всеми остальными обитателями. Некоторые из найденных нами тел принадлежали тем, кто в отчаянии выбросился из башен и верхних окон.

Принцесса больше не могла ждать:

— А мой брат?

Волшебница смотрела в землю, не желая встречаться с ней взглядом:

— Мы не нашли никаких следов Роланда, и мы можем лишь полагать, что он умер с остальными, когда замок сгорел. Пожалуйста, простите меня, Ваше… Величество, — сказала она, и использование подобающего для монарха обращения подкрепило её слова.

Ариадна начала было возражать против использования «Величества», но остановила себя:

— Хорошо, хоть ты и поведала мне печальные новости, я должна наконец принять эту участь. Я больше не буду возражать против использования этого титула, хотя церемония и обычай должны подождать, пока я не возобладаю этим титулом полностью.

Если она выживет, позднее историки будут утверждать, что дата её коронации — день, когда Ариадна станет Королевой, однако те, кто были с ней, знали, что произошло это именно тогда. Именно в этот миг юная девушка приняла на себя ответственность, и из принцессы превратилась в Королеву Лосайона, или, как люди уже начали называть её, «Железную Королеву».

Долгий миг все молчали, раздумывая, следует ли им поклониться ей, пока Ариадна наконец не нарушила момент:

— Не сейчас, — сказала она. — Я знаю, на чьей вы стороне. О почтении и клятвах верности мы будем беспокоиться позже. Элэйн, пожалуйста, передай остальные новости.

— Да, Ваше Величество, — сказала волшебника. — В Арундэле мы не получили вестей о чёрных событиях в Ланкастере, но той же ночью на нас напали странные существа, не поддающиеся простому описанию. Услышав о вашем побеге через Мировую Дорогу, я могу с уверенностью сказать, что это были всё те же павшие боги. Они напали на нас вместе с небольшим числом обычных людей, Шаддос Крис. Отец послал весть Джорджу в Камерон, чтобы тот явился помочь нам, но это было бесполезно.

— Хотя мы могли защитить себя, уберечь своих людей мы в конце концов не могли. Покуда мы оставались в легко находимом месте, нападающие могли сокрушить нашу защиту. Менее чем день спустя Отец приказал нам бросить Арундэл. Взяв всех, кто ещё был с нами, мы бежали в леса, и скрыли их с помощью магии, — закончила Элэйн.

— А что Замок Камерон? — спросила Ариадна.

— Он пал в наше отсутствие, — призналась Элэйн. — Пока мы силились отбиться от нападавших в Арундэле, Замок Камерон тоже был атакован. Оставшиеся рыцари защищали его, но в конце концов были вынуждены поступить так же, как и мы.

— Сколько моих братьев осталось? — спросил Сайхан, имея ввиду других Рыцарей Камня.

— С нами сейчас трое — Сэр Уильям, Сэр Томас и Сэр Харолд, — сказала Элэйн. — Мы встретились с беженцами в лесу между Арундэлом и Камероном. Сейчас они скрываются вместе с остальными выжившими.

— А что Сэр Эдвард? — вопросил Сайхан, имея ввиду последнего рыцаря, чьё местонахождение не было известно.

— Мёртв, — ответила Элэйн. — Сэр Уильям сказал мне, что он умер храбро, прикрывая их отступление.

— Перечисли, сколько человек осталось, — спокойно приказала Ариадна, — чтобы мы могли подсчитать наши ресурсы.

— Несколько сотен мужчин, женщин и детей, Ваше Величество, — без промедления ответила Элэйн. — Они из разных частей долины… несколько из Ланкастера, кто-то — из Арундэла, кто-то — из Камерона. Есть много других, разбросанных и прячущихся самостоятельно, но назвать вам их число я не могу. Среди уже названных мной насчитываются две сотни солдат, три волшебника, и три Рыцаря Камня, о которых я уже упоминала.

— Число кажется маленьким в сравнении с тем, что мы потеряли, — печально сказала Королева.

Элэйн быстро произнесла, чтобы подбодрить её:

— Не позволяйте числам вводить вас в отчаяние. Основная часть людей выжила. Эти — лишь те, кого мы сумели собрать и укрыть лично.

— Нашей целью будет встретиться с твоим отцом и остальными, — сказала Ариадна. — После того, как мы посоветуемся с ним, и лично увидим ситуацию, мы сможем начать строить планы на будущее, — высказала она свою позицию. Выбор был очевиден, но Ариадна была их лидером, и ей важно было ясно дать это понять.

Пенни обнаружила, что наблюдает за Стефаном Малверном, оценивая его реакцию, а когда тот ответил на её взгляд, увиденное ей понравилось. «Решимость и воля следовать за нашей новой Королевой. Возможно, я слишком резко судила о нём», — подумала Пенни.

Из всех присутствовавших лишь Роуз Торнбер казалась не интересующейся исходом дискуссии. Она молчала, сосредоточившись на своей дочери, Кариссе. Роуз казалась совсем отстранившейся от текущего момента, и Пенни могла лишь гадать, сколько времени пройдёт, прежде чем её подруга восстановит своё расположение духа.