Окончанельное искупление

Глава 23

Не опускайте щит, Ваше Высочество, — упрекнул Дориан. Он заставил Ариадну взять один из круглых деревянных щитов из надвратной башни. Она не могла носить никакую броню, но он надеялся, что щит хоть как-то её укроет.

Она хмыкнула:

— Его тяжело держать всё время поднятым.

— Тогда уберите кинжал, и используйте обе руки, — ответил Дориан. — Меня больше волнует то, что вы можете поймать шальную стрелу, а не то, можете ли вы кого-то заколоть, — указал он. Они были внутри переднего входного зала. Пока что сопротивление было минимальным. В дверях стояло четверо гвардейцев, но Дориан убил их прежде, чем Эван и Алан успели перешагнуть порог у них за спиной.

— Куда мы идём? — спросил Джэролд. Он впервые заговорил с того момента, как они встретили Дориана у надвратной башни, и в его голосе звучала нервная дрожь.

— В королевские покои, — объявила Ариадна. — Матушка и Леди Торнбер были там, когда отправили мне то сообщение.

— Прошу прощения, Высочество, но разве нам не следует сперва найти Короля? — спросил Алан.

Лицо принцессы побледнело на миг:

— Я думаю, вероятность найти мою мать будет выше.

Дориан положил ладонь Алану на плечо, и пригнулся к его уху:

— Король скорее всего мёртв. О нём они позаботились бы в первую очередь. Королева ещё может быть жива.

Алан вздрогнул:

— Прошу простить мою бесцеремонность, Ваше Высочество.

Ариадна выпрямилась, и подняла голову:

— Никогда не бойся говорить со мной открыто, Алан, вне зависимости от нашего нынешнего или будущего положения. Любой, кто последовал за мной сегодня, сражаясь ради меня и ради Лосайона, всегда будет иметь моё уважение, — сказала она, повысив голос, чтобы все вокруг неё точно услышали. — Я никогда не забуду храбрость и верность тех, кто сражается сегодня рядом со мной. Вы воодушевили меня своими смелостью и честью, и мужчины, и девы. Все, кто со мной сейчас, навеки будут милы моему сердцу так же, как моя собственная семья.

Толпа вокруг них отозвалась приглушёнными возгласами радости, подняв копья, мечи, тесаки и одну затесавшуюся среди них скалку над своими головами. Не один глаз прослезился, когда люди услышали её заявление.

— Тогда выдвигаемся, — сказал Дориан, направляясь влево, в боковой коридор, который должен был привести их к ближайшей лестнице. Королевские покои были в двух этажах над ними.

Первое серьёзное сопротивление они встретили у лестницы. Там была расположена дюжина солдат, чтобы контролировать доступ к верхним этажам. Дориан мог лишь предположить, что похожее число солдат было выставлено у трёх других лестничных колодцев в остальных частях дворца. В любом случае, это не имело значения — их заметили, и с этого момента они могли двигаться только вперёд.

— За мной, парни! За Принцессу! — крикнул Дориан тем, кто шёл следом за ним, и двинулся вперёд. Сначала он шёл, шагая быстро и широко. Это дало следовавшим за ним возможность набраться смелости, подражая его примеру. Он ускорил шаги, и вскоре побежал трусцой по мере того, как их атака набрала уверенную, смертоносную инерцию. В конце он прыгнул вперёд, метнувшись в ряды врага, чтобы расстроить их до того, как их достигнут его неорганизованные союзники.

Его встретили копья и древковое оружие, но он небрежно откинул их в стороны, двигаясь подобно танцору, несмотря на надетую на него тяжёлую кольчугу. По сравнению с его скоростью, его противники с тем же успехом могли стоять на неподвижно, пока он проскальзывал мимо их оружия, начав применять свой ужасный меч. Первые два человека умерли ещё до того, как он миновал их, после чего он ушёл вбок, рубя и убивая тех, кто держал копья, поскольку они были самой большой угрозой для его друзей.

За этим последовали кровь и неразбериха, и крики боли эхом отдавались в коридоре по мере того, как люди теряли жизни и конечности, в основном — от руки Дориана Торнбера. Его скорость и мощь, в совокупности с целой жизнью практики и упражнений, превращали бой скорее в бойню, чем в состязание, и хаотичная команда вооружённых дворцовых слуг, следовавшая за ним, превратила бойню в кровавую резню, обрушившись на раненных, которых он оставил после себя.

Бой окончился, едва только начавшись, и Ариадна была благодарна за то, что их потери были немногочисленными. Одному из посудомойщиков проткнули бедро, а ещё один был мёртв. Из врагов не выжил никто.

— Неплохо, — сказала Дориан, глядя на Эвана. — Не забывай держать щит поднятым — если будешь продолжать позволять ему вот так опускаться, кто-нибудь этим воспользуется, — посоветовал он. Повернувшись к Алану, он продолжил: — У тебя была отличная форма, но тебе нужно держать локоть твоей правой руки поближе к телу. Так у тебя будет больше силы в ударе, — добавил Дориан. Последним он бросил взгляд на Джэролда, слегка качая головой. Ариадна не упоминала, что тот на самом деле был посыльным, а не гвардейцем. — Тебе нужно много практиковаться. Однако пока просто держи щит перед собой. Он бесполезен, если ты только и держишь его позади, пока атакуешь мечом.

Алан и Эван наклонили головы, а Джэролд ответил:

— Благодарю, Ваше Благородие.

Они поднялись по двум лестничным пролётам, прежде чем выйти на третьем этаже. Там было ещё несколько дворцовых слуг, и они быстро присоединились к собранной принцессой банде непокорных героев. Двигаясь по коридорам, они поддерживали инициативу, найдя и убив ещё несколько пар вражеских солдат. Мятежники умирали ещё прежде, чем успевали понять, что происходит. Даже Дориан не мог не почувствовать надежду от той лёгкости, с которой они двигались к королевским покоям.

Его надежды оказались перечёркнуты, когда они нашли Королеву.

В комнате, где лежало её тело, были выставлены четыре человека. Освободительный отряд Дориана и Ариадны не дал им пощады. Эван и Алан убили тех двух, кто стоял ближе всего к двери, в то время как Дориан метнулся к тем, кто наклонился, чтобы обыскать неподвижное тело Королевы. Рядом с ней лежала его мать.

Мародёры умерли прежде, чем успели встать.

Пинками отбросив трупы прочь, он опустился на колени рядом с Дженевив Ланкастер. Ещё до того, как его рука коснулась Королевы, взгляд его матери сказал ему, что её подруга была мертва.

— Матушка! — воскликнула Ариадна, тряся Дженевив, безнадёжно надеясь на то, что её мать могла быть просто без сознания. — Матушка, пожалуйста, проснись… пожалуйста!

Дориан отвернулся, и попытался помочь Элиз подняться с пола.

Элиз ахнула от боли:

— Осторожно, Дориан, мне кажется, у меня вывихнуто плечо, и у меня определённо треснули рёбра, — донеслись её слова с частыми перерывами, поскольку она могла делать лишь маленькие, быстрые вдохи.

Ариадна замолчала, уткнувшись лицом в грудь своей матери. Прачка и один из поваров помогли Элиз, в то время как Дориан вернулся к принцессе.

— Я сожалею, — мягко сказал он ей.

Её голова внезапно поднялась, в её взгляде застыло холодное выражение:

— Не надо. Это не твоя вина, — сказала она, вставая, и отмахиваясь от его попытки помочь ей. — Леди Торнбер, а что мой отец, вы знаете, жив ли он? — твёрдым голосом спросила она.

Элиз отрицательно покачала головой:

— Нам сказали, что он мёртв.

— Ариана… — начал Дориан.

Принцесса подняла ладонь, пресекая участливые слова Дориана:

— Не сейчас, Дориан. Скорбь пока может обождать.

— Он также утверждал, что в Ланкастере был пожар, — продолжила Элиз, — но я думаю, что он солгал. Он также сказал, что вас схватили, Ваше Высочество.

Взгляд Ариадны дрогнул на секунду… её глаза сверкнули слезами, но затем её взгляд стал твёрже, уставившись вдаль.

— Понятно, — без всякого выражения сказала она.

— Нам нужно уходить, Принцесса, — сказал ей Дориан. — Нам небезопасно оставаться здесь.

— Нам нужно найти Трэмонта и остальных дворян, которые собрались здесь сегодня. У них было совещание с моим отцом. Предатели будут среди них, — ответила она, игнорируя его заявление.

Он нахмурился:

— Что ты думаешь сделать?

— Вершить правосудие, — торжественно объявила она.

— Это не суд, Ариадна, это — война. Высокое правосудие — в руках королевских судей. То, о чём ты думаешь — это просто месть, — предупредил он её. Под «высоким» правосудием Дориан подразумевал полномочия казнить.

Тут взгляд Ариадны Ланкастер сосредоточился на нём:

— За исключением измены, Сэр Дориан. Король оставляет за собой право высокого правосудия в вопросах измены.

— Но ты не…

— Мою семью убили, — перебила она. — Насколько мы знаем, я — последний отпрыск Ланкастера. Я — твой монарх, Сэр Дориан, — сказала она закованными в сталь словами. — Мы двинемся к комнате для совещаний, где мой отец сегодня встретился со своими советниками. Возможно, мы ещё сможем найти их там, — говорила она, и её лицо разгладилось, теряя свою природную выразительность по мере того, как её поза становилась твёрже. Её заявление вызвало в ней перемену, будто её подсознание наконец приняло тот факт, о котором она говорила.

«Она ещё не коронована, и, учитывая нынешние события, может не дожить до коронации, но сегодня я увидел, как женщина стала королевой», — с толикой грусти подумал Дориан. Чем бы всё ни закончилось, молодая девушка, которую он всегда знал как младшую сестру Марка, больше никогда не будет прежней. Перемена в её голосе срезонировала с остальными людьми в комнате, и они опустились на колени.

— Король мёртв. Да здравствует Королева, — тихо объявил один из поваров.

Рыцарь-ветеран оглядел лица собравшихся вокруг него людей. Стоял лишь он один. Серьёзно встретив твёрдый взгляд Ариадны, он сделал свой выбор, и опустился на одно колено:

— Я всю жизнь служил Лосайону. Я добросовестно служил вашему отцу, и я продолжу служить короне. Я присягаю вам на верность… — приостановился он на миг, прежде чем продолжить: — … Ваше Величество.

Она спокойно посмотрела на него сверху вниз:

— Я принимаю твою присягу, Сэр Дориан. Пожалуйста, продолжай использовать «Высочество», поскольку я ещё не коронована, и если мой брат жив, то он будет иметь передо мной приоритет. Пока что я буду нести ношу вашего владыки, покуда не станет известна судьба Роланда.

По её команде Дориан встал, и, возможно, то было его воображение, но ему показалось, что он увидел, как в ней промелькнуло волнение. «Она сильна, но этот день подвергнет испытанию её ограничения… если мы выживем».

— Я всё ещё советую вам спасаться, Принцесса. Дворец больше не безопасен.

Она не согласилась:

— Я должна сперва увидеть моего отца, и, если возможно, тех, кто должен был встретиться с ним сегодня.

Они добрались обратно до лестницы и спустились на второй этаж, не встретив никакого сопротивления, каковой факт обеспокоил Дориана. Он не мог избавиться от ощущения того, что ситуация должна неминуемо ухудшиться. Вопрос был лишь в том, когда именно.

Коридор, который вёл в небольшой зал для совещаний, был пуст, хотя они услышали донёсшиеся через дверь голоса.

— Твоё мнение ничего не значит, Эйрдэйл! Лучше держи свои мысли при себе, если собираешься сохранить голову на плечах.

Голос казался знакомым, но Дориан не мог сказать, кто это был.

— Это Граф Малверн, — сказала стоявшая рядом с ним Ариадна. — Открывай дверь, Дориан, мы нашли гнездо этой гадюки.

— Мы не знаем, сколько людей сейчас внутри, — остерёг он.

Судя по её виду, её это не заботило:

— Комната маленькая. Там не может быть достаточно людей, чтобы представлять для тебя угрозу.

«Я не о себе волнуюсь», — подумал Дориан. Отбросив сомнения, он толчком раскрыл дверь, и резко вошёл, удивив находившихся внутри людей.

Комната оказалась почти незанятой — внутри было лишь четыре человека, все они были лордами королевства. Мартин Малверн резко развернулся к открывшейся двери, на его лице отразился шок. Человек, которому он вещал, Граф Эйрдэйл, сидел на полу рядом с двумя телами — одно из которых наверняка принадлежало Джеймсу Ланкастеру. Остальные двое сидели за столом в центре комнаты — Герцог Кэнтли и Барон Сёрри. Никто из них не выглядел обрадованным, но на лице Эйрдэйла отразилась надежда, когда он узнал Дориана. Никто не сдвинулся с места.

Дориан, держа меч в руке, целеустремлённо направился к телу Короля.

— Прочь с дороги, — приказал он им, указывая на дальнюю стену. — Туда, если можно.

Герцог Кэнтли первым набрался смелости:

— Кто дал тебе полномочия отдавать такие приказы, Сэр Дориан?

— Я, — объявила Ариадна, входя в комнату. Алан, Эван и Джэролд вошли перед ней, поддерживая защитные позиции вокруг неё. Остальные члены её команды столпились в дверях, или стояли на страже в коридоре.

Кэнтли и Малверн побледнели, увидев её появление, в то время как Барон Сёрри подчёркнуто молчал. Лишь Граф Эйрдэйл казался обрадованным её появлением:

— Слава богам, что вы живы, Принцесса, — со слезами в глазах сказал он. — Трэмонт сказал, что вас убили.

Дориан снова жестом приказал им подвинуться, и на этот раз Брэд Кэнтли отошёл, заняв место у стены, пока рыцарь присел, чтобы осмотреть труп Джеймса Ланкастера. У него не ушло много времени на то, чтобы подтвердить факт смерти, и Дориан посмотрел на Ариадну печальным взглядом, подтвердив её страхи:

— Мне жаль, Ваше Высочество, — сказал он.

Она кивнула, и перевела взгляд обратно на стоявших вдоль стены лордов:

— Кто из вас присутствовал при его смерти? — спросила она.

Какое-то время никто из них не отвечал, пока Эйрдэйл наконец не произнёс:

— Мы все были здесь, Ваше Высочество. Трэмонт…

— Молчать! — приказала она. — Я буду задавать вопросы. Кто убил моего отца?

Кэнтли немедля ответил:

— Эндрю Трэмонт, Ваше Высочество.

— Как он умер?

— Герцог проткнул его, пока тот хотел поднять меч, чтобы защищаться, — снова ответил Кэнтли. — Мы не ожидали, — продолжил было он, но Ариадна перебила его.

— Ещё одно слово, Кэнтли, и я прикажу предать тебя мечу. В следующий раз будешь ослушиваться меня на свой страх и риск, — прорычала она. — Ты меня понял?

Он быстро поклонился:

— Да, Высочество.

— Кто из вас пытался защитить своего Короля?

У Сёрри наконец прорезался голос:

— Это случилось так быстро. Трэмонт подменил гвардейцев. Мы ничего не могли сделать!

Она кивнула Дориану, и он увидел в её взгляде холодное намерение убивать. Шагнув вперёд, он нанёс рукоятью своего меча удар Барону Сёрри в живот с такой силой, что выбил воздух из лёгких немолодого мужчины.

— Я спрошу ещё раз: кто из вас сражался, защищая своего Короля? — повторила она.

Они промолчали.

— Тогда я объявляю всех вас виновными в измене, — прямо заявила она.

— Всех нас?! — ахнул Эйрдэйл.

Кэнтли взъярился больше, закричав:

— Ты не можешь меня судить! У тебя нет власти, и нет доказательств настолько нелепых обвин… — начал он, но его слова внезапно оборвались, когда Дориан поступил с ним так же, как с Бароном Сёрри.

Тут Ариадна обратилась к Джону Эйрдэйлу:

— Ты один кажешься удивлённым, Граф Эйрдэйл. Тебе есть, что сказать в свою защиту?

Он опустил голову, ответив:

— Нет, Ваше Высочество. Я ничем не могу оправдаться, могу лишь сказать, что я ничего не знал о том, что они планировали. Я был трусом, и не предпринял ничего для защиты Джеймса.

— Ты действительно думаешь, что можешь посадить нас под замок? — сказал с пола Кэнтли. — У Трэмонта — армия. Он теперь контролирует столицу!

Ариадна подняла ладонь, чтобы не дать Дориану заставить лорда-нарушителя замолчать:

— Ты привёл хороший аргумент, Лорд Кэнтли. Вас не посадят. Наказание за измену — смерть.

— Но у нас даже не было судебного процесса! — воскликнул Мартин Малверн.

Она посмотрела в его сторону, глядя сквозь него:

— Это и был твой процесс[4], Лорд Малверн, — сказала она, и, повернувшись к Джону Эйрдэйлу, продолжила: — Я нахожу и тебя виновным в измене, Лорд Эйрдэйл, но я окажу тебе небольшое милосердие — вместо казни ты будешь изгнан из Лосайона. Отныне ты лишён всех земель и титулов. Если я снова обнаружу тебя в пределах границ нашей нации, ты поплатишься жизнью. Если я позже определю, что твои наследники в этом не участвовали, то могу передать им твой титул. У тебя есть пять дней, чтобы пересечь границу.

Эйрдэйл выглядел удивлённым:

— Да, Ваше Высочество.

— Прочь с глаз моих, — ответила она, и не отрывала от него взгляда, пока он не покинул комнату, после чего перевела своё внимание на Дориана: — Я вынесла приговор, Сэр Дориан. Эти трое виновны в измене. Они приговорены к смерти. Приведи приговор в исполнение.

Дориан побледнел в ответ на её приказ. Хотя он сражался и убивал уже не один год, он никогда не убивал хладнокровно. Технически, трое людей, которых ему приказали предать смерти, были вооружены, но они не сопротивлялись. По правде говоря, перед ним они были беспомощны как овцы на заклание, вне зависимости от того, были у них мечи или нет. Дориан медлил.

— Сэр Дориан? — спросила она. — Я что, должна повторяться, или ты бы предпочёл, чтобы я взяла эту задачу на себя? — осведомилась Ариадна, протянув раскрытую ладонь, будто желая взять его меч. Её взгляд обжигал его ледяной решительностью.

«А ведь она это сделает». Он достаточно ясно это видел. Осуждённые уставились на него в полном ужасе, выпучив глаза. Промедление лишь продлило бы их страдание. Его рука метнулась с такой скоростью, что взгляд едва мог уследить, и Малверн и Сёрри стали падать с отделёнными от тела головами. Рука Кэнтли почти дотянулась до его пояса, прежде чем он тоже умер. Дориан вытер свой клинок, прежде чем вернуть его в ножны. Занимаясь этим, он заметил, что Ариадне на лицо попало несколько капель крови, но она отвернулась прежде, чем он смог об этом упомянуть.

— Надо продолжать двигаться, если мы хотим найти Трэмонта, — сказала она.

Он кивнул, и последовал за ней.

Они продолжили двигаться по коридору, проверяя комнаты по пути, но не нашли никого кроме напуганных слуг и двух горничных. Те немногие, кого они встретили, вызвались присоединиться к ним.

Ариадна начала гадать, не решил ли Трэмонт каким-то чудом бросить дворец в их руках. Однако Дориан не расслаблялся, и вскоре его страхи подтвердились. Из бокового коридора вышла группа из десяти человек, и они не казались удивлёнными. Враг что-то пронюхал, и теперь за ними охотились.

Дориан был впереди отряда принцессы, а вражеские солдаты напали на них сзади. Повара и другие слуги старались как могли, но они в подмётки не годились хорошо вооружённым наёмникам. Враг обладал инициативой, и бой за секунды обернулся худо. Дориан силился добраться до задних рядов, но многие последователи принцессы пали прежде, чем он сумел вступить в схватку.

Оттолкнув вбок одну из прачек, он ринулся мимо павших тел, нарушив наступление врагов, внезапно обнаруживших, что противостоят его мечу. Сталь отбрасывала блики, и кровь брызгала на стены, пока он резал их как мясник. Дориан сражался подобно демону, невозможно ловкий и смертоносно эффективный. В конечном итоге пол выглядел так, будто это была скотобойня, а не дворец.

Двое людей Трэмонта развернулись и бросились бежать прежде, чем Дориан до них добрался. Вместо того, чтобы преследовать их, он их отпустил, будучи подавленным после всех убийств, которые он вынужден был совершить.

— Они уходят! — крикнула Ариадна.

Дориан кивнул с отвращением на лице. Многие из её последователей были ранены, и по меньшей мере десять погибли. Одна из женщин лежала, молча хватая ртом воздух, силясь не дать своим внутренностям вывалиться наружу. Большинство врагов были мертвы, а те, кто ещё не был, стремительно истекали кровью. Повсюду вокруг себя Дориан видел лишь смерть.

— Они потеряли волю сражаться, — просто сказал он. — Если я погонюсь за ними, то следующая группа может лишить вас жизни до моего возвращения.

— А что, если они предупредят остальных? — спросил Алан.

— Они уже знают. Эти люди искали боя. Мы слишком здесь задержались. Остальные довольно скоро найдут нас, — ответил Дориан. Он чувствовал себя старым. В прошлом он сражался с чудовищами, за исключением войны с Гододдином, и там бой был более ясно очерчен. Теперь он из защитника превратился в палача… в мясника.

Ариадна без всякого выражения глазела на раненую горничную.

— Помогите раненым подняться, — приказала она тем, кто ещё стоял, но она не отрывала взгляда от женщины, отчаянно сжимавшей свой живот.

Дориан наклонился поближе:

— Она не выживет, но может продержаться несколько дней, если не умрёт от потери крови, — тихо сказал он принцессе на ухо.

— Каковы наши варианты? — спросила она.

Он поморщился:

— Сказать ей правду, и предложить чистую смерть от моей руки или её собственной, либо мы можем попытаться понести её с нами. Без магической помощи она наверняка умрёт, но напряжение от переноски тоже может её убить.

Она знала, что времени у них было мало, поэтому дочь Джеймса Ланкастера присела рядом с умирающей женщиной.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Нэ́нси, Ваше Высочество, — сквозь сжатые зубы ответила женщина. Страх и боль в её глазах будут преследовать принцессу всю оставшуюся жизнь.

— Нэнси, мне сказали, что ты не выживешь с этой раной, но ты можешь протянуть ещё день или два. Если мы попытаемся тебя понести, то это может убить тебя до конца; если мы оставим тебя здесь, то я не знаю, что сделают наши враги. Выбор за тобой, — объяснила она. Лицо Ариадны оставалось ясным и спокойным, пока она говорила.

Нэнси застонала, слеза прочертила смазанную дорожку по её щеке.

— Я бы осталась с вами, если бы могла. Я хотела бы снова увидеть своих детей, но вы не можете бежать со мной в таком состоянии. Оставьте мне нож, миледи. Уходите, и не оглядывайтесь.

Ариадна внезапно встала, отворачиваясь, когда её решимость дала трещину, исказив её лицо горем. Дориан видел, как разбивалось её сердце, и внутри он оплакивал их обоих. «Это — конец невинности, если та у неё ещё оставалась». Шагнув вперёд, он вложил свой меч в ножны, и присел рядом с умирающей женщиной.

— Чёрт возьми, — выругался он себе под нос. — Если возможно, я донесу тебя до твоей семьи. Но будет больно, — сказал он ей, осторожно просунул под неё руки, и стал мягко поднимать.

Она ахнула, когда он встал, держа её на руках подобно слишком большому младенцу. Он уже был весь в крови после боя, но свежий ручеёк крови почти сразу же начал стекать по его туловищу, к ногам.

— Идём, — сказал Дориан, и пошёл по коридору, двигаясь в направлении ближайшей лестницы. Остальные без возражений последовали за ним.

Элиз Торнбер опиралась на одного из поваров, глядя, как её сын несёт умирающую горничную. Её сердце полнилось сбивающим с толку шквалом эмоций, гордость и отчаяние боролись внутри неё за первенство. «Что бы ни случилось, Грэм», — подумала она, обращаясь к своему покойному мужу, — «наш сын стал мужчиной, которым следует гордиться, прямо как его отец».

— А как же он будет сражаться? — шёпотом спросил Джэролд у Эвана.

— Заткнись, — сказал Эван.