Окончанельное искупление

Глава 28

Остров медленно рос у меня перед глазами. Казалось, что я приближаюсь медленно, однако я летел настолько быстро, насколько мог, не рискуя потерять контроль над своим магическим кораблём. Хотя с момента моего отбытия из Албамарла прошло полтора дня, и эмоции у меня практически отсутствовали, я чувствовал нарастающее по мере приближения моей цели напряжение.

Я пролетел над берегом без помех. Магия, которая поймала меня в мой прошлый визит, была заметна своим отсутствием. Мой магический взор мельком заметил нескольких Крайтэков, но их было мало, и виделись они слабо. Я не нашёл ни одного из наиболее мощных, которые встречали меня прежде.

«Куда они делись?»

Что-то едва уловимое коснулось внешней оболочки моего корабля в полёте, тонкий отросток силы, желающий мгновенно идентифицировать меня.

— «Принеси её прямо ко мне», — пришёл мысленный голос, который я узнал как принадлежащий Тэннику. Я не мог не восхититься его искусности — он смог дотянуться до моего разума напрямую, несмотря на расстояние и различные барьеры, представляемые моим кораблём и моей бронёй.

— Полагаю, две тысячи лет одиночества на острове оставляет очень много времени на упражнения, — сказал я вслух. Я молча вернул утвердительную мысль, полагая, что Тэнник сможет её уловить.

Остаток моего полёта над островом был таким же спокойным, а местоположение большинства Крайтэков я обнаружил, достигнув дерева-отца. Они во всех своих разнообразных формах собрались вокруг дерева. Четыре массивных, похожих на драконов существа, чьё поднятие из земли я видел ранее, также были там, распределившись почти в четверти мили в каждой из сторон света. Свободным было пространство непосредственно вокруг Тэнника. Я интуитивно понял, что именно там мне и следовало приземлиться.

Приземление меня разочаровало — безмолвное, без каких бы то ни было приветствий, хоть я этому и не удивился. Они знали, зачем я здесь, и у каждого из них было своё назначение. Крайтэки должны были сторожить и защищать, не было нужды в представителях, чтобы встречать меня. Сам Тэнник двигаться не мог, но я ощущал его внимание, сфокусировавшееся на мне. Ощущение было настолько сильным, что почти казалось, будто дерево склонилось надо мной. Хотя солнце всё ещё ярко сияло, присутствие Тэнника бросало тень мне через плечо.

Расстояние до массивного дерева было в пятьдесят ярдов, оно было необходимо потому, что в будущие годы Лираллианта скорее всего станет такой же большой, как её кианти. В прошлом Ши'Хар иногда решали укорениться поближе друг к другу, но лишь тогда, когда у них была на то чёткая причина, например — вырастить некоторые из впечатляющих зданий, которые бывали в их городах.

Это укоренение должно было стать традиционным и практичным. Достаточно далеко, чтобы дать двум деревьям место свободно расти, однако достаточно близко, чтобы их корни могли доставать друг до друга… и достаточно близко, чтобы обеспечить беспроблемное опыление. Со временем, если всё пойдёт хорошо, роща расширится, когда часть их детей укоренится вокруг них — деревья-матери и деревья-отцы в конце концов покроют весь остров.

Эта рефлексия оставила мне отрезвляющую мысль. «А где к тому моменту будут дети Мордэкая? Будут ли они по-прежнему занимать материк, или тот будет пустым и безжизненным, став жертвой злобы Мал'гороса? Позволит ли он создавшей его расе вернуться, чтобы забрать эти земли обратно?»

Судьба человечества была очень сомнительной.

— «Я не держу зла на свой изначальный народ», — передал Тэнник прямо мне в голову. — «Я лишь желаю восстановить то, что я уничтожил».

— «У вас с Мал'горосом очень разное виденье будущего», — иронично подумал я.

— «Для него будущего нет».

То была весьма позитивная мысль, но я был менее оптимистичен:

— «Хотелось бы, чтобы это было так, но я не вижу способа победить его».

— «Ты и не можешь», — мысленно кивнул древний Ши'Хар в знак согласия, — «но у него всё равно не будет будущего».

По ходу нашего разговора моё тело двигалось, подчиняясь беспрестанному требованию доставить Лиру к её возлюбленному кианти. Моя магия вытащила её каменное вместилище наружу, и уже сняла крышку — теперь саркофаг опускался на землю. Я подошёл к нему, и уставился на лежавшую в нём женщину. Вытянув руки, я начал снимать чары, связывавшие её, безвременную, внутри саркофага. В моём подсознании мои мысли всё ещё обдумывали слова Тэнника:

— «Меня больше заботит, сможет ли Мал'горос уничтожить будущее человечества, пусть у него самого будущего и нет».

— «Ты не можешь его победить».

— «А кто мог бы?» — спросил я.

— «Человек, уничтоживший Тиллмэйриаса, смог бы», — ответил Тэнник.

— «Мордэкай? Он умер», — без энтузиазма заметил я. — «Как насчёт другого архимага?»

Ши'Хар долго не отвечал, приковав своё внимание к Лираллианте, вдохнувшей, и начавшей подниматься из каменного ящика. Её взгляд мгновенно заполнился видом массивного дерева-отца, и её губы изогнулись в улыбке.

— Тебе удалось! — с неприкрытой радостью воскликнула она.

— «Я ждал тебя!» — пришла мысль Тэнника, лучившаяся такой радостью, способность к которой я и не подозревал в этом дереве.

Надежды продолжить наш разговор пока не было. Разумы Тэнника и Лиры были полностью заняты их воссоединением. Я могу улавливать намёки на их эмоции, время от времени выплёскивавшиеся через край, физическое выражение их радости, будто их тела больше не могли удерживать всю полноту их чувств в неподвижности.

Она подбежала к основанию гигантского дерева, положив ладонь ему на кору, прежде чем отскочить прочь, кружась и коротко переступая. Двигаясь большими кругами, она обошла поляну, прежде чем вернуться в центр, близко к тому месту, где я приземлился. Земля там выглядела мягкой, будто её недавно взрыхлили. Тэнник наверняка знал, какое место она выберет.

Она потанцевала вокруг него, прежде чем резко сесть в центре, зарывшись ступнями в рыхлую почву подобно ребёнку. По её телу пробежала дрожь, и её взгляд остановился на мне впервые с того момента, как она вышла из своего зачарованного сна.

— Ты, — тихо сказала она.

Я ответил на её взгляд с ощущением лёгкого раздражения:

— Да?

Она жестом поманила меня к себе. Её ноги, похоже, уже затвердели. Я задумался, не пустила ли она уже корни. Я шагнул ближе, но она продолжила манить, пока я не оказался от неё на расстоянии вытянутой руки.

— Чего ты хочешь? Я думал, что закончил, — холодно сказал я.

Её руки обхватили мои плечи, и она притянула меня в свои объятия:

— Ты сделал всё, что я могла просить. Получай свою свободу, и… мою благодарность, — легко поцеловала она меня. — Не забывай о камне, который я тебе дала. Теперь ты свободен оборвать свои страдания, когда пожелаешь. Моё принуждение снято с тебя.

Её губы будто послали в меня разряд живой эмоции, несмотря на тот факт, что она на самом деле не была человеком. Я отстранился, теперь уже полностью ощутив своё раздражение. Магия, сковывавшая мои действия, исчезла, но хотя желание Лираллианты было исполнено, я всё ещё не имел никакого практического решения проблем, представших перед моей семьёй.

— А что Мал'горос? Ты сказала мне, что поделишься своим знанием, когда я выполню свою задачу, — напомнил я ей. — Есть способ контролировать его?

— Я не могу помочь тебе напрямую, — медленно ответила она. — Способ контролировать его есть, но он потерян для памяти живых.

Я постучал себя по виску:

— Я всё ещё обладаю знанием лошти. Если бы я только знал, что искать, то, быть может, я сумел бы это знание найти.

Она печально покачала головой:

— Твой лошти — из Рощи Иллэниэл. Мал'горос был создан Рощей Мордан, лишь они знали ключевое плетение, которое может им управлять.

— Ключевое плетение, — сказал я, позволяя словам пощекотать мою память. В ответ у меня в голове всплыли фрагменты чужеродного знания, необходимого для управления Балинтором, но тот уже был уничтожен. «Да я всё равно бы не смог использовать это знание — для этого требуется способность творить заклинательные плетения».

— Лишь кто-то из твоего народа смог бы это сделать.

— Да… — сказала она, а глаза её будто начали стекленеть.

— Но у тебя же наверняка есть сведения, которые могут помочь мне!

— Мне… очень… жаль, — ответила она, со всё удлинявшимися паузами между словами.

Свежий глоток эмоциональной энергии, которую она мне дала, теперь совсем раскалился:

— Ты заставила меня поверить, что у тебя было какое-то полезное знание.

К этому моменту её глаза полностью закрылись:

— Я… обманула… тебя.

— Ты уже меня поработила! Ты хотя бы могла быть честной со мной. У меня же всё равно не было других вариантов! — воскликнул я. Мой разум наполнили образы горящих деревьев, и мои мысли стали приобретать насильственную наклонность.

Слова Тэнника наполнили мою голову:

— «Сохраняй равновесие, иначе тебе не будет позволено существовать».

— Но она могла хотя бы объясниться, — прорычал я. — Я сыт по горло ложью и полуправдой.

— «Она тебя не слышит. Она начала переход. Её мысли замедляются, синхронизируясь с более длинным масштабом времени взрослых Ши'Хар».

— А ты, похоже, способен довольно легко разговаривать, — заметил я.

— «Она должна приспособиться к своей новой жизни. Пройдёт какое-то время, прежде чем она сможет модулировать свои мысли, чтобы говорить с людьми или с нашими новыми детьми. Говорить с тобой не удобно и не легко, даже для меня».

Вот ведь неудача. Я был весьма уверен, что Тэнник готовился вернуться о сну, или говорить со своей женой, каковой разговор займёт годы, как только он вернётся к своему нормальному режиму мышления. А в это время я и остальной мир можем идти к чёрту.

— Ты, похоже, не особо волнуешься о том, что Мал'горос может сделать, когда закончит стирать человеческий род с лица мира, — высказал я своё мнение, надеясь рассердить Тэнника, чтобы тот не заснул ещё немного.

— «Нам он не причинит вреда».

С меня было довольно:

— Иди к чёрту, — сказал я, засунул руку в карман, и вытащил зелёный камень, данный мне Лираллиантой, изучая его своим магическим взором. Теперь я был свободен. Одно стремительное решение — всё, что отделяло меня от забвения. Мой разум распускался по краям, расползаясь и расплетаясь. Безумие было не за горами. «Может, мне просто всё бросить, пока я не сделал что-то, о чём пожалею». Мне уже стало трудно поддерживать более дружественный настрой.

— «Ты неправильно меня понял. Мне ещё есть, что сказать тебе…»