Аркан-VI. Огненные стрелы

XII РАБСТВО

До наступления темноты отряд Аркана, успел наведаться не только к Тичерам, но и к Бимам, Велветам, Дэниэлсам.

У Тичеров успели только к шапочному разбору — тамошние поселяне грудь в грудь схлестнулись с орками, оттеснили их к берегу небольшой речушки и готовы были спихнуть в воду. Подкрепление оказалось как нельзя кстати — позволило довершить разгром и избежать лишних потерь. Почти три десятка пикинеров после этой славной баталии присоединилось к Аркану и двинулось дальше.

Вопреки опасениям — хутора Бимов уцелели, потому что крупные банды орков до них не добрались, а отдельные зеленокожие беглецы, которые скрывались после разгромов в Лоусоне и Гарви, бородатыми голубоглазыми джентльменами были обнаружены и убиты. Их затравили как дичь — с помощью собак, охотничьих арбалетов и длинных пик, убили и оставили на корм диким зверям.

С дюжину Бимов выразили желание присоединиться к своим кузенам, которые намеревались положить конец орочьей угрозе в округе.

— Нам нужны будут пленные, — предупредил Аркан, собрав старшин. — Не стоит убивать всех орков подряд, так мы никогда не докопаемся до правды…

— Это же дикари, командир, — пожал плечами Мерфи Гарви. — Они и говорить-то едва умеют, и не видали ничего кроме диких прерий у Наковальни Солнца, а потом — хлопковых полей и плетей надсмотрщика.

— Предоставьте это мне, — отчеканил Буревестник. — У нас с вами договор: я говорю вам что делать и куда идти до тех пор, пока мы не освободим ваш округ, и не выясним, что стало причиной мятежа рабов. Я делаю эту работу для вас, далее — мы заключим новый договор, Если вы этого захотите. Так что дайте мне работать, маэстру!

Возражений не последовало, поход продолжился. Далее на юг по Преторианскому тракту располагался поселок Велвет, и он оказался разрушен и сожжен дотла, однако, кроме разутых и обезоруженных трупов нескольких мужчин, на пепелище людей (ни живых, ни мертвых) обнаружено не было. Велветы нашлись в ближайшем лесном массиве, а точнее — эвкалиптовой роще на холмах за рекой. Женщины, старики и дети сумели уйти из поселка, пока мужчины сражались с врагом. Многих из них орки захватили в плен, и, как говорили местные мальчишки, следившие за ходом боя — увели в сторону Дэниэлса, самого крупного из поселков округа.

— Они берут пленных, маэстру, — заметил Аркан, под командованием которого к этому времени собралось не меньше сотни людей и почти полтора десятка телег. — Такое положение дел — знак того, что по крайней мере у этой банды есть вожак, способный мыслить тактически и поддерживать дисциплину среди своих бойцов!

Судя по следам и рассказам местных, банда была крупной — около двух сотен орков, не меньше. Многие из них оказались вооружены короткими мечами и плетьми, а еще — железными прутьями, о которых каждый из бывших в латифундии Галахеров утверждал, что именно из таких и состояла ограда усадьбы. А еще — почти все они были обуты. И для Рема этот факт в первую очередь говорил о том, что эти зеленокожие почувствовали вкус победы…

— Двигаемся к Дэниэлсу. Если враг там — мы вступим с ним в бой. Если нет — объединимся с вашими кузенами, вышлем разведку к латифундии, и решим, что делать дальше!

Выжившие Велветы отправились в безопасные поселки — к Лоусонам, Гарви, Бимам. Некоторые пожилые орра с седыми бородами напрочь отказались идти с ними: старики решили отомстить за гибель своих сыновей и внуков, и взялись за пики. Это были крепкие, выносливые люди, в чьих руках еще хватало силы, чтобы держать пику, так что ни Аркан, ни другие орра не стали им перечить.

Рем никак не мог понять — как так вышло, что за целый день не встретилось ни одного патруля аристократов, ни одного представителя местной администрации, какой бы она ни была. В конце концов, на Юге имелся Наместник — Вергилий Аквила, и пусть его власть была во многом номинальной, но хоть кто-то же должен был заинтересоваться огромной дырой в границе и мятежом многих и многих сотен рабов?

Дорога к Дэниэлсу выглядела примечательно, и навевала и Аркану, и Ёррину вполне определенные ассоциации.

— Габи, не выглядывай пока из фургона, ладно? — попросил Рем. — Если сможешь — подготовь еще таких флаконов как тот, который мы использовали в Лоусоне. Очень полезная вещь, думаю — зверобоям такое средство пригодится. Ослепить и оглушить противника — знатный козырь!

— А что там? — наморщила нос Зайчишка. — Зачем мне прятаться?

— Неприглядная картина и ужасная вонь, — честно ответил Рем. — Дай мне что ли платок какой, лицо замотать…

Платок из темной материи, который протянула ему жена, пах ванилью. Не то чтобы Буревестник очень любил ваниль, но это было всяко лучше, чем запах от двух или трех десятков трупов орков, развешанных на деревьях с табличками на груди.

«БЕГЛЫЙ РАБ, МЯТЕЖНИК И УБИЙЦА» — вот что было написано на каждой из них.

— Те, кто сделал это, точно знают твои говенные методы, монсеньерище! — буркнул сидящий рядом на козлах и управляющий мулами Ёррин. — Или методы твоего папаши. Смотрится очень наглядно, не отнять.

Страшная аллея вскоре осталась позади, и показались первые дома Дэниэлса — каменные, двухэтажные, по южной традиции — с лестницами на улице. Каждый из путей, ведущих к центру поселка был перегорожен рогатками, за которыми дежурили пикинер — вооруженные и сосредоточенные.

Дэниэлс если и подвергался атаке, то, очевидно, отбился и был готов к следующим нападениям!

— Орра, это кого нелегкая принесла? — уточнил старший караульный.

Конечно, он увидел телеги, шляпы и пики, и понимал, что прибыли отнюдь не орки. Но спросить был обязан — порядок такой!

— А то ты уже не узнаешь родственников, Джон Дэниэлс! — возмутился Шон Лоусон. — Орра, это что получается? Мы, значит, убиваем орков по всему округу, выручаем кузенов и кузин, а вы тут в своем Дэниэлсе повесили парочку зеленокожих и носу из поселка не кажете? Срамно!

— Иди-ка ты расскажи это кавалерчикам, которые тут командуют, Шон Лоусон, пока я не обиделся и не огрел тебя древком пики по голове! — рявкнул Дэниэлс. — Стыдить меня вздумал, мать-мать-мать, тебя, твою жопу, твой рот и твои обе корявые ноги!

— Нормальные у меня ноги… — расстроился Лоусон. — Чего ты, мать-мать-мать, такие неприятные вещи говоришь? А еще кузен, называется! И вообще — для разговоров с кавалерчиками у нас свой собственный баннерет имется, Рем из Аскерона — он у нас командир!

— Если баннерет — то где его знамя? — резонно заметил Джон Лоусон.

Аркан вздохнул, и сделал первое, что пришло в голову: он спрыгнул с козел и остановился, поджидая телегу с пикинерами из Гарви. Без штандарта, или — баннера, как говаривали в старину, ортодоксальному баннерету командовать войском было невместно.

— Дайте пику, маэстру? — попросил он кого-то из солдат.

— Орра, командир, возьми дедовскую, ему все равно уже не пригодится… — откликнулся кто-то из молодых южан.

За эти сутки у отряда Аркана тоже были потери, в том числе — четверо убитых, которых, замотав в полотнище, хоронили недалеко от места боя, чтобы потом вернуться и забрать павших на родовое кладбище и упокоить рядом с предками Легко раненых перевязывали и снова ставили в строй, тяжелых — везли на телегах, но их было немного. Бездоспешный пикинер или умирал сразу, или доживал до конца боя практически невредимым — длинное оружие, бесполезное на ближней дистанции, было тому главной причиной.

В два движения Буревестник привязал к пике темный, почти черный платок, перехватил древко одной рукой, и закинув оружие на плечо, двинулся во главу колонны.

— Я командую здесь, — кивнул он караульным. — Отведите меня к вашим аристократам.

В центре поселка слышалось ржание лошадей, громкие голоса и смех. На открытой террасе у таверны за столами восседали кавалеристы, то есть — молодые аристократы, не меньше полутора десятков человек. Они представляли собой тот самый, классический тип «кавалерчика», о котором так часто говорили южные простолюдины-поселяне.

Длинные волосы, гладко выбритые лица, ботфорты, шпаги, арбалеты, кафтаны и шляпы с перьями — все это было самого разного качества и богатства, но строго определеного фасона. Все кавалеристы были молоды, и при этом — явно понюхали и крови, и дорожной пыли. Их улыбки скорее напоминали оскалы, а привычным выражением глаз стал нехороший прищур. Один из них, с ветвистым шрамом на подбородке вдруг вскочил со своего места и с нескрываемым удивлением почти радостно закричал:

— Орра, смотрите кто идет под черным знаменем! Это же Аркан Буревестник! Ну, теперь начнется настоящий бардак! — и побежал навстречу Рему. — Виват, Аркан!

Герцогу понадобилось несколько секунд чтобы узнать соратника: это был Коннор Доэрти, кузен Патрика Доэрти, один из командиров наемной кавалерии во время войны с дю Массакром. Не чинясь, Рем шагнул вперед и коротко обнял давнего боевого товарища.

— А я-то думаю — кто это орков вдоль дорог развесил? — ухмыльнулся Буревестник.

— А я-то думаю — кто мог сколотить войско из простолюдинов и отвоевать местное захолустье за сутки? — в тон ему откликнулся Коннор. — Ваше высочество, рад вас видеть. Воистину вы — Буревестник, где вы — там буря! И это хорошо, потому как вам не впервой справляться с делами странными и страшными. Готов перейти под ваше командование немедленно! Вы ведь здесь для того, чтобы решить вопрос с этими ублюдками из партии Ко? Вы прибыли во главе деспотского войска?

Аркан с большим удивлением воззрился на молодого аристократа и проговорил:

— Боюь, маэстру Доэрти, перед вами всё войско, на которое мы можем рассчитывать на данный момент. И, будьте любезны, поясните мне, что за бредятина творится сейчас на Юге?

Почти половина всадников-аристократов, которые охотились на орков в окрестностях Дэниэлса, как оказалось, имели опыт боевых действий в Аскероне во время войны за герцогский скипетр, или в армии Змия Аркана — за земли Лабуа, а то и во время кампании на Рубоне Великом. Будучи по сути своей наемниками, они не разделяли мессианский энтузиазм аскеронских ортодоксов, а являясь коренными орра — обожали родную землю и не собирались оседать где-то еще, кроме несравненного Юга.

Однако ни один из этих факторов не мешал им признавать превосходство семьи Деспота Аскеронского в плане тактических хитростей и стратегического планирования. Поэтому появление настоящего Аркана было встречено с большой радостью. А новость о том, что герцог теперь — женатый человек, все кавалеристы-южане одобрили полностью и безоговорочно.

Габриель Атерна-Аркан, герцогиня Аскеронская, покорила каждого из них с первого взгляда. Оскалы южан вместо угрозы источали теперь натуральный елей и кленовый сироп. Они освободили для Габи лучшее кресло — единственное с бархатной обивкой, мигом налили вина в самый чистый и самый хрустальный бокал, даже нашли маленькую скамеечку, чтобы она могла вытянуть ноги, и наперебой предлагали варианты, как сделать жизнь юной герцогини более комфортной:

— Приказать хозяину наполнить для вас ванну на втором этаже, ваше высочество? Там имеются неплохие апартаменты, пока что их занимаем мы с Шимоном, но выселяемся немедля!

— В Дэниэлсе растят перепелов, ваше высочество! Мы сейчас же распорядимся, чтобы доставили и птиц, и яйца. Здешний повар отменно готовит!

— Ваше высочество, у меня с собой есть несколько книг — в основном, сочинения прежних — Сенекий, Оший, Кауло Паэльо… Быть может они скрасят ваш досуг?

При этом каждый из галантных орра поглядывал с сторону Аркана, пытаясь понять — не перегибает ли палку? Пока Буревестник не хмурился — орра продолжали осыпать жену Аскеронского герцога любезностями. И очень сильно удивились, когда Зайчишка со свойственной ей непосредственностью повела разговор о свойствах местных трав, животных ингредиентов и минералов, и о том, какие компоненты для своей походной лаборатории может раздобыть прямо здесь и сейчас. Но и от омлета из перепелиных яиц, и от ванны, и от услуг местного портного, если таковой найдется, она и не думала отказываться! В конце концов, Габриель в любой ситуации оставалась хорошей ортодоксальной девушкой, и здоровая практичность была у нее в крови.

Меж тем Коннор Доэрти посвящал Аркана в тонкости местной политики, и заставлял брови герцога Аскеронского изгибаться все сильнее и сильнее.

— … значит, эти ублюдки из партии Ко подкараулили нас в Блюберри, напали без предупреждения, не бросив перчатку, какие мерзавцы! Они все как один такие: ни капли выдержки, кровожадные засранцы! Не соблюдают банальных приличий, трахают все что движется, а приличным юным леди предпочитают шлюх! Я точно вам говорю, от этих зерен им моча в голову бьет и они становятся опасными для нормального общества. Уверен — Галахер хоть и притворялся почтенным сторонником Ча, на самом деле варил Ко и пил, иначе объяснить его поведение я и не могу…

Пытаясь отсеять шелуху и вычленить главное, Рем уцепился за эту оговорку.

— А что он делал? Что делал Дойл Галахер? — наклонился вперед Буревестник.

— Не только Дойл, все они, вся семейка. Аквила заподозрил, что на своих латифундиях, в глубине кленовых сахарных плантаций эти хлопководы и винокуры разводят орков! — драматически громко прошептал Коннор. — Орра, он нарушил все мыслимые и немыслимые правила! Точно — любитель Ко, как пить дать!

— Так, — сказал Аркан. — Я не особенно силен в вопросах рабовладения, маэстру Доэрти. Да и Патрик об этой стороне вашей экономической жизни не распространялся, он больше о войне и медицине, сам понимаешь…

— О да, Патрик… Идеалист! — кивнул Коннор.- Но — настоящий орра. Хотите, ваше высочество, чтобы я рассказал вам про орков?

— Должен же я знать, кого и зачем убиваю? — Аркан глянул на супругу, которая в это время вела беседу с кем-то из орра, рассказывая о смарагдских делах во время войны Святого Фарадея и исхода ортодоксов из центральных провинций. — Габи, идем ко мне, тут может быть интересно! Послушаем про орков?

И самая настоящая герцогиня Аскеронская просто взяла — и села мужу на колени. Потому, что в первую очередь она была Зайчишкой, которая страшно гордилась тем, что этот мужчина, которого везде знают и с которым все вынуждены считаться — принадлежит именно ей!

Каждые пять лет случался Большой Отлив. Уровень воды падал, Зеленое и Последнее моря на долгие полгода оказывались разделены, меж землями Юга и Наковальней Солнца пролегал нерукотворный мост. По обнаженному каменистому дну пролива вполне можно было передвигаться, в обе стороны. На заре Империи этой возможностью пользовались исключительно племена орков, которые пытались обосноваться на берегах Зеленого моря. Это порождало бесконечные войны с людьми, и закрепило за зеленокожими репутацию второго самого главного врага — после фоморов, конечно. Однако, спустя время, теперь уже орра — наследники древних переселенцев с Изумрудного острова, а до этого — из другого мира, тоже стали ходить в набеги.

Именно с Наковальни Солнца они вывезли многие удивительные растения — такие как хлопок, хлебное дерево, тутовый кустарник (на нем плодился шелкопряд) и многое другое. А еще пряности, драгоценные камни, диковинных животных и — рабов.

Внезапно оказалось, что свирепые и буйные орки становятся таковыми только во взрослом возрасте. Будучи забраны из семьи в детстве, пленные орчата очень сильно отличались от своих соплеменников, которые выросли на вольных просторах и были воспитаны среди варварских обычаев своих соплеменников. Так что зеленокожие мальчишки и девчонки стали для некоторых аристократов желанной добычей. Многие плантаторы смекнули: в отличие от боевитых и строптивых поселян-орра, воспитанные в покорности и страхе перед своими хозяевами орки не потребуют оплаты за работу, за них некому будет вступиться, ни один суд не станет рассматривать жалобу зеленокожего на жестокое обращение со стороны хозяев. Выносливые и неприхотливые в еде, они стали настоящей находкой для развивающегося плантационного хозяйства, просто золотой жилой! Спрос на южные товары по всей Империи был очень высок, и, признаясь честно, купцам-оптиматам, не говоря уже о популярах, изначально ненавидевших нелюдей, было наплевать на то, откуда брались пряности, кто выращивал хлопок и чьим трудом добывали кленовый сироп для великолепного южного виски.

Да и ортодоксы не слишком часто задавались подобными вопросами, если говорить откровенно. Просто не так уж много торговцев из Аскерона или Первой Гавани торговали с южными плантаторами напрямую.

Система работала: захваченных в набегах орчат продавали на плантации и держали в страхе, при этом вознаграждая обильной пищей, примитивной одеждой или лишней охапкой сена для лежанки за добросовестный труд. Товары шли на рынок сплошным потоком, покупатели были довольны, богатые владельцы латифундий набивали карманы.

Однако, спустя годы, а может — десятилетия, кто-то из плантаторов решил, что разумным будет заняться разведением орков — как каких-нибудь домашних животных, например — тех же собак или лошадей. Мол, ни к чему ставить в зависимость от редких Отливов наличие рабочей силы на хлопковых полях! Молодых орков и орчанок стали водить «на случку», были организованы специальные смешанные поселения, куда запускали самых сильных и выносливых молодых мужчин и женщин зеленокожего племени…

И вот тут все пошло наперекосяк. Оказалось, на первый взгляд туповатые и тугодумные орки, у которых якобы отсутствуют понятия собственного достоинства, чести и самоотверженности резко менялись, едва у них появлялись пара и потомство! Тот же самый клыкастый молодчик, который безропотно сносил десять или двадцать ударов плетью за рассыпанный из корзины хлопок, превращался в дикого зверя и яростного бойца, как только видел, как кнут надсмотрщика касался спины матери его детей. И вовсе уж свирепел, если видел, как кто-то покушается на его отпрысков. Оказалось, кровные узы у зеленокожих были чрезвычайно сильны!

А еще — стоило орку хоть раз увидеть, как падает от удара зеленого кулака надсмотрщик, как брызжет красная человеческая кровь из шеи, разорванной мощными клыками — и все долгие месяцы и годы воспитания по методу «кнута и пряника» шли псу под хвост. Простая истина, что белокожие верзилы — смертны, становилась основанием для восстания…

— Именно поэтому каждый плантатор нынче выбирает, какого рода хозяйство вести. Если это Ча, Ко, шафран или, скажем, душистый перец, то выгоднее считается завести себе орчанок. Если работа тяжелая — тогда используют мужчин. Это разумно — новые рабы появляются раз в пять лет, их не слишком много, и потому у простолюдинов всегда есть работа, и фермы неплохо себя чувствуют, — признал Коннор Доэрти. — Иногда мне кажется, что если бы дать волю таким, как Галахер — они и вовсе согнали бы поселян с земли, и превратили Юг не в край свободных орра, а в землю рабов и надсмотрщиков. Но этому — не бывать!

— А ты, выходит, не сторонник рабства? — спросила Габи, которая слушала эту историю, затаив дыхание.

— Я не сторонник орков, — поморщился Коннор. — Мне они не нравятся. Я убил бы каждого из них — вот и все. Гномы — деловой народ. Эльфы, по крайней мере, красивые, особенно их женщины… Хотя ваше высочество и много милее любой эльфийки, это уж точно! А орки… Для меня что орки, что фоморы — все едино!

Аркан молчал и хмурился, постукивая пальцами по подлокотнику стула. А потом спросил:

— Из всего, что ты сказал, я понял вот что: Галахеры должны были что-то сделать с орочьими женщинами и детьми, чтобы мужчины взбунтовались, верно?

— Выходит, что так… — озадаченно кивнул Коннор. — Но что это меняет? В конце концов, я же говорил — он наверняка из партии Ко, а всем кто пьет Ко — периодически бьет моча в голову!

Рем проигнорировал последний пассаж Доэрти и проговорил:

— О-о-о-о, не знаю как для вас, южан, — на скулах Аркана заиграли желваки. — А для нас, ортодоксов, это меняет все.