Нелюбимая жена драконьего генерала. Отель с нуля (СИ)

68

Рэм

Битва в Виноградной Долине безусловно войдет в историю Барнея, такой безумной и кровополитной она получилась. На стороне теневых дельцов оказалось несколько редких магов, которые превратили осаду лагеря в настоящее испытание.

Им помогали наемники драконы, но в итоге и они не смогли противостоять профессиональным воинам императора. Воинам, прошедшим лучшее обучение, обстрелянным в самых опасных битвах.

И Ласко они догнали легко — бывший плейбой и заводчик пытался скрыться в лесу, но его схватили, потного и полубезумного, повторяющего что-то о мести и справедливости.

Генерал Леон Шарсо посмеялся над пленником. А Рэм, заглянув в глаза своего давнего недруга, понял, что смерть все еще ходит за ним по пятам.

Ликование, плескавшееся на дне зрачков Ласко, не оставляло в этом сомнений. Раул приготовил ловушку.

Чутье генерала Грэхема особенно обострялось на поле боя, когда он вел вперед своих людей. Военная стратегия была его силой, а вот закулисные интриги он не чувствовал.

— Его нужно допросить, — говорит Леон и утирает со лба пот.

Он смотрит на Ласко тяжелым взглядом и, кажется, еле сдерживается, чтобы не измордовать слизняка на месте.

— В допросную его, — цедит Рэм и Ласко поднимают с земли, грубо тащат. — Осталось осмотреть Кайм.

Он поворачивается к Леону и тот молча кивает. Кайм — столицу Долины — удалось взять буквально час назад и драконы надеются обнаружить там информацию о теневых дельцах и черном рынке незаконных артефактов.

Они осматривают заводы, конторы и здания банков. Удается отыскать магические гроссбухи и взять свидетелей, готовых сдавать хозяев. Узнаются серьезные имена и всем понятно — император будет очень не доволен. Дело засекретят, кому-то, возможно, удастся отмазаться.

— Прополоскать бы горло, — Леон стоит на тротуаре оцепленного города и брезгливо оглядывается.

Он настоящий воспитанник своего отчима. Такой же бескомпромиссный, жёсткий и холодный.

— За углом таверна, — соглашается Рэм.

Он ощущает себя мишенью. Между лопатками зудит. Генерал Грэхем понимает, что их униформа непробиваема для обыкновенных пуль, но есть специальные — убивающие драконов, и одну такую против него уже использовали.

Потратился ли Ласко на вторую?

Когда они с Леоном подходят к дешевой таверне, интуиция вопит сиреной. Рэм напряжен и, услышав еле слышный хлопок, успевает дернуться. Но предательская пуля-убийца, выпущенная из окна соседнего дома, все же настигает его.

Леон вытаскивает револьвер и выпускает целую обойму в сторону стрелявшего, а потом бежит к оседающему на тротуар Рэму.

В груди бездным цветком распускается боль и грудину выворачивает наизнанку, словно кости ломают.

Рэм не понимает, что с ним происходит. Он слышит ругань Леона, но перед глазами пелена. И страшное осознание, что он больше никогда не увидит Ярославу и своего ребенка.

Он не вернется к ним.

Эта мысль настолько горька, что уничтожает почище смертельной пули. Горечь разливается по венам и Рэм что-то хрипит, сам не понимает, что по щеке течет скупая слеза.

Он не готов умирать, но, видимо, был обречен, когда отправился в Барней.

Тем не менее он борется, отчаянно цепляясь за жизнь. В голове шумит и Рэм не соображает, что делает — ему мерещится, что он вспарывает когтями асфальт.

— Какого беса! Генерал! Какого беса! — через слепящую боль долетают крики Леона, который зачем-то трясет его.

Но Рэм ничего не видит. Он потерялся в страдании, и не может сообразить какого его так выворачивает.

— У вас чешуя! Вы почти обратились, генерал! — кричит ему Леон и приподнимает за грудки.

— Дай сдохнуть, — рычит Рэм.

Ему бы проморгаться, но боль заставляет дергаться и хрипеть.

— Вы частично трансформировались и пуля отскочила! — орет Леон.

Рэм разлепляет глаза. Подносит к лицу руку, покрытую чешуей. Пальцы странно изогнулись и ногти заострились. По телу проносится рябь, сопровождаемая новыми приступами нечеловеческой боли.

На лице Леона написано дикое изумление.

— Боги! Генерал Грэхем, это возможно!

Еще несколько приступов и все следы оборота исчезают, оставив после себя лишь тупую боль и ощущение, что Рэма пережевал, а потом выплюнул бегемот.

— Не до конца, — он еле ворочает языком, почти теряя сознание.

— Но это возможно!

А затем город вздрагивает и их накрывает взрывом.

***

Лейтенант Айсо сообщает мне, что они потеряли связь с городом, в котором находился отряд императорских драконов.

— Остается ждать и надеяться, что они выберутся, — заключает он печально.

Новостей нет уже полмесяца и только родовое кольцо, налившееся огнем, дарит уверенность. Через артефакт Рэм словно передает мне — «Я вернусь».

И я верю, я жду. Занимаюсь отелем, ухожу с головой в дела.

Раньше я считала, что ремонт наиболее трудная часть моего проекта. Но вскоре становится ясно, что самый ад кроется в деталях.

Уже постелены полы, вставлены рамы. Стены частично покрыты деревянными панелями, частично обклеены шпалерами. С потолков свисают хрустальные люстры, а в коридорах таинственно мерцают плафоны с дорогими кристаллами.

Но детали сводят с ума. Ведь забыть ничего нельзя!

Свежие цветы в вазах — пойди найди зимой самые лучшие. Столики и кресла, расставленные в укромных уголках. В номерах комплекты полотенец, халатов и тапочек. Не забыла я и шапочки для душа, расчески, маникюрные наборы. Косметика, артефакты, милые подарки, встречающие гостей в номерах.

Мы с мисс Пог голову сломали, пока продумывали эти подарки. Раскладывать шоколадки не хотелось, поскольку мне показалось это банальным, и мы решили удивлять постояльцев наборами открыток.

Их рисовала Флора, а подписи в стихах делал господин Шатл, неожиданно раскрывший поэтический талант.

Столица в этот период напоминает сказочный город. Первый снег покрывает улицы серебристой пеленой и в домах начинают топить камины. Мой любимый сезон!

Я выхожу в холл и любуюсь стойкой. Подсвечники леди Лилии мы поставили на камин и обивка мебели чудесно сочетается с патиной. Окидываю взглядом лифт, установка которого хорошо потрепала нам нервы. Рабочие вначале опоздали, а потом чуть не уронили эту махину на мой гранитный пол.

Но сейчас я спешу на кухню, чтобы обговорить с поваром меню. Мы готовимся к открытию, на которое приглашен весь цвет Торна и опозориться категорически нельзя.

Повара я подыскала из списка бабушки Глэдис. Это оказался редкой души здоровяк с магическим даром, позволяющим ему придумывать разнообразные и вкусные блюда. Он держит в голове сотни рецептов и каждый раз готовит их по-разному, постоянно экспериментируя.

Что самое странное, заманить его к себе у меня получилось очень легко. Из-за своей скромности господин Солем совершенно не умеет рекламировать себя и о нем в Дургаре просто не знали.

Захожу на кухню и с гордостью осматриваю лучшие артефакты, какие нам удалось достать. Везде чистота и порядок, а в воздухе витают ароматы жареного мяса и острых соусов.

— Леди Грэхем, — приветствует меня повар. — Я приготовил меню.

И он бухает на стол толстую тетрадку, исписанную мелким почерком.

— Столько блюд! — поражаюсь я, но понимаю, что Солем прав. Людей я пригласила много.

— А что останется, можно будет отправить в храм. Они содержат столовую для неимущих, — замечает Солем и мы усаживаемся за стол, чтобы составить список продуктов. Потом я передам его господину Шатлу.

Кладу руку на выросший живот и улыбаюсь. Малыш пинается и вообще очень активный. И кольцо сияет так ярко, с каждым днем все ярче и ярче.

Свекровь объяснила мне, что так артефакт реагирует на Рэма, который думает о нас.

Леди Грэхем часто заходит в отель и помогает мне с мелкими хлопотами. Разлука с сыном немного сломила ее, сбила лишнюю спесь, а ожидание странным образом сплотило нас.

Я возвращаюсь в холл. Портье и консьержи на местах. Отель еще не начал функционировать, но персонал необходим, так как номера уже бронируют.

Несмотря на эйфорию, я также прекрасно осознаю, что не все радуются открытию нового отеля. К нам заявятся и конкуренты, и разные критики, которые постараются откопать недостатки и недоработки.

В дверь звонят и Патрик, — одетый в ливрею с логотипом «Королевской» — идет открывать.

— Господин Роммер, — радуюсь я и спешу навстречу стряпчему, придерживая живот.

Мы проходим в жилое крыло. Его я после первых заработков тоже присоединю к отелю, а сама перееду в новый дом.

Вернее, мы с Рэмом и ребенком переедем. Когда генерал вернется. Сердце колет, но я поддерживаю в себе оптимизм.

В кабинете Роммер садится в кресло и улыбается. В камине потрескивает огонь и мы сидим очень уютно, почти по-дружески.

Роммер первый человек, протянувший мне руку помощи в новом мире и я привязалась к этому надежному человеку.

— Над лордом Мойрошем состоялся повторный суд, — говорит он. — Сейчас, когда ему присудили пожизненное заключение, вы можете претендовать на состояние вашей бабушки. Нужно уладить формальности и вам будет передано ее весьма солидное имущество.

Не скажу, что новость неожиданная, но мне не хочется ничего после дяди.

— Я ведь смогу распродать недвижимое имущество? — спрашиваю задумчиво.

Тогда в новый дом получится переехать сразу после возвращения Рэма. И тут же по-быстрому отремонтировать левое крыло. В нем я задумала устроить номера подешевле, со стандартной обстановкой.

— Как вам будет угодно, — отвечает Роммер.

А в ночь перед открытием я никак не могу уснуть и, с трудом задремав, просыпаюсь с криком. Сердце бешено бьется о ребра, но я знаю — он тут!

Рэм совсем рядом!