Нелюбимая жена драконьего генерала. Отель с нуля (СИ)

45

— Возможно, Анне неприятно вспоминать прошлое, — тихо говорю я, завороженно разглядывая заднюю стену магазина. Она покрыта дымкой, за которой угадываются очертания другой комнаты.

— Вам нужна помощь, не думаю, чтобы Анна отказалась поделиться информацией. Пойдемте.

Мы приближаемся к дымчатой завесе и я, если честно, слегка робею. Но Инес проходит сквозь молочное марево и я поспешно следую за ней. Сердце гулко бьется, ведь совсем скоро я увижусь с Анной.

Оказываемся на веранде с круглым столиком. Вокруг него гостеприимно установлены стулья, в центре расставлен чайный сервиз. Анна стоит у перил и смотрит на раскинувшийся внизу город. Кажется, мы в каком-то замке.

— Анна, — окликает молодую женщину Инес.

Та вздрагивает и поворачивает к нам голову. На ней длинное домашнее платье в стиле девятнадцатого века. Ее новая внешность отдаленно напоминает прежнюю — такое же нежное лицо, белая кожа и большие оленьи глаза.

Анна приветливо улыбается и вглядывается в меня.

— Невероятно, — шепчет совсем тихо.

— Мы не можем долго задерживаться, — предупреждает Инес. — Не больше, чем на час.

Но и часа хватает с лихвой.

— Вам не трудно будет ответить на все мои вопросы? — я рассказала Анне о ситуации в Торне, о том, что ее семья была разоблачена и должен состояться суд.

— Вспоминать прошлое больно, но с другой стороны, оно многому меня научило, — отвечает Анна. — В этом мире у меня любящий муж и прекрасные родители. Я жду ребенка, — она мечтательно улыбается и склоняет голову. Касается ладонью плоского еще живота. — Сейчас я понимаю, что счастье нужно строить. И мне повезло оказаться замужем за человеком, который тоже это понимает.

— Счастье строят двое, — соглашается Инес.

Я же радуюсь за Анну. Мне было так больно за нее, а теперь всю горечь смывает, и словно дышать становится легче.

Анна рассказывает свою историю в подробностях. Упоминает мелкие детали, которые помогут наверняка потопить Мойрошей и их сообщницу Шейлу.

— Наверное, вы считаете меня глупенькой? — спрашивает она.

— Конечно же, нет!

Боже, сколько ошибок я сама совершила в прошлой жизни, и сколько за них расплачивалась. Отгоняю мимолетное воспоминание о Валерии Александровиче и слушаю Анну.

— Вы не представляете, каково это — очутиться в самой гуще светской жизни большой империи. Наш с Рэмом брак вызвал скандал. Многие аристократичные мамаши и их дочери были разочарованы. И поспешили выместить злобу на мне, — Анна говорит и качает ногой, разглядывая носок туфельки. — Гадкие статьи в желтой прессе, травля. Я замкнулась в себе, не выходила из дома. На этом фоне кузине и Шейле удалось втереться ко мне в доверие.

Инес обнимает Анну и гладит ее по плечу.

— Мне все казалось, что Рэм изменяет, хотя он был верен. Это потом, когда все рухнуло... и мне пришлось переехать от него... Но вы не представляете, светские красотки буквально капали слюной, когда он появлялся. По совету Шейлы я следила за ним и однажды поставила в очень неловкую ситуацию.

Анна закрывает лицо руками и смеется.

— Простите, теперь вспоминать это очень забавно. Но в тот момент Рэм был так зол.

— А кто такой Раул Ласко? — осторожно спрашиваю я.

— Они вместе учились в школе. Все началось с мальчишеского соперничества, а потом Рэм отбил у Раула девушку. С тех пор тот мстит генералу, как может. Я по наивности позволила себе пококетничать с ним, просто, чтобы вызвать ревность мужа, но Раул меня подставил. Выставил все так, как будто между нами что-то произошло.

Анна усмехается.

— Рэм поверил в мою невиновность, но наш брак дал трещину. По большому счету мне не надо было цепляться за него, я бы все равно не простила ему связи с Шейлой. Это было так мерзко... но я боялась остаться никому не нужной и одинокой. Ярослава, берегитесь Раула Ласко. Он способен на любую подлость.

Истинная натура плейбоя и заводчика мне и так ясна. Никакие цветы и комплименты не сотрут первого впечатления — его секретарь заявился запугивать меня по указке хозяина, сколько бы тот ни отрицал. Не было недоразумения, меня собирались грубо продавить.

Прощаемся с Анной и я обещаю ей сделать все возможное, чтобы Мойроши поплатились за все то зло, что причинили ей.

— Спасибо вам огромное, — Анна лукаво улыбается. Она довольна, оленьи глаза светятся счастьем.

Утром просыпаюсь в прекрасном расположении духа. В занавешенное окно пробивается солнце и я немного нежусь в кровати. Вчера от Густава Айсо пришло письмо с приглашением на пикник. И так как мы не зашли к нему, когда ездили на фарфоровый завод, то на выходных я смогу нормально поговорить с бывшим портье насчет бригады для ремонта дома.

«Берите с собой всех своих работников», — приписал он в конце. До чего же милый мужчина.

Весь день мы с Флорой обдумываем дизайн улучшенных номеров «стандарт». Чем дороже номер, тем оригинальнее он должен быть. Среди оставшегося в доме антиквариата мы нашли целую коллекцию часов и Флора предлагает украсить ими одну из комнат.

— Номер с часами. Как вам? — спрашивает она.

Мы сидим в гостиной, стол усеян листами плотной бумаги.

— А шумно не будет? — прищуриваюсь.

— Так мы поставим там только самые шикарные часы. Смотрите, вот эти напольные с механическими фигурками. Их можно заводить при желании. А можно не заводить и будет тихо, — Флора показывает мне зарисовку с часами.

Нас прерывает звонок в дверь. Миссис Милл отправилась за покупками, поэтому открыть должен Патрик. Но я все равно поднимаюсь и иду встречать господина Роммера. Он предварительно предупредил о приходе и я хочу показать ему фасад. Мне кажется, необходимо укрепить балконы, но в проект это не внесли. Придется доплачивать и выбивать.

Мы с дворецким встречаемся у входа и он торжественно распахивает двери. На пороге стоит Роммер. Приподняв шляпу, здоровается.

— У меня для вас очень хорошие новости, — произносит он.

Что может быть лучше хороших новостей?

Некоторое время мы с ним бродим вокруг дома, я рассказываю, как беспокоят меня балконы. Смотрю стряпчему в глаза в надежде убедиться, что не страдаю паранойей и мера это необходимая. Выходим к главному фасаду и меня окликает высокий худой мужчина в белой рясе.

— Леди Мойрош, — он кланяется и прижимает руку к груди.

Роммер кланяется в ответ и я теряюсь. В этом мире надо как-то особенно приветствовать духовных лиц? Это ведь жрец?

На всякий случай тоже кланяюсь и... выдыхаю — на меня никто не смотрит как на сумасшедшую или невоспитанную особу.

— Приветствую вас, — улыбаюсь.

— Леди Мойрош, я пришел засвидетельствовать вам свое почтение и поблагодарить за цветы, которые вы регулярно присылаете нам. Такое внимание к храму льстит, хотя я не видел вас на службах.

И жрец смотрит на меня с намеком. Нет, он точно намекает!

— О...

— Леди Мойрош приехала с юга, — вмешивается Роммер.

У жреца вытягивается лицо.

— Признаюсь, я принял ваше внимание за религиозное рвение, миледи. Неужели вы почитаете лесных богов, как... как жительница юга?

Все, пора пустить в ход свой дар. Я смягчаю выражение лица и делаю несколько шагов навстречу жрецу.

— После замужества я стала настоящей гражданкой Дургара, — отвечаю расплывчато. Пусть жрец толкует мои слова, как ему угодно.

— Тогда мы увидим вас на службе в следующую пятницу? — радуется святой отец.

— Конечно, — а я не особо радуюсь, но мне не нужны лишние слухи. Еще обвинят в язычестве. Какая нелепая ситуация.

— Храм прекрасное место, чтобы обзавестись знакомствами, — замечает Роммер и я навостряю уши.

— Генерал Грэхем тоже посещает службы? — спрашиваю напряженно, когда жрец покидает нас.

— Насколько мне известно, он не страдает благочестием, — отвечает Роммер и я не особенно удивляюсь этому известию. Генерал и тонкими душевными порывами тоже не страдает.

— Вы поговорили с ним? Насчет показаний?

— Кхм, — Роммер прокашливается. — Генерал Грэхем попросил вас зайти к нему, если хотите получить записи с допросов. Он не имеет права выносить папки из дома.

Прикусываю губу. Сдерживаю готовое сорваться резкое слово. У бывшего мужа точно ни стыда ни совести нет.