Наши уже не придут 3

Глава девятнадцатая Кровь прогресса

*7 октября 1921 года*

— Ладно, это была хорошая идея, — усмехнулся Леонид. — Признаю. Вы все молодцы. Поздравляю с успехом.

Испытательный образец пошёл на посадку и плавно приземлился. Он пролетел всего ничего, буквально один круг вокруг аэродрома, с парой резких манёвров, потому что испытывали они сейчас новый тип закрылка.

Уильям Старлинг Берджесс — так зовут изобретателя, поэтому закрылок получил название «закрылок Берджесса».

Это выдвижной закрылок, эффективность работы которого была для Курчевского неочевидна, но его уверяли, на основании данных из аэродинамической трубы, что всё будет работать выше всяких похвал.

Теперь, благодаря новому типу закрылка, который уже запатентован как «закрылок Берджесса», ведь Курчевский завёл полезную привычку патентовать даже перспективные конструкции, так как никто не знает, что и когда «выстрелит», не нужно делать широкое крыло.

У них была проблема — есть ограничения по размеру палубного истребителя, ведь площадь будущих авианосцев точно не будет безграничной.

Складные крылья на К-1S они уже выработали — теперь, в состоянии хранения под палубой, самолёт будет занимать вдвое меньше места. Именно из-за складного характера крыльев никто не горел желанием увеличивать их размер для увеличения подъёмной силы, но Берджесс со всем разобрался.

Новый закрылок в выдвинутом положении увеличивал площадь крыла на целых 32%, но этим всё не ограничивалось — можно было задать регулируемый уклон относительно крыла, который создавал дополнительную подъёмную силу.

В итоге, как они удостоверились только что, самолёт способен взлететь, с дополнительными 200 килограммами под фюзеляжем, с 400-метровой полосы, что есть новый рекорд для первого в истории палубного моноплана. К-1 обычно нуждается в минимум 700 метрах, а тут, благодаря новому закрылку, удалось сократить эту дистанцию на целых 300 метров.

Адмиралы, которые уже близки к решению по созданию авианосцев с палубным взлётом, будут очень довольны тем, что у них ещё нет носителей, но самолёт уже есть.

Да, может показаться, что никто не будет строить авианосец длиной в четыреста метров, необходимых для взлёта К-1S, но Курчевского называют визионером и новатором не за просто так. Он уже изобрёл специальную катапульту, которая будет толкать самолёт, придавая ему большой разгон, поэтому и не нужен никакой 400-метровый авианосец. Но метров 250, тем не менее, будет неплохо…

«Надо не забыть выписать Берджессу премию на десяток тысяч, но так, чтобы остальные не узнали», — подумал Леонид.

Раньше он думал, что если объявить о том, что кто-то получает премию, остальные порадуются, ну, например, он бы порадовался за коллегу, но это оказалось далеко не так.

Был уже эпизод, как счастливчика, получившего две тысячи долларов за качественную доработку амортизации шасси, чуть не заклевали коллеги.

Случай единичный, но впредь Леонид афишировать чьё-либо премирование не собирался.

— Итак, джентльмены! — заговорил он. — Теперь у нас целая куча работы! Нам необходимо внести изменения в чертёж и запускать новый закрылок в серию! Живее! Живее! Пока мы празднуем и радуемся, конкуренты усердно работают!

*21 октября 1921 года*

— … и, скорее всего, Преображенский, — закончил Аркадий чтение доклада. — Но это всё не точно — не советую принимать это как неоспоримое доказательство. Это лишь сравнительный анализ речей.

— Значит, сколачивает фракцию… — произнёс Сталин.

— Это было неизбежно, — сказал на это Ленин. — О некоторых людях из списка я и сам знал, поэтому их фамилии в этом списке служат лишь дополнительным подтверждением.

— И всё же, не советую принимать данные анализа как доказательство чего-либо, — вздохнул Аркадий.

— Тогда зачем это всё? — нахмурился Сталин.

— Это направление, куда стоит посмотреть, — пожал плечами Аркадий.

— А что по настроениям в партии? — спросил Владимир Ильич. — Мне не особо интересно, что говорят эти деятели. Мне гораздо интереснее, как на это реагирует партия.

Немиров открыл папку и нашёл нужный лист.

— Доверие к Троцкому, точнее, к левому уклону в партии, выражают не менее 78%, что больше, чем в начале месяца, на 4%, — прочёл он. — Доверие к руководству партии возросло до 73%, с 67% в начале месяца.

Судя по всему, Ленин решил проверить методы Немирова, поэтому провёл какие-то внутрипартийные акции, оставшиеся для Аркадия неизвестными.

Тесты непрерывно совершенствуются — добавляются или убавляются вопросы, меняется их порядок и формулировки, в соответствии с рекомендациями специалистов. Управление психологии отрабатывает свой хлеб сполна — для многих из его сотрудников это не просто работа, а увлечение всей жизни.

Многие из специалистов начинали ещё при царе, поэтому имеют богатый опыт по работе с совершенно разными людьми, в том числе и с власть имущими.

— Это, опять же, данные, имеющие определённую погрешность, — предупредил Аркадий. — Относиться к ним лучше, как к чему-то ориентировочному.

— Мы знаем, — кивнул Ленин. — И всё же, до этого мы вообще не знали, на что ориентироваться, а теперь получаем ценные знания. Лев даже не понимает, насколько популярен в партии.

— Если он продолжит разглагольствовать о милитаризации профсоюзов, недолго ему оставаться популярным, — усмехнулся Иосиф Виссарионович.

— Эту дискуссию пора прекращать, — произнёс Ленин. — Яков, Иосиф — к следующему съезду нам нужно быть готовыми. Достаточно они, как метко выразился товарищ Немиров, наводили суету в партии. Шляпникова и остальных необходимо вернуть с небес на землю, а если не получится, то поднять вопрос об их исключении из партии.

— И Троцкому нужно подать знак, — кивнул Свердлов, пьющий чай за столом.

— Нет, я думаю, что слишком рано, — вздохнул Владимир Ильич. — Пусть закапывает себя самостоятельно. К тому же, однозначный конец дискуссии, без какого-то эффекта, ударит также и по нему.

Резон Троцкого — поскорее мобилизовать общество, чтобы оно, своим ударным трудом, без отрыва от производства, обеспечило и укомплектовало ему новую армию, в кратчайшие сроки. Любые подробности — мало волнуют.

Эта идея владела им, на манер мании, поэтому каждая его речь сводилась к тому, что «мировая революция, мобилизация, милитаризация, вперёд, на фронт!»

Аркадию же подобный поворот событий совершенно не нравится, ведь его план предусматривает оттягивание войны на максимально возможный срок.

Лично против Троцкого он ничего не имеет, так как он ему ничего не сделал, но вот позволить ему развязать войну против всей Европы Аркадий не мог. И очень хорошо, что Ленин относится к Троцкому предельно серьёзно — можно быть уверенным, что он не позволит Льву добиться того, чего он хочет.

— Нужно держаться с ним настороже, — произнёс Сталин.

— Мы будем, — кивнул Ленин. — А ты, Аркадий Петрович, продолжай совершенствовать свой метод — я хочу быть в курсе любого изменения настроений партии. И ещё: проработайте вместе с рабкрином (1) опросники для заводов и крестьянских артелей. Я хочу знать мнение рабочих и крестьян о происходящем, чтобы они получили возможность донести до нас голос.

Рабкрин — это, по задумке Владимира Ильича, особая инспекция, которая ревизует всех и не допускает перегибов или попустительства на местах.

Пока что, он со своими задачами справляется, но Аркадий хорошо помнил, что идея не «выстрелила», так как Рабкрин, со временем, превратился в бюрократизированный орган, используемый как инструмент во внутрипартийной борьбе. А потом его реорганизовали в Комиссию советского контроля, которую применял, для выполнения своих задач, Иосиф Сталин — у Немирова об этом, в своё время, было написано очень много.

Идей, как сделать так, чтобы эта хорошая задумка не загнулась, у Аркадия не было, поэтому он уповал лишь на то, что Ленин, который сейчас выглядит здоровее, чем в истории прошлой жизни Немирова, выработает рабочее решение.

Бюро жалоб в Рабкрине уже есть, оно работает, пока что, без нареканий, но это может измениться в любой момент. Видно, что Куйбышев очень старается, чтобы Рабкрин соответствовал ожиданиям Ленина, но как оно будет через несколько лет — неизвестно…

— Ладно, раз мы уже разобрались с этим вопросом, то переходим к твоим прямым обязанностям, — произнёс Владимир Ильич. — Что по коксохимическому заводу на Донбассе?

— Были кое-какие проблемы с логистикой, но я их уже устранил, — ответил Аркадий. — Ну и в подготовительном цеху возникло кое-какое недопонимание между мной и заводским руководством. К счастью, я был достаточно убедительным. Бывший директор оказался завзятым популистом и своим приказом разрешил рабочим надевать средства индивидуальной защиты по своему усмотрению.

— Бывший? — усмехнулся Сталин.

— Как может продолжать работать человек, который не желает ознакамливаться со спускаемыми приказами и нормативами? — спросил Аркадий. — Компетентность его была поставлена под вопрос и достойно ответить на него он не смог.

Пневмокониозы, вызываемые угольной пылью, и силикатозы, вызываемые диоксидом кремния, который встречается в некоторых сортах угля, требуют применения средств индивидуальной защиты — у шахтёров всё это уже внедрено, а вот на коксохимической промышленности, в цехах подготовки угля, о таком ещё не знают. Повезло, что Аркадий ездил на Донбасс лично и заметил, что там что-то не так.

В перспективе, это бы причинило государству очень серьёзный ущерб — тысячи взрослых мужчин стали бы инвалидами или умерли, просто потому, что работали без средств индивидуальной защиты, потому что директор популист или тут просто так заведено…

Логистические проблемы он тоже решил в ручном режиме — директоры различных производств отчаянно грызутся за паровозы и влезают в давно прописанные планы, что создаёт хаос там, где его быть не должно.

Паровозное производство только-только поднимается с колен, поэтому паровозы всё ещё в дефиците, из-за чего Аркадию пришлось лезть и в этот вопрос. Удалось выцыганить у Брянского машиностроительного завода четыре паровоза, которые влились в состав донбасского логистического узла, что позволило частично решить проблему с междиректорской грызнёй. Но полноценно проблема решится только со временем, когда дефицит паровозов будет устранён.

Были идеи закупки паровозов за рубежом, например, в Швеции, но Аркадий подавил их в зародыше — паровозы у СССР должны быть только свои.

Ленин, кстати, первоначально выступал за покупку паровозов, чтобы решить уже существующую проблему сразу, но Немиров сумел отговорить его.

В будущем, для потребностей индустриализацию, потребуется в десятки раз больше паровозов, чем они смогут купить, поэтому покупка — не выход.

— На данный момент, получение толуола на невысоком уровне, но к началу следующего года мы нарастим его минимум на 60%, за счёт расширения завода, — сообщил Аркадий. — Получаемый кокс же направится на металлургические заводы, главным образом, на Мариупольский металлургический.

«Тротиловая проблема», постепенно, решается, поэтому у Аркадия были хорошие предчувствия. Весь толуол идёт на химические заводы, а те выдают тротил для снарядных заводов, которые пополняют артиллерийские склады новыми снарядами и минами.

Пока что, выпускается мало снарядов с тротилом, но, в перспективе ближайших пяти лет, Немиров рассчитывает нарастить производство минимум в тридцать раз, а дальше — больше.

Новые наименования снарядов, 30, 45, 85, 130 миллиметров — всё это требует прорвы тротила, но он последовательно движется к своей цели.

В чём он точно уверен, так это в том, что у СССР в грядущей войне точно не будет проблем с боеприпасами — это под его ответственностью…

*30 октября 1921 года*

Был воскресный семейный ужин, на котором, помимо Аркадия и Людмилы, присутствовали также Иосиф Сталин и Лариса Рейснер.

— А почему ты не рассказывал мне, что пишешь? — спросила вдруг Людмила.

Аркадий обдумывал ситуацию со Сталиным — он не помнил, когда тот должен был встретиться с Надеждой Аллилуевой. Он помнил, что это должно было случиться во время революции, но воспоминания по этой теме были слишком смутны, поэтому он не был уверен ни в чём.

Сейчас Сталин холост и активно обхаживает Ларису Рейснер, о которой Аркадий никогда до этого не слышал, но теперь знал, что она присоединилась к партии в 1919 году и уже показала себя очень полезным функционером — Ленин её очень ценит и часто ставит в пример.

И у Сталина есть ощутимый успех, раз он пригласил Рейснер на званый ужин к Немировым, а та согласилась…

— Что? — переспросил Аркадий.

— Ты забыл на столе в своём кабинете рукопись, — произнесла Людмила. — Я прочла её целиком — пришлось бросить все свои дела.

— Прямо так надо было прочесть? — усмехнулся Немиров.

— Это было так интересно! — всплеснула руками Людмила.

— О чём идёт речь? — поинтересовался Сталин.

— Аркаша написал уже целых девятнадцать глав своего романа! — сообщила ему Людмила.

— И когда это он нашёл время? — с усмешкой прищурился Сталин и перевёл взгляд на Немирова.

— На досуге, — пожал плечами тот.

— О чём роман? — спросила Лариса, до этого лишь слушавшая их беседу.

— Да там фантастика… — начал Аркадий.

— Футуризм! — воскликнула Людмила. — Это роман об Олеге, который выживает в мрачном мире будущего, где жизнь плоха не тем, что какие-то злые олигархи жестоко правят остальными, как в «Железной пяте» Лондона или в «Когда Спящий проснётся» Уэллса, а тем, что это просто система такая.

— Интересно, — улыбнулась Лариса. — И как же это всё проявляется?

— Он половину всех своих денег тратит на еду, а остальное на жильё и медикаменты, — начала объяснять Людмила. — Олег стар, он избегает инспекторов по пожилым, которые проверяют всех стариков, чтобы сдать в дом для престарелых, а также работает на двух работах. И вспоминает свою молодость, очень часто.

— Ну, по крайней мере, у него есть еда, а также хватает на жильё и медикаменты, — усмехнулся Сталин. — Не такое уж и плохое будущее рисует товарищ Немиров, если сравнивать с другими антиутопистами…

— Вы, товарищ Сталин, просто ещё не прочли! — воскликнула Людмила. — Это ужас! Аркаша так реалистично передаёт отчаяние Олега и описывает его жизнь, которая и не жизнь никакая, а существование… Я никогда не читала ничего подобного! Это должно быть завершено и издано!

— Всему своё время, — пожал плечами Немиров.

— Могу я ознакомиться? — заинтересованно спросила Лариса.

— Аркаша, разрешишь? — посмотрела на него Людмила.

— Ну, раз это стало достоянием общественности… — развёл руками тот. — Читайте.

— Тогда мы пойдём в кабинет! — заулыбалась Людмила. — Аркаша, погаси огонь под чайником, как вскипит, и ухаживай за Иосифом Виссарионовичем — он наш гость.

— Да, конечно… — вздохнул Аркадий.

Чайник, благодаря самодельному свистку, мог сообщить, когда вскипит, поэтому следить за ним не нужно.

— Мир будущего?.. — спросил Сталин.

— Ну, моё видение мира будущего, — улыбнулся Немиров.

— Видение… — повторил за ним Сталин. — Я закурю?

— Конечно, — ответил Аркадий.

Сталин извлёк из кармана свою трубку, вытряхнул её в чайную чашку, после чего достал кисет табака.

— И когда ты всё успеваешь? — спросил он, подпалив табак спичкой. — Ленин считал, что ты «спечёшься» просто от двух главных управлений, а ты ещё кидаешься на дополнительные задачи — вот кто тебя просил паровозами заниматься?

— Никто, — усмехнулся Аркадий. — Но это было нужно, чтобы лучше справиться с основными задачами.

— Что за транспортабельные блочные котельные установки? — спросил Сталин. — Мне на тебя четырежды пожаловались анонимы — говорят, что ты прожектёр, каких ещё поискать.

— Хочу поставить завод по производству, как ты понимаешь, транспортабельных блочных котельных установок, — ответил на это Немиров. — Это установка, вмещающаяся в железнодорожный вагон, которую можно будет установить хоть в чистом поле, после чего получать тепло и горячее водоснабжение — только воду трубами подведи и дизельным топливом заправляй. В перспективе — уменьшенные в габаритах установки, пригодные для транспортировки автомобильным транспортом.

— Зачем это? — уточнил Иосиф Виссарионович.

— Создание нормальных условий в малонаселённой местности, без какой-либо инфраструктуры, — объяснил Аркадий. — А тут привозишь вагон, ставишь его у источника воды и тебе сразу и отопление, и горячая вода — это замечательно, нет?

— Замечательно, — согласился Сталин. — И в армии тоже пригодится, я так понимаю?

— Конечно же, — заулыбался Немиров.

— Похоже, что я начинаю тебя понимать, — улыбнулся Иосиф Виссарионович.

— Нужно запатентовать и выставить на продажу, — сказал Аркадий.

— Я знал, что ты это скажешь, — покивал улыбающийся Сталин. — Тебя Ленин ценит, если ты ещё этого не знаешь, главным образом, за то, что ты знаешь, как добывать золото для страны, а не за твои военные достижения или организаторские способности.

Немиров сейчас, как раз, прорабатывает вопрос дополнительного источника золота. И источником этим является нефть.

В Башкортостане уже снуют по окрестностям геологи, которые ищут именно нефть, пространства вокруг Оби тоже оккупировала небольшая армия геологов, снятых с других направлений, которые показались Аркадию менее перспективными.

Самая большая беда, глубина залегания нефти, уже усиленно решается силами трёх НИИ — разрабатываются и совершенствуются специальные буры, которые, в будущем, смогут пробиться на глубину два или даже три километра, а дальше СССР получит свой долгожданный и заслуженный джекпот…

Геологи сфокусировались на поисках вокруг посёлка Усть-Балык, для чего Аркадию пришлось пойти на фальсификацию документов. Он знал, что именно там обнаружат Усть-Балыкское нефтяное месторождение.

Также сейчас ведутся активные поиски Волго-Уральской нефтегазоносной области, причём начаты они вокруг деревни Ишимбаево.

Главное — получить крупные месторождения, а дальше и людей выделят, и средства, и технику — Баку выглядит слишком уязвимо, чтобы полагаться только на него.

Нефть залегает очень глубоко, но признаки её можно обнаружить и на меньших глубинах. Когда геологи установят места, где она реально может быть, приедет буровая техника и начнётся бурение пробных скважин.

Параллельно с этим экспедиции ходят в Западном Казахстане, вдоль берега Каспийского моря, особое внимание уделяя полуострову Мангышлак.

Там есть не только приличные запасы нефти, но ещё и урановые руды. Последнее — это не просто деньги…

— Ты всё ещё не отказался от идеи организации гонок? — спросил Сталин.

— Наоборот! — заулыбался Аркадий. — Заявок поступает даже больше, чем я ожидал! Будем проводить большие гонки под Петроградом — уже ищу средства и людей для строительства гоночной трассы.

— Ты переоцениваешь возможный вклад энтузиастов, — покачал головой Иосиф Виссарионович.

Это он к их разговору о перспективах гоночных состязаний. Немиров его не убедил и Сталин считает, что это напрасная трата ресурсов.

А Аркадий знал, что ничто так не толкает прогресс в области автомобилестроения, как престижные гоночные состязания. То, что появлялось в «Формуле-1», через 5–10 лет, в упрощённом и удешевлённом виде, появлялось на обычных автомобилях.

Дисковые тормоза, АБС, система контроля тяги, композитные покрышки, коробка передач с двойным сцеплением — это только то, что Аркадий смог вспомнить.

Не будет развития конкурентных гоночных состязаний, не будет новых технологий для автомобилестроения.

— Как минимум, все повеселятся, — пожал плечами Аркадий. — Советским гражданам нужен досуг — дадим хотя бы его, если надежды не оправдаются.

Несколько секунд спустя, в комнату ворвалась Лариса, а вслед за ней вошла довольная Людмила.

— Иосиф! — воскликнула Рейснер. — Это должно быть запущено в печать!

*14 ноября 1921 года*

— Джентльмены, не теряйте голову, — попросил Леонид. — Это моё решение и вам остаётся лишь смириться с ним.

Совет директоров «K-Aircraft» возмущённо зашумел.

— Требую тишины! — воскликнул Курчевский. — Вам может не нравиться моё решение, но не забывайтесь — я владею и буду владеть этой компанией. Это я основал её, я поднял её на нынешнюю вершину — всё это было сделано благодаря мне и только мне. Поэтому, когда я говорю, что хочу купить эту компанию — я покупаю её.

Чтобы управлять крупной компанией, разумеется, нужны менеджеры, среди которых будут высшие руководители, которых лучше собрать в одном месте — в совете директоров. Только вот эти люди привыкли командовать и им трудно смириться с мыслью, что вот этот вот неместный дядя заправляет тут всем и его методы могут им не понравиться.

И им не нравится политика, которой руководствуется Леонид — он скупает всё, что ему нравится и вкладывается в то, что ему нравится.

Ему понравился изобретатель Чарльз Стрит, который показал ему схему тостера, который автоматически выбрасывает хлеб — патент выкуплен, а сам Чарли теперь работает в бюро разработки бытовой техники компании «K-Aircraft».

А недавно ему понравилась идея парового автомобиля — он наткнулся на объявление о продаже автомобиля Doble Модель C. Он купил его, покатался пару часов и понял, что в этом что-то есть.

Вчера была заключена сделка — компания братьев Добль куплена за 1,5 миллиона долларов, со всеми патентами и сотрудниками.

Курчевский видел, что у ребят проблемы, но он также видел, что всё дело в недостатке масштаба. Вложить в эту компанию больше денег, расширить производство, чтобы оно стало конкурентно по цене другим автомобилям премиум-класса — внезапно окажется, что всё у паровых автомобилей хорошо.

Но купило его не то, что это необычно. Купило его то, что машина не тарахтит, как его Роллс-Ройс, не воняет едко бензином, а ещё она экономична по топливу. Последнее, в его ситуации, ерунда, но всё равно приятно.

Братья Добли, получившие целый отдел в конструкторском бюро «K-Ground», обещают, при условии хорошего финансирования и достаточного количества персонала, доработать свою модель D, которая, по их словам, взорвёт рынок. Леонид, почему-то, верил их словам.

В худшем случае, у него появились талантливые инженеры, которые потенциально способны изобрести что-то ещё, а в лучшем случае, у него появится производство комфортных машин, способных ездить на сотни километров без заправки.

К сожалению, военного потенциала у паровых двигателей нет, хотя Леонид допускал, что можно сделать паровой авиационный двигатель, который никогда не будет хватать звёзды с неба, но, потенциально может занять нишу в области авиации для труднодоступных мест. Летать такие самолётики будут способны очень далеко…

«Если Эбнер не пустозвон и будущие модели будут способны ехать хоть тысячу миль на одной заправке», — напомнил себе Курчевский.

Но предчувствие у него по этому делу хорошее, потому что он разбирается в людях и видит, что Добли — это не какие-то пустозвоны, а прирождённые работяги, выдающие потрясающие результаты.

«В отличие от вас, жадные ублюдки, Добли мне классово близки», — подумал Леонид, окинув взглядом своих директоров.

Примечания:

1 — Рабкрин — Рабоче-крестьянская инспекция СССР.