На грани прошлого мира

Эпоха Крена, день 13

Пока дети, наконец дорвавшись до игрушек, притихли, а Элен приводила себя в порядок и завтракала, я переоделся в менее громоздкую, но одинаково вонючую одежду и занялся раскурочиванием старого монитора.

Защитная поликарбонатная панель, раздробленная в хлам. Я едва не порезался, вытаскивая мелкие осколки. Жидкокристаллическая панель - разбита, но пока ещё не разваливается на куски. А вот и поляризующая плёнка. Чуть пожевана, но в целом - в хорошем состоянии. Я прикинул размеры, и вытащил ножницы из ящика с инструменами. Пополам, ещё раз пополам.

Теперь плёнку надо интегрировать с дыхательной маской. Что хорошо в подводных дыхательных аппаратах - стекло маски плоское, так что достаточно наложить плёнку, обвести по контуру стекла фломастером, а затем передать заготовку Элен для фигурного вырезания.

И так четыре раза. И наконец наступает очередь прозрачного акрилового клея. Я намазал обратную сторону маски и, острожно изогнув поляризующую пленку,уложил её в клей. Разгладил, стараясь выдавить на периферию пузырьки воздуха. Большей частью получилось. И так повторить три раза.

А что тут такого? У нас нет времени медленно и печально тестировать "улучшение". Не сработает - ничего страшного. В запасе ещё шесть чистых масок.

Таймеры запасов еды, воды и топлива неумолимо тикают, надо спешить, искать ответы, пока не стало слишком поздно. Строить модель мира, ставшего настолько враждебным для любой жизни. Будет модель - будут и идеи, как восполнять критически важные ресурсы.

Пока мои руки механически выполняли точную, но не требующую полного внимания задачу, в воображении начал разворачиваться амбициозный план на сегодня.

Предположим, план апгрейда масок сработает. Потому что если он не сработает, ситуация становится просто безнадежной. Когда чувство направления безнадежно сбивается от случайного взгляда в небо, искать что-либо на дистанциях дальше прямой видимости от маяка становится невозможным. А учитывая общий уровень разрушений, искать ресурсы для выживания придется очень далеко и долго.

Что необходимо проверить в первую очередь? Естественно, линию вверх по склону. Гравитация, даже ослабленная - бессердечная сволочь. Она уже устроила обвалы и наводнения. Надо посмотреть, не накапливаются ли наверху дополнительные сюрпризы. К тому же то, что мы ещё живы, намекает на то, что устроивший подлянки склон не тянется бесконечно. Где-то там есть гребень, за которым... ну, сиропных рек с россыпями бочек горючего по берегам точно нет, но возможно, там уровень разрушений не настолько тотальный, как на нашем склоне.

Насколько высоко реально забраться на одном баллоне воздуха и поглотителе углекислоты? Полчаса вверх, полчаса вниз. До катастрофы на склоне такой крутизны - примерно сто семьдесят метров по вертикали. Но с учетом гравитации... сил хватило бы, наверное, и на два километра забраться. Но идея скакать по крутому, заснеженному склону, как кузнечик на стероидах - годна только, если целью прогулки ставить гарантированный перелом и подыхание под холодным булыжником.

Реальная скорость прогулки шагом, как было доказано ещё во времена полётов на Луну, пропорциональна квадратному корню из силы тяжести. То есть реально в наших условиях рассчитывать на полтора километра ходьбы в час. Это меньше предела выносливости, так что ограничение даже вверх по склону будет идти именно скоростью шагания.

Значит, мой горизонт - пятьсот, максимум шестьсот метров вверх. Можно чуть растянуть, если Элен или Оливия встретят меня на пути назад и помогут сменить баллон. Полный же предел для экспедиции вдвоём... ну, как тащить все сорок баллонов - не знаю, но в идеале получается достижима дистанция в пятнадцать километров. Этот круг уже накрывает весь бывший город и парочку городов-сателлитов. Можно на что-то надеяться.

- Папа, я тоже хочу снегоступы! Это нечестно, Оливия уже сколько раз наружу ходила, а мне всё не достаётся! - Насупившийся Лиам вышел вперед.

- Не отдам! - Дочка спрятала свои лыжи за спиной. - Потому что ты опять где-нибудь спрячешься, на этот раз, пока воздух не кончится. А главное, ты просто сдохнешь, а могилу копать меня заставят! Ненавижу копать!

Ну да, Оливия всё ещё вспоминает тот случай в гипермаркете, когда Элен на минутку отвлеклась, снимая деньги в банкомате. А Лиам моментально сбежал от сестры и потерялся. Поиски с привлечением полиции заняли два часа, пока сын не обнаружился спящим под рядом свадебных одеяний в гламурном бутике. Пришлось заплатить дикие счета за услуги и штрафы, и Элен из-за этого пару дней рвала и метала. Временами ногтями детей, а затем их же об стенку, было дело.

Я прикинул варианты, и выбрал самый безопасный в долгосрочной перспективе.

- Элен, выдай Лиаму свои снегоступы. У нас нет времени и сил гоняться за капризными детьми. Лиам, если опять спрячешься - искать тебя никто не будет. Все заняты. Даже хоронить не будем. Вмерзнешь в лёд, как мамонтёнок. Всё понятно?

- Понятно. - Лиам заткнулся. И не понять, то ли от того, что получил разрешение на вожделенные снегоступы, то ли действительно проникся серьёзностью ситуации.

Ну да, внезапно спартанские методы и всё такое. Но ничего не поделаешь. Или дети переступят через себя и повзрослеют, или мы все угробимся с обременительной гипер-опекой. Ну и какой-то частью сознания я цинично спрогнозировал, что в новой обстановке, при достаточой сенсорной стимуляции от первого выхода на снегоступах, истерики у Лиама не будет. Так что риск действительно минимальный.

Но хватит размышлять. Время координировать планы.

- Элен, я с Лиамом выхожу первым. Я без тепловых аккумуляторов, но на снегоступах и с поглотительным картриджем. Лиам - с аккумуляторами, но без поглотителя. Я несу два запасных баллона для сына. Тестируем поляризаторы. Если даю добро - выходишь с Оливией. Форма одежды - Оливия на лыжах, вы обе с аккумуляторами, но без поглотителей, с двумя баллонами на руках каждая, в термоизоляции, ещё четыре баллона для быстрой смены в шлюз.

Элен только покачала головой.

- Гео, это действительно нужно? Я понимаю, если тебе шило в одном месте жить не даёт, тебя не отговорить, но это действительно настолько срочно?

- Скорее всего, уже слишком поздно. Но постараюсь наверстать.

- Надеюсь, и в этот раз ты перестраховываешься. Что мне с детьми делать снаружи?

- Заберись так высоко, как сможешь минут за десять. Ну или пока маяк будет виден. Выгуляй детей, им это нужно. Осмотрись, нет ли чего интересного. И жди меня. Постараюсь управиться за пятьдесят минут. Ты будешь моим промежуточным лагерем. Потом нам придётся создавать ещё более сложные схемы экспедиций, сегодня отработаем основные элементы.

- Да я всё поняла. - Элен поморщилась. - Классическая цепочка снабжения, как в Антарктиде.

- Вот и хорошо. - Я проверил клей в маске. Вроде бы уже застыл. - Собираемся!

Сборы заняли почти час, а затем - ещё почти десять минут на проверки, не забыто ли что-то важное. Но вот наконец я с Лиамом в шлюзе, а мои руки в перчатках и варежках поверх перчаток - легли на засов. Момент истины.

Первое, что я заметил в вестибюле - спирт в градуснике наконец замерз. Мороз усиливается, но это и ожидалось. Нужны дополнительные средства оценки холода. Но это в следующий раз. Сейчас прикрываю двери.

- Лиам, вперед! Да подожди же!

Что можно сказать. Поляризатор работал. Небо больше не выглядело мерцающей, бесформенной и бесцветной, тошнотворной кляксой на краю поля зрения. Просто чёрный купол. А что, если задрать голову?

Мерцание возобновилось. Не в полную силу, но...

Так, а если наклонить голову набок? Аналогичная мерзость.

Ну, с этим уже можно работать. По крайней мере, если держать голову прямо, глазами можно двигать свободно. Исчез риск заплучить приступ вертиго просто из-за чрезмерно размашистой саккады. А в темноте да на снегу саккады размашистые... самые благоприятные условия для развития нистагма. Всего лишь видениями НЛО, как в земных условиях, можно и не отделаться.

Человеческие глаза вообще достаточно специализованный инструмент. Запросто выдаёт иллюзии или даже совсем отказывает, когда условия начинают сильно отличаться от предковой границы саванны. Жители полярных областей, шахтеры, лётчики и космонавты сталкиваются с этими ограничениями на постоянной основе. А у нас вообще экстремальный случай.

- Элен, Оливия! Светофильтр работает, можете выходить! Лиам, жди маму!

А я сделал первый шаг вверх, выбираясь из вытоптанной нами ямы в снегу. Снегоступы держали. Вперед!

В свете налобного и ручного фонарей перед мной поплыл заснеженный склон. Постепенно я начал лучше воспринимать снег под ногами, ощущая, когда он готов соскользнуть, а когда - надежно удержит мой невеликий вес.

Пару раз я останаливался, проверить яркость и угол на маяк. Алое сияние постепенно туснело, но всё ещё было легко заметно.

Воздуха из регулятора, поставленного на стравливание баллона за час, больше чем хватало. Постепенно я начал перепрыгивать мелкие сугробы и слишком крутые участки под ними, вместо того, чтобы медленно и печально обходить.

А затем луч фонаря вдруг выхватил нечто невозможное. Реликт прошлого мира.

Наверное, когда-то это было величественным деревом. Оно росло на тонком слое почвы, покрывавшем скалу, и постепенно запускало корни в трещины. Заполняло весь возможный объём, раскалывало скалу, врастало ещё глубже, высасывая тонкую струйку насыщенной минералами воды.

Сейчас от него остался обожжённый, размочаленный в хлам пень, наполовину вывернутый из скалы.

И этот пень, к которому я приближался всё ближе, начал рассказывать мне фантастическую историю о последних минутах своей жизни. Углы порванных корней, распределение и текстура обугленных пятен, мелкий мусор, застрявший между корнями, текстура излома основного ствола, и борозды от механических поврждений - стали визуальным кодом, крича без слов о немыслимом.

Я не раз видел лес, оставшийся после боевых действий, и даже мог распознать основные виды оружия, снесшие его. Но сейчас было нечто иное.

Я вздохнул, пока история пня укладывалась у меня в сознании, принимая окончательную форму. Сначала пришла вспышка. Сверху и с севера, вверх по склону. Вспышка не точечная, большой огненный шар. Или вообще стена огня.

А вот ударная волна пришла с большим запозданием, когда уголь уже глубоко прогорел. И пришла она с прямо противоположного направления. С юга. Сломала дерево, врезала песок глубоко в древесину. Обратный, более слабый поток пришел с севера секундами позже, принёс странную черную гальку. И под завалом этого гравия огонь погас, задохнулся без воздуха. Потом прошли лавины и потоки воды, стирая память. Но цепкие корни удержали достаточно подсказок, чтобы история ещё читалась.

Главная загадка была поставлена. Вспышка и ударная волна - пришли с противоположных сторон. Это не термояд, Чистюля был прав.

Разбитый пень был первой ласточкой. Буквально через сотню метров ландшафт начал меняться, показывая остатки прежней земной поверхности один за другим. Меньше борозд, прорытых катящимися скалами. Овражки, промытые ливнями, стали мельче. А самое главное, начал заметно утоньшаться снежный покров.

Продолжая карабкаться вверх, я отметил недостаток снега как ещё одну необъясненную аномалию. В самом деле. Обычно чем выше, до примерно шести километров над уровнем моря, тем больше снега. Орографический эффект должен действовать в любых условиях, где дует ветер. Но на этом склоне то ли ветер, то ли вся атмосферная физика, похоже, отправились в мусорное ведро.

Но на самом деле эта аномалия к лучшему. Отметим, что можно меньше бояться схода снежных лавин.

Когда я наконец обогнул здоровенную кварцитную скалу, мысленно отметив, что наконец удалось выбраться за пределы местного известнякового пояса, ландшафт окончательно изменился. Перед мной была где-то тридцатиметровая полоска разгромленной, но не снесённой земной поверхности, за которой виднелся резко очерченный конец склона. Я наконец добрался до гребня.

Небо за гребнем головокружительно мерцало. Причём это было ощущение пробивалось даже сквозь поляризующий фильтр. Я непроизвольно отвёл взгляд, концентрируясь на земной поверхности перед мной.

Наверное, когда-то это был храм. Точнее, его имитация. Когда Большая Свалка метлой прошлась по миру, срывая с места и отправляя в топку истории целые народы, многие культы просто перестали существовать. А всё ещё скучающие обитатели благополучных регионов вроде этого продолжали требовать экзотики. Поэтому и начали строиться эти псевдо-религиозные комплексы, обычно рядом с городами мигрантов для придания флёра истинности. Не то чтобы мигранты действительно ходили сюда молиться. Нет, они были здесь максимум наёмными рабочими, частью антуража.

Элен один раз сходила сюда еще лет пять назад, и потом пару месяцев у неё с языка срывались язвительные реплики по поводу устройства храмового комплекса. Из них "отрыжка альтернативной истории" да "избушка разбойников, замаскированная под храм" были еще достаточно мягкими эпитетами.

Сейчас от храма, несмотря на необычно слабые повреждения конкретно этого пятачка, мало что осталось. Земля была качественно перемешана с тем же странным черным гравием, кусками кварцита и обломками конструкционных материалов. Ни один из рукотворных предметов не превышал размерами полуметра. И эта смесь была щедро приправлена углём от сгоревшего леса.

Вообще сейчас, когда я нашел участок земной поверхности, не ободранный землетрясениями или ударной волной, стало хорошо заметно, насколько страшным был начальный тепловой импульс.

Если возле нашего бункера глина спеклась, а арматура на поверхности - местами оплавилась, то здесь в адской смеси, изображающей грунт, были заметны многочисленные осколки корочек вулканического стекла. Бетон же вообще... отсутствовал. Я обнаружил место, где должна была быть бетонная подъездная дорожка, по повышенной концентрации арматурных обрывков в пределах одной полосы. Удивительно, но обломки деревянных конструкций вроде собственно храма сильно обуглились, но были ещё узнаваемы. В страшном пожаре дерево оказалось устойчивее будто испарившегося бетона.

А затем луч моего фонаря наткнулся на первую кость.

Ну, наверное кость. Черная, расщепленная вдоль, узнаваемая только по характерному вздутию сустава. А вот и ещё одна. А вот здесь - характерный купол черепа. В полуметре - на поверхности зубной протез. Сам зуб отсутствует. А вот ещё череп... и россыпь фаланг пальцев.

Господи всеисчисляющий, да сколько их здесь? Вроде бы во время катастрофы было уже поздновато для работников?

Я потратил, наверное, три минуты, спешно сканируя фонариком храм, превратившийся в братскую могилу, пытаясь разобраться, что произошло.

Есть! Среди пепла и праха нашлась стальная набойка на ботинок. Туристы, определенно туристы. Местные ни за что бы не могли себе позволить настолько дорогие ботинки для ходьбы по бездорожью.

Картина немного прояснилась. Компания припозднившихся (а может, просто слишком мизантропически настроенных для пробивания сквозь дневные толпы) туристов дошагала до храма поздним вечером. Наверное, храм, находящийся на самой последней вершине холмистой гряды, был их последним пунктом назначения перед тем, как вернуться в город.

Ну, так они предполагали. Возвращаться оказалось некуда и некому. С этим местом в общих чертах понятно. Время уже поджимает, так что взгляну-ка я поскорее за вершину гряды и отправлюсь к Элен и детям.

Дойти до гребня я не сумел. По мере того, как обломанная линия скал перед мной опускалась, открывая большую площадь неба, ощущение тошнотворного мерцания всё усиливалось, несмотря на светофильтр. Даже закрытые глаза почти не помогали. И голову не опустишь - любое изменение угла наклона маски только усиливало эффект дизориентации. В какой-то момент я упал на колени, не в силах больше удерживать равновесие. И только поэтому заметил аномальный камень. Нет, не черную гальку. Тот мусор я уже идентифицировал как раздробленный сланец. А вот здоровенный, почти тридцатисантиметровый кусок кварцита у меня под ногами - выглядел так, будто его ровно отпилили от скалы, а затем отрезанную поверхность отполировали до состояния зеркала. А еще в горном гребне всего в метрах пяти от меня - зияла выемка, соответствующая по размеру и форме куску перед мной.

Но как жутко мутит. Ладно, если до гребня не добраться, захвачу его отвалившийся кусочек для исследования. Желательно подальше отсюда. Как-то самочувствие совсем плохое. Так и в маску наблевать недолго.

Я подхватил аномальный камень и, осторожно развернувшись прочь от мерцания, припустил вниз по склону, стараясь обогнать собственный желудок. Прыжки по склону опасны? А что тогда насчет скольжения на собственной заднице?

Поднимая фонтаны снега, я несся вниз по склону, едва успевая корректировать своё скольжение судорожными ударами снегоступов, чтобы не впечататься в самые большие скалы.

Впереди уже разгорелся свет маяка, а затем в уши вонзился вопль Элен.

- Гео, придурок! Тормози!

Я опомнился, выронил камень и спешно перевернулся на пузо, цепляясь руками за снег, тормозя и пытаяясь найти более надежную опору. Как ни странно, маневр удался. Снег набился под пончо, но лыжная куртка, как раз и рассчитанная на подобное безумие, выдержала испытание с честью.

- Папа, твой дебильный камень меня чуть не раздавил! - Возмущенный взвизг Оливии.

- Папа, я тоже так хочу! Это как гонки! - И Лиам принялся карабкаться на меня прежде, чем я успел полностью встать.

- Гео, скорее. - Мотающийся свет фонаря Элен приближался. - Время на исходе, пора менять твой баллон!

Я покорно подставил спину, задерживая дыхание. Десять, двадцать секунд. Стукнул шток, и я с облегчением вздохнул.

- Камень?

- Да в порядке твой камень. Что ему сделается. Но я уже замерзаю, давай скорее возвращаться, а уж потом расскажешь, почему ты явился с валуном на груди, и на скорости, будто за тобой гнались демоны.

- Давай...упс.

У меня на глазах алая точка маяка мигнула пару раз и погасла.