На грани прошлого мира

Эпоха Крена, день шестой

На следующее утро я проснулся от звука кашля.

- Кто? Где?

- Потише. - Элен, сидящая под моей кроватью, нахмурилась. - Лиам приболел.

Я аккуратно выбрался из-под одеяла, спустил ноги на пол. И так застыл на пару секунд. Воздух был промозгло-свежим, а пол - наоборот, теплым.

- Что с Лиамом? - я прошептал, всматриваясь в лицо сына.

- Он плохо спал из-за кашля. И сейчас тоже страдает. Я тоже полночи не спала. Всё беспокоилась, вдруг астма вернется?

Как много слов и как мало в них информации. Придется уточнять.

- Температура? Насморк? Кашель сухой или мокрый? Стероиды уже давала?

- У нас нет градусника. Быстро, померяй лбом! - Элен настойчиво потянула меня за правую руку. - Быстрее, пока ты еще не промерз! Я уже час жду, как ты проснешься, чтобы померять температуру! Я не знаю, стоит ли накладывать стероидный пластырь при простуде!

Так, Элен срочно надо отдыхать. Наблюдается сильная ментальная ригидность в сочетании с нерешительностью, для моей жены это признак сильного утомления.

Я осторожно прикоснулся лбом к лбу Лиама. Горячий и влажный.

- Температура есть. Кашель... - Я дождался очередного приступа, прислушался. - Мокрый, без сомнения.

- И что? Гео, сделай что-нибудь!

- Я пока посижу с Лиамом. А ты поищи самую теплую одежду, на всех тоже.

Когда Элен начала греметь ящиками в кладовке, Лиам наконец проснулся. Взгляд - ошалевше-растерянный, но с ним всегда так после насильственного пробуждения.

- Папа, слезь с моих ног! Немедленно!

- Но я и так... - Договорить мне не удалось.

Получив пинок, я отправился в медленный полет к стенке. А Лиам, уцепившийся за матрас - удержался. Надо вырабатывать новые привычки для низкой гравитации, тут без вариантов.

А Лиам начал плакать. Точнее, состроил мордашку, чтобы зареветь, но я быстро оттолкнулся от стенки, отлетел обратно и сграбастал его вместе с одеялом. Ребенок тут же передумал реветь.

- Папа, горло болит!

- Леденцы от кашля пососешь?

- Да. Нет. Наверное.

А леденцы от кашля у нас... где-то в куче припасов, где уже роется Элен. В аварийном пакете их точно нет. Стоп. Если Элен уже раздумывала насчет стероидных пластырей, значит она уже нашла аптечку?

- Элен, ты не подскажешь, куда ты положила аптечку?

- Себе на кровать. Вместо подушки.

- Спасибо. Нашел!

Действительно, в наволочке угадываются очертания плоского ящичка как раз размером с аптечку. Даже ручка выпирает. Элен опять поддалась минутному порыву и собрала очередной артефакт, отражающий извилистый путь её мыслей.

Мне ничего больше не оставалось, как бережно стянуть наволочку и положить аптечку себе на колени. Открываем, и... Всё содержимое высыпалось из ячеек и перемешалось. Ну почему я не догадался накарябать на скорою руку "Это не крышка, а дно, идиот!" на обратной стороне аптечки?

Лиам мою ошибку едва ли заметил, продолжая кашлять. Да, знаю, в первые минуты после пробуждения в такой день - кашель самый упорный.

Наконец спеди блистеров, коробочек и тюбиков показался узкий зеленый пакетик леденцов. Я вскрыл его, использовав зубы, и, неловко балансируя кучу медикаментов на коленях, вытянул плоскую треугольную призму леденца.

- Лиам, пососи вот это. Именно пососи, не кусай...

- Да!

Продолжением ответа был хруст, а затем отчетливо видимый комок прокатился по детскому горлу. Ладно, леденцы еще есть... пока еще есть...

- Лиам, если ты будешь глотать лекарственные леденцы, они взорвутся, когда в следующий раз будешь пить газировку! - Я вытянул ещё одну призмочку. - В этот раз только соси!

Лиам состроил обиженную мордочку "Мою свободу опять ограничивают тираны-родители", но принялся сосать без эксцессов, останавливаясь только на то, чтобы откашлять и сразу же проглотить мокроту.

Элен уже нашла вакуумный пакет с зимней одеждой и вскрыла его решительным движением, немедленно скрывшись за разбухшими куртками, штанами и... лыжными ботинками?

Я удержался от комментария, продолжая собирать содержимое аптечки. Потому что, с дрожью предчувствия где-то в глубине грудной клетки, понял. Лыжные ботинки нам понадобятся. И задолго до начала календарной зимы.

Я взглянул краем глаза на планшет. Восемь градусов. Вроде не так уж и плохо, но куртку и перчатки хочется одеть прямо сейчас. Всего десяток минут, как я из-под одеяла, а руки уже совершенно задубели.

- Гео, да что ты там возишься! - Прервала мои раздумья Элен. - Помоги одевать Лиама, у меня рук не хватает!

- Сейчас, секундочку... - Я защелкнул собранную аптечку, потянулся, принимая пуховые штаны с рук жены.

Вдвоем мы быстро переодели Лиама. А затем пришлось его переодевать еще раз, потому что он попросился в туалет. Следом от звуков суеты проснулась Оливия, и сразу потребовала завтрак. Она такая... прожорливая. У неё сейчас возраст самого быстрого роста, до катастрофы она обычно подъедала за Лиамом, и катала истерики, если в доме не оказывалось запасов для перекуса "фри-о-клок".

Впрочем, на этот раз Элен проявила несвойственную ей мягкость и вытащила из морозильного ларя стопку заледенелых пицц. И, косясь на меня, выставила на столик нагреватель печатных плат. Я промолчал. На холоде чувство голода приходит быстро, тут не до чистоплюйства.

Пиццы грелись медленно и неравномерно, мощности нагревательного элемента явно не хватало. Есть пришлось в порядке "от младших к старшим". Так что во время ожидания я взялся за пакеты соломинок для питья, нашел большой тюбик клея средней жесткости, и принялся клеить первый пучок теплообменника, располагая трубки в узоре пчелиных сот. Из-за холода клей засыхал плохо, приходилось отогревать каждую трубочку своим дыханием. Но постепенно пучок рос, поглощая соломинки пачку за пачкой. Я даже прикинул, что на каждую ступень уйдет тысяча двадцать четыре соломинки. Но скорее меньше, ведь слои клея имеют конечную толщину.

После пятисот соломинок я прервался на еду, проглотил пиццу, наслаждаясь больше теплом, чем вкусом, и вернулся к работе. Элен чем-то занималась с детьми, вроде бы даже засадила Оливию за домашние задания на планшете. Не то, чтобы их кто-то собирался проверять или тем более кому-то сдавать... Просто, чтобы дочь не болталась без дела.

Теплообменник рос мучительно медленно. После первого пучка пришлось взяться за нож, чтобы подрезать кончики новых соломинок перед тем, как вставлять их в соломинки первого пучка. Я выхлебал быстрорастворимый луковый суп, избавился от отходов организма, и, закончив вторую прямую секцию, решительно шагнул к холодильнику.Холодильный ларь оказался девственно пуст. Элен с детьми незаметно от меня уже перетащили кучу заиндевелых пакетов к приточному вентканалу.

Мне, вооружившись рожковым гаечным ключом, пришлось залезть в ларь головой вниз. Вроде бы газ из отключенного холодильника уже должен весь собраться в конденсаторе. Как я ни прислушивался, характерного журчания не было слышно. Вполне возможно, просто из-за шума генератора. Придется рискнуть. Я отщелкнул и снял раздавленные теплоизоляционные панели, чтобы под руками не мешались. Затем до упора закрутил гаечным ключом вентили на конденсаторе и, поменяв инструмент на кусачки, принялся отрезать "горячий" радиатор. Из-за заглубленного положения холодильной ямы добираться до него пришлось изнутри, и процесс шёл медленно, с частыми останками на демонтаж или просто отгибание мешающих деталек.

Наконец панель радиатора оказалась у меня в руках. Первым делом я разрезал все изгибы, превращая змеевик в набор из шести десятков параллельных трубок. Это необходимо, потому что в холодильнике змеевик работает на высоком перепаде давлений, чего нельзя позволить для облагороженной насадки на выхлопную трубу. А затем началась ювелирная работа - я получил от Элен ножницы по металу и принялся резать почти невесомые листики алюминиевого оребрения.

Получалось плохо, многие листики сминались. Но по мере того, как жесткость нарезанной конструкции снижалась, я постепенно сгибал панель в неряшливую дугу, а затем - в бублик.

Затем наступил через трубкореза, чтобы удалить кусачками помятые концы трубок. Затем я приставил начерно сформированный теплообменник к остатку стального листа, и Элен, высовывая от напряжения кончик языка, принялась обводить все трубки фломастером, отмечая координаты будущих дырок на листе стали, что должен стать манифолдом для выхлопа генератора.

Затем Элен забрала лист на поругание, а я взял лист обычной, мягкой жести, и принялся резать и гнуть сам манифолд - переходник от выхлопной трубки к противоточному радиатору. Работа жестянщика - медленная, точная и ответственная. Есть предел тому, сколько можно допустить ошибок при формовке "на глаз", обычным молотком об край банки с консервами. Слишком много доработок - и металл треснет, испортив заготовку. Пару банок с вареной курицей я тоже помял до полной потери формы. Но с переходником великий бог-машина, покровитель всех рукожопов и самодельщиков, меня миловал.

Следующий этап - примерка. Элен уже воткнула радиатор в свой лист, а я проверил, подходит ли он по размеру. Подгонка...есть соответствие. Теперь я взялся за трубкорасширитель. Всё, готовы раструбы на всех медяшках. Пришла очередь паяльника, и волшебного состава Ти-три. Волшебного в том смысле, что этой экологически дружественной дрянью можно при соответствующем навыке в электронной магии всё-таки хоть что-то запаять.

Как ни странно, на второй катушке припоя все трубки перестали шататься, и даже "на просвет" не было видно щелей между сталью и медью.

Снова молоток в руку, и начинаю отгибать краешек соединительного фланца. Примерка, подгонка. Вроде подходит. Вкладываю провод из припоя в складку переходника, утрамбовываю фланцем с висящим радиатром. Обстукиваю молотком, снова гну, чередуя плоскогубцы и молоток об край столика. Фанера столешницы крошится, но не сдается.

Соединение держится без люфта. Может, что и получится. Последний шаг для манифолда - герметизация "вслепую". Медленно и методично прогреваю паяльником периметр соединения, чтобы вложенная проволока расплавилась и закупорила мелкие щели.

Спина разламывалась, руки саднили, перед глазами плавали от усталости цветные пятна. Половина дела сделана. Осталось по объему примерно столько же.

Я выхлебал полную бутылку воды, отказался от еды и, привалившись к краю кровати, провалился в дрёму.

Приснилась мне наша первая встреча с Элен.

- Воздушная тревога! Все граждане, срочно в укрытие! Мусор на подлёте! - Слова перешли в слишком хорошо знакомый вой сирены.

Я метнулся к заранее подмеченному люку, резким рывком выдернул запирающий рычаг, с усилием отвалил крышку в сторону. Внизу открылась тёмная полость размером с большую бочку, с лесенкой вдоль дальней стены.

Как обычно, лампочка была разбита, а на пол кто-то нассал. Ну да, муниципалитет понастроил убежищ, а вот на дворников у них денег нет...

Я споро соскользнул вниз, потянулся к крышке, чтобы закрыть.

- Извините. Где здесь ближайшее свободное убежище?

Сверху упала тень. Среднешкольница... нет, просто низкорослая девушка в черных джинсах, черной куртке и черно-серой вязаной шапочке поверх иссиня-черных волос неуверенно вглядывается куда-то в моём направлении.

Господи милосердный. Да она наполовину слепая. Как она собирается что-то искать? Я почти выпрыгнул наружу, спешно схватил незнакомку за руку, подвел к лесенке.

- Спускайся здесь. Осторожнее...

Девушка сначала двигалась неуверенно, но наконец что-то разглядела и соскользнула вниз.

Я бросился следом, почти наступая ей на пальцы. Времени уже нет, с соседней улицы донеслась серия взрывов.

Толстая пластмасса крышки наконец хлопнула у меня над головой, и наступила полная темнота.

- Мы умрем. - Послышался вздох откуда-то из района моей ключицы. - Наши следы не успели остыть, а мусор уже прилетел...

Вторя словам черноволосой незнакомки, приглушенные крышкой хлопки детонаций донеслись уже совсем рядом.

- Всё в порядке. На этот раз одна мелочь, им не разбить помехопостановщики. А без связи мелочь совсем тупая. Отобьются как попало по ложным крышкам и всё.

- А откуда вы это знаете? - В голосе из темноты появились нотки интереса.

- Я с верфи. Привык чистить такую грязь. Моряки притаскивают её в каждый рейс на материк. - Я похвастался чисто инстинктивно.

- То-то смотрю, какой высокий. - Девушка хихикнула. - Наверное, вместо крана подрабатываешь.

Тьма, казалось, сжималась вокруг нас, надавливая со всех сторон. Затем, неожиданно, моего носа достигло новое ощущение — слабый, тонкий аромат, по-видимому, исходивший от ее волос, всего в дюжине сантиметров от меня.

Она пахла... потрясающе.

Прежде чем я успел опознать аромат, я почувствовал, как у меня участился пульс, внезапная и совершенно неуместная реакция посреди хаоса.

Проснулся я от хлопков в ладоши совсем рядом с моим ухом.

-Что? Где? - я подскочил, едва не впечатавшись макушкой в потолок.

- Папа, мне скучно! Все спят, и дебильная домашка кончилась! - Оливия стоит совсем рядом, подбоченившись.

- А... что, уже утро? - По ощущениям, я проспал совсем недолго.

- Половина седьмого вечера.

Приехали. Без естественного освещения, ритмы сна и бодрстования сбиваются у всех по-разному. Скоро сон вразнобой станет нормой. Но сейчас главная проблема с Оливией. Я знаю, на что она способна, если заскучает. В прошлый эпизод скуки она начала, держа за шнур, вращать над головой комьютерную мышку, вытащенную из шкафа с устаревшим электронным мусором. И умудрилась разбить одной мышкой два окна. Как? Сначала разбила одно окно, испугалась и выпустила шнур. Мышка улетела и разбила второе.

Я скептически осмотрел бункер. Да, всё, что могло разбиться - давно разбито. Но я верю в способности дочери. Она сможет.

- Оливия, хочешь прогуляться наружу?

- Разумеется. Смотри, я уже одета! - Дочка продемонстрировала руку, точнее одетые в перчатки кончики пальцев, выглядывающие из рукава лыжной куртки.

- Отлично. Тогда поможешь с теплообменником. Как закончим, пойдем наружу, устанавливать. Осталась самая тонкая работа, разделитель потоков. Как раз для твоих тонких пальчиков. Только перчатки сними!

Оливия чуть поломалась для виду, но ей явно было слишком скучно. Да и ограниченный набор игрушек на планшете приелся. Так что она села помогать.

Разделитель потоков - это самая "холодная" часть теплообменника. Она состоит из тех же пластиковых соломинок для питья. А стратегически нанесенные напластования клея и перпендикулярно вставленные соломинки, раскрывающие боковые щели в пучке - позволяют чистому воздуху засасываться только с боковой поверхности. Там надо будет еще прицеплять кольцевой разделительный экран, чтобы еще больше снизить подсос выхлопных газов в приточные зазоры между соломинками. Но это уже надо мастерить вне бункера. Через вентиляционный канал ни экран, ни разделитель потоков не пролезут. Их надо вставлять снаружи.

Самая тяжелая часть в изготовлении разделителя потоков - это то, что его надо делать гнутым на сто восемьдесят градусов. Чтобы конденсат (а его в выхлопных газах очень много) вытекал наружу, иначе трубки гарантированно забьются.

Пара часов работы на четыре руки - и разделитель потоков готов. Оливия приноровилась и под конец клеила соломинки гораздо быстрее меня.

Я примерил разделитель потока к основномому сегменту противоточного теплообменника. Диаметр почти совпадает, количество трубок по периметру - тоже. Надеюсь, мы не сделали достаточного количества ляпов, чтобы клей развалился при попытке стыковки.