Монстер Хантер Интернейшнл

Глава 5

За неделю я неплохо познакомился с базой. Поодаль от двухэтажной офисной крепости раскинулись несколько зданий поменьше. Общежития, классы, мастерские, оружейка. В нескольких сотнях метров за ними — ангар с одним средних размеров самолётом и непривычного вида горбатым иностранным вертолётом. За асфальтом взлётной полосы, ровно настолько далеко, чтобы не мешал шум, раскинулось стрельбище. Для пулеуловителей выворотили бульдозером толстые валы красной глины. Всю территорию ограждали спиральные заграждения, острые и опасные даже там, где их оплела вездесущая лоза кудзу[10].

Мы с группой рекрутов занимались на стрельбище. В десяти метрах от нас стояли пять сорокасантиметровых мишеней, в метре друг от друга. В плечо я плотно вжимал резиновый затыльник приклада «Ремингтона 870», помповика 12-го калибра. Дуло в полуготовности, указательный палец безопасно прижат к ружью над спусковым крючком. Инструктор настраивал таймер к работе.

— Стрелок готов? — звуки голоса слегка усиливали электронные наушники. Стандартные приблуды МХИ оказались самыми крутыми, что я когда-либо использовал. Удобные, подключённые к постоянной связи, они резали все звуки свыше установленного порога, и при этом оставляли полностью различимыми слова негромкого разговора, пусть и с лёгкими искажениями. Я кивнул.

— Готовсь, — предупредил инструктор. Я ждал.

Таймер пискнул. Этого я и ждал. Одним быстрым движением я нажал кнопку предохранителя и поднял дробовик наизготовку. Наклонился вперёд, чтобы центр тяжести составил одно целое с помповиком, сфокусировался на мишенях, и пожелал их поразить. Никакого сознательного контроля спускового крючка. Тысячи подобных тренировок в прошлом, и на этой дуло само уже нашло цель. С каждым выстрелом рука дёргала цевье без раздумий и сомнений. Ствол чутка подпрыгивал только затем, чтобы опуститься напротив следующей мишени. Я привычно гасил отдачу картечи два нуля и знал, что каждый выстрел поразил цель ещё до лязга дроби по стали. Я опустил ствол и две последних мишени упали следом за ним.

— Срань господня, — инструктор не мог поверить электронному секундомеру. Цифровая приблуда записывала точное время каждого выстрела. Очень полезная штуковина. — Одна восемьдесят семь. Ты отстрелялся картечью на полном заряде из помповика меньше чем за две секунды. Невероятно.

Я смотрел вдоль стрельбища. Лучшим результатом на моей памяти оставался одна и семьдесят пять, но это с привычным оружием, которое я доводил сам. Наперекор популярному заблуждению, осыпь дробовика — это не какой-то огромный шар раскалённой свинцовой картечи для зачистки сразу всей комнаты. На десяти метрах он меньше теннисного мячика. Главная хитрость в том, как гасить отдачу между выстрелами. Но я с детства этому учился.

— Он как из самозарядки палил, — сказал кто-то из нубов.

— Случайность, — прозвучал голос, который я всерьёз уже не любил. — Прогони его через тренировку ещё раз.

— Лады, — сказал инструктор. Сэм Хэвен, бывший «морской котик», нашёл себя в охоте на монстров. В основном именно он занимался нашей стрелковой подготовкой и учил тактике. Крепкий парень с усами как у моржа, большой фанат шмоток из вестернов типа ремней с тяжёлыми пряжками и стетсонов. Матёрый такой козлина, с которым я без дураков и на пике формы не рискну лишний раз связываться. — Заряжай.

Кто-то нажал кнопку подъёма мишеней. Зашипела пневматика и пять металлических пластин восстали обратно. Я решил повыпендриваться на публику. Ухватил запасной патрон из крепления на боку дробовика, уронил в приёмник и немедленно дёрнул цевье. Моя рука инстинктивно нашарила четыре патрона в патронташе на груди. Я один за другим скормил их в приёмник, будто моя рука — сложный пружинный механизм подачи. Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк. Четыре патрона быстрее, чем за две секунды.

Трюк с тригана. Мы стреляем в поле, на больших дистанциях. Пистолет, винтовка, дробовик. Упражнения на дробовик — это двадцать, а то и тридцать отдельных мишеней. Поскольку общий зачёт идёт по времени, а дробовики обычно вмещают пять-девять патронов (ну, с известными редкими исключениями), побеждали чаще те, кто быстрее перезаряжался.

Соберите в одном месте кучу гиперактивных спортсменов, которые жаждут победить, и вы неминуемо увидите, как они придумывают самые разные способы добиться лучшего результата.

Кто-то из нубов помянул магию. Никакой магии, дружок. Только практика и мозолистые пальцы. Я вернул дробовик в рабочее положение, встал правильно и повернулся к мишеням. Готов.

— Ты покажешь мне этот фокус, — шепнул Сэм на ухо, когда занимал место инструктора. Достаточно громко, чтобы я услышал, достаточно тихо, чтобы не услышали все остальные. Судя по запаху, любимый сорт его жевательного табака — Копенгаген.

— Стрелок готов, — ухмыльнулся я.

Бип. На этот раз и впрямь быстро. Пять выстрелов слитно отгремели под лязг свинца по стали. Я опустил дымящийся ствол.

— Одна восемьдесят две, — Сэм помолчал. — Я ебал.

Я злорадно улыбался своем недоброжелателю. Грант Джефферсон. Самодовольный ублюдок быстрее чем за две с половиной не справился ни разу. Довольно приличный результат, но даже не рядом. А что лучше всего — он это понимал. Это он сказал, что мне повезло. Грант не привык быть вторым. Приятно лишний раз взглянуть, как он раздражённо валит прочь.

Меня Грант не любил, и это взаимное чувство. Я передал дробовик следующему новичку.

Грант не был новичком. Полноценный охотник МХИ, сам один из наших инструкторов, и самый младший в команде Харбингера. Он приходил на стрельбище, чтобы показать криворуким сынкам, как стреляют папки.

Полная моя противоположность. Стройный, красивый, находчивый, харизматичный, получил элитное образование и родом из одной из наиболее старых и уважаемых (читайте «несметно богатых») семей Новой Англии. Ему даже с волосами повезло. Тот самый парень, которого все любят и добиваются ответного внимания.

Я бы ему не доверял ни в чём. Ещё с первой встречи я решил, что это напыщенный мудак, и что-то глубинное нашёптывало, что его нужно крепко побить на перемене и отобрать мамкины деньги на завтрак.

Но больше всего я ненавидел его за то, что он был парнем Джулии Шеклфорд.

Джулия и я обменялись несколькими фразами с момента заезда. В основном «привет, как поживаешь?» и всё такое. Меня целиком поглотили тренировки. Она постоянно занята какой-то из своих многочисленных обязанностей. И не то, чтобы Джулия хоть раз просигнализировала, что я для неё кто-то больший, чем новый перспективный сотрудник. Так что понятия не имею, почему её отношеньки[11] с ублюдком вроде Гранта настолько меня подрывали. Не хочу этого признавать, но я втрескался по уши.

— Питт! — Сэм оборвал мои раздумья. — Я хочу чтобы ты рассказал всем, как ты стреляешь. Я рассказал им уже практически всё, что знал, но большинство до сих пор стреляет как говно. Этим бесполезным реликтам нужен свежий подход. Ребята, помповик — не главное ваше оружие. Даже когда до картечи дойдёт, это всё равно запасной кандидат. Но порой так случается, что это лучшее из того, на что вы можете рассчитывать. Куча наших интересных специальных боеприпасов клинит механику самозарядки. Вам придётся научиться дёргать цевье, и в некоторые плохие дни только этот навык спасёт вам жизнь.

Хитрые знания и навыки, которые однажды пригодятся, чтобы спасти жизнь — поговорка номер один у любых старших охотников.

Бывший морской котик сплюнул на гравий конского размера табачную жвачку. Это он правильно. Часто он её попросту глотал. Так и до язвы недалеко.

— Ну... ладно, — я подумал, с чего бы начать. — Я вижу, что большинство из вас просто не имеет личного опыта работы с оружием. Но это сейчас. В конце стрелковой подготовки нужно прийти к тому, что ваше оружие станет продолжением вас самих. Так, чтобы вы уже не думали о стрельбе, потому что если вы думаете — вы неминуемо тормозите. Просто разрешите выстрелам случиться. Дробовики лучше годятся для инстинктивного применения, чем пистолеты или винтовки. Вам нужно просто научиться расслабляться и отдавать себя процессу.

— Наш Трип — отличный пример, — я указал на одного из новичков, здоровенного негра с дредами. — Когда он стреляет, это выстрел, театральная пауза, рука на цевье пошла, театральная пауза, выстрел, театральная пауза... Ты много думаешь, Трип. Люди думают медленно. Это как с музыкой, ты же с какого-то момента уже не читаешь ноты по одной, а просто играешь.

Он согласно кивнул.

Мы с Трипом неплохо уживались. Лучший сосед по общаге. На самом деле его звали Джон Жермен Джонс и он просто терялся, когда его спрашивали, чем думали его предки, когда дали ему такое ж-ж-жуткое имя. Поэтому мы обозвали его «Трипл Джей», а уже через неделю редуцировали до «Трипа».

В МХИ парень угодил после того, как жрица вуду прокляла маленький городишко во Флориде, подняв мертвецов из могил и отправив их на поиски мозгов живых. Трип с помощью кирки преодолел эту затруднительную ситуацию.

Все его трудности с подготовкой сводились к тому, что он почти не имел знакомства с основным набором наших пушек. Хотя на удивление хорошо стрелял из любых машинок. Видимо, лучше под характер подходили. Год назад работал в школе обычным учителем химии. Удивительно крутой парень.

— Вторая проблема — чувствительность к отдаче, совсем как у Холли, — я показал на Холли Ньюкастл. Симпатичная девушка с отбеленными волосами и дорогущей пластикой сисек. Она не особо распространялась, как угодила в МХИ, но совершенно точно работала стриптизёршей, или, как это вежливо формулируют, танцовщицей экзотических жанров. Ходили слухи про горячую вампиршу-лесбиянку, но я просто уверен, что это беспочвенные фантазии парней в общаге.

Её опыт с оружием? Нулевой. Вот совсем. Но она работала над этим. Понемногу. Что меня изумляло, так это способность девушки впитывать любые знания, в том числе о монстрах. Выглядела она карикатурно, что да, то да, но тупой блондинкой ни разу не была. Не сомневаюсь, что бы ни привело её в МХИ, справилась она на отлично.

— Холли, у дробовика сильная отдача, но помогает грамотная поза. Нужно поставить движение и действовать с отдачей заодно, в одном потоке. Держать инструмент покрепче, и направлять рукой, чтобы впору пришлось. Если сделать всё правильно, больно не будет.

— Примерно как секс, да Зед? Если тебе больно, значит, что что-то пошло не так? — она улыбнулась и подмигнула. Я смутился. Засмеялись все, даже Сэм.

— В основном да, — грызло меня подозрение, что Холли не прочь, чтобы я с ней занялся и всякими другими позами. Для большого темнокожего парня чертовски неудобно краснеть настолько быстро и настолько заметно, как я.

— На самом деле, я уверен, что для тебя нужно просто отрегулировать длину приклада на пару дюймов покороче, — я поторопился с продолжением темы, пока не пришлось слушать чьи-то искромётные шутки уже по этому поводу.

Странная у нас компания. Пока я продолжал учебный курс, это стало особенно заметно. Кто-то уже за сорок, а кто-то едва может купить пиво, и то лишь если документы на кассе покажет. Люди со всей страны, разного социального положения. Рейнджер. Таксист. Коп из управления по борьбе с наркотиками. Библиотекарь. Даже водопроводчик. Поверьте мне на слово, вам не хочется знать, как именно протекал его первый контакт с монстрами.

При всех различиях, было у нас и общее. Все мы повстречали самые тёмные страхи человечества и каждый это пережил.

В начале тренировок нам пообещали жёсткий отсев — и не шутили. Опытный инструктор мог решить, что необходимо завязывать, и удивительно много рекрутов уже отправились домой с жирным чеком за беспокойство. Ну и требованием не распространяться о том, чему их успели научить. Кто-то уходил сам. Кому-то сил не хватало, кому-то обучаемости. Это не позор. Любой мог завязать в любой момент, и многие так и делали. Я и сам подумывал.

Я слишком упрямый, чтобы в таком сознаться, но ежедневно боролся с мыслью, чего я тут вообще забыл. Я разрывался между тем, как мне по душе сама идея, а также сопутствующие вызовы моим талантам и навыкам, и тем, как моё желание пожить как все нормальные люди орало в голосину от предложения немного пострелять в сказочных монстров потому, что это любопытное занятие щедро оплачивается.

Физические тренировки оказались тяжёлыми, хотя наш рейнджер по ним просто туристом расхаживал. Моя плохая нога болела как сволочь, а бег просто убивал. Ненавижу бегать. Я всё ещё прихрамывал, да и вообще, зачем нормальному здоровому лосю бегать? Дрищи пусть бегают.

Оружие и тактика. Моя любимая тема. Не потому, что я и так большую часть жизни ими занимался. Просто мне они давались. Многие из новичков тяжело осваивали тему. Некоторые просто не годились для командной работы с оружием в руках. Команда же работает как единый механизм, без накладок и сбоев, даже в самой напряжённой ситуации. Ну и ладно. Нас предупредили, что не всем придётся стоять на острие копья в настоящей полевой команде. Есть и другая работа — научная, административная, техническая и всё остальное. Но каждый сотрудник обязан знать и уметь достаточно, чтобы сойти за пополнение в экстренной ситуации.

Наша группа, я думаю, более-менее поровну делилась на охотников и поддержку. Неплохой результат для пары десятков человек из сорока на старте. Среди нас оставались несколько, в ком я не был уверен, на что их хватит, и ещё несколько, кого я бы к оружию на пушечный выстрел не подпускал. Возможно, грамотное обращение с оружием действительно требует специфического характера.

Уроки оказались самым конструктивным нашим занятием, потому что вне зависимости, кто что делал раньше, здесь мы совершенно точно узнавали что-то новое.

Эрл Харбингер сидел, закинув на стол ноги. В одной руке пульт от проектора, в другой указка. Фотографии на экране, скажем мягко, напрягали.

— Есть много разных типов нежити. Это общий термин для всего мёртвого, что ведёт себя подобно живому. Зомби, то есть привычный всем ходячий труп, глупый и тормозной, на одном конце. Практически неуязвимый повелитель вампиров на другом. Всё, что можно только вообразить, между ними. Вам нужно вызубрить их силы и уязвимости. Особенно уязвимости, — под щелчок сменилась картинка на экране. Пожёванные коровьи тела на улице в пригороде. Это мог быть любой город страны. Часть сельских домов на заднем плане горела.

— Нежить гарантирует нам хлеб с маслом. В Северной Америке случается минимум один инцидент в месяц. Докиньте Южную Америку и Карибы, и вот уже как минимум одна команда работает с нежитью буквально в любой день. При работе с мелюзгой важно бить вовремя. Они плодятся быстрее кроликов, и чем больше вокруг людей, тем это опаснее.

Следующее фото. Дешёвая камера, заваленный горизонт. Женщина тянет к фотографу грязные руки. Большей части лица нет, плоть на челюсти до костей содрана, но ей похрену. Глаза большие и голодные.

— Зомби. Ходячие мертвецы. Не очень быстрые. Не очень умные. Идут прямо к тебе, им не больно, они не устанут, и не отступятся. Правда, и фантазии у них как у кочанчика брокколи. Маленького такого кочанчика. Опасность в их укусах. Фотограф это выяснил на себе. Укус жутко заразный. Укушенный становится зомби. Чем тяжелее рана, тем быстрее смерть и перерождение. Джордж Ромеро был сраным оптимистом. Да, стрельба в голову работает, но требуется серьёзное повреждение, чтобы точно остановить цель, — мы довольно быстро уяснили из его уроков, что в кино и книгах часть правды всё же рассказывают.

— Откуда берутся зомби? — спросил кто-то.

— Вуду, — пробормотал Трип. Мы с ним, и остальные нубы, сидели на раскладных стульях в маленьком классе в стороне от главного здания. Только кондиционер хранил нас от алабамской жары.

— Один из вариантов, о котором полезно всегда помнить. Если вы можете упаковать в чёрный мешок того, кто поднял мертвяков, всегда так и делайте, любыми доступными средствами. Это серьёзное уголовное преступление. Федералы отлично платят за пустившихся в загул колдунов и безумных учёных. Но это уже сами. Информация у вас на руках, а подробности будут потом. Сегодня только обзорный курс. Ну и самое главное. Пафф. От пяти косарей за голову, смотря по тяжести ситуации.

На экране появилось нечто, когда-то бывшее человеком. Тухлая плоть, горб, вонючие грязные тряпки, острые когти и длинные зубы. В скелетоподобной руке — оторванная человеческая нога. Фотограф явно помешал завтраку.

— Гуль. Супер-зомби под крэком. Быстрее, умнее, крепче на удар. К счастью, они встречаются редко. В этого мы сотни две пуль вколотили, чтобы он перестал дёргаться. В голову им стрелять почти бесполезно, это их просто ненадолго замедляет. Нужно долбить их, пока все кости не переломаете до той стадии, на которой тварь уже толком сражаться не может. А потом жечь. Пасутся на кладбищах, по возможности жрут трупы. За них выплачивают от двадцатки.

Щёлк.

— А вот это вайт[12]. Самый крутой в семействе зомби, и самый непопулярный экспортный продукт старушки Европы, — фото меня удивило. Да, именно настолько мерзкая тварь, как можно подумать. Что-то вроде искажённого подобия человека с острыми чёрными зубами и красными глазами. Но что интереснее всего, фото сняли посреди боя. Джулия Шеклфорд в углу фото держала тварь на копье, пока та пыталась дорваться к ней когтистыми руками.

Броню девушки я не опознал. Тёмные волосы облаком, будто нимб, а на лице что-то между сосредоточенностью и страхом. Заснятая в движении, она давит копьём в сторону чудовища. Ну, что-то вроде обложки спортивного журнала, но тема номера «Смертельные Пятнашки 2000 года!» и команду проигравших ждёт кладбище.

Я посмотрел ей в лицо. Моложе, сильно моложе, ещё не такая красавица, но совершенно точно храбрая. В очках, но я всё равно вижу и её карие глаза, и стиснутые зубы ниже. Сердце аж стукануло, хотя тот случай точно закончился хорошо. Прекрасная девушка.

Ну я и дурак.

Я вырвался из задумчивости и попытался вернуться к уроку Харбингера. Часть я пропустил, но повторить не попросишь. Он как раз заканчивал описывать все проблемы контакта с вайтами.

— Их прикосновение наверняка парализует даже через броню. Оно кратковременное, но обычно этого хватает. Они безумно сильные. Так что без тяжёлого оружия и поддержки даже не вздумайте с ними путаться.

— А что было? — спросил я.

— Чё? — не понял он.

— Ну там, на фото. С этим... вайтом.

Харбингер задумался. Не иначе решал, хорошего леща мне выписать, или рассказать. Новички успели заметить, что историями делиться он избегал. Не то, что Сэм, или Майло, которые обожали это занятие. Наконец, он решил всё же рассказать. Хотя по его недоброму взгляду я догадался, что светит мне этим вечером кросс бегать, пока не сблюю.

— Сандаски, Огайо, в октябре девяносто пятого. Преддверие Хеллоуина. Безумная пора в нашем бизнесе. Команда выехала на сигнал о гулях на старом кладбище. А потом выскочил этот парень. Мы не ждали вайта. Тем более из-под земли перед машиной. Раздолбал передок голыми руками, лобовуху просто разметал. Я сидел пассажиром, и для меня он аж размылся от скорости. Один удар, и все мышцы в комок скрутило. Майло за рулём. Его тоже накрыло. Джулия на заднем. Озадачила его из пистолета, аккурат между нами. Тот удивился настолько, что раздумал убивать нас с Майло. Прыгнул на крышу и принялся её рвать. Джулия выпрыгнула с копьём.

Он замолчал и пожевал губу.

— Запомните, что это верное решение, не пользоваться стрелковкой. Да, со временем точный огонь заставит вайта остановиться, но ключевой нюанс — со временем. Чем дольше существует нежить, тем она сильнее. Новичков убить сравнительно легко, но этот урод ещё гражданскую войну застал. Они не отступятся, так что нужно работать в команде. Фиксировать и расстреливать. Остальная команда услышала тревогу по радио и прибыла быстро, но для нас это было недостаточно быстро.

— Так что Джулия выбралась и сдерживала тварь копьём. Та дёргалась и каждый раз получала копьём в ответ. Видите перекладину? Это чтобы твари не могли насадиться дальше наконечника и порвать бойца когтями. Джулия колола монстра и тянула время. Фотограф тут помочь не мог, он просто гулял. Снимок отменный получился, что да, то да. Наконец, я восстановил подвижность, выскочил на крышу и запалил мертвяка.

— Запалил? — спросил кто-то.

— Огнемёт. На крутую нежить без напалма выходить опасно. Как только плоть всерьёз разгорится, время твари сочтено. Джулия пришпилила его к решётке склепа и держала, пока не перестал дёргаться. Злобные они сукины дети.

— А сколько ей было? — спросила Холли.

Харбингер задумался.

— Только исполнилось восемнадцать

— Охренеть.

— Это семейное, — он продолжил урок.

Отпилить человеческую голову труднее, чем кажется. Тело дёргается при каждом рывке, и всё пачкает. Как только рукоятка ножа измазана, становится ещё хуже, а потом клинок начинает скрежетать по костям, о существовании которых ты до этого и не задумывался. Я вздохнул и потянул клинок через резиноподобную плоть.

— Питт, чтоб тебя, не пили её. Ты не в саду ветки подрезаешь. Твоя задача убить. Руби! — крикнул Сэм. Команды он кричал всегда.

Я поднял клинок и обрушил настолько тяжело, насколько мог. В этот раз прорубился через плоть и сломал позвонки. Голова трупа скатилась на пол с глухим шлепком.

— Гораздо лучше, — прорычал инструктор. — Класс, все разглядели? Не возитесь с ними. Очень многие твари не успокоятся, пока башка на месте. Нужно её снести — работайте быстро. Рубите как дрова. И помните, что свежие дёргаются активнее!

Группа нубов понемногу становилась командой охотников. Мы стояли в небольшом помещении, известном как «прозекторская хижина». Самые противные уроки в МХИ приберегали для самых терпеливых. Я думаю, что при всей полезности занятий по отрубанию голов для нашей работы, основной задачей оставался прямой отсев тех, кто до сих пор не готов вот так запросто сносить людям головы.

Конечно, с такого стоило бы начинать. Все слабые на желудок тут же и отсеются. Но Майло жаловался, что хороший труп в наши дни запросто не купишь. Медицинские школы не так уж охотно делятся остатками экзаменационного материала. Чем меньше осталось новичков, тем проще раздобыть достаточно трупов. Майло удивительно прагматичен в работе.

— Следующая пара. Ньюкастл и Мид, — Сэм назначил Холли и Чака. Майло из шланга сполоснул пол. Несколько ребят уже расстались с завтраком с начала занятия. Неаппетитная жижа собралась у решётки слива.

Я положил грязный от крови нож и отошёл вымыть руки. Они тряслись. Очень хотелось блевануть. Трип уже яростно отмывался.

— Чувак, это полный отстой, — прошипел он.

— В следующий раз я фиксирую, ты рубишь, — ответил я.

— Эй, ты сам говорил, орёл или решка. Не моя вина.

— Ну хоть не снова «кишколаз».

— Ну, мужик, — он скривился. — Я и так отчаянно пытаюсь не метнуть харч на пол. За что?

«Кишколаз» - это упражнение, где новичка отправляли в длинную трубу, заваленную коровьей требухой. Темнота, вонь, жара и омерзительные тактильные ощущения стали, наверное, худшими ощущениями в моей жизни, включая непосредственный личный опыт клинической смерти.

Предположительно, это всё для проверки нашего самоконтроля и способности к работе в экстремальных условиях. Я лично думал, что Харбингер просто издевается. Двое предпочли уйти прямо с полигона. Когда я застрял на полпути в трубе, полной дерьма, слизи, говна и кишок, я им позавидовал. Ещё одного прямо в трубе накрыла паническая атака. Все трое получили жирные выплаты и поехали домой.

Осталась дюжина. Если это стандарт отсева у наших инструкторов, совершенно не удивляет, что МХИ не хватает людей. Харбингер этого не скрывал. Он совершенно точно верил, что пот на занятиях бережёт кровь в поле.

Холли закончила с осиновым колом и пришла сполоснуться. Её совершенно не беспокоило, что пришлось только что забить молотком кол в грудную клетку некогда живого человека. Удивляла меня эта стриптизёрша. Ничего-то её не брало. За практику на занятиях она принималась яростно. Мы так и не узнали её историю, но она искренне ненавидела всю команду гостей поля и совершенно точно хотела отыграться. Если для этого нужно ползать в кишках или рубить трупы — да никаких проблем!

— Ну в целом неплохо. Чаку досталась голова. Сам виноват, бедняга, — она коварно ухмыльнулась.

— Это как? — Трип мыл руки. У меня для него плохие новости. После того, что мы делали, никакой водой не отмоешься.

— Всегда камень. Никогда ещё ножницы. Тупой придурок, — она взглянула на кровь под ногтями. — Кстати. Доркас болтала с Майло на днях. Я подслушала. Харбингер доволен. Обещал полные выходные.

— Круто, — согласился я. Мы тренировались уже месяц. Я более чем готов к выходным. Мысль о паре дней отдыха даже заставила подзабыть о грязи и крови. — Неплохо бы отсюда ненадолго выбраться.

— Несомненно, — она повернулась к Трипу, который только что добавил ещё мыла и пошёл на второй заход. — Чувак. Трип. У нас тут очередь уже. Поторапливайся.

— Ты понятия не имеешь, сколько там бактерий и прочей дряни, — сказал он. — Гигиена лишней не бывает.

— Ты же в школе преподавал, да? — спросила Холли.

— Химия, репетиции школьного оркестра, помощник физрука. Маленькая была школа, — я-то жил с ним на соседней койке и отлично знал всю историю. Несколько проломленных голов собственных учеников, даже после того, как они стали зомби, изрядно портят учительскую анкету.

— А я-то думала, что парни, которые режут лягушек на уроках, не такие брезгливые. Смотри, у тебя какие-то сопли кровавые в причёске, — едва Трип дёрнулся проверить, она тут же оттёрла его от раковины. — Попался.

С омерзительным звуком и грохотом Чак отсёк голову трупа и Сэм признал, что для бесполезных реликтов мы неплохо справились. Очередной день тренировок закончился.

Отпилить человеческую голову труднее, чем кажется. Тело дёргается при каждом рывке, и всё пачкает. Как только рукоятка ножа измазана, становится ещё хуже, а потом клинок начинает скрежетать по костям, о существовании которых ты до этого и не задумывался. Я вздохнул и потянул клинок через резиноподобную плоть.

— Питт, чтоб тебя, не пили её. Ты не в саду ветки подрезаешь. Твоя задача убить. Руби! — крикнул Сэм. Команды он кричал всегда.

Я поднял клинок и обрушил настолько тяжело, насколько мог. В этот раз прорубился через плоть и сломал позвонки. Голова трупа скатилась на пол с глухим шлепком.

— Гораздо лучше, — прорычал инструктор. — Класс, все разглядели? Не возитесь с ними. Очень многие твари не успокоятся, пока башка на месте. Нужно её снести — работайте быстро. Рубите как дрова. И помните, что свежие дёргаются активнее!

Группа нубов понемногу становилась командой охотников. Мы стояли в небольшом помещении, известном как «прозекторская хижина». Самые противные уроки в МХИ приберегали для самых терпеливых. Я думаю, что при всей полезности занятий по отрубанию голов для нашей работы, основной задачей оставался прямой отсев тех, кто до сих пор не готов вот так запросто сносить людям головы.

Конечно, с такого стоило бы начинать. Все слабые на желудок тут же и отсеются. Но Майло жаловался, что хороший труп в наши дни запросто не купишь. Медицинские школы не так уж охотно делятся остатками экзаменационного материала. Чем меньше осталось новичков, тем проще раздобыть достаточно трупов. Майло удивительно прагматичен в работе.

— Следующая пара. Ньюкастл и Мид, — Сэм назначил Холли и Чака. Майло из шланга сполоснул пол. Несколько ребят уже расстались с завтраком с начала занятия. Неаппетитная жижа собралась у решётки слива.

Я положил грязный от крови нож и отошёл вымыть руки. Они тряслись. Очень хотелось блевануть. Трип уже яростно отмывался.

— Чувак, это полный отстой, — прошипел он.

— В следующий раз я фиксирую, ты рубишь, — ответил я.

— Эй, ты сам говорил, орёл или решка. Не моя вина.

— Ну хоть не снова «кишколаз».

— Ну, мужик, — он скривился. — Я и так отчаянно пытаюсь не метнуть харч на пол. За что?

«Кишколаз» - это упражнение, где новичка отправляли в длинную трубу, заваленную коровьей требухой. Темнота, вонь, жара и омерзительные тактильные ощущения стали, наверное, худшими ощущениями в моей жизни, включая непосредственный личный опыт клинической смерти.

Предположительно, это всё для проверки нашего самоконтроля и способности к работе в экстремальных условиях. Я лично думал, что Харбингер просто издевается. Двое предпочли уйти прямо с полигона. Когда я застрял на полпути в трубе, полной дерьма, слизи, говна и кишок, я им позавидовал. Ещё одного прямо в трубе накрыла паническая атака. Все трое получили жирные выплаты и поехали домой.

Осталась дюжина. Если это стандарт отсева у наших инструкторов, совершенно не удивляет, что МХИ не хватает людей. Харбингер этого не скрывал. Он совершенно точно верил, что пот на занятиях бережёт кровь в поле.

Холли закончила с осиновым колом и пришла сполоснуться. Её совершенно не беспокоило, что пришлось только что забить молотком кол в грудную клетку некогда живого человека. Удивляла меня эта стриптизёрша. Ничего-то её не брало. За практику на занятиях она принималась яростно. Мы так и не узнали её историю, но она искренне ненавидела всю команду гостей поля и совершенно точно хотела отыграться. Если для этого нужно ползать в кишках или рубить трупы — да никаких проблем!

— Ну в целом неплохо. Чаку досталась голова. Сам виноват, бедняга, — она коварно ухмыльнулась.

— Это как? — Трип мыл руки. У меня для него плохие новости. После того, что мы делали, никакой водой не отмоешься.

— Всегда камень. Никогда ещё ножницы. Тупой придурок, — она взглянула на кровь под ногтями. — Кстати. Доркас болтала с Майло на днях. Я подслушала. Харбингер доволен. Обещал полные выходные.

— Круто, — согласился я. Мы тренировались уже месяц. Я более чем готов к выходным. Мысль о паре дней отдыха даже заставила подзабыть о грязи и крови. — Неплохо бы отсюда ненадолго выбраться.

— Несомненно, — она повернулась к Трипу, который только что добавил ещё мыла и пошёл на второй заход. — Чувак. Трип. У нас тут очередь уже. Поторапливайся.

— Ты понятия не имеешь, сколько там бактерий и прочей дряни, — сказал он. — Гигиена лишней не бывает.

— Ты же в школе преподавал, да? — спросила Холли.

— Химия, репетиции школьного оркестра, помощник физрука. Маленькая была школа, — я-то жил с ним на соседней койке и отлично знал всю историю. Несколько проломленных голов собственных учеников, даже после того, как они стали зомби, изрядно портят учительскую анкету.

— А я-то думала, что парни, которые режут лягушек на уроках, не такие брезгливые. Смотри, у тебя какие-то сопли кровавые в причёске, — едва Трип дёрнулся проверить, она тут же оттёрла его от раковины. — Попался.

С омерзительным звуком и грохотом Чак отсёк голову трупа и Сэм признал, что для бесполезных реликтов мы неплохо справились. Очередной день тренировок закончился.

Дыхание приходилось восстанавливать по кусочкам. Я давно уже прошёл тот предел, когда мог себя контролировать. Мышцы ног горели, особенно там, где их рвали когти Хаффмана. Ступни и колени пронзала боль на каждом шагу. Я попытался сморгнуть пот и вернуться на ту стадию отупения, когда боль теряет значение. Ненавижу бег. Все большие люди ненавидят бег. Ну да, я могу бегать, но марафонцев весовой категории сто двадцать килограммов не бывает по вполне убедительной причине. Только психи бегают для развлечения.

Последняя миля через лес самая хреновая. Там самые крутые холмы и самая разбитая тропа за всю трассу. Но я находил утешение посреди красной грязи хотя бы в том, что это последнее упражнение на сегодня. Мы начали с рассветом, несколькими часами упражнений, тактики, сражения без оружия и с оружием, монстроведения и теперь, на закате, десять километров адского кросса.

Наконец деревья расступились и я даже улыбнулся при виде лозы кудзу на проволоке ограждения базы. Большинство новичков уже добежали и переводили дыхание на скамейках или траве. Хорошие бегуны, наши Трип, Ли и Мид выглядели почти расслабленными по итогам небольшой разминки. Улыбка и большой палец вверх от Трипа вызвали у меня желание забить его до смерти.

— Ты почти вовремя, Питт, — крикнул Грант Джефферсон. Он посмотрел на секундомер. — Никчёмный результат. Просто никчёмный.

Он возглавил забег, и на его фоне большинство из нас плохо выглядело. Конечно, некоторые хуже других. Кто-то из новичков аж стошнил от натуги. Грант улыбнулся.

— Ну ладно. Мы закончили. Отдохните за ночь, завтра будет вдвое больше, — народ шумно застонал.

Я присел на скамейку и обхватил голову руками. Я знал, что нужно бы походить и восстановить сердцебиение, чтобы меня не корёжило перенапряжением, но вместо этого позарез хотелось просто отдохнуть. Всхрипы понемногу утихли до обычных вдохов, а сердце больше не пыталось выскочить через горло. Другие новички потянулись в общежитие, чтобы урвать немного сна. Я наслаждался прохладными сумерками.

— Привет, — милый голос прозвучал за спиной. — Я присяду, не возражаешь?

Джулия.

— Нет. Да. Конечно, — я запнулся и подвинулся. Она плюхнулась рядом и улыбнулась. В шортах и футболке, выглядела она, будто только что позанималась. Я пытался не особо глазеть на мускулистые ноги. До меня болезненно дошло, что моя насквозь мокрая футболка, наверное, изрядно воняет.

— Ну и как оно всё? — спросила она.

— Нормально. Справляюсь. Ну, кроме этого дела, — я ткнул пальцем в беговую дорожку. — Вот где полный отстой.

Она засмеялась. Со мной вместе, по-доброму.

— Я знаю. Тоже ненавижу бег. Не все из нас Грант, — одинокая фигура боксировала с тенью на беговой дорожке. Грант Джефферсон задержался после того, как нубы ушли. Скинул футболку и занимался какими-то сложными упражнениями по рукопашному бою. Не хочу этого признавать, но мужик он практически идеальный. Не сможет вдруг работать охотником, так его в рекламу трусов с руками оторвут.

— Ну... и как давно вы с ним встречаетесь? — спросил я, пытаясь не ревновать. Уж не знаю, получилось ли у меня хотя бы притвориться.

— Пару месяцев, — она посмотрела на меня. — А что?

— Ну, я не знаю. Он какой-то...

— Надменный?

— Да, наверное, — я задумался. — Мне он вообще подходящим для тебя не кажется.

— А ты узнал, кто для меня подходит лучше? — она внимательно посмотрела на меня. Я сглотнул. Очень хотелось крикнуть в голосину, что это я. К счастью, она продолжила раньше, чем я сглупил. — Да, я знаю, Гранта порой заносит, но он прекрасный человек. Умный, амбициозный. Мы его наняли прямиком из адвокатской школы Гарварда.

— Ну да, — пробормотал я. — На дипломированного бухгалтера так-то сдать тяжелее, чем на адвоката.

— Что?

— Ничего.

— Мы закрутили, когда он сюда приехал. Грант повидал мир. Утончённый, культурный, образованный. Много чем интересным занимался. Так что он слегка... уверен в себе. Временами кажется, что он выделывается.

Выёбывается. Я прикусил язык. Я-то знаю правду. Наверняка ещё у родителей разрешения просил, чтобы самому котят утопить. Грант в отдалении упал в планку и начал отжиматься.

— Ну, это вы ребята молодцы. Пойду, высплюсь, — я поднялся.

— Доброй ночи, Оуэн.

— Да, ночи, Джулия, — я побрёл в общагу. Наконец-то встретил идеальную женщину, и только затем, чтобы узнать, что я ей не интересен. Я пнул какой-то мусор по дороге. Пошло оно всё! Я устал.

— Ты что творишь? — спросил меня Трип, едва зашёл в комнату общаги. За распахнутыми окнами громко трещали насекомые.

— Не знаю, — честно ответил я с койки. Передо мной лежал открытый чемодан. Правая рука болела от удара час назад. — Собираю вещи. Наверное.

— Ты не похож на пораженца, — сказал он. — Это несчастный случай. Ты не собирался поранить Грина. Майло говорит, что его выпишут через неделю. Просто трещина в ключице и оглушение.

— Это был всего один удар.

Мы занимались боем в полный контакт. Худший тактический выбор для охотника на монстров, но поставить навык строго необходимо. Меня выставили против Грина, мускулистого копа из отдела по борьбе с наркотиками. Думали, получится честный бой.

— Накладки случаются, — выдал Трип. — Что ты как маленький?

— Сэм жаловался, что я недостаточно агрессивно веду бой.

— Ему не стоило говорить это парню, который забил руками вервольфа, — Трип присел на кровать. — Нормально всё будет с Грином. Несчастный случай.

— Нет, — я мотнул головой. — Я сердился. Не сдерживался. Слушай, мужик, вот именно поэтому. Я злюсь, теряю контроль, страдают люди.

— Ну ты прям Халк из комикса, — он хохотнул. — Ты будущий охотник. Мы и должны всех гасить. Колись уже, чувак. В чём настоящая проблема?

Трип стал отличным другом за считанные недели знакомства. Уверен, сейчас он честно хотел помочь. Я немного потупил в открытый чемодан.

— Ты же знаешь, я за деньги на подпольных боях выступал? — голову я не поднимал. — Несколько лет назад был мой последний бой. Самый крутой. Здоровенный чувак. Поговаривали, он только в тюрьме пару человек убил в свою последнюю отсидку. Никаких правил. Никаких тайм-аутов. Гасилово до конца, пока оба ещё могут стоять. Кто останется на своих двоих последним, тот сорвёт банк.

— И нахрена? — всерьёз озадачился Трип. Хороший он парень. Идея насилия в адрес человека ради забавы толпы у него в голове просто не умещается, слишком чуждая.

— Ну ты пойми, — вздохнул я. — Всю жизнь отец меня к чему-то готовил. Только и делал, что гнал вперёд. У него в голове какое-то совсем ёбнутое будущее, и он хотел меня к нему подготовить. Мне пришлось доказывать, что я настолько крепок, насколько он ждёт и надеется.

— И что дальше?

— Тот парень был реально дурной тип. Самый злобный из всех, с кем я выходил на ринг. Просто не отступал. А потом... бац — и у меня что-то сломалось внутри. Зверь вырвался на свободу. Никакой боли. Полная сосредоточенность. Ну как в этот раз, когда меня Хаффман пытался сожрать. Помню руки в крови до ушей, я сижу на этом парне и луплю его до разбитых костяшек.

— Ты его убил? — испугался Трип.

— Почти. Не оттащи меня организаторы, убил бы. Ему черепушку потом на скобах обратно собирали. Глаз он потерял навсегда, и говорят, до сих пор остался дурной на голову. Я бы его убил. Понимаешь, я этого хотел! И ради чего? Ну полная же дурь!

— Изрядная.

Мы помолчали. Трип не знал, что сказать. Я знал, что он искренне верующий, и вероятно сейчас подбирает вежливые слова, чтобы начать мне рассказывать, как именно я попаду в ад.

— Знаешь, почему я бухгалтер? — заговорил я.

— Прибыльнее, чем учитель.

— Я выбрал самый тупой, на все пуговицы застёгнутый, общественно-приемлемый футляр, который мог себе придумать. Всю жизнь я учился быть идеальным убийцей, но после той ночи хочу уйти от этого так далеко, как только получится.

— Но всё равно с пушкой на кармане, ежедневно?

— Я не ищу неприятностей сам, но я готов к тому, что они могут искать меня, — честно ответил я.

— Ну да, всяко не киркой бошки сносить, — пробормотал он.

— И вот я здесь. Все занятия, от которых я пытался уйти несколько долгих лет, инструкторы поощряют. Они тут обязательные. Да, отлично мне даются. Но я беспокоюсь...

— Поранить кого-то из тех, кто этого не заслужил?

— Ну, вроде того, — я сжал белые от шрамов кулаки. Рука болела там, где я приложил её к Грину. Одно мгновение, кратковременный приступ ярости, и этого более чем хватило.

Трип несколько долгих секунд отстранённо пожевал губу и встал.

— Мы здесь, чтобы причинять добро. Вот как я это вижу. Не знаю, как ты, но я пришёл сюда, чтобы монстры не могли убивать людей. Господь наделил тебя даром, ну да, странным, но это всё равно Дар Божий, и если ты переживаешь, что можешь использовать его неправильно, ты уже хороший парень. Так что убирай свой чемодан, мужик. Пошли на занятие, пока Харбингер не рассердился, что мы опаздываем. Он меня временами пугает, — Трип хлопнул меня по спине и пошёл к двери.

Я подождал. Насекомые сердито жужжали за оконной сеткой. Запихнул чемодан под кровать и вернулся к работе.

Мне казалось, я знаю, что такое утомительная работа на жаре. Я несколько лет прожил в Техасе. Я родился в Сан-Хоакине, Калифорния. Одна дыра жаркая и пыльная, вторая жаркая и влажная от ирригации. Но лето в сердце Диксиленда — какой-то отдельный круг ада. Так жарко, что не получается даже толком думать. Так влажно, что потяни губами — и ты пьёшь воздух. Лето пришло в Алабаму.

Разумеется, самая пора для примерки снаряжения. Бронежилеты оказались тяжёлыми. Их очень постарались делать удобными и вентилируемыми. Летом в Алабаме шорты и футболка считаются тёплой одеждой. Я чудовищно потел. Люди моих размеров потеют даже при нормальной комнатной температуре, но по такой жаре всё куда хуже. К счастью, броню комплектовали флягой «КэмелБэк» с трубочкой для питья. Как и писали в рекламе: «Пей, или сдохнешь!»

Майло Андерсон расхаживал перед строем нубов. Сегодня в футболке «Отчаянных Слюнтяев», фолк-панков из Висконсина. Свою рыжую бороду он заплёл двузубой вилкой, такой длинной, что по ней получилось бы с крыши спуститься. Время от времени он замирал перед новичком, критически оглядывал и перетягивал ремень или застёжку. Он создал этот бронекостюм, равно как и кучу всякого другого снаряжения, которым пользовались охотники.

Грант Джефферсон наслаждался чужим дискомфортом. Тоже в броне, только его костюмчик сидел куда лучше. Холли говорила, что Грант — охренительный красавчик. Даже она, со всем её трудовым прошлым и циничным отношением к мужикам соглашалась, что он харизматичный и красивый. Мне она сказала, что легко понять, чего это Джулия в нём отыскала. Умный, красивый, молодой, хороший оратор, все его любят.

А я задницу ему хочу надрать.

На плече Гранта улыбался зелёный рогатый смайлик. Неофициальный логотип компании. Патч команды Харбингера. Нам сказали, что все команды придумывают свой. На территории я видел только огнедышащего кабана на протезе Доркас.

Грант искренне гордился своим патчем. Это и правда честь, оказаться в команде Харбингера. Я узнал, что в охотниках он ровно с перезапуска компании, но показал такой потенциал, что его на подготовке уже решили забрать в лучшую команду.

— Вы научитесь жить в броне сутки напролёт. Она спасёт вам жизнь, и не раз. Станет второй кожей, — Грант давал лекцию на примере своего костюма. Майло недовольно замер передо мной и поправил ремни на груди. Похоже, он первый раз делал костюм для кого-то моих размеров, и первые затруднения вызвал уже поиск кевларовой пластины достаточного размера.

— Эй, Майло, — шепнул я. — Это же наша вторая кожа. А свою шкурку ты где оставил?

— Да пошла она. Жарко, — ухмыльнулся он.

И это лично гордый изобретатель проклятой хреновины. Так-то, братишка.

— Однажды броня спасла мне жизнь. Вот сюда, точно в грудь, пришёлся удар голема. Смертельный удар, но броня смягчила его и позволила сражаться дальше. Я избавился от монстра и поторопился на выручку команде, чтобы уберечь от неминуемой гибели, — Грант приподнял бронепластину с одеждой, чтобы засветить публике загорелые кубики на животе. Парень даже во сне пресс качает, не иначе. Грант болтал не умолкая, но при этом не имел ни капли скромности, не то, что нормальные инструкторы.

Меня и тепловой удар сейчас разделяли минут десять, а вместо отдыха в тени приходилось терпеть самовосхваление учителя.

— Такой-то голем, — Майло закатил глаза и вернулся к ремням. — Роста едва метр в прыжке, а разговоров... вот же мудила.

Модульная система позволяла заменять элементы под задачу. Толстый слой кевлара защищал от порезов. Не особо тяжелее плотной одежды, рукава и штаны из того же материала. Жизненно важные части тела защищены дополнительно. Воротник можно надставить, чтобы не получилось хорошего укуса в шею. Большая часть врагов атакует зубами и когтями, так что пулестойкость не так уж и важна.

Майло сказал, что торс имеет классический III-A уровень защиты, то есть, удержит большинство пистолетных калибров. В кармашки можно вложить керамические пластины и пережить отдельные выстрелы уже винтовочного калибра. Понятно, что за счёт увеличения веса. Разгрузка, нагрудный боекомплект, кармашки для магазинов, оружия, инструментов, аптечек и всего остального, что может пригодиться охотнику.

Два типа перчаток. Тонкие для стрельбы и сохранения чувствительности пальцев. Плотные бронеперчатки на тот случай, когда понадобиться расколотить черепушку-другую. Они дополнительно крепились за рукав. И два типа шлемов. Почти обычный хоккейный, в основном для того, чтобы не сшибать лбом углы в темноте. И чудовищное броневедро на базе мотоциклетного, с прозрачным забралом, дополнительным щитком и сцепкой для воротника бронекостюма. В застёгнутом наглухо тяжёлом комплекте охотник мог выйти на кучу зомби, проиграть, и какое-то время спустя товарищи всё равно достали бы его из-под кучи трупов слегка пожёванным, но так ни разу и не укушенным. К моему глубокому разочарованию, шлемов для моей будки Майло просто не отыскал, и мы ждали спецзаказ. Надеюсь, до их прибытия меня ещё не успеют понадкусывать.

Броня включала дополнительные игрушки для нашей профессии. Встроенный баллончик CO₂ на плече в случае чего надувал спасательный жилет. Самое то на случая падения в глубокую воду со всем барахлом на теле. Разумеется, маячок. Очень полезно, чтобы если плохие ребята одолеют, боевые товарищи хотя бы труп охотника могли отыскать.

Комплект любого цвета, при условии, что это чёрный, оливковый или коричневый. Праздничным цветам в охоте на монстров не место. Да и поставщики кордуры[13] удивительно традиционны в закупках краски для готового материала. Я выбрал коричневый. Грант — чёрный. Наверное, думал, что круто выглядит. Как по мне — глупый шарж на Дарта Вейдера. Я утешал себя тем, что на солнышке он сейчас жарится куда сильнее меня. Хотя ублюдок так и не дал нам радости заметить, что ему хоть сколько-то неудобно.

— Слушайте внимательнее! — Грант повернулся ко мне. Майло снова театрально закатил глаза. Я фыркнул. Гранта подорвало как бульдога на цепи.

— Питт. Мне не нравится твоё отношение.

— Поверь мне, Грант, это взаимно, — откликнулся я.

— Чё ты сказал? — Он ткнул меня в грудь указательным пальцем. Я не почувствовал это через броню, но факт есть факт, не люблю, когда в меня тычут пальцами. Мне было жарко, я устал, и честно говоря, был уже не в настроении для всяких глупостей.

— Я сказал, что это взаимно. Мне твоё поведение тоже не по душе.

— Я вас, нубов, учу выживать.

— Тогда учи. Пока что я слышу только истории о твоей крутизне. Мне как-то больше хочется услышать, как убивать монстров, чем где записывают в фан-клуб.

— Я профессионал, — он снова ткнул меня пальцем. — Заткни своё нубское хлебало. Думаешь, ты крутой? Я смотрел видео. Разочек повезло с вервольфом, и вот уже возомнил себя ниибаццо крутым?

— Ты бы руку-то убрал, — сказал я. Класс понемногу рассредотачивался. Чувство неприятностей у всех уже работало достаточно, чтобы публика осознала надвигающееся развлечение. Не только я был в плохом настроении.

— Или что? — он ткнул сильнее. Довольно бессмысленное действие, когда бронекомплект рассчитан на хороший удар топором. Мой профессиональный опыт работы с бузотёрами по барам неумолимо свидетельствовал, что Гранту нестерпимо зудит получить своих неприятностей.

— Или я её оторву и тебя сожрать заставлю,— я улыбнулся и подмигнул. Это его выбесило. Лицо мамкиного голливудского актёра побагровело от ярости. Такой же высокий, но совсем не такой большой и сильный. Не сомневаюсь, что я бы его побил.

— Я тебя могу по щелчку отсюда выкинуть, — он демонстративно щёлкнул пальцами и вернул указательный палец обратно.

— За что? — Майло демонстративно скрестил руки на груди и нехорошо смотрел на второго инструктора. Куда более опытный и куда более уважаемый новичками инструктор. Не то, чтобы он для этого так уж старался. Майло просто хороший парень. То ли дело Грант...

— Неподчинение, — прошипел Грант. — Одно слово боссу о твоём поведении, и до свидания.

— Если ты намерен меня отсюда выкинуть, поверь мне, я тоже получу своё удовольствие от процесса, — я почувствовал знакомый прилив адреналина. Гранту хочется неприятностей? Будут этому говну неприятности.

— Грант, — тихо сказал Майло. — Это самая большая глупость, что я слышал. Ты сейчас залупаешься на парня, который тяжелее на сорок кило, и это одни мышцы. Ты Боссу хоть полслова вякнешь, и моей версией станет попытка глупого и бессмысленного самоубийства посредством грубейшего нарушения техники безопасности в бытовом общении с бухгалтером.

— Я его завалю, — объявил инструктор. — Он куда менее крутой, чем все думают.

— Грант, это я тебе просто жопу надеру и всё. А вот Питт ещё и выебет.

Грант увял. Понимание наконец-то блеснуло даже в его глазах. Я мог превратить его в отбивную. Поэтому улыбался, но всё ещё готовился к тому, что придётся как следует изуродовать его моську и накормить его же собственными идеально отбеленными зубами. Но он уже зашёл слишком далеко. Не соскочить без потерь. Он наклонился и прошептал мне на ухо.

— Держись подальше от Джулии, сукин ты сын. Я видел, как ты на неё смотришь, — я охренел. Так вот с чего всё началось. А я-то с начала тренировок её даже не видел.

— Заставь меня, — ответил я.

— Хорош! — рявкнул Майло. — Занятие окончено. Слишком жарко, и все на взводе. Нормально поработали. Идите съешьте чего-нибудь.

Грант шагнул назад и посмотрел на коротышку. Майло встретил его глаза в глаза, на равных. Думаю, наш гений быстро сообразил, что второй инструктор только что подарил ему путь к отступлению без потери лица. Грант Джефферсон, конечно, мудак, но умный мудак.

— Хорошо. Занятие окончено. Все свободны. Увидимся, Питт, — он сплюнул под ноги и ушёл.

— Жду с нетерпением, — пробормотал я, пока группа расходилась. Майло покрикивал, чтобы мы не забыли отдать костюмы на вторую подгонку в мастерскую перед тем, как свалить на выходные. Новички с облегчением снимали броню. Я поторопился уйти, ни с кем не разговаривая.

Не то, чтобы у меня получилось. За мной отправился Трип.

— Я тебе когда-нибудь признавался, как уважаю твои профессионализм и самоконтроль? — чтобы привлечь моё внимание, он постучал костяшками в наплечник бронекостюма.

— Некоторым людям просто нужно выписать немного пиздюлей.

— Согласен. Конченый мудила. Но тем вечером я тебя отговорил не для того, чтобы этим увидеть, как тебя выставят, — по дороге в кафе новенькие костюмы слегка поскрипывали ремнями на каждом шагу. Потом, конечно, разносятся и сядут. Но Трип пользовался этим, чтобы заглушить негромкую лекцию, совсем как в своей школе с двоечником после драки на физкультуре. — Ты же в курсе, насколько он тебя ненавидит?

— Наверное, — Трип знал, что я запал на Джулию. Мы с ним в общаге на соседних койках живём.

— И вот здесь ты серьёзно заблуждаешься о причинах.

— Чё?

— Ты думаешь, это из-за девчонки. Грант наверное тоже думает, что из-за неё. А на самом деле вы два идиота.

— Гы, вот уж пасиба, Трип. — мы неторопливо продолжили нашу прогулку. — А если не из-за неё, то в чём проблема?

— Ты его проблема. Я это часто видел. Грант — золотой парень. Пришёл год назад и всем показал. Везде лучший. Заслуженные ветераны его сами в команду взяли. У него получалось всё, за что он брался. И тут какой-то чувак лучше буквально во всём. Ты ему сразу не понравился. Это вопрос гордыни, дружище, а в Гранте её столько, что я удивляюсь, как он не лопнет.

— Ладно, это я понял.

— А ещё ты на его девку пялишься как слюнявый идиот.

— Слюнявый? — вот это уже обидно было.

— А как ещё назвать умника, способного то и дело подставлять себя настолько явным образом?

— Справедливо.

— И ты не любишь проигрывать, совсем как он. Вы оба снедаемы гордыней, и Библия числит её в грехах, способных привести к падению быстрее других.

— Это где это?

— Евангелие от Луки, глава... какая-то. Та или эта. Ну, мама так говорила.

— Благодарю, пастор Джонс. Я постараюсь удержать гордыню и слюни в себе, — я засмеялся. Трип не то, чтобы заметно старше, но куда мудрее.

— Досточтимый старейшина преподобный отец Джонс... мерзкий ты еретик. А теперь пошли жрать. Впереди целые выходные и нам понадобится энергия. У меня тётушка живёт за Монтгомери, в городишке Ветумпка. Раскручу её на вечеринку. Ел когда-нибудь читлин[14]? Настоящий южный деликатес.

— Не знаю. Что это вообще такое? Судя по названию, то ли еда, то ли пытка. Не иначе сразу и то и другое, смотря насколько всё сложится в конкретном случае

— Ураганные тебя ждут выходные, Зед.