Монстер Хантер Интернейшнл

Глава 23

Мой труп лежал бездыханным на земле: ноги согнуты, руки по сторонам, инопланетный костяной дротик в груди и лужа крови вокруг.

Я стоял выше своего тела. Выше поля боя. Орда демонов штурмовала двух последних охотников. Мой дух скользил между очень неторопливыми каплями дождя. Время замедлилось, и последние секунды боя растянулись в целую вечность. Джулию от верной смерти отделяли считанные мгновения. Эрл Харбингер защищал её спину, покрытый ранами и усеянный костяными дротиками словно дикобраз — иголками. Из его бесчисленных ран текла кровь, но он продолжал сражаться за пределами любых человеческих возможностей.

Мордехай Бирейка стоял рядом. Я чувствовал его печаль.

— Извини, парень. Ты сражался отважно. Мир не видел охотника храбрее.

— И что теперь?

— Всё кончено. Битва проиграна. Завтра Проклятый уничтожит мир.

Над полем боя чувствовалось присутствие лорда Машаду. Теперь я его видел. Клякса зловещей тьмы в облаках. Его смех не смолкал.

Нет.

— Ты не застрял, парень. Ты можешь двигаться. Не то, что я.

Нет.

Теперь я видел Проклятого. Меня больше не сдерживали ограничения человеческого зрения. Я видел рану в ткани мироздания. Разрыв, который уводил в другой мир. Временное хранилище приспешников Древних. Зловещий древний артефакт был ключом. Он же был и мостом.

Нет.

— Сила не была готова. Ещё не время. Лорд Машаду не мог обратиться к полной мощи артефакта до завтрашнего полнолуния. Армия демонов под нами была только скромным примером возможностей артефакта.

— Ты можешь идти. Тебя ждёт только хорошее. Двигайся, парень. Всё закончилось.

Нет.

Я следил, как Эрл Харбингер отрывает голову очередного демона. Теперь я видел тот момент, когда злой дух покидает уничтоженное физическое тело. Ровно в этот самый момент открылась прореха в другой мир, и тот же самый дух скользнул обратно — уже в новом физическом теле.

Проклятый мог контролировать лишь ограниченное количество духов. Его силы всё ещё имели предел.

Нет.

Я направился прямо в сторону зловещей тьмы. Мой дух стремился к артефакту. За ключом от пространства и времени.

— Парень! Стой! Не бросай вызов Проклятому! Ты застрянешь, как я!

Нет.

Лорд Машаду спокойно взирал на меня. Я видел связь, которая уходила к физическому телу. Его покрытая слизью плоть стояла на коленях в тёмной пещере в окружении спящих вампиров и свежего выводка нежити.

— Ты не справился, охотник.

Нет.

— Теперь этот мир принадлежит мне.

Я пожелал оказаться возле артефакта. Теперь, когда с моего взора упала пелена смертной плоти, я мог постичь истинные масштабы сокрытого в древнем предмете зла. Оно затмевало лорда Машаду. Оно затмевало всех нас. Мощь оказалась просто невероятной. Тёмное, древнее, невероятное и неописуемое зло. Я видел легионы тёмных сил, которые жадно стремились к этому миру в ожидании того момента, когда сила артефакта выпустит их на свободу. Чёрные влажно блестящие осьминоги, больше любого небоскрёба. Древние треугольные моллюски размером с хороший сухогруз парили невесомыми в пустоте. Их похожие на тарелки белёсые глаза жадно искали новый мир на разграбление и новые разумные души на порабощение.

Нет.

Я узрел легионы добра и света в блеске славы. Они готовились к бою с противником. Несметное войско благородных героев. Я заслужил право отправиться к ним. Они манили к себе в молчаливом ожидании.

— У тебя сильнейший дух из всех смертных, что мне ведомы.

Я проигнорировал тёмного лорда. Меня привлекал артефакт. Я должен к нему добраться.

— Из тебя получится отличный раб.

Нет.

— Завтра я верну свою королеву. Ты станешь её слугой.

Моё сознание продавливало зловещий барьер на пути к ужасной силе. Далеко внизу мои ещё живые друзья продолжали свой бой. Когти и кости пробивали Харбингера, но он продолжал раскидывать строй приспешников зла, рвал их тела зубами и когтями, и всё больше прорех открывались в небе с каждой отправленной на переработку тёмной душой. Джулия стояла одна, вооружённая только клинком и костяным дротиком вместо дубинки. Они сражались.

Я дотянулся к артефакту. Он сиял предо мной, словно чёрное солнце, неописуемое и смертоносное. Наконец лорд Машаду понял, что я делаю.

— Ты безумец. Тебе не по силам управлять могуществом Древних. Это лишь в моей власти. Ты будешь уничтожен.

Я знал, что он говорит правду. Я терял не только жизнь. Я терял всё то, что делало меня собой. Артефакт был именно настолько могуч. Но внизу любовь всей моей жизни пала на поле брани под ударами когтей демонической армии.

Нет.

Я притронулся к артефакту. Тысячи миллиардов лет пространства и вариантов реальностей, концентрированные время, материя, воображение, могущество... Я противопоставил свою волю жалкой тени власти Проклятого над артефактом.

Нет!

Он восстал, чтобы бросить мне вызов, но оказался не готов к сражению. Я сфокусировал волю на тёмном объекте, что непрестанно атаковал мои разум и здравомыслие, бомбардировал странными видениями и чуждыми воспоминаниями о тысячах опустошённых миров. Я вырвал контроль из щупалец Проклятого.

Непрочная межмировая связь распалась. Тоннель из мира Древних в болота Миссисипи оказался уничтожен. Инопланетная армия расточилась в свете и пламени.

Нет!

Проклятый закричал. Мы встали лицом к лицу, впервые за всё это время. Ну, в той мере, в какой это вообще можно сделать, когда у наших форм попросту нет лиц. Его сила боролась с моей, в стремлении поглотить мой дух и уничтожить меня навсегда.

Внизу простиралось усеянное телами болото. Тёмные духи зловещей аномальной зоны бродили между трупами и радовались своей победе. Мои храбрые друзья пали в бою, жизнь покинула их тела. Остался только Харбингер, но даже в своей изменённой форме он уже умирал от яда, и его смерть была только делом времени.

Трип. Холли. Майло. Сэм. Ли. Скиппи. Эдвард. Даже агент Фрэнкс и его люди.

И Джулия.

Тело лежало без движения, и я видел, что время её истекло.

Вот если бы изменить ход времени...

Да.

Лорд Машаду закричал. Его гнев растёкся по вселенной, когда его воля дрогнула.

— Не-е-ет!

Сила Древних потекла в нужную сторону. Древние источники Зла, впервые за неисчислимые эпохи, напитали истинную мощь древнего артефакта. Неописуемые энергии вырвались на свободу, подрывая сами физические основы пространства и времени, извращая естественный ход вещей и расходясь всё дальше и дальше по вселенной.

На пять минут само понятие линейного времени прекратило существовать.

Мой дух болезненно рухнул обратно в тело, и дыхание жизни вновь наполнило мои лёгкие. Я лежал оглушённый и хватал воздух ртом. Болело всё. Но чудовищная боль в груди пропала. Я поперхнулся и почувствовал болотную вонь. Капли воды поднимались из болота, взмывали к небу и замедлялись на глазах. Когда время стабилизировалось — эти капли сначала застыли, а потом начали падать вниз, как и полагается.

Я лежал в грязи, оружие рядом со мной. Все остальные занимали те позиции, которые мы держали пять минут назад.

— Аррргхъ! — Сэм закричал, продолжая боевой клич с того самого места, где его прикончила кислотная бомба. Холли прицелилась в клочок земли и яростно расстреляла магазин, расплёскивая грязь, воду и древесный мусор — но монстра больше не было. Она бросила оружие и схватилась за голову — но дыры в лбу не было. Она даже потрогала затылок под шлемом в поисках сквозной раны.

Харбингер стоял в смятении. Все остальные приходили в себя, но всё настолько же в смятении, безнадёжно оглушённые произошедшим. Я лежал в грязи и плакал, ухватив дробовик и прижавшись щекой к прикладу.

Где-то в отдалении паникующие федералы подорвали клейморы и раскидали шрапнель в пустоту над болотом. В зарослях раздавались беспорядочные выкрики.

Охотники проверили себя на предмет ранений — и не отыскали ни одного. Майло прошёл несколько шагов, снял огнемёт, упал на колени, сложил руки и молился без слов. Трип сделал тоже самое, но плакал совершенно не стесняясь. Скиппи и Эдвард сняли капюшоны, открыв свои нечеловеческие лица с клыками. Они достали ожерелья из сушёных ящериц и принялись стучаться лбом о свои фетиши и воздевать их к небу.

Джулия присела рядом со мной. Ухватила за петлю на броне и потянула, что есть сил. Я поднялся. Она ухватила меня за голову и страстно поцеловала. Я ответил. На вкус — болотная жижа, но всё равно классный вышел поцелуй.

Жить — хорошо!

— Я бы крайне оценил, если бы кто-то мне поведал, что за чертовщина только что с нами всеми случилась! — провозгласил Сэм.

— Я умер, — тихо сказал Ли, снял перчатку и потрогал шею. — Мне перегрызли горло. Потом я покинул тело.

— Я тоже, — добавила Холли. — Не знаю, что меня убило.

— Тебя застрелил федерал, точно в голову, — ответил я.

— Тупой ублюдок, — припечатала она.

— Он не специально. Его живьём в этот момент жрали.

— Ну...

— Мы все умерли, — я мучительно искал слова, чтобы объяснить, что же я такое сделал. — Я... Когда меня убили... Я видел Проклятого. Сражался за контроль над артефактом. И загадал желание.

— Ты это сделал? — недоверчиво спросила Джулия и провела рукой по моему грязному лицу. — Но как?

— Не знаю, — я и правда вышел за рамки своего понимания вопроса.

Харбингер молчал. Он сидел на гнилом пне и кривился, погружённый в свои мысли.

— Ты серьёзно желание загадал? Как тот Аладдин с его волшебной лампой и вся эта вот херня? Вернул нас из мёртвых и заставил всю эту срань исчезнуть? — недоверчиво проговорил Сэм.

— Ну, типа.

— Вот же херня, — он сплюнул. — Быть того не может.

— Он не воскрешал нас из мёртвых, — откликнулся Майло всё ещё стоя на коленях спиной к нам. — Просто мы даже не умирали.

— Не знаю как ты, Майло, но мне вышибли мои проклятые мозги, — ответила Холли.

— Я не об этом, — Майло встал и повернулся к нам. — Да, мы умерли, но это событие удалено. Просто ещё не случилось. Могло бы случиться, но ход времени откатили назад. Всё, через что мы прошли, не случилось.

— Да хрена там. Случилось оно, — отрезал Сэм.

— Когда? — Майло демонстративно поднял часы.

— Ну... в будущем?

— Именно. Поэтому оно не случилось.

Сэм подумал об этом, склонив голову, и поскрёб свои моржовые усы.

— Да пошло оно всё, — решил он. — Мне точно нужно выпить.

Фрэнкс добрёл к нам, и его крутые федеральные агенты плелись следом. Выглядели они такими же оглушёнными и смятёнными, как и мы все. Никто даже не обратил внимание на орков. Ну да, после всего, что было, подумаешь, какие-то два зубастых гуманоида?

— Эй, ребята! — жизнерадостно начал Майло. — Дайте угадаю. Вас тоже всех поубивали оранжевые инопланетные демонические насекомые?

— Ага, — ответил Фрэнкс.

— Это хорошо. Значит, мы хотя бы помним одно и то же.

Федеральный агент поднял руки, и посмотрел туда, где их вскрыли костяные дротики. Сложил кулак и похрустел костяшками, а затем медленно опустил руки обратно.

— Фрэнкс? — Харбингер наконец-то прервал молчание. — Я же говорил, что нужно держать позицию.

Агент молча дёрнул плечами и тут же принял вызов по радио. Теперь, когда паранормальные барьеры аномальной зоны пали, связь работала просто отлично. Но Майерс звучал изрядно обеспокоенным.

— Что у вас там происходит? — яростно провизжало радио.

Фрэнкс скривился в мучительной гримасе. Его прямолинейный мозг испытывал затруднения с тем, чтобы описать нашу ситуацию. Харбингер прожал тангенту и пришёл ему на выручку.

— Это была ловушка. Нас обманул Рэй Шеклфорд. Демоны из другого измерения устроили засаду. Нас всех убили. Время обернулось вспять. Мы пришли в себя живыми. Монстры пропали. Требую немедленную эвакуацию, — он сделал небольшую паузу и закончил, — Приём.

— Ну, вроде того, — подтвердил Фрэнкс.

— Вертолёты уже вылетели. Что вызвало эффект?

— Неизвестно, — Харбингер прищурился в мою сторону, и не стал выдавать секрет. — Подозреваем воздействие артефакта Проклятого. Мы потеряли около пяти минут.

— Я знаю, — ответил Майерс. — Не только вы. Мы тоже. Было 14:39, стало 14:34.

— Насколько глобален эффект?

— Минуточку, — радио замолкло.

Сорок охотников стояли под дождём, и совершенно искренне радовались наличию живых людей рядом. Все типы эмоций — смятение, ужас, шок и экстаз, но в основном люди просто смотрели в никуда пустыми глазами, а их жалкие человеческие мозги пытались осмыслить невозможное событие. И это охотники на монстров, без разницы, государственные или частные, привычные к любым необъяснимым странностям. Дрожа от холода, я положил руку на плечо Джулии и прижал её к себе. Минуты едва тянулись. Мы ждали ответ Майерса.

— Извините... мне пришлось глянуть новости.

— Так насколько глобален эффект? — повторил Харбингер.

— Ну... — радио зашипело. — Судя по сообщениям... весь мир.

— Уточни?

— Земля. Каждый живой человек на Земле.

Мы стояли в огромной палатке командного центра. Ещё мокрые после душа, с отметинами удалённых медиками пиявок, и полные антибиотиков, которые нам вкололи после тесного знакомства с гнилой болотной жижей Нэтчи Боттом. На плоских экранах командного центра надрывались сразу несколько каналов новостей.

— ...продолжаются. Мы подтверждаем, что Индия, Австралия, Бангладеш и Финляндия пережили феномен и...

— Массовые беспорядки захлестнули Лос-Анджелес, Нью-Йорк, и несколько других городов континента...

— Диана, президент обратится к нации с борта номер один через несколько минут...

— Премьер-министр опубликовал заявление, в котором просил народ Великобритании сохранять спокойствие и...

— Покайтесь, грешники! Судный день близко! Я изменял своей жене! Я развратный негодяй! Это всё Эйприл, диктор метеосводки. Развратная шлюха. Нет, вы не можете убрать меня с эфира. Гарри, ёбаный ты еретик, покайся! Конец света настал! Конец, говорю вам!

Некоторые из новостников держались лучше других. Ну, про нас тоже можно так сказать.

— Возможно, это не артефакт, — задумался вслух Майерс.

— Возможно, я Элвис, — съехидничал в ответ Харбингер.

— Это может быть совпадение, — неубедительно возразил агент.

— Ну да, разрыв пространства-времени по загадочной случайности произошёл точно в момент нашей битвы против сил зла, о котором мы абсолютно точно знаем, что оно добивается власти над линейным временем. Ну ты сам-то подумай, Майерс?

— Мне это ещё президенту рассказывать, ебись он конём. Нужно что-то убедительнее предположений. Доказательства! Это самый глобальный катаклизм за всю историю цивилизации!

— Блядь, ну давайте я с презиком за вас поговорю, что ли? — предложил Сэм. — Он же из Техаса. Он поймёт.

— Майерс, нападений межизмеренческих тварей не было с 1995 года, — Харбингер стоически проигнорировал шутки товарища. — Это само по себе редкое событие. Должна быть связь.

— Инцидент Ванни Фуччи в Дотане[94], — напомнила Джулия.

— Частный случай, — отмахнулся Харбингер.

— Я знаю, ты знаешь. А теперь надо что-то сказать людям, которые про монстров не знают вообще ни хрена. Они уже были готовы на всё, по окончательное решение вопроса лорда Машаду включительно. И что они теперь сделают? Весь юг США нахрен остеклуют?

— Голоса южан они на следующих выборах точно после этого потеряют, — напомнил Майло.

Я открыл рот. Мне хотелось поведать, что случилось на самом деле. Джулия пнула меня в лодыжку и покачала головой.

Новостные каналы не замолкали:

— Генеральный секретарь ООН только что принял односторонний запрет на любые инициативы по нарушению хода времени...

— Говорю тебе, Кен, это всё инопланетяне. В моей книге «Надвигающееся вторжение Серых» я писал о первой фазе инопланетной криптоколонизации Земли...

— Массовой паники удалось избежать в тех регионах мира, где сейчас ночь. Большинство людей проспали событие, не обратив внимания.

— Погодите, эти ваши новые сообщения... чушь же какая-то... Нападение вампиров? На территории Алабамы и Джорджии? По сообщениям очевидцев, мёртвые ходят по улицами? Это вообще что за хрень вы мне в эфир подсунули? — экран погас. Краткие мгновения остановленного сигнала незамедлительно сменила заставка о технических проблемах на канале.

— С меня хватит! — Майерс пнул экран. Телевизор брызнул искрами. — Выметайтесь! Занимайтесь местными прорывами! И свалите уже из моего штаба!

Его крики прервал рингтон «Возьми меня на бейсбол» на мобильнике. Агент побледнел и дёрнулся, словно олень в фарах дальнобойщика.

— Да, я подожду, когда вы соедините меня с президентом, — сказал он в трубку и торопливо прикрыл микрофон. — Лейтенант, уберите отсюда этих гражданских!

Бойцы Национальной гвардии вывели нас из палатки. Мы встали снаружи. Дождь наконец-то прекратился, и лишь серые тучи затягивали небо. Харбингер вздохнул и потянулся за сигаретой. Он предложил и гвардейцам. Те с удовольствием приняли его предложение.

— Так что, мистер Харбингер, сэр... это правда конец света? Демоны и всё такое? — спросил один из них.

— Если мы справимся, то нет, — ответил Эрл и пошёл дальше. Охотники потянулись за ним. Мы шли к вертолёту. Скиппи и Эдвард возились с топливом и подготовкой ко взлёту. Наше мокрое и грязное снаряжение уже погрузили, так что мы были готовы отправляться.

— Грузимся, экипаж, — Харбингер встал у громадного вертолёта и от души затянулся. — Странный выдался денёк.

— У нас гости, — Холли кивнула в сторону штабной палатки. Агент Фрэнкс шёл следом за нами, такой же лишённый эмоций стоик, что и всегда. Он прошёл через мокрую траву не отрывая глаз от нас. Всё это время он занимался своими людьми и даже не успел переодеться из мокрых, грязных и наверняка кишащих насекомыми тряпок. Он встал, неловко прижав руки к телу.

Мы ждали, пока лишённый человеческих эмоций солдат невидимого фронта отыщет слова.

— Спасибо, — он метнул руку в идеальном воинском салюте, прямой, будто линейку проглотил, в идеальной парадной стойке. Харбингер, Сэм и Ли рефлекторно ответили. Остальные тупо смотрели на Фрэнкса.

Агент заглянул в глаза каждому из нас, холодным прищуренным взором, подержал руку ещё какое-то мгновение, и позволил ей упасть. Развернулся на месте и пошёл обратно к палатке.

— Так что, мы теперь друзья? — спросил я.

— Чтоб я знала, — откликнулась Джулия. — Но в этот раз он тебя не бил.

Люди потянулись к вертолёту.

— Не так быстро, — задержал меня Харбингер. — Нам с тобой надо бы поговорить.

Он махнул назад, и мы пошли в сторону от всех остальных. Джулия озабоченно проводила нас взглядом, но тут же скрылась в десантном отсеке. Скиппи запустил двигатели.

— Что происходит?

— Я не то чтобы знаю...

— Со мной откровенным быть можно. У нас одна команда.

— Вот кто бы говорил!

— Да ладно, — отмахнулся Эрл. — Дело житейское. Ну да, у меня есть некоторые особенности, но это не тот уровень, когда можно походя отменить ненужные законы физики, как это сделал ты. Потрудишься объяснить?

— Да чтоб тебя! Я сказал всё, что знаю, Эрл, — я разозлился. — Если узнаю, как со всем этим покончить, скажу. Если узнаю, как прикончить этого скользкого ублюдка — прикончу.

— Ты можешь его отыскать?

— Пока нет. И старик не может помочь.

— Что насчёт видений? Знаков на дороге? Когда он только прибыл, у тебя же получилось?

— Это когда я чуть не сдох? Ещё разик попробовать? — ехидно спросил я, но, честно говоря, и сам уже про это всерьёз подумывал. Отчаянная мера, но время поджимало.

— Если мы не сможем его отыскать, завтра погибнут все. Ты видел этих тварей. Представь, как они заполоняют мир. Их миллиарды. Сотни миллиардов. Оранжевые тела до горизонта, куда ни брось взгляд. И эти кальмары с дирижабль размером над головой. Всего лишь первая волна. Большие твари придут за ними

— Ты их тоже видел? — спросил я.

— Ну да. У меня нет волшебных сил, или чем вы там с ним вдвоём пользуетесь, — он ткнул меня пальцем в лоб, и я даже не отреагировал. — Но я был на той стороне. Я её видел.

— В 1995-м. Ты отправился в разрыв за отцом Джулии...

Он кивнул. Память о красных небесах инопланетного мира навсегда отпечаталась в его голове. Ну что же, хотя бы один человек в мире кроме меня понимает, насколько высоки ставки на самом деле.

— Они идут, Эрл. Я не знаю, понимает ли Проклятый, и видит ли он это. Знает ли, что они ждут, когда он распахнёт эту шкатулку, применит эту штуковину... честно, мне страшно, — признался я.

— Мне тоже. И, честно говоря, я не думаю, что на свете осталось много вещей, которые бы могли испугать меня, — Харбингер не лгал и не выпендривался. Он говорил искренне. Концепцию страха у него давно вытеснили инстинкт самосохранения и звериная хитрость. Но сегодня этот страх вернулся.

— Мы его остановим, — пообещал я. — Любой ценой.

— Отыщи Место силы. Выясни, где он прячется. Мне плевать, если тебе придётся для этого бить и допрашивать призрак замученного в лагерях еврея. Имя, город, что-то реально полезное, что угодно. И мы объясним этому португальскому клоуну, почему с МХИ себе дороже связываться.

— Постараюсь, — у меня не было ни малейшего понятия, как я это сделаю, но груз ответственности лежал на моих плечах, и только моих. Ну и ещё, наверное, плечах вот уже полвека мёртвого еврея.

— Ну тогда пошли уже отсюда, — Эрл повернулся к вертолёту. — Я бы пожелал тебе приятных снов, но вообще-то, надеюсь, что тебя посетят кошмары. И в них ты увидишь этого гада и его адрес, чтобы я смог лично надрать ему задницу.

В десантном отсеке я сел рядом с Джулией.

— Как ты? — я отчаянно перекрикивал шум двигателя.

— Не очень хорошо, — она похлопала меня по руке. — Едва я только подумала, что отец может быть не совсем плохой, он нас подставил. Отправил на смерть. Ради этой дохлой суки, — она сплюнула. — А я ему верила.

— Ну, он мёртв, — заверил её я. Полагаю, не стоит удивляться предательству. Он рисковал всем ради шанса вернуть мёртвую возлюбленную. Конечно же, просто немного лжи тут не в тягость. — Федералы отрезали ему голову и сожгли тело.

Скорей всего.

— Один готов. Одна ещё нет, — злобно сказала она.

Я попытался сменить тему. Вендетта мёртвым родителям? Да любая тема для разговора проще этой.

— Так что, — спросил я. — Технически это у нас было первое свидание?

— Ну, типа. В следующий раз, может быть, просто на ужине и киношке остановимся? — хихикнула она. Напряжение спадало.

— Ха. Покажи мне ту женщину, которая не захочет гулять на проклятом болоте, погибнуть в бою, а потом вернуться назад в прошлое. Офигенское же свидание!

— С какими-то странными женщинами ты встречался.

— Да я вообще почти не встречался. Мне как-то не везёт.

— А чего так?

— Они думают, я странный, — точнее говоря, немного странный, очень застенчивый и некрасивый.

— Я тоже.

— Думаешь, что я странный?

— Нет, люди так думают про меня. Ну, знаешь, чокнутая девчонка, только про монстров и разговаривает. Постоянно стреляет, варит бомбы из хозмага, или учится нарубать мясо в фарш заживо. Тусуется с отборными психами. Больная на голову, параноик, живёт буквально в казарме на частной военной базе, и всё такое. Отношеньки этот подход очень слабо выдерживают.

— Как по мне, так звучит просто идеально.

— По тебе, да, — она прижалась ко мне.

На скамье напротив Холли демонстративно изображала, что её вот-вот стошнит. Мы с Джулией показали ей палец. Она подмигнула и продолжила дразнить Трипа.

— Извините, что прерываю вас, птенчики, — сказал Харбингер по радио. — Но у нас работа. Джулия, вызывай другие команды. Выясни, чем они заняты. Оуэн тоже имеет своё важное поручение.

— Я должен поспать, — честно признался ей я.

— Ну да, тяжёлый был денёк.

— Не в этом смысле. Нужно повидать Старика. Отыскать Проклятого. Завтра ночью всё решится.

— Ты снова хочешь посмотреть через его глаза?

— Не знаю, — признался я. — Но должен сделать хоть что-то.

Она посмотрела в окно, вздрогнула и вздохнула.

— Будь осторожнее.

— Постараюсь.

— Возвращайся. Я не переживу ещё одной потери.

— Я обещаю.

— Парень! Так много случилось! Что ты наделал? — воскликнул Старик.

— Ну, типа, включил артефакт? — ответил я.

— Как я и боялся. Ужасно. Очень ужасно, — Старик заковылял ко мне, опираясь на трость.

— Эй, мы ещё живы. Это всяко лучше, чем альтернатива.

— Нет, — ответил он. — Совсем не лучше. Не для тебя.

— Вообще-то мне кость размером с позвоночник в аорту забили!

— Лучше быть мёртвым, чем проклятым древним Злом.

— Я ничей тут не инструмент, — я уже изрядно злился, что все относятся ко мне как придурку какому. — Сделал лучшее из того, что мог.

— Нет, парень. Теперь хуже, чем было, — его костлявая рука ухватила мою. — Идём. Одно последнее воспоминание.

— Нет, Мордехай, — я остановил его и вырвался. — Нет времени на загадки. Просто дай прямой ответ. Где он? Как его убить?

— Ты к этому не готов, — он посмотрел на меня, и в глазах его была печаль. — Парень, это тебя наверняка убьёт. Или хуже. Гораздо хуже. Проклянёт как его.

— Но я же не злой? — удивился я.

— Нет. Я удивлён, насколько ты хороший, — он поднял трость и ткнул меня в грудь. — Хороший, но иногда глупый. Храбрый, но гордец. Слишком много гордыни. Будешь неосторожен — гордыня убьёт тебя и взорвёт мир. Ты думаешь, что можешь справиться, но у тебя нет терпения, чтобы учиться. Торопишься. Всё сейчас, — он надулся, изобразив скверное подобие меня. — Я мужик. Сейчас-сейчас-сейчас. Быстро-быстро. Я всё могу! Учиться незачем!

— Нужно ещё парочку тебя докинуть, чтобы ты за меня сошёл, старый ты карлик, — сказал я. — И вообще, я так не говорю!

— Ба! Ну да, ты хороший парень. Но больше не думаешь о том, кто ты. Ты охотник на монстров. Твой отец сделал тебя воином. Не притворяйся, как вы говорите, кем-то ещё. Нет времени сомневаться. Нет времени быть «нормальным», — последнее слово он просто выплюнул.

— Ты про это знаешь?

— Я живу в твоей голове. Что, я не обращаю на себя внимания? Так я теперь попрошу. Сделай это для меня. Я обещаю, что пока есть время, покажу тебе новое видение. Всё это время уже прошло, что мы теряем? Твой мозг лопнет, ну так оно тебе и надо. Но мир после этого будет уничтожен.

— Звучит как честная сделка. Чего тебе надо?

— Заткни свой рот и лови ушами мои слова, — он стукнул меня по голове палкой. Сильно. — Впереди последние воспоминания Проклятого, тех дней, когда он ещё оставался человеком.

— Мы уйдём, пока он не изменился, — Старик положил руки мне на голову. — Сейчас оставаться в его голове — верная смерть.

Я потёр шишку. Складывалось впечатление, что меня тут не уважают.

— Давай уже, — сказал я.

На меня обрушилась память лорда Машаду.

Грязь.

Коричневая грязь.

Я очнулся в грязи лицом вниз. Я лежал в помятой кирасе у подножия исполинской пирамиды. Наверное, я катился по ней всю дорогу с вершины. Дождь прекратился, и солнце джунглей безжалостно палило моё тело. Я поднялся, кривясь от веса доспехов. Засохшая кровь покрывала моё тело и сочилась из многочисленных ран.

Мой артефакт.

Я пополз обратно по лестнице, заставляя себя двигаться на руках и коленях, очень слабый, по очень высокой пирамиде. Я подтягивался, хватал ртом воздух, толкался ногами и полз к вершине.

Я часто терял сознание, но приходил в себя уже выше. Кожа горела под знойным солнцем. Я бредил и мучился жаждой. Затем я дополз к первым телам, изорванным на куски солдатам, которые так храбро сражались против каменных стражей. Я проклял капитана Тралла.

На вершине я распугал пир огромных стервятников. Мой топор лежал на пустой кольчуге Тралла. Его тело пропало.

Артефакт пропал.

Я заорал в небеса. Проклинал всех и вся, обещал жестокое возмездие, подхватил топор и гневно потряс им над головой. Я поклялся вернуть своё.

Тело жрицы Коринихи лежало в грязи лицом вниз. Стервятники вскрыли её и растащили по кускам. Мантию покрывала запёкшаяся кровь, грязная от выпотрошенных органов. Стервятники кружили в отдалении.

Она — мой ключ.

Я обязан её вернуть.

До города отсюда было две недели, утомительная дорога в тёмных джунглях. Я не мог нести весь её вес, только не раненый и голодный. Я сел рядом и топором аккуратно снял плоть с костей. Местами приходилось ломать суставы, чтобы разъять её на части. Когда я закончил, разобранный скелет поместился в узел из солдатского плаща. Связал я его ремнём. Закинул на спину и побрёл вниз по ступеням пирамиды. Кто-то из оставшихся жрецов наверняка знает, что делать. Я верну свою наложницу, и она воссоединит меня с артефактом. Ничто меня не остановит.

Дни шли.

Горячка крепчала.

Я жрал насекомых и мелкую живность сырыми и тащил себя вперёд. Горячка охватывала моё тело. Жгла меня. Грызла изнутри. Убивала. Я не спал. Я шёл вперёд через тьму, видя явления странных духов и неведомых сущностей на тропе через джунгли. Я шёл к своему предначертанию. Я не бросил ни кирасу, ни топор. Они были символами моей власти, и не брошу часть моего наследия ржаветь в грязи под бесконечным дождём в ненавистных джунглях.

О том, что город уже рядом, первыми возвестили столбы чёрного дыма и бесчисленные стервятники.

Город мертвецов.

Прошёл месяц с момента отправки экспедиции. Тела горожан лежали в домах, покрытые вздувшимися чумными бубонами.

Я брёл через пустые улицы. Радужные птицы умерли от голода в своих клетках. Я видел только движение трупоедов за распахнутыми дверьми. Наглых, как новые хозяева. В каком-то смысле они ими стали. Дикие собаки, наследие моих людей, скитались по улицам, жирные и лоснящиеся от сожранной мертвечины.

Огонь пожаров расползался бесконтрольно. Тушить их уже было некому. Воздух отравили пепел и дым. Не знаю, выжил ли хоть кто-то из горожан, но они совершенно точно бежали из этого проклятого места.

Я дошёл к храму. Жрица водила меня вниз, глубоко под землю, где жили странные непознаваемые сущности и дышали стены. Она водила меня к древнему обелиску с пророчеством. Там я точно найду свои ответы.

Зараза прочно держалась за моё тело. Раны сочились зелёным гноем и оставляли след на мостовой. Тело воняло как трупы в домах. Я горел от лихорадки, но дрожал в ознобе. Я не помнил ни дорогу к храму, ни мучительно-долгий спуск в древнюю аномальную пещеру. Я не знаю, сколько времени я скитался по бесконечным тоннелям и лестницам.

Я пришёл в себя в пещере, на четвереньках, словно жалкий лесной зверь. Отсыревшие кости жрицы Коринихи побрякивали в узле за моей спиной. Я волочил топор по мягкому живому полу, и за ним оставалась борозда. Теперь, на пороге смерти, я шёл на одной силе воли. У меня не было факела, так что я брёл во мраке. Какие-то странные насекомые сновали по моему телу и скользили по рукам. Я полз, совершенно потерянный, туда, где чувствовал обелиск. Воздух над головой двигался туда и обратно, словно дышала вся пещера. Он пах гниющей рыбой, но я почти не чувствовал его за смрадом гниющей заживо собственной плоти.

Наконец, мой путь закончился.

Чёрный обелиск, невозможно тонкий, растворялся во тьме над головой. Древние надписи пророчества давали бледный свет. Мои распухшие пальцы неловко извлекали останки жрицы, и только после мучительных усилий я смог выложить её кости на полу, в том месте, где заключил договор с тьмой.

— Древние, я пришёл, — каркнул я через надорванное горло, едва способный произнести какой-то звук. — Я требую, верните жрице Коринихе жизнь.

Ничего.

Я лежал, хватая воздух ртом и отчаянно хрипя. Я поднялся на дрожащих коленях и опёрся на обелиск.

— Древние, я тот, о ком предречено ваше пророчество, — светящиеся письмена были у меня перед лицом. На латыни. Я перечитал их снова. Да, это написано про меня.

— Я сделал то, что вы просили. Я исполнил свою часть договора, — потребовал я. — Верните мне её. Наделите меня силой.

Размеренное дыхание исполина продолжалось, и каждый выдох приносил вонь океана. Никакого ответа. Я злился. Оттолкнул себя прочь, на дрожащих ногах встал рядом с обелиском и потянулся за топором.

— Она моя! Дайте мне силу!

Дыхание продолжилось ровно.

— Будьте вы прокляты, — я воздел топор и ударил по тонкому обелиску. Полетели обсидиановые щепки. — Будьте вы прокляты!

Я ударил снова, найдя силы в ярости. Строчки пророчества рассыпались под ударами.

— Вы мне не нужны! — Щепки больно жалили мою плоть с каждым ударом. — Я избранный!

Тонкий обелиск расколола трещина. Осыпались новые строки пророчества.

— Это моя сила! — последний удар расколол центральную часть обелиска в пыль. — Проклинаю вас, Древние!

Я плюнул на их пророчество.

Обелиск упал. Нижняя часть рассыпалась, верхняя какое-то время повисела, держась только за потолок, но выпала и взорвалась, как ударенный с размаху об пол стакан из настоящего стекла. Я остался во тьме. Одинокий, тяжело дышащий. Умирающий.

— Нам пора идти, парень. Быстрее.

Пещера содрогнулась. Я привлёк внимание Древних. Тени завозились вокруг меня, каким-то образом становясь темнее и плотнее окружающей их тени.

— Идём. Надо покинуть его мозг.

— Да что происходит-то?

— Он... как это будет по-вашему? Он их заебал.

Десять тысяч огненных глаз открылись на стенах пещеры и гигантские щупальца обрушились на меня, разрывая присосками мою гнилую плоть и вздымая над полом к раззявленной желатиновой пасти Древнего. Я закричал, но кислота заполнила мой рот и потекла всё дальше по горлу, сжирая и сжигая мою плоть.

Тьма.

Боль.

Я снова был собой. Оуэн Зед Питт.

Хорошо-то как.

Память таяла. Старик тащил меня обратно, к свету и здравому рассудку. Я видел, как лорд Машаду приобретает искажённую форму Проклятого. Его человеческое тело разодрали, заменив гнусной переработкой органического материала прошлых нарушителей. Его сознание измерили, пытали, разбили и перемололи с помощью неведомых сил, за пределами возможностей любого смертного. Пытка тянулась столетие.

Наконец, довольный карой, или наигравшийся и заскучавший, Древний бросил пульсирующую массу тёмной плоти обратно на пол, где она рухнула со звуком мокрой тряпки.

Каким-то образом дух пережил неописуемые пытки, удерживаемый только ненавистью, злобой и жаждой власти. Это были его якоря, то, что не давало поддаться и оказаться поглощённым древним исполином. Чернильная масса скользнула прочь во тьму, привыкая к своей новой силе.

Планируя вернуться.

Над руинами польской деревни было тихо. Я брёл по снегу, между домами и мастерскими, в поисках церкви, которая, и теперь я это точно знал, была Местом силы 1944 года. Босые ноги ступали по разбитому камню, стреляным гильзам и битому стеклу, но это меня даже не беспокоило.

— Мордехай! — крикнул я. — Надо поговорить!

Я отыскал церковь. Ступеньки оказались пустыми. Я поторопился внутрь.

— Бирейка! — закричал я, сложив руки в раструб. Старика не было видно. Я пнул разбитую скамью. Не было у меня времени на прятки. — Ты где?

— Приветствую, — обратился ко мне чужой голос. Я повернулся и увидел чужака, идущего между скамьями. Невысокий, в древней кирасе и шлеме с плюмажем. Жёлто-коричневый семейный герб лежал на его груди. Чёрная бородка заканчивалась тонким клинышком. Глаза оказались чёрными, глубоко посаженными и маленькими, а лицо смуглым как хорошо выделанная кожа. Он уставился на меня из-под кустистых бровей.

— Твой друг скоро придёт, — одной рукой гость придерживал топор, чертя лезвием след в пепле и снегу на полу церкви.

До меня дошло, что говорит он на старопортугальском. Язык из памяти лорда Машаду.

Плохо дело.

— Лорд Машаду, — сказал я, одолев комок в горле.

— Мы не были представлены как подобает. Но ты разграбил мою память. Взял мои драгоценные воспоминания. Прикоснулся к моей силе и забрал то, что принадлежит мне. Ты испортил мои планы и украл древнюю славу, почести, которые согласно всему — мои. И я всё ещё не знаю, кто ты, — он замер в паре метров от меня. Искусственный мирок Старика после явления Проклятого утерял равновесие. Окружающая реальность плыла на глазах.

— Кто ты? — прошипел он.

— Человек, который прикончит тебя, раз и навсегда, — отыскал я силы для ответа.

— Сама наивность! — он запрокинул голову и засмеялся. Тем самым злобным смехом из воспоминаний. — Я не могу умереть. Я вечен. Более великие нежели ты бросали мне вызов и пытались забрать мою жизнь. Я отказываюсь умирать.

— Это мы ещё посмотрим.

Он воздел топор двумя руками. Взвешивая его. Оценивая баланс. Провёл большим пальцем вдоль заточенного лезвия.

— Я убивал тысячи людей. Я могу убить твоё живое тело во сне. Я могу забрать твой дух и приковать к артефакту, как сделал это с твоим проводником. Не шути со мной! — он перешёл на угрозы. — Я с удовольствием вырву твоё сердце!

— Попробуй.

Он не двигался, просто стоял, баюкая топор, и улыбался так, будто мои слова его развлекли.

— Ты просто стоять будешь, или мы уже подерёмся? — я готовился к бою. Как вообще сражаться против бессмертного в собственном кошмаре? Похоже, сейчас я это узнаю.

— Не-е, — ответил Проклятый. — Здесь ты в безопасности. Я лишь тень. Сообщение. Предупреждение. Друг, если угодно. Я предлагаю мир и сотрудничество.

— Да отъебись ты.

— Мой юный друг, тебе многое предстоит узнать, — он поставил топор на пол и опёрся на рукоять. — Завтра я обрету власть над миром. Это предрешено. Те, кто будут стоять за моим плечом, будут вознаграждены. Власть, сокровища, что пожелаешь. Тебе нужна дочь вампиров. Я сделаю так, что вы будете жить вместе целую вечность. Нужна только верность от вас обоих. В моих силах одарить вас чем пожелаете. Моей армии нужны командиры, великие люди, такие как вы. Подумай о славе.

— Очень соблазнительно, — кивнул я. — Но может я просто тебе в жопу твой же дурацкий топор запихаю?

— Те, кто обратятся против меня — падут. Я буду убивать вас целую вечность. Я сделаю плащ из вашей кожи. Я перемелю ваши кости в порошок. Я буду пить вашу кровь и прикую души к артефакту навечно. Вы станете трофеями моей победы, — с каждым словом он изменялся, наливаясь тьмой и закутываясь в неё словно в плащ. Он рос в размерах, и мокро блестящие чёрные складки плоти выпирали из-под его одежды и кирасы. Топор упал на пол, больше не удерживаемый бесплотной рукой. — Я заберу всех, кого ты любил. Я обращу их в своих покорных рабов и сожру их души. Я заставлю их страдать, и пока их плоть будет гореть заживо, а кожа сползать как перчатка, они узнают, что это ты причина их страданий. Что именно твоя глупость — причина всей их боли. Они будут проклинать тебя, весь остаток вечности.

Голос Проклятого изменился, стал глухим и утробным, будто из пучин унитаза. У него сошла плоть с лица, и остался только череп и чёрные щупальца, которые свешивались из-под шлема и ниже челюсти, покрыв лицо живой шевелящейся маской.

— Я заберу твою семью, отца и мать, и твоих нерождённых детей. Они познают мой гнев и мою бесконечную ярость. Я заберу женщину, которую ты любишь, дщерь вампиров, и совершу такие надругательства, которые просто не может представить твой жалкий мозг. А когда она будет сломлена, я передам её матери, и они займут свои места в моих легионах.

Трансформация завершилась, и подлинная форма лорда Машаду возвышалась надо мной. Белые кости в обрамлении слизистых беспокойных щупалец, дистиллированная чёрная ненависть в физическом обличии. Кираса осталась на своём месте, но теперь уже помятая и ржавая, щедро покрытая грязью и слизью. Тёмная масса влажно шлёпала по деревянному полу на каждом шагу, текла чёрными жидкостями — и они проедали себе путь до земли. Шлем осел чуть ниже, и на меня уставился пылающий взор исподлобья.

— Выбирай немедленно. Выбирай судьбу. Ты или служишь мне, или постигаешь вечность боли.

Когти страха поползли к моему сердцу. Я упал на колени перед бурлящей стеной зла. Проклятый начал смеяться. Звуки резонировали под сводами церкви, верные свидетели его силы и величия.

— Ни то ни другое.

Пульсирующая масса, которая заменяла Проклятому голову слегка наклонилась в совершенно человеческой реакции неверия. Моя рука сжалась на полированной рукоятке древнего топора и я прыгнул вперёд. Одним взмахом я погрузил тяжёлое лезвие в чёрную плоть, глубоко прорубив извивающуюся тьму.

Проклятый взревел и ударил в ответ.