Монстер Хантер Интернейшнл

Глава 28

Я, наверное, спал. Или умер.

Поле тянулось вдаль, насколько видел глаз. Всё то же невероятно прекрасное место, где я впервые повстречал Старика. Только сейчас небо стало чистым. Буря миновала. Урожай, который пережил шторм, уцелел. Корни держались цепко. Теперь, политые дождём и проверенные на прочность, они стали крепче, чем были. Я чувствовал росу босыми ногами. Чудесное место.

— Здорово, парень!

Я повернулся. Знакомый акцент. Но вот голос совсем другой. Слишком молодой. Слишком довольный.

— Мордехай?

— Ты настолько удивлён снова меня увидеть, правда? — он ухмыльнулся. Кажется, прозвищу «Старик» пора на покой. Я всё ещё узнавал его внешность, но артрит и немощь уступили место человеку в расцвете сил. Молодой. Красивый. Сильный. Наверное таким он и был, когда только стал охотником. Сейчас он даже очки снял.

— Ты живой?

— Нет. Разумеется, мёртвый. Но я больше не скован. Ты убил Проклятого. Темница отворилась. Я могу идти.

— Идти... куда?

— Не знаю. Я там ещё не был. Слишком надолго застрял.

— Что ты про то место вообще знаешь?

— Что ты сам когда-нибудь сможешь выяснить, друг, — он протянул мне руку. Я оттолкнул её в сторону и крепко обнял Мордехая. Поднял и крепко сжал.

— Ух! Полегче со мной, парень! Уважай старших!

— Спасибо за всё, — я поставил его обратно. — Извини, что так вышло с тростью.

— Я теперь и без неё могу, — он демонстративно притопнул ногой. — Лучшего применения, чем убить нацистского выблядка для неё и быть не могло. Спасибо. Я свободен потому, что ты сделал всё правильно. Не буду скрывать, какое-то время я думал, что нам, как вы там говорите, пиздец. Но твоё доброе сердце приняло верное решение. Спасибо. И от меня, и от других. От многих, очень многих, других.

— Ты сейчас о чём?

Он кивнул в сторону. Толпа людей собралась там, где мгновение назад ещё не было ни души. Мужчины и женщины. Молодые, красивые, сильные. Почти как Мордехай. Всех рас, всех эпох, одетые в самые причудливые одежды. Мантии, шелка, меха, кольчуги. Высокий человек с завитой рыжей бородой отсалютовал мне луком. Вавилонянин. Другие повторили его салют, один за другим, с мечами, копьями, топорами и даже мушкетами. Я узнал одного человека. Бразильский охотник, которого лорд Машаду принёс в жертву. Он воздел копьё с обсидиановым наконечником и склонил голову в знак признательности. Да, всегда были монстры. Но всегда были и те, кто осмеливался бросить им вызов. Мои соратники. Я поклонился охотникам древности.

Один за другим они начали уходить. Становились прозрачными и пропадали. Через несколько мгновений ушли все. Жертвы освободились.

— Тюрьма разрушена, и они могут идти. Один из нас мог установить контакт с избранным пророчества. Это пришлось делать мне, потому что я лучше остальных знал твой язык, — он вздохнул. — Извини, я не мог поведать, кто ты, это было исключено. Что-то я мог видеть, что-то говорить. Правила. Но сейчас всё хорошо. Моя работа окончена, — Мордехай положил руку мне на плечо. — Тебе, наверное, стоит уже проснуться.

Он повернулся и торопливо пошёл вдаль через поле, сшибая руками капли дождя с колосьев.

— Погоди. А мне теперь что делать? Всё закончилось?

— Друг, — он замер, и посмотрел вверх, на тёплое солнце. — У тебя ещё много работы. У тебя всё ещё призвание. Тебе досталась короткая соломинка, и ты не закончишь с этим всем, пока не станешь одним из нас. Что делать теперь? Охотиться на монстров, конечно же. Для тебя это всё не кончится никогда.

— Спасибо, Мордехай, — я ему помахал. — Без тебя мы бы проиграли. Весь мир бы погиб. Спасибо.

— Глупый парень. Вставай уже. Тебя ждёт красивая девчонка. Не обижай её. Она храбрая и хорошо стреляет, — он подмигнул. — Такую не часто встретишь! До свидания, друг!

Он ушёл пружинящим шагом, готовый к своему последнему большому приключению. Мордехай Бирейка, один из лучших охотников своего времени. Он рискнул всем, чтобы остановить бурю. Мой наставник и друг. Он в последний раз обернулся, чтобы подмигнуть на прощание и расточился из виду.

— Эй, Зед очнулся! — сказал чей-то голос. — Чувак, ты самый неуклюжий и невезучий громила, которого я только знаю. Удивляюсь, как ты вообще до сих пор живой.

— Трип? — спросил я и приподнялся, чтобы осмотреться по сторонам. Голова болела. Трогать затылок не хотелось совершенно. Гуля там была просто огромная. — Ты живой?

— Братан, меня так просто не убьёшь, — он засмеялся, но тут же начал кашлять. Его броню пришлось срезать, а повязки закрывали и грудь и голову. Одну ногу зафиксировали хирургической шиной. Мы лежали на одеялах в тени деревьев. Утреннее солнце поднималось над горизонтом. Несколько раненых охотников лежали по соседству. — Но к Холли это утверждение не относится.

— Заткнись уже, зануда, — откликнулась с другой стороны Холли. — Тогда это казалось хорошей идеей, — она стояла на коленях рядом с бессознательным охотником, имени которого я даже не знал, и меняла ему повязку на руке. Сама девушка выглядела неплохо. — Один маленький удар по голове, и ты продрых весь бой, пока я, Сэм и Майло накрошили полмиллиона бешеных вайтов.

— Мне просто в кудзу запутаться повезло, так бы разбился, — пробормотал в ответ Трип.

— Сэм и Майло в порядке? — я медленно сел. Шатало меня просто чудовищно.

— Да, самых тяжёлых уже забрали в госпиталь. Мы через несколько минут будем людей вывозить. Сэма вообще сложило. Он под конец вайтов чуть ли не зубами рвал. Парализован до ушей. А что до Майло... после его огненного шоу с мамкой Джулии он теперь Святой Майло.

— Говорил же я, не смейся над верующими, — напомнил Трип.

— Джулия?

— Прекрасно. Бродит где-то рядом.

— Ли? — последний раз, когда я его видел, пришлось ему удивительно тяжело.

— Выживет. Но есть риск потерять ногу. Гретхен сделала всё, что могла, но даже она толком не уверена, — грустно ответила Холли. — И это ему повезло ещё.

— Кто ещё? — спросил я. Все посерьёзнели.

— Пятнадцать человек. Ещё двое тяжёлые и могут умереть в стационаре. Двадцать раненых. Как только Мастера сокращали дистанцию, всё становилось очень плохо. Под конец мы уже просто отправили варгов, чтобы выдёргивать людей из долины перед тем, как разбомбить её нахрен. И только потом смогли уделать последнего вампира.

— Они все уничтожены?

— Джулия сказала, ты прикончил фашиста, так что счёт шесть из семи, — отозвался Трип.

— Дай угадаю, — я уже даже и не сомневался. — Сьюзен.

— Ага. Мама удрала, — подтвердила Джулия. Она стояла рядом, уперев руки в бока. Выглядела она бледновато, но в целом нормально. Не так уж и плохо для той, кому у меня на глазах разорвали горло всего несколько часов назад.

Она протянула мне руку и попыталась меня поднять, но позорно спасовала. Я утащил её на землю следом за собой. Несмотря на упоминание матери, она смеялась.

— Хорошо, что ты цела, — сказал я.

— Угу, и тебе придётся многое объяснить. Почему я вообще живая? Последнее, что я помню, это боль и кровопотерю. А потом я прихожу в себя уже тут.

— Тебя спас Тралл. Передал тебе последние остатки чёрной магии в своём теле. Прижал к ране и улетел.

— Ну, хотя бы с этим теперь всё понятно, — она подвинула локон в сторону. На шее, всё ещё покрасневшей, лежала толстая чёрная линия, почти как татуировка. — Я не особо фанатка боди-арта, чтоб ты знал.

— Болит? — спросил я.

— Не совсем.

— Зло чувствуешь?

— Не то, чтобы я это особо замечала. Когда вдруг захочу утопить выводок-другой котят, обязательно тебе скажу.

— Ну, тогда хотя бы не расковыривай, — я потянулся за поцелуем.

— Помедленнее. У тебя вся рожа в крови Проклятого и ошмётках вампира. Ничего личного, но это я целовать отказываюсь.

— Холли! Фляжку! — я щёлкнул пальцами. — У нас тут медицинские показания.

— Медицинские показания у тебя будут, когда я твою наглую жопу отстрелю, — Холли протянула мне флягу. Я свернул крышку и полил на лицо холодной водой. Смывать засохшую корку оказалось неожиданно приятно. Я протёр лицо рукой.

— Ну вот, можно целовать.

— Ого! — Джулия распахнула глаза в изумлении.

— Срань господня! — не поверила глазам Холли.

Я потрогал лицо. Да что они там нашли?

— Что такое? Дайте посмотреть! — сказал Трип.

Кожа оказалась гладкой. Нормальной. Слишком нормальной. Шрамы пропали. Толстый рубец от макушки до носа рассосался. Я полил водой на грудь. Все шрамы от битвы с Хаффманом тоже пропали. Содранная кожа на локтях вновь стала гладкой. Я потрогал языком дыры в дёснах и обнаружил там зубы. Тело полностью восстановилось.

— Древние. Они починили меня, чтобы я мог биться и принести лорда Машаду в жертву... — я не знал, что и сказать. К шрамам и ранам я уже давно привык. Но все они рассосались. Это просто удивительно.

— Секреты и тайны непревзойдённой хирургии древнего зла, — фыркнула Холли. — Возьмите простой тёмный артефакт...

Джулия погладила меня по щеке и тут же страстно поцеловала. Её губы оказались мягкими. Быть живым хорошо. Ещё лучше, что никто в этот раз не испортил поцелуй ехидными комментариями.

— Мне казалось, тёлочкам нравятся шрамы? — спросил я, когда мне совсем уж позарез не хватило воздуха.

— Ну, конкретно сейчас мне плевать. Достаточно того, что ты живой.

— Мне тоже.

Мы начали помогать остальным раненым. Из-за урагана и буйства нежити все больницы оказались уже переполнены. Впереди ещё долгая зачистка, но сегодня рабочий день МХИ закончен.

Гретхен приехала на могучем варге. Она посмотрела на мой затылок и сказала что-то неразборчивое. Понятия не имею, хорошо это, или плохо, но все остальные орки так искренне смеялись, что я посчитал это за хороший знак.

Харбингера всё ещё не было, так что Джулия и её дед пытались одолеть бардак вдвоём. Нат стоял рядом. Я почти не знал парня, но он совершенно точно не собирался выпускать из виду последние остатки своих родственников.

Достойно уважения.

Как только мы закончили с ранеными, а остаток снаряжения погрузили в уцелевшие машины, настала очередь мёртвых. Занятие мрачное, но мы не собирались оставлять своих местным службам.

Я помог уложить в фургон одно из накрытых саваном тел. Чак Мид. Он сражался до последнего и пал смертью храбрых. Рано или поздно даже самые храбрые погибают. Мы вместе тренировались, и мне будет не хватать этого большого чёткого парня. Рейнджер был хорошим человеком.

Прист зачитал молитву над телами павших. Он шёл между телами, одна рука в коросте из засохшей крови в лубке на груди. Охотник это игнорировал. Его ждала работа. Наши товарищи отправились назад в штаб, чтобы подготовить необходимое для похорон. Грязное дело, но с нашей работой позволить отрезать голову мёртвому другу — последняя дань уважения.

— Кажется, что всё плохо, — заметил старший Шеклфорд, — но с учётом ставок и противника, мы справились хорошо. Очень хорошо.

— Дедушка, Эрла с ночи кто-нибудь видел? — спросила Джулия.

— Боюсь, что нет, дорогая, — тихо ответил тот. — Кто-то из ребят Ванзанта сказал, что видели, как он бежал мимо позиций миномётчиков после того, как растерзал Мастера. Выглядел чудовищно хреново. Скрылся в лесу.

— Надеюсь, он в порядке, — тихо сказала она.

— Так что, — мне было неловко прерывать семейное общение, но я просто обязан был разобраться, — получается, Эрл — вервольф. Ну, это нормально, как по мне. Даже не первый мой босс-вервольф, как вы знаете.

— Да, он вервольф, — подтвердил Босс, и ткнул меня крюком в грудь для убедительности. — И эта информация не покидает ряды охотников МХИ. Когда ублюдок Майерс ушёл к федералам, у нас из-за этого появилась куча проблем. Федералы хотели убить Эрла.

— Понадобилась чёртова прорва юридических манёвров, чтобы выторговать ему особый статус, — продолжила Джулия. — Эрл единственный вервольф мира, чья голова не подлежит оплате «Пафф». И даже так он типа на вечном условном сроке.

— Но мне казалось, что вервольфы обычно бешеные, злобные, и просто убивают без разбору по любому поводу, — я машинально потёр лицо рукой, только затем, чтобы вспомнить, что шрама там больше нет. — Но похоже, что он полностью себя контролирует.

Теперь всё было ясно. И как он победил Дарне на сухогрузе. И как настолько долго сражался в Нэтчи Боттом.

— Ну, он провёл долгую работу над собой, — признал Босс. — У него больше самоконтроля, чем у любого известного мне человека на этом свете. В полнолуние он всё равно запирается до утра, потому что не может не обратиться. Он рвёт всё на куски, но к утру полностью в себе. У нас есть специальная бетонная комната в подвале за прочной стальной дверью. Построили только ради него

— По большим праздникам Майло ему туда корову сбрасывает, — добавил Нат. — Типа рождественский ужин. А утром только немного из шланга надо смыть.

— Он запирался ещё на территории особняка. Там есть маленький карцер на отшибе рабских бараков, — сказал Босс. — Нам пришлось строить его заново, когда старый начал разваливаться изнутри. Мы не хотели, чтобы Эрл вырвался и отгрыз кому-нибудь ногу, пока не отвечает за свои поступки.

Я совершенно точно знал, про какое здание идёт речь. У меня самого от него мурашки по коже. Все те отметки на стенах и полу были следами когтей.

— Но там же миллионы царапин, — пробормотал я. — Это же сотни часов нужны, чтобы столько оставить.

Шеклфорды переглянулись, словно не зная, что сказать. Наконец, Джулия решилась.

— Почти сотня, только вот не часов, а лет.

— Чё?

— Джулия! — Нат оглянулся по сторонам. — Нельзя же рассказывать про... такое.

— Извини, бро. За последние несколько дней Оуэн дважды почти уничтожил эту вселенную ради меня. Думаю, такому человеку секрет подарить не жалко, — вежливо ответила Джулия. Босс кивнул, разрешая ей продолжать.

— Эрл не просто особенный. Он избранный. Насколько мы знаем, старейший ликантроп мира. Буквально царь оборотней. Его укусили в 1920. За последующие восемьдесят лет он и на двадцать не постарел. Ему пришлось долго к этому всему привыкать, чтобы научиться жить не перекидываясь от каждого чиха и не убивая людей налево и направо. Думаю, он именно поэтому столько курит. Без сигарет он становится дёрганым. А дёрганый верфольф может и сожрать кого-нибудь.

— Совершенно новый уровень никотиновой зависимости, — пошутил Нат. Дед шумно зевнул. Наверное, это даже не тысячный раз, когда в семье звучит эта шутка.

— Меняет имя с каждым поколением, чтобы сохранить тайну личности. Знает лишь горстка людей. Семья всё это время его защищала.

Я вспомнил особняк и стену портретов. Не было там ровно одного.

— Рэймонд Шеклфорд Второй, — сказал я.

— Ага. Ты довольно быстро соображаешь для счетовода. Мне этот парень нравится. Джулия, он куда лучше твоего прошлого ухажёра. Но мы отвлеклись. Я был совсем юнцом, когда его укусили, но мы, Шеклфорды, заботимся о своих, — родственники кивнули. Босс указал вдаль. — Что же, вот у нас и компания. Идём, Нат, оставим этих двоих наедине.

Он ушёл, и внук поторопился за ним.

— Так, давай посчитаем, — я взял Джулию за руку. — Ты везде тусишь с прапрадедом, который при этом мутировавший супер-вервольф. Твоя мать вампир. Твой отец — безумный гений, который почти уничтожил мир, когда открыл дыру в другое измерение. Твой дед — получокнутый охотник на монстров, одноглазый и однорукий, с крюком из нержавейки вместо нормального протеза, и он из них всех самый нормальный, — я вздохнул. — Это всё? Или ещё какие-то семейные тайны, о которых я не знаю?

— Нет, в целом это всё, — немного виновато ответила Джулия. — Ты с этим всем уживёшься?

— Джулия, сейчас ты можешь рассказать даже про то, что отращиваешь крылья бабочки и третий глаз по чётным вторникам месяца, и я всё равно буду тебя любить, — я крепко обнял девушку.

— Хорошо, — она ухмыльнулась. — Вообще, если подумать, то ещё, наверное, дядя Лерой, но с ним вообще сложно. Так что этот рассказ подождёт, — она указала на горизонт. Несколько чёрных силуэтов двигались к нам.

Вертолёты.

Федералы наконец-то прибыли.

«Блэкхоки» сели в опустошённой долине. «Апачи» кружили над головами. Федералы молча отправились в лес, чтобы разметить участки завалов битого мрамора. На месте осталось только несколько охотников. Все остальные давно уехали.

Босса мы отыскали посреди горячей перепалки с агентом Майерсом возле блокпоста гвардейцев. Те в основном вернулись на позиции, хотя лейтенант заперся в коробочке и отказывался выходить. Агент Фрэнкс внимательно слушал по радио доклады своих людей на зачистке поваленного леса.

— Всё кончилось, Майерс. Убили мы проклятую тварь. Самый жирный «Пафф» в истории, — крикнул Шеклфорд. — Видишь! Ни к чему нам твоя вонючая государственная машина!

— Как скажешь, престарелый ты педрила, — фыркнул Майерс. — Но теперь это наша ответственность. Бумаги отдашь в офис «Пафф» в штатном порядке. Мне плевать. Мистер Питт, что с вашим лицом?

Стоит отдать должное, меня он заметил на подходе. Агент Фрэнкс прищурился. Неприятно ему, наверное, снова быть самым уродливым человеком в нашем клубе. Так-то, сосунок.

— Всё кончено, Майерс, — его вопрос я проигнорировал. — Тело Проклятого где-то среди этого хлама. Он убит. Артефакт там же.

Я обвёл рукой область, где по моим впечатлениям осталась большая часть строительного мусора из карманного измерения.

— Если ты отыщещь эту хреновину, предупреждаю, не пытайся с ней играть. Просто засунь куда подальше в надёжное место и оставь в покое.

— Не волнуйся, артефакт в надёжных руках. А теперь проваливай. Это всё наша зона ответственности.

— Хорошо, но я тебя предупредил. Эта коробочка вам не по силам, — я кивнул Фрэнксу. — Твоих подчинённых убили там, в пещере. Сделали из них вайтов. Тебе лучше бы взглянуть на останки.

Фрэнкс кивнул.

Что же, кажется, мы нашли общий язык.

— Эрл! — крикнула Джулия и указала в сторону леса. — Он жив!

Харбингер вышел из-под сени деревьев. Вымазанный по уши, в коросте грязи, травы и листьев, с коркой засохшей крови на теле, и полностью обнажённый. И было ему на это совершеннейшим образом плевать. Харбингер прошёл мимо федералов, и большинство расступились с заметной опаской. Он подошёл к нам и остановился в паре метров от Майерса.

— Эй, Майерс.

— Эрл.

— Закурить найдётся?

Майерс нервно кивнул, вытащил пачку и протянул Эрлу сигарету и зажигалку. Харбингер затянулся и умиротворённо вздохнул. Он выглядел кошмарным лесным дикарём, но не испытывал по этому поводу ни малейшей рефлексии.

— Хорошо, когда лёгкие регенерируют, — сказал он. — Итак, Майерс, опять мы сделали твою работу. Угроза мертва. Вампиры мертвы. Я полагаю, сейчас МХИ на хорошем счету у твоих начальничков. Думаю, теперь всё честно.

— Вроде того, — федералу совершенно не хотелось отвечать правду.

— Полный доступ в рамках оговорённых контрактов?

— Согласен.

— Свободное передвижение охотников?

— Хорошо.

— Отзовёшь трудовиков, экологов, департамент охоты и рыболовства, и агентство по контролю за алкоголем, табаком и оружием?

— Посмотрю, что у меня получится сделать.

— Налоговую? — Харбингер вынул сигарету изо рта и выпустил облако дыма через нос. Затем он задумчиво почесался. — Думаю, некоторые комитеты нас теперь просто обожают. И некоторые сенаторы вполне прислушаются к нашему мнению о талантливом молодом начальнике бюро контроля монстров.

— Хорошо, — Майерс выглядел так, будто ему в рот насрали. — Я отзову инспекции. У тебя всё будет зашибись. Но облажайтесь ещё хоть раз, и тогда я вас точно за жопы ухвачу.

— Приятель, никогда и ни под каким видом не шути про жопу, когда разговариваешь с обнажённым мужиком, — клянусь, Харбингер произнёс это не дрогнув лицом. Фрэнкс хрюкнул. Звучало это почти как нормальный человеческий смех. Майерс дёрнулся и ожёг его яростным взглядом. — И вот ещё у меня какой вопрос к тебе, Майерс...

— Ну что? — не выдержал агент.

— Когда начался бой, и тут всё отправилось в задницу, как так вышло, что вы просто не взорвали это всё к хренам атомной бомбой? Ну так, чисто для гарантии?

— А с чего ты взял, что мы не попытались? — загадочно ответил Майерс, развернулся и ушёл.

— Эй, Фрэнкс, — обратилась к молчаливому федералу Джулия..

— Да? — спросил он.

— Мне сказали, вы не отрезали голову моему отцу. Позволили ему обратиться, а потом он бежал, — в голосе Джулии сквозила ярость. — Если это правда, то я... разочарована. Ну так что, он жив?

Фрэнкс не торопился с ответом. Его холодный взгляд смотрел точно в нашу сторону.

— Нет, — ответил он, и пошёл за начальником.

Мы проводили его взглядами.

— Думаешь, врёт? — спросил я.

— Не знаю, — ответила Джулия. — Но я полагаю, мы это скоро выясним.

— Совершенно точно могу сказать лишь одно, — медленно начал я. Все остальные терпеливо ждали. — Мы срочно должны отыскать Эрлу хотя бы штаны.

Царь оборотней расхохотался.

Мы подошли к гвардейцам, чтобы поблагодарить их за помощь в бою. Сержант Грегори получил визитку и предложение высокооплачиваемой карьеры охотника на силы зла. Оказалось, что Бун уже разочек толкнул ему наше коммерческое предложение, и боец уже подписался на следующий набор.

Совершенно не удивляет. Для таких, как мы, охота на монстров — это призвание.

В штабе атмосфера была гнетущая. Не каждый день приходится хоронить сразу пятнадцать человек. Их всех обезглавили, кремировали и отправили прах семьям с выбранной охотниками при жизни легендой о том, как именно они погибли. Иногда работа, про которую даже нельзя рассказать, сильно портит жизнь. Командирам отрядов пришлось сообщать родственникам лично. Я им совершенно не завидовал. Следующие несколько дней прошли тихо. На стене памяти блестело слишком много новых табличек.

Мы нервно следили за новостями, как и весь мир. Паника из-за пятиминутного отката стихала. Люди вели себя как люди. Отрефлексировали и пошли дальше. Ну да, где-то сформировались новые культы и секты, где-то перешли в горячую фазу конфликты, психи и фанатики снова что-то взрывали, писаки строчили новые книги, учёные высказывали теории, и у всех был свой взгляд на события. Ну а мы в МХИ просто завалились и не отсвечивали.

Свадьба Майло стала потрясной вечеринкой. Штаб украсили настолько, что для полувоенной базы в лесу он выглядел удивительно празднично. Хорошо, когда столько охотников собираются вместе по настолько весёлому поводу.

Отряд удивительных нубов сидел за одним столом в шумном зале кафе. Холли целенаправленно ужиралась в хлам. Трип смотрел неодобрительно. Ли постукивал тростью об пол в такт музыке. Танцпол оказался настолько забит, что Майло и его невесте осталось места только на танец маленьких утят.

— Ну что, согласишься на предложение Эрла? — чтобы Ли услышал меня через весь этот шум, мне пришлось кричать.

— Наверное, — он вздохнул. — Три полевых выхода. Три ранения. Доктор Нельсон утверждает, что периферийная нервная система в ноге повреждена необратимо. А раз уж я не смогу больше надрать монстрам задницу вместе с вами, не принять это предложение я просто не имею права.

— Это хорошо. Как ни крути, для этой работы ты лучший. Архив попадёт в надёжные руки, — решил Трип. С бритой головой он выглядел довольно странно, но всю красоту пришлось убрать, чтобы нормально забинтовать голову после битвы в пещерах Де Сойя. Как по мне, Трипа это изменило к лучшему. Холли думала совершенно так же.

— Трип, сексуальный ты задрот. Пошли уже танцевать, — она встала и ухватила его за руку. Трип попробовал неубедительно сопротивляться, но целеустремлённую Холли так просто не остановить. Я засмеялся в голос, пока она тащила его на танцпол. Странная у них вышла пара.

— Эй, — Харбингер положил руку мне на плечо. Выглядел он слегка нетрезвым и удивительно счастливым. — Вот, держи.

— Что это? — я поднял загадочный предмет.

— Официальное предложение. Грант уходит по собственному. Едет в Голливуд, консультировать хорроры, и тратить время на прочую фигню, — Эрл хрюкнул. Грант с момента похищения изрядно растерял свою заносчивость, и ни слова не говорил о том, что видел и пережил в плену вампиров. Меня совершенно не удивляло, что он уходит, но искренне удивляло, что я могу даже в каком-то роде по нему скучать. Ну, почти. — Сэм запускает новую команду в Денвере. Так что я теперь как без рук.

— Дай угадаю, — я посмотрел на маленький плоский шеврон. — Это твой способ за мной приглядывать?

— Ну, ты пообещай не уничтожать мир и всё такое, и не будет ровным счётом никаких проблем, — Харбингер подмигнул и ушёл. Я покрутил шеврон в пальцах. Ну да, этот смайлик я понесу на броне с неподдельной гордостью.

Несколько месяцев спустя, когда команда Харбингера вернулась с Филиппин, мы с Джулией занимались особняком Шеклфордов. Я помогал ей с работой по восстановлению старого дома. Не то, чтобы я такой мастер на все руки, но это была отличная возможность провести время только вдвоём. Я даже притащил обручальное кольцо, но так и не отыскал достаточно храбрости, чтобы задать Джулии главный вопрос.

Бороться с древним злом, стрелять в филиппинских асванов[110], взрывать земляных драконов, загарпунить луску? Никаких проблем. Сделать предложение любимой женщине? Да это просто жуть какая-то!

Мы сидели в зале. Краска ещё сохла, но выглядела комната прекрасно. Портрет Рэймонда Шеклфорда младшего вернулся на стену. Мы не ожидали гостей, так что никакие зияющие пустоты не портили симметрию портретной галереи. Я даже пошутил, что стоит пририсовать на портрет Эрла очки и бороду, чтобы не снимать картину при каждом визите гостей. Джулия всерьёз над этим задумалась.

Около 23:00 в дверь громко постучали.

— Кто-то пришёл, — изрёк я банальность.

Джулия выудила дробовик из-под дивана и кинула мне. Я, не задумываясь, поймал. Себе она взяла карабин, и торопливо проверила затвор.

— Периметр молчит, — торопливо пояснила она.

— Ох, срань, — я дёрнул цевьё 870-го и уставился на парадную дверь. — И что теперь?

От парадного до сих пор тянуло запахом клея и опилок. Я подошёл к двери и жестом попросил Джулию прикрыть меня. Она скользнула вбок, и заняла позицию за одной из внутренних колонн зала.

Я снял пять тяжёлых засовов. Резная дверная ручка оказалась неожиданно холодной. Я крепко сжимал дробовик правой, а другой рукой повернул ручку, торопливо распахнул дверь и тут же шагнул назад, готовый к выстрелу.

Ничего.

Я шагнул вбок и заглянул дальше через дверной проём. На крыльце пусто. Луч фонарика под стволом разогнал темноту. До парковки — ничего и никого.

— Дверной звонок точно исправен? — уточнил я.

— Погоди, тут что-то есть, — Джулия с опаской приблизилась. Маленький белый конверт лежал под самой дверью. Она перехватила карабин и торопливо вскрыла письмо.

— Осторожнее, — предупредил я.

— Да не ссы ты, — она развернула бумагу, поправила очки и погрузилась в чтение. Лицо исказило беспокойством. Джулия машинально потрогала тёмный след на шее. Она теперь каждый раз так делала, когда нервничала.

— Что такое, милая? — спросил я.

Она протянула мне письмо. Рукописное. Два отдельных сообщения втиснули на один лист, разным почерком. И первый выглядел почти каллиграфическим:

Милая Джулия!

Мы хотели сообщить, что с нами всё хорошо. Твой папа уже неплохо привык к новой жизни. Он её распробовал. Мы путешествуем, как всегда хотели, но время на это получилось отыскать лишь сейчас. Теперь у нас всегда столько времени, сколько требуется.

Мы хотим заключить перемирие. Надеюсь, ты не таишь зла за тот маленький инцидент. Как мать, я просто хочу поступать лучшим для моих детей образом. Теперь я поняла, что ты должна прожить свою жизнь как считаешь нужным, согласно принятым тобой решениям, какими бы глупыми те ни были. Ты должна учиться на своих ошибках.

Конечно, я бы хотела побывать на вашей свадьбе. Оуэн мне понравился. Хороший человек, будет отличным мужем. Если тебе интересно, про какую свадьбу я говорю, не ломай голову. Я просто забыла, что ты не слышишь мысли. А мучения твоего приятеля я могу почувствовать хоть из Мексики. Кольцо он прячет в оружейке. Как по мне — довольно красивое. Поздравляю.

Последнее моё предложение такое: когда ты постареешь, и твоя смертная жизнь начнёт клониться на закат, или твоё здоровье начнёт сдавать и болезни и травмы начнут пожирать тебя заживо, если тебе не захочется вручать себя холодным объятиям смерти, воззови ко мне, и я к тебе обязательно явлюсь. Ты моя дочь, и предложение бессмертия для тебя бессрочное. А до тех пор, если ты избегаешь меня, я избегаю тебя. Попробуешь меня искать, я уничтожу всё, что тебе дорого, и сделают это куда более ужасными способами, чем ты способна вообразить

С любовью, мама.

P. S. Мне понравилось, как вы отремонтировали старый особняк.

Второе сообщение было гораздо короче. Буквы оказались удивительно корявыми.

Эй, ребята. Как там ваше ничего? Я надеюсь, что нормально. У меня всё хорошо. Сьюзен тоже хорошо. Нам тут очень весело. Извините, что я столько врал и отправил вас на смерть в Нэтчи Боттом, это было необходимо. Надеюсь, вы понимаете. Ничего личного. Ещё увидимся.

С любовью, папа.

P. S. Не обижай мою дочь, парень, а то я тебе сердце вырву.

Я сложил письмо, сунул обратно в конверт и вернул Джулии. Она смяла его в шарик и выкинула на улицу. Я тут же захлопнул дверь.

— Подумать только, о каких родственниках шумно жалуются нормальные люди, — задумался вслух я. — У нас тут, как ни крути, своеобразный антирекорд.

Джулия прислонила карабин к стене, вздохнула и упала мне в руки. Я поймал.

— Ты всё ещё думаешь, что нормальные люди — отстой? — спросила она.

— Да, — я задумался на мгновение. — Думаю. Нормальные люди — отстой. Все реальные пацаны заняты охотой на монстров.

— Хорошо. Я согласна, — мы поцеловались, забыв про тёщу-вампира. — Ну и где кольцо?

— Внизу, — нервно ответил я.

Спрятал я его там ещё пару недель тому назад. Мысль о том, что Джулия может отказать, пугала.

— Оуэн...

— Что, Джулия?

— Да.