Меч эльфов. Наследница трона

Утонуть на берегу

Ночью батареи начали обстреливать Альдарвик горящими пушечными ядрами. Неподалеку от восточного вала вспыхнуло несколько пожаров. Беспокойно пляшущий огонь освещал заснеженные поля и замерзшие каналы.

Раффаэль спросил себя, кто отдал этот приказ. Город им нужен в качестве зимних квартир. Если он сгорит, может статься, что они победят… сегодня… Но уже совсем скоро горько пожалеют об этом.

Он снова взглянул на каналы. Они крали землю у моря. Вдоль побережья было несколько запруд, а здесь, вокруг города — настоящий лабиринт осушающих рвов. Ходили слухи, что достаточно пробить плотину в нужном месте, и вся местность вокруг Альдарвика окажется затопленной. Молодой рыцарь отбросил эти мысли. Наверняка это только сказки, которые рассказывают друг другу солдаты у лагерных костров, когда каждый хочет перещеголять другого, поведав страшную историю. Одно было неоспоримо — лед на каналах слишком тонок, чтобы выдержать воина в доспехах. Непосредственно перед атакой группы солдат соорудят броды, побросав в каналы большие вязанки хвороста и перебросив через узкие рвы мостки.

Раффаэль глянул на зияющую в земле дыру, в которую он должен спуститься. Мне повезло больше, уговаривал он себя.

— Боишься? — заставила себя улыбнуться Эсмеральда.

— Боялся я Друстана и его розог. Ты ведь еще помнишь, что сказал тот старик. Что это всего лишь прогулка.

Черты ее лица немного расслабились. Теперь улыбка стала настоящей. «Не считая орлиного носа, выглядит она совсем неплохо», — подумал Раффаэль. Раньше он никогда этого не замечал. Только то, что у нее довольно большая грудь.

— О чем ты думаешь?

Он откашлялся.

— Это глубокие философские размышления о…

Теперь она негромко рассмеялась.

— Я же тебя знаю! Наверняка думаешь о том, как с помощью хитрого пари выманить у кого-нибудь последние деньги из кармана.

— Точно. Ты хорошо меня знаешь.

— Мне хотелось бы быть, как ты… — призналась она. — Сегодня мне впервые по-настоящему страшно. Странно… Мы так часто были на море. И это никогда меня ни капельки не пугало. Но сегодня я боюсь утонуть. Там, внизу, в этой дыре, в темноте.

— Спорим, что ты не утонешь?

Эсмеральда печально улыбнулась. У нее был слишком большой рот. Но зубы безупречны, словно два ряда жемчужин за широкими губами.

— А какова твоя ставка? Что я выиграю, если окажусь права?

— Ты должна смотреть на все по-другому. Я никогда еще не проигрывал пари.

— И это твоя ставка?

— Сегодня вечером ты придешь ко мне в палатку, когда все закончится. Мы выпьем мою последнюю бутылку вина и посмеемся над твоими страхами об утопающих на суше.

— У тебя задние мысли!

— Ты же говорила, что знаешь меня. Тогда знаешь и это: у меня всегда есть задние мысли, когда речь идет о пари.

Он опасался, что после этих слов получит пощечину, но она оставалась спокойной.

— Если вдруг я выиграю, то отвези меня в Валлонкур, в нашу башню.

— Внимание!

Строгий приказ помешал ему ответить. Все выстроились в шеренгу. В до смешного короткую шеренгу. Мишель отобрала всего лишь сорок рыцарей. Кроме Игнациуса Рандта, все они были из Нового Рыцарства.

Их предводитель прошла вдоль ряда. Для каждого у нее нашлась пара слов. Раффаэлю подумалось, что он так не умеет. А еще он представил себе, что братья-рыцари, которых он несколько раз обчистил после пари, не особенно обрадовались бы, увидев его в качестве полководца.

У каждого Мишель перепроверила оружие. Она запретила брать рапиры или сабли. Длинное, громоздкое оружие помешает в туннеле, и в густой толпе, которая должна их встретить, оно тоже будет лишним. Поэтому каждый засунул за пояс столько пистолетов, сколько мог унести, плюс нож и короткую секиру. Если бы не доспехи, они были бы похожи на банду мародеров.

У каждого из них был широкий белый шарф, чтобы товарищи могли их различить, если штурм города будет успешным. Тогда в пылу боя не будет трагических недоразумений.

— Ну, Раффаэль. Каковы ставки на наше предприятие? — Мишель поправила шарф и, улыбнувшись, посмотрела на него. Казалось, она абсолютно не испытывала страха перед маршем через туннель.

— Вечером мы все будем богатыми рыцарями.

— Тогда я впервые в жизни поставила на то, что нужно.

Кто-то рассмеялся. Но большинству было не до смеха.

Мишель обошла строй. У каждого третьего был фонарь.

Поговорив с последним рыцарем, она подняла руку. И в молчании, в темноте начался их марш.

Пахло плесенью и влажной землей. В желтом свете фонарей каждый отчетливо видел, насколько прогнили балки, подпиравшие потолок над ними. Пол был покрыт лужами. В некоторых местах вода проела в стенах туннеля глубокие борозды. Там проход поддерживался досками.

Над головами слышались глухие выстрелы пушек. Иногда с потолка падали маленькие комочки глины. Когда туннель перестал опускаться, они добрались до большой лужи.

Раффаэль шел примерно в середине колонны. Эсмеральда держалась перед ним. Увидев лужу, она остановилась.

— Нам нужно дальше, — прошептал он ей.

Но девушка стояла как вкопанная. Подняв фонарь, она смотрела на воду.

— Дальше! — подтолкнул кто-то сзади.

Колонна угрожала рассыпаться.

— Ты же видишь, ничего не происходит! — прошептал Раффаэль. — Иди, пожалуйста!

— Я… Я не могу. Я…

Раффаэль сражался с Эсмеральдой в дюжине боев. Ее мужество не подлежало сомнению. Но всегда есть точка, в которой человек ломается… Эсмеральда подошла к ней вплотную.

Он протиснулся мимо и принял у нее из рук фонарь.

— Держись крепко. Закрой глаза и следуй за мной. — Он говорил тихо и проникновенно, вложив ее руку в свою. — Ты еще помнишь то лето, когда мы на «Ловце ветров» были в Искендрии? Тогда я нашел своего учителя. Еще никогда в жизни меня не надували на пари…

Раффаэль был рад тому, что остальные больше не толкаются. Он двинулся дальше, а его сестра-Львица — за ним. Всю дорогу он рассказывал ей истории о ясных летних днях и о путешествиях через широкое море. Некоторые он выдумал. Другие действительно имели место.

Эсмеральда не открывала глаз. И он сам чувствовал себя лучше в душном подземелье, пока слушал свои собственные истории.

Вода медленно поднималась. Через некоторое время она стала доставать им до бедер. Она была ледяной. Ему становилось все тяжелее облекать в слова чудо минувших солнечных дней. Ноги онемели от холода. Вода была словно вампир, только вот пила не кровь, а тепло.

Наконец туннель снова начал подниматься. Они, должно быть, уже близко к восточному бастиону. Теперь они поднимались круто вверх. И каждый раз, когда над их головами в земляной вал ударял железный снаряд, они чувствовали сотрясение почвы. Все чаще сыпалась земля из досок, поддерживавших туннель.

Раффаэль оглянулся. Эсмеральда по-прежнему не открывала глаз. Ее губы посерели… И лицо серое от холода, словно пепел. Она не видела сломанных досок.

Наконец они нагнали остальных. Мишель ждала их.

— Где вы были? Мы должны выйти вместе. Что случилось?

— Я не мог войти в воду, — сказал Раффаэль.

— Это не… — возмутилась Эсмеральда.

— Об этом поговорим в другой раз. Проверьте пистолеты! В двадцати шагах выше по туннелю — выход. Атакуем немедленно!

Она отвернулась и протолкалась вперед мимо братьев-рыцарей.

Игнациус был последним в колонне. Он перепачкался в грязи и выглядел усталым. Тем не менее он сумел улыбнуться.

— Я тоже подумал было, что нам придется умереть в холодной воде. Ноги стали словно две палки. Я их совсем не чувствую. Думаю, во время атаки от меня не будет особой пользы.

— Я знаю, почему ты здесь, — сказал Раффаэль.

Игнациус печально посмотрел на него.

— Это не так. Я пришел не для того, чтобы шпионить за вами.

— Я знаю, но ты здесь, чтобы спасти честь Древа Праха. Чтобы никто не мог сказать, что бастион штурмовали только рыцари Древа Крови.

— Мы ведь все сейчас рыцари Древа Праха. — Он покачал головой. — Речь не об этом, мальчик. Я не хочу разочаровывать тебя, но через двадцать лет никто не вспомнит о тех, кто отдал здесь свою жизнь. Сегодняшняя битва — просто одна из многих побед в долгой истории нашей Церкви. Я здесь потому, что по утрам начал харкать кровью. Я уже не молод. Холод в палатке убивает меня. Я написал о войне очень много, но если быть до конца честным, то все мои битвы были сыграны пером. В свою бытность маршалом ордена я не имел успеха. Я не хочу окончить свою жизнь рыцаря тем, что выхаркаю легкие в полевой койке. Поэтому я здесь. Я слышал, что вы говорили на пляже. Я не хотел слушать… И я вас не выдам! Я знаю, что вы собираетесь сделать, если солдатня ворвется в город и примется грабить. Такие, как вы, и должны быть рыцарями. Если мне суждено погибнуть сегодня… то хочу умереть рядом с вами.

Раффаэль протянул ему руку.

— Добро пожаловать на нашу сторону.

— Спасибо, мальчик. Это для меня…

Внезапно колонна зашевелилась. Старик отвернулся. Рыцари ворвались в подвальное помещение. Повсюду стояли пустые бочонки и разбитые ящики.

Впереди была лестница. Холод словно по волшебству ушел из конечностей Раффаэля. Юноша достал один из своих пистолетов. Подвал наполнился шорохом их шагов. Он показался Раффаэлю невероятно громким. Рыцарь слышал шум битвы за стеной. Даже если они будут маршировать здесь под барабанный бой и трубы, наверху, вероятно, никто ничего не заподозрит.

У юного Льва перехватило дыхание, когда он бросился вверх по лестнице.

Послышались громкие крики. Предупреждения. Затем выстрелы.

Раффаэль выбрался из узкого дверного проема. Посреди двора в яме был разожжен огонь. Две платформы вели к фланговым батареям на валу. К Раффаэлю бежал юноша со старомодным широким мечом.

Рыцарь поднял пистолет и выстрелил. Его противник в буквальном смысле был сметен с ног. Он рухнул на землю рядом с костром.

Раффаэль поставил фонарь наземь и извлек кинжал. Резкий металлический звук заставил его вздрогнуть. Пуля из аркебузы пробила кирасу шедшего рядом с ним воина. Кровь сочилась по черненому нагруднику. Раненый брат-рыцарь достал из-за набрюшника один из пистолетов и направился к платформе слева от них. Шаги его были неуклюжи.

С земляных валов палили аркебузы.

Раффаэль видел, как одно из орудий переместили и направили во двор.

— За Тьюреда! — Мишель взобралась на платформу. Ее окружала примерно дюжина рыцарей.

— За Тьюреда! — изо всех сил выкрикнул Раффаэль.

Аркебузиры устремились навстречу рыцарям. Приклады их тяжелых орудий стучали по доспехам.

Раффаэль побежал. Его доспехи скрипели на каждом шагу. Они мешали ему. Пуля попала в кирасу и отскочила от нагрудника. Дыхание стало прерывистым. Внезапно перед ним возник воин, размахивавший аркебузой, словно большой дубинкой. Раффаэль пригнулся, уходя от удара, и вонзил фьордландцу нож под ребра. Мужчина повалился прямо на него. Даже в момент смерти его глаза были полны ненависти.

Ярость атаки рыцарей заставила аркебузиров отойти с позиций. Где-то в толпе прозвучал звук горна. Он напоминал истерический крик.

Обслуга орудий побросала свои боевые посты, чтобы помочь стрелкам. Артиллеристы атаковали отряд Мишель шомполами и щетками, кинжалами и дубинками. То был рывок отчаяния. Последний рывок.

Не колеблясь, Раффаэль выстрелил. Он добрался до широкого верхнего помоста бастиона. На него напал парень в друснийском берете. Он размахивал широким мечом с гардой. Раффаэль парировал его безумные выпады при помощи кинжала. Левой рукой юноша подбросил пистолет с поворотным затвором и на лету поймал его за тяжелый ствол. Пока кинжал Раффаэля высекал искры из тяжелого клинка друснийца, рыцарь ударил противника рукоятью в лицо. Такой удар проломил бы череп быку, но коренастый друсниец только пошатнулся.

Раффаэль не отступал. На этот раз он был проворнее. Отбросив друснийский клинок, закованной в броню рукой юноша полоснул парня по горлу. Атака как на уроке фехтования. Опробованная и отработанная сотни раз.

Рыцарь обернулся, и мир превратился в сотню острых осколков камня. Они барабанили по доспехам подобно дождю. Крупный камень ударил Раффаэля по лбу. Его сбило с ног.

Оглушенный Раффаэль отряхнулся. Вокруг были раненые. Повреждения получили как враги, так и друзья. Но Черный Отряд в полулатах и другие рыцари пережили залп с меньшими потерями, чем артиллеристы и аркебузиры.

Над головой Раффаэля со свистом пронеслось пушечное ядро. Рыцарь медленно начинал понимать, что произошло. Должно быть, ядро угодило в один из больших габионов, сплетенных из лозы. Габионами защитники забили бреши в бруствере. И какой-то идиот насыпал в габион камней! Регламент укрепления орудийных позиций, который он учил на память в бытность свою послушником, строжайше запрещал подобные вещи. Но ведь здесь воюют рыбаки и крестьяне! Они не думают о том, что произойдет, если в такую корзину с камнями попадет металлическая пуля!

Озлобленный Раффаэль поднялся на ноги. Их собственные батареи еще не заметили, что рыцари штурмуют эту позицию, и продолжали безостановочно палить. В рассветных сумерках они не могут разглядеть, кто занимает земляные валы.

Рыцарь побежал к фланку[1] бастиона. Перепрыгнул через лафет бронзовой серпентины. Вдалеке раздавался гул их собственных орудий. Над головой сновали тени. В земляное ограждение попала пуля; на Раффаэля посыпались комья земли. Наконец он добрался до своей цели — знамени Альдарвика, три золотые рыбы на красном фоне. Оно развевалось на длинном шесте, привязанном веревками к обломку старого разбитого флагштока.

Пара шагов — и знамя города упало в снежное месиво. Вот теперь обстрел прекратится!

Пронзительный крик заставил Раффаэля обернуться. Через укрепленные ворота, расположенные на западной стороне двора, высыпали вражеские пикинеры. Среди них он увидел Гисхильду, Она самым легкомысленным образом не надела шлем. Ее длинные золотисто-рыжие волосы нельзя было спутать ни с чем. Сопровождал ее эльфийский эскорт.

— Ко мне! — крикнула Мишель. — Перестроиться! Все ко мне!

Раффаэль срезал знамя с шеста и обвязал его вокруг бедер, словно набрюшник. Затем поторопился вернуться к Мишель и остальным.

Раздались отдельные выстрелы. Гисхильда строила свой отряд для атаки. На этот раз она заберется на платформу. Она встала между двух пикинеров и указывала своим людям их места.

Раффаэль добрался до группы рыцарей. Они были в меньшинстве. И у них не было эльфов. Он с беспокойством отметил, что стройные воины отошли в сторону. Они будут подниматься на другую платформу.

Длинные пики врагов опустились. У людей в двух первых рядах были шлемы и нагрудники с кольчугами.

Раффаэль достал из-за пояса последний заряженный пистолет. В левой руке он держал кинжал.

Эсмеральда стояла рядом с ним. В качестве оружия она выбрала широкий нож одного из артиллеристов.

— Игнациус! — крикнула Мишель. — Возьми пару человек и прикрой левый фланг от эльфов!

У старика едва хватало сил держаться на ногах. Раффаэль увидел мелкие темные брызги на подбородке рыцаря и понадеялся, что это не его кровь.

Игнациус махнул ему рукой.

— Ко мне!

Эсмеральда негромко выругалась.

— Уж лучше сотня пик, чем пятеро эльфов.

Вдесятером они встали против эльфов. Раффаэль вспомнил о том, что учил о борьбе с самыми ужасными воинами из полчищ Других. Ни в коем случае нельзя ввязываться в битву, не имея трех- или четырехкратного преимущества.

— Они тоже из плоти и крови! — сказал Игнациус, словно прочтя его мысли.

Может быть, эти слова о битве с эльфами были даже написаны в одной из его книг.

Раффаэль с завистью посмотрел на рапиру старика, которую тот выбрал в качестве оружия вопреки указаниям Мишель. Он сейчас тоже не отказался бы от настоящего клинка вместо кинжала. Юноша решительно поднял пистолет.

Эльфы показались на фланке бастиона. Их отделяло от рыцарей всего лишь десять шагов. Раффаэль выстрелил. Светловолосый эльф, в которого он целился, сделал танцующее движение. Пуля пролетела настолько близко к нему, что Раффаэль увидел, как пролетающий снаряд растрепал волосы воина.

Раффаэль отбросил бесполезный пистолет. Эти эльфы действительно настолько быстры, как рассказывают в сказках!

— Увидимся у башен Валлонкура! — сказала Эсмеральда, когда эльфы устремились на них.