Меч эльфов. Наследница трона

Озеро Отраженных Облаков

Люк смотрел на широкое озеро. Оно находилось немного ниже перевала. Его окружали покрытые снегом горы; их склоны обрывались почти отвесно у воды. Два широких ледника спускались до самого горного озера. Первые лучи утреннего солнца купали ледяные декорации в теплом свете.

Люку было зябко. Вода была неподвижна, словно огромное зеркало. Черный песок и галька узкой прибрежной полосы казались безлюдными и безрадостными. Это место было создано не для людей, пронеслось в голове у Люка. И он спросил себя, как могла Гисхильда выдержать в таком месте почти три недели.

Он спустился к берегу, поискал следы. Все здесь, наверху, казалось нетронутым. Ни единого отпечатка ноги на песке, ни костра. Ничего!

Озеро окружала жуткая тишина. На небе не видно было даже птиц. Где же Гисхильда?

К западу берег был засыпан обломками скал. На востоке его перекрывала гора. На противоположном берегу вздымалась большая красная скала, слегка напоминавшая башню. Казалось, там были пещеры. Но чтобы попасть туда, нужно было переплыть озеро. Люк прикинул, что оно было примерно в полмили шириной.

Рыцарь спешился. Он боялся звать Гисхильду по имени в такой торжественной тишине. Это просто смешно! Столько лет он надеялся на встречу с ней, а вот теперь даже имени ее произнести не может!

Он принялся искать между скал. Работал методично.

Солнце вышло из-за гор. Его свет не принес тепла. От мыслей Люка оторвал громкий всплеск. От одного из ледников откололся кусок и упал в озеро. Волны лизали черный пляж.

Неподалеку от воды он обнаружил большую скалу, с подветренной стороны которой была выдолблена ниша. Пальцы его ощупали камень. Отчетливо были видны следы резца. Эта ниша была создана людьми. Среди гальки он нашел несколько щепок и мелких веток. Несколько угольков говорили о том, что когда-то здесь была стоянка, но было совершенно очевидно, что ею не пользовались уже давно.

Люк искал больше часа. Солнце поднялось высоко, когда он вернулся к заброшенному лагерю. Посмотрел на воду. Где же она? Он начал беспокоиться. Бежала? Это так не похоже на Гисхильду, которую он знал. И куда ей было идти? До противоположного берега можно было добраться только вплавь. А что дальше? После всего, что он слышал… Там были только горы, и где-то далеко, скрытая в горе, находилась большая крепость троллей.

Вид озера успокаивал его. Небо, горы и ледники отражались в воде, как в настоящем зеркале. Это место источало тихую магию, которая трогала до глубины души. Здесь ничего не менялось на протяжении тысячелетий. Человеческая жизнь была всего лишь вздохом по сравнению с вечностью гор.

Внезапно зеркало разбилось. Что-то золотисто-рыжее вынырнуло из воды. Длинные волосы спадали на обнаженные белые плечи.

Люк поднялся и подошел к воде. Плывущая еще не заметила его. Откуда она появилась? С самого рассвета на берегу не было никого. Словно русалка, она, казалось, поднялась со дна озера и теперь плыла к берегу сильными гребками.

Он медленно поднялся, не сводя с нее глаз. Несмотря на все годы, он узнал ее с первого взгляда.

Его словно заколдовали. Как сомнамбула он шел к берегу. Пронизывающий холод пробрал его до костей, когда он вошел в воду.

Гисхильда остановилась. Обернулась через плечо. Он отчетливо видел ее лицо. В его чертах читались ужас и надежда. Губы приоткрылись, но она не произнесла ни слова.

Она нерешительно приблизилась, будто испуганный зверек. В любой миг готовая убежать.

Вышла из воды. Мокрые волосы тяжелым грузом лежали у нее на спине. Она была обнажена, не считая амулета на шее. Лицо ее было загорелым, обветренным. Казалось суровым. Кожа на сильно выступающих скулах натянута.

Зато ее тело было почти неестественно бледным. Под кожей виднелись голубые вены. Грудь ее стала больше. На руках Люк увидел белые шрамы. От их вида ему стало больно. Они говорили о битвах, в которых сражалась Гисхильда. Ему стало стыдно. У него еще не было ни единой раны.

Куда же подевалась упрямая девочка, которую он потерял? Она изменилась. Стала выразительнее.

Она почти дошла до него. Казалось, она совершенно не обращает внимания на холод, в то время как его колотила дрожь. Он не мог справиться с ней. Его ноги как ватные. Они уже не повиновались ему.

Гисхильда вытянула руку и мягко коснулась его щеки. Она сделала это так осторожно, словно он был миражом, который должен был исчезнуть, если его ощутят иные органы чувств. Испуг не ушел из ее взгляда. Ему показалось, что в его облике есть что-то, что ей не нравится, кажется чужим.

Она подошла к нему вплотную. Пристально посмотрела ему в глаза. Погладила его по щеке. Губы ее дрожали. А руки опустились ниже. Она проворно расстегнула его камзол и сбросила вниз. Расшнуровала рубашку. Кончики ее пальцев коснулись его груди, и Люка охватила приятная истома.

Гисхильда по-прежнему молчала. Ее руки вцепились в вырез его рубашки. Одним рывком она разорвала ее до самого подола.

Ее пальцы касались его груди. Они гладили и ощупывали его. Она была словно слепая, которая хотела прочесть руками то, что оставалось скрытым от глаз.

Внезапно она притянула его к себе. Ее соски коснулись его кожи. Она сняла с него разорванную рубашку. Теплые губы ласкали его шею. Он стоял неподвижно. С его губ сорвался протяжный стон. Люк почувствовал, как сердце его забилось быстрее. Каждое ее движение запускало его в галоп.

Руки Гисхильды скользнули к шнуровке его гульфика. Быстрыми уверенными движениями она открывала себе дорогу. И тут с него словно спало заклятие. Он наклонился вперед, поцеловал ее шею и плечи. Погладил тяжелые мокрые волосы. Его руки были настолько же жадными, как и ее. Они вместе сняли с него сапоги и брюки. Они побрели к берегу, не разнимая рук.

У их губ не было времени на то, чтобы складываться в слова Они ласкали друг друга. Отыскивали потаенные места. И все было словно в их первую ночь в Искендрии, в караван-сарае неподалеку от переулка золотых дел мастеров, в окружении аромата свеженарезанного трубочного зелья, вот только на этот раз они не произнесли ни слова. Их тела жаждали любви, словно страждущие — воды.