Меч эльфов. Наследница трона

Две сказки

Парень со сломанным носом вылил в яму содержимое бутыли. Он не спускал с Гисхильды своих маленьких глаз.

— Ты уже видела, как горят люди? Проходит много времени, прежде чем они умирают.

От вони лампадного масла было почти невозможно дышать. То было плохое, тягучее масло. Королева увидела, как за пикинерами поднялась в небо колонна черного дыма. Затем услышала крики.

— Сейчас ты присоединишься к этому хору, девочка.

Гисхильда пыталась сказать ему, кто она. Пощадит ли он ее?

С учетом награды, которая назначена за ее голову, — без сомнения. Она может спастись, стать пленницей. Орден Древа Праха наверняка велит отправить ее в Анисканс, к гептархам. Они попытаются шантажировать ярлов Фьордландии. Мир и обращение в веру Тьюреда за жизнь королевы. Королевы, которой не позволят больше вернуться на родину. А если ее дворяне не пойдут на переговоры? Тогда Церковь, очевидно, устроит спектакль из публичной ее казни. Смерть последней языческой королевы — такого подарка Церкви она не сделает. И избавит Люка от этого позора. Где же он сейчас, интересно? Думает ли о ней? Он обещал быть рядом и защищать ее. Внезапно горло у нее сжалось. Детские клятвы! Какими же глупыми они были. Жизнь — это не сказка.

Она подняла взгляд на Эрека. На колу, с неестественно вывернутой рукой висел ее муж, которому она всегда отказывала и который всегда был верен ей, с того самого дня, когда их объявили мужем и женой. Он честно пытался завоевать ее. А она вознаграждала его едкими насмешками и презрением. А теперь он был рядом — в самую трудную минуту. Он защитил ее ценой своей жизни, а не далекий рыцарь Люк.

Гисхильда обругала себя.

Пикинер увидел слезы в ее глазах и расценил их неверно.

— Тебе жаль? Слезы уже не помогут. — Он подул на искру в толстом фитиле, который вытащил из латунной гильзы.

Гисхильда выпятила подбородок.

— Я не боюсь. И не доставлю тебе удовольствия, крича и умоляя о пощаде.

Солдат холодно посмотрел на нее. Затем указал на своего мертвого товарища, лежащего в яме.

— Он был сыном моего брата. Я обещал присматривать за ним. Не знаю, как объясню брату, что он погиб. Что я не углядел… Зато я смогу рассказать, что языческая сучка, убившая его единственного сына, умерла жалкой смертью. Мне все равно, что ты думаешь, но я обещаю, что ты будешь визжать и умолять о пощаде, когда языки пламени примутся ласкать тебя.

Гисхильда посмотрела в его большие голубые глаза. Она ничего не скажет. Не удостоит своего палача даже взглядом. Убежит мысленно. В лучшие времена. В беззаботные дни своего детства, когда она носилась по лесам с Сильвиной или слушала прекрасную Юливее, когда та рассказывала о своих приключениях в компании джинна и Мандреда, легендарного предка королевской семьи Фьордландии.

Наверняка Мандред уже давно мертв. Юливее тоже приходилось признать, что прошли столетия с тех пор, как она видела его в последний раз. Но он продолжал жить в сердцах фьордландцев. Для них он был первым королем, хотя на самом деле только его сын Альфадас завоевал королевскую корону для их семьи. Говорили, что Мандред вернется, когда будет очень нужен Фьордландии. Гисхильда печально улыбнулась. Еще одна сказка, как и клятвы Люка о том, что он всегда будет рядом.

Если она сгорит в этой яме, от трупа останется слишком мало, чтобы ее можно было опознать. И тогда она просто окажется пропавшей без вести, как Мандред. В сагах своего народа она останется непобежденной. Может быть, похищенной таинственными союзниками. Унесенной в мир вечной весны. Ожидающей дня, когда пробьет ее час и исполнится судьба Фьордландии.

— Гори!

Солдат швырнул фитиль в яму. И вопреки желанию Гисхильда проследила за ним взглядом. Толстый фитиль упал рядом с одним из колов. Сплетенные нити были темными, словно впитали в себя кровь и масло. Маленький язычок пламени лизнул глинистую землю. Тяжело, неуверенно. Масло было плохого качества. Не так-то легко поджечь.

Пламя нерешительно поднималось вверх. Разрасталось.

Пикинер странно хрюкнул. Гисхильда подняла голову. Из груди у него торчало окровавленное острие стрелы. Он удивленно ощупывал его. Потом его толкнули вперед, и он упал на кол, в ловушку.

— Здесь, внизу! — хриплым голосом крикнула Гисхильда. — Здесь!

Пламя змеей обвивалось вокруг масляной пленки, покрывшей яму. Набирало силу. К небу поднимался черный столб дыма.

Мужчина в берете перегнулся через край ямы. Его глаза расширились.

— Алексей! Вот королева!

Гисхильда ухватилась за пику, пригвоздившую ее сапог ко дну ямы. Бросила быстрый взгляд наверх. Пикинер, которого ее палач называл Пьетро, куда-то пропал.

Одним рывком выдернула острие пики из земли.

— Снимите Эрека с кола! — приказала она, подходя к пламени, все шире охватывавшему яму.

— Ты должна немедленно выбираться, госпожа! — сказал друсниец.

— Снимите моего мужа с кола! — твердым голосом сказала она. — Я жива исключительно благодаря ему. Я не брошу его в беде.