Меч эльфов. Наследница трона

Певец ветра

Корпус корабля глубоко осел в воду. Волны захлестывали палубу. Олловейн вцепился в поручни. Даломан даже привязал себя. Кобольд ругался не переставая, с тех пор как они прошли через ворота альвов.

— Прямо по курсу айсберг! — раздался голос с главной палубы.

— Будь ты проклят вместе со своим певцом ветра! — разорялся Даломан.

Мастер меча посмотрел на другой конец кормового возвышения. Там сидел на корточках молодой эльф, на которого он возлагал большие надежды. Он был единственным певцом ветра, которого удалось найти. Теперь он понимал, почему тот не оказался во флоте Альвенмарка.

— Певец ветра, у которого морская болезнь! — причитал Даломан. При этом он, дрожа всем телом, цеплялся за амулеты в своих серьгах.

— Будь ты проклят, Олловейн! Пусть угри сожрут твои внутренности.

— Если я окажусь на дне морском, то ты, вероятно, будешь лежать рядом со мной, — спокойно заметил мастер меча.

— Да поразят тебя пули всех твоих врагов, эльфийский зазнайка! Я… — Новая волна заставила кобольда на время умолкнуть.

Олловейн наблюдал за айсбергом, плясавшим в штормовом море шагах в пятидесяти по правому борту. Он был непредсказуем, словно пьяный великан. Маленький флот раскидал шторм. Из семнадцати кораблей в поле зрения было только два.

Даломан выплюнул воду и отдал приказ зарифить главный парус. На них неслась очередная огромная волна. Нос судна задрался вертикально вверх, когда они попытались взобраться на гребень.

Олловейн давненько не чувствовал себя таким маленьким и незначительным, как сейчас, посреди бушующей стихии.

Что-то с грохотом ударилось о правый борт. Повсюду в бушующем море плавали небольшие льдины. Эльфу отчаянно захотелось, чтобы существовали какие-нибудь боги, которым сейчас он мог бы помолиться.

Даломан кричал в рупор, подбадривая матросов на реях. Те, словно пауки, сновали по вантам.

Нос большого катамарана прорезал гребень волны и полетел отвесно вниз. Певец ветра перегнулся через борт. Олловейн в очередной раз обругал себя. Он так спешил, что не стал задавать вопросов.

— Ну, князь, поскольку мы так или иначе отправимся рыбам на корм, тебе не стоит делать тайны из того, почему ты приказал принести на борт моих кораблей все эти баллисты и целое войско наемников.

— Воинов, — поправил его Олловейн. — Наемники сражаются за деньги, воины — за убеждения.

— Хорошо, тогда скажи мне, зачем ты притащил на борт целое войско идиотов. Я думал, нам нужно всего лишь забрать пару сотен сынов человеческих из какого-то прибрежного города.

Олловейн боролся со своим бунтующим желудком, когда грузовой катамаран снова взобрался на волну высотой с башню.

— Катамараны не опрокидываются, насколько я слышал.

— И чего только сухопутные крысы не болтают о кораблях…

Олловейн понял.

— Ну что ж, ты этого хотел. Чтобы спасти сынов человеческих, мы заберем их из осажденного города. Перед городом на рейде стоит военный флот священнослужителей Тьюреда, превосходящий наши силы раз примерно в пять. Мы прорвемся, заберем людей и снова прорвем линию их обороны.

— Подобные… шутки снискали моему народу дурную славу, рыцарь.

— Спроси одного из моих рыцарей, часто ли я шучу.

Даломан долго смотрел на мастера меча. Очевидно, он ожидал какого-нибудь намека на то, что это всего лишь дурная шутка. Наконец вопросительное выражение исчезло с лица кобольда. Малыш сплюнул на мокрую палубу.

— Ну ладно, эльф. Ты хотел знать правду о катамаранах. Они никогда не переворачиваются на бок. Они переворачиваются через нос вперед, когда нос судна слишком сильно накреняется вниз. Если это происходит, выживают очень редко и очень немногие.