Меч эльфов. Наследница трона

Мастер смерти

Оноре отложил отчет о сожжении еретиков в Альгаунисе и уставился во тьму ночи. Жиль де Монткальм приказал перевести его в свой собственный дворец. Он был, как и прежде, пленником, но гептарх пытался облегчить ему жизнь. Утром его даже спрашивали, не желает ли он принять даму. И когда он отказался, камердинер очень деликатно поинтересовался, не привести ли лучше мальчика.

Оноре засопел. Они ничего для него не значат! И пытка продолжалась по-другому. Каждый день он получал отчеты о том, как продвигается уничтожение Нового Рыцарства. Просто невероятно, что двух писем оказалось достаточно для того, чтобы навлечь на них это несчастье. И почему он не устранил Фернандо раньше?! Вот расплата за слабость. Уничтожение!

Дверь в комнату отворилась. Вошел старый слуга гептарха.

— Мой господин хочет видеть тебя.

Оноре медленно поднялся. Каждый раз, когда бывшего примарха вызывали, он опасался, что надоел Жилю.

— Как поживает твой господин?

Слуга был непроницаем.

— Увидишь, когда встретишься с ним.

Слуга повел Оноре наверх в комнату в башне, в которой Жиль обычно проводил время, если не мог уснуть ночью.

Гептарх выглядел жалко. Осунувшийся, он сидел в кресле перед камином. Руки, словно когти, вцепились в подлокотники. Казалось, они состоят из одних костей, кожи и синих вен. Лицо князя Церкви было бледным. На лбу выступил пот. На Жиле был ночной колпак и теплый халат на меху, хотя в башне было душно. На животе у старика лежала лоснящаяся грелка.

— Мне жаль видеть тебя в столь плачевном состоянии, брат.

Жиль одарил его улыбкой, напоминавшей оскал дворняги.

— Охотно верю. Если я умру, Тарквинон за несколько дней убедит совет в том, что будет умнее тайком удушить тебя в темнице. Вероятно, он даже прав, рассуждая таким образом.

— Как я могу служить тебе? — Оноре счел, что будет разумнее не принимать эти слова всерьез.

— Достань те чудесные вещи из Вороньей Башни!

Оноре поднял обрубок своей руки.

— Я никогда больше не смогу написать письмо тем почерком, который узнают мои доверенные лица. Только если какой-нибудь паршивый фальсификатор…

— Все это мы уже проходили, — перебил его гептарх. — Ты ведь у нас светлая голова. Я надеялся, что ты уже придумал какой-нибудь выход. Может быть, мне следует просто…

— При всем уважении, брат… однако, поскольку Новое Рыцарство незаслуженно находится в опале и сейчас в состоянии войны с Церковью, боюсь, они не станут повиноваться твоему приказу прислать несколько ящиков с сокровищами в Анисканс.

Жиль вздрогнул и прижал обе руки к животу. Негромко застонал. Оноре возблагодарил Господа за судорогу. Таким образом, у него появлялось немного времени на раздумья.

— Мои войска окопались в крепости Воронья Башня? — наконец спросил он. — Или же Лилианна и Альварез перешли в наступление?

Жиль глубоко вздохнул. Обессиленно покачал головой.

— Такую информацию ты от меня не получишь. У меня проблема с кишками, а не с головой.

— Я вовсе не собирался…

— Побереги дыхание. — Гептарх поглядел на огонь.

Подбородок опустился на грудь. Жиль громко пустил ветры.

Оноре призадумался о том, сумеет ли просто задушить старика и его слугу. Вне всякого сомнения, он был сильнее их обоих. Потом снова вспомнил о культе. Примарх цинично усмехнулся. Никогда больше он не сможет никого задушить!

— Что тебя развеселило?

— Сколько власти у тебя в совете?

— Достаточно!

— Ты решился бы покинуть Анисканс на полгода, брат?

Кожаное кресло слегка заскрипело, когда Жиль поднял голову.

— На пару недель можно было бы… Но на полгода? — Гептарх хрюкнул. — Нет, это было бы глупо. Власть нужно подпитывать. И она преходяща…

— Если мы отправимся во Фьордландию, то сможем отыскать один из магических каменных кругов язычников.

Старик хрипло, отрывисто захихикал.

— Мне кажется, все-таки в обвинениях в ереси Нового Рыцарства что-то есть. Что нам обоим делать в подобном месте?

— Тьюред дал мне способность лишать такие места святости и уничтожать их. И в то время, как я совершаю это, я могу исцелять. Ты смог бы снова стать совершенно здоровым. С учетом полного восстановления сил, я думаю, тебе было бы легче легкого восстановить потерянную власть, буде такое случится, когда мы вернемся назад в Анисканс.

— Почему мне так сложно поверить, что у тебя могут быть только добрые намерения?

— На этот вопрос тебе, пожалуй, нужно ответить самому. — Оноре не вполне удалось скрыть иронические нотки в голосе.

— Нужно изготовить теплые палатки с двойными стенками, — пробормотал гептарх.

— Что вы…

— Весна… В языческих землях она приходит поздно, не правда ли? Я терпеть не могу холод. Нужно очень многое подготовить. Нужны корабли… И сильный почетный эскорт. Ты хоть представляешь себе, сколько всего мне нужно взять с собой в такое путешествие? Моих писарей, лейб-медиков и слуг… Все должно быть хорошо продумано. Я гнию изнутри. Если ничего не предпринять, то через год я буду мертв. В этом случае я тоже потеряю власть… Так почему бы не съездить? Но нужно как следует подготовиться. Старикам нужен комфорт.

Оноре не верил своему счастью. Старик проглотил наживку! На севере Новое Рыцарство еще должно быть сильно. Оноре даже представить себе не мог, чтобы Лилианна позволила победить себя. У нее двадцать тысяч человек и крупный флот. Она освободит его, если узнает, что он возвращается!

— Близость смерти иногда окрыляет, — произнес старик тоном, который не понравился Оноре.

— Совершить путешествие будет разумным, Жиль!

— Я не это имел в виду. Если ты попытаешься навредить мне, тебе будет худо. Не сомневайся, у меня достаточно верных слуг, которые даже после моей смерти будут ревностно исполнять мои приказания. Я подумал, что ты должен прочувствовать смерть так же основательно, как и я. Гаротта — это слишком мягко. Даже то, как Тарквинон обращался с тобой в темнице, было роскошью. — Глаза гептарха лихорадочно блестели. Похоже, судороги отступили. — Старые священнослужители из Искендрии были мастерами смерти. Можно продлить мучения на много месяцев. Сегодня я отдал приказ начать казнь убийцы. Ты будешь ходить к нему каждый день, чтобы хорошо запомнить то, что будет с тобой, если ты попытаешься одурачить меня. И если я внезапно скончаюсь, тебя ждет та же участь. Даже если моя смерть будет естественной. — Он рассмеялся блеющим смехом. — Не надо смотреть на меня так затравленно. Мы ведь добрые друзья, не правда ли? Так что ты в безопасности. Или нет?