Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

Глава двадцатая, в которой Максим задерживается в дороге

Я написал письмо эльфам. Не теша себя надеждой обмануть Префектуру, я составил его максимально подробно: кто я, откуда и чего хочу. Проверив на три раза текст и убедившись, что он звучит не слишком жалостливо, я запечатал конверт и послал его в Сказку курьером — насколько мне было известно, префект был на ножах с Управлением, так что оставался небольшой шанс, что моя писулька не ляжет прямиком на стол к шефу. Впрочем, даже такой вариант вряд ли испортил бы наше положение ещё больше. Отправив письмо, я стал ждать.

Два дня ничего не происходило, а на третий мне доставили конверт без обратного адреса, в котором оказался сложенный вчетверо листок дешёвой бумаги с единственным словом: «Ждём». Это было всё, что имели мне сообщить эльфы, — ни герба, ни печати, ни имени сотрудника. Даже почерк был каллиграфическим — таким, чтобы при случае нельзя было дознаться, кто это написал. Послание не слишком-то обнадёживало — и всё-таки это было гораздо лучше, чем ничего.

Тем же вечером я решился поговорить с Димеоной. Я вошёл в комнату, где нимфа раскладывала по пакетам высушенные под навесом на крыльце травы, и присел рядом с ней. Голова друидки повернулась в мою сторону.

— Димеона... — начал я, облизав в момент пересохшие губы и стараясь, чтобы мой голос звучал ровнее. — Что ты скажешь на предложение вернуться обратно в Сказку?

— В Сказку? — глаза девчонки блеснули, она вся напряглась. — Вместе?

— Вместе, разумеется, вместе, — я успокаивающе погладил её по руке. — Я думал, думал, как это устроить, и потом меня осенило... Я написал эльфам, и сегодня пришёл ответ.

— Эльфам?

— Да.

Друидка нахмурилась.

— Они мне не нравятся, — призналась она.

— Мне тоже, — сказал я. — Но они — единственная в секторе сила, которая не отчитывается перед Управлением. Мирские власти, напрямую работающие с секторным руководством. Если у тебя... У нас будет гражданство Сивелькирии, маги ничего нам не смогут сделать.

— Сивелькирии?

— Да, — я вздохнул. — Извини, что предлагаю это, но, если мы вдруг выйдем из города, защитить нас будет некому. Опергруппа и так попытается... Наверняка попытается...

Я замолчал.

— Это от них? — жрица кивнула на комканное послание, которое я держал в руке.

— Да.

— Ты им веришь?

— Нет.

— Но если...

— Мы снова сбежим.

— А получится?

— Я не знаю. Я не знаю... — я вздохнул, пряча взгляд. — Зато, если пожить в Сивелькирии и ситуация как-то уляжется...

— Я понимаю, — Димеона коснулась моего плеча. — Спасибо.

Я приобнял нимфу за плечи. С минуту мы сидели молча.

— Просто, знаешь... — пробормотал я. Тема была деликатная, и слова давались мне с трудом. — Я боюсь за тебя. Вдруг ты развеешься? Вдруг они там придумают, как развоплотить тебя дистанционно? И ты будешь... Уже вовсе не ты... Вернее, не совсем ты... Вернее, ты, но...

— Я понимаю, — Димеона кивнула. — Понимаю.

— Ты сможешь опять проповедовать, — сказал я. — Лечить. Помогать. Там будет Фериссия.

— А ты?

— А что — я? Я и здесь-то, как видишь, никому особо не нужен, а там... Ну, устроюсь поэтом. Или писцом. Или катальщиком дров. Или что там ещё люди делают?..

— Лешаком, — улыбнулась друидка. — Помнишь, ты мне рассказывал?

— А, это... — я усмехнулся. — Это модно сейчас, вот и...

Мы помолчали.

— Люблю тебя.

— Я тебя тоже.

— А нас пустят?

Я помахал в воздухе письмом:

— Должны... Просто я очень боюсь за тебя.

— Я знаю, — жрица вздохнула. — Что поделаешь, раз уж я персонаж... А как мы туда попадём?

— Найдём способ, — ответил я. — Не беспокойся об этом.

— А граница? — напомнила девочка. — Ты ведь говорил, что мне к Сказке нельзя приближаться.

— И это решим, — пообещал я. — Решим. Всё решим.

Димеона шмыгнула носом.

— Мне надо подумать, — сказала она.

***

— М-да, — произнесла Василиса, стоило мне на следующий день распахнуть перед ней дверь своей скромной обители. — Чего-то наподобие этого я и ждала. Младший оперативный сотрудник Максим Коробейников, на кого вы похожи?!

Я вздохнул, вяло махнул ей рукой — дескать, тебе тоже привет — и поплёлся назад, в комнату, припадая на ногу, которую отсидел. Чародейка следовала за мной по пятам, цокая каблучками.

— Полы немытые, со стола не прибрано, — принялась перечислять она. — Ещё и не мылся, поди... На диване у тебя теперь что, склад одежды?

— Это из шкафа... — пробормотал я, укладываясь прямо на раскиданные по софе шмотки.

Василиса вздохнула:

— И вот в этом свинарнике... Ты бы хоть окно открыл — в комнате топор можно вешать!

— Василиса, не надо... — вяло запротестовал я. — Там дождик, замочит же...

Чародейка громко выдохнула:

— Макс, дождь кончился сорок минут назад! Что, скотина, нализался и дрыхнешь?

— Почему — нализался?.. — попробовал было возразить я, но волшебница уже глядела под стол, загибая пальцы:

— Одна, две, три... Тоже мне.

Пододвинув компьютерный стул, она села напротив меня и наклонилась вперёд.

— Ну, так что делать будем? — спросила она.

Я поднял брови:

— Васька, о чём ты?

Чародейка поморщилась:

— Макс, не прикидывайся, всё равно не умеешь! Ты ведь понимаешь прекрасно, что отключить телефон и сидеть глушить пиво — не выход.

— Разве?

— Максим, — Василиса вздохнула. — Она не может здесь оставаться, и ты это знаешь.

Я промолчал.

— Наши тоже все сидят на измене, — продолжала волшебница. — Ну, случись чего... Неужели не жалко?

— Их?

— Её, дурень, её! Я же видела, как её в Сивелькирии плющило. Ты, что ли, думал, что здесь легче будет?

— Васевна... — я прижал руку к груди. — Вот не трави душу, а?..

Василиса хмыкнула.

— И потом...

— Сколько выпил-то? — спросила чародейка. — Три бутылки — и всё? Эк тебя развезло... Стыд один с тобой: пить — и то не умеешь.

Поднявшись, волшебница направилась в кухню и вскоре вернулась со стаканом воды.

— Выпей.

— Да я...

— Пей, сказала, не то сейчас за шиворот вылью!

Пришлось подчиниться.

— Это дама твоя там хозяйничает? — с усмешкой спросила Васевна, принимая стакан. — Теперь хоть буду знать, из чего она своё приворотное зелье гонит.

— Что? А, это? Это... Это...

— Да поняла уж, что не от поноса, — отмахнулась чародейка. — Максим, я ж чего припёрлась: меня поговорить с тобой попросили, как боевого товарища и как друга, и сказать, что, если вы вернётесь сейчас, то...

Она многозначительно замолчала. Я сделал широкий жест:

— То я избегу расстрела!

Уголки губ Василисы приподнялись:

— Вот видишь? Сам догадался!

— ...Серьёзно?!

— Серьёзнее некуда. Строгий выговор с занесением — это понятно, зато дальше потом себе спокойно работаешь. Шеф со всеми переругался, но выторговал. Как ты на такое смотришь?

— А девочка?

Чародейка медленно покачала головой из стороны в сторону.

— Что ж, тогда...

— Может, сам что-то хочешь?

— А?

— Управление в моём лице к тебе прибыло, чтобы узнать, когда же ты, твою мать, наконец-то за ум возьмёшься. Рожай уже!

Я набрал воздуха в лёгкие:

— В таком случае, предлагаю создать комиссию по этической составляющей, которая круг-ло-су-точ-но и не-от-ступ-но...

Чародейка присвистнула:

— Точно только три бутылки?

— Значит, нет, — я кисло усмехнулся. — Гуманизм в применении магии? Тоже нет? Тогда, может быть, уважение к правам человека?

— Максим... — Василиса вздохнула. — Ты стал такой циник...

— Спасибо.

— Это не комплимент.

— О!..

Волшебница поставила стакан на край стола и сплела пальцы в замок.

— Короче, — сказала она. — Ситуация патовая. Вытащить её мы не можем — юристы работают, но пока что-то как-то не очень. Самодеятельность Опергруппы не в счёт. Погасить тот очаг мы тоже не можем — проморгали, чего там, да и твоей суженой не поздоровится. В миру жить она — не смотри на меня так! — в миру жить она тоже не может, а единственный маг, который является для неё авторитетом...

— Вась, чего вы её все так боитесь? — спросил я. — Прецедент?

— Прецедент... — чародейка кивнула. — Видел бы ты бюджет...

— Она не вернётся, — я помотал головой. — Хотите режьте меня, но она не вернётся.

Волшебница молитвенно возвела очи к небу — мол, Господи, ниспошли этому человеку мозгов.

— Не пошлёт, — сказал я.

Василиса поглядела на меня с интересом:

— Я ещё ничего не сказала.

Мы помолчали.

— Где сама? — спросила волшебница.

— По го... По городу бегает.

— Работу нашла себе?

— Ты имеешь в виду — после прошлого раза? Нет. Пока — нет.

— А ты?

Я развёл руками:

— Кому я, на фиг, нужен?

— Громову, например.

— О.

— И Кешмет интересовалась — волнуются за тебя.

Мы помолчали ещё.

— Блин, да какого чёрта?! — взорвался я вдруг.

— Макс, ты...

— Нет, погоди! — я жестом согнал волшебницу с кресла, сел за стол и принялся рыться в бумагах. — Погоди-погоди!

Найдя чистый лист, я быстренько накатал заявление и передал его чародейке — та пробежала бумагу глазами и подняла на меня вопросительный взгляд:

— Макс, ты подумал?

— Два года думаю. Толку?

— Артамон завизирует, не вопрос, — волшебница ещё раз перечитала составленный мной документ. — Но, Максим, ты уверен, что тебе это надо?

— Нет, — признался я честно.

— Оно и видно... — Василиса со вздохом сложила листок пополам. — Ладно, ладно, я передам, не вопрос. Дела-то как у тебя?

Я посмотрел на неё с недоверием.

— Дела, говорю, — повторила волшебница. — Ну, «дела». Это как «жизнь», только «дела».

— Дела?.. — на душе у меня скреблись кошки. — Если честно, не очень. Сама понимаешь: за ребёнком следить, денег нет, и вообще...

— Я понимаю, — чародейка кивнула вполне себе искренне. — Я правда всё хорошо понимаю. Насчёт денег я с начальством переговорю, но по остальному... Нету здесь выхода, Макс, нет его! Признай это. Дитя Сказки должно вернуться в Сказку, иначе ни ей, ни тебе не будет покоя, — произнесла она нараспев.

Я покачал головой:

— Нет, я так не могу.

— Ох, ёлки!.. — Василиса вздохнула. — Когда ж ты уже повзрослеешь?..

Я молча пожал плечами.

— Ладно, — Васевна махнула рукой. — С тобой, вижу, каши не сваришь, но тут уж как хочешь, я не навязываюсь. Мог бы прямо сказать, если моё присутствие тебя тяготит, — я не обижусь.

Я повёл волшебницу к двери. С порога она оглянулась.

— Да, кстати, Макс, — сказала она. — Если нужна будет помощь — свисти. Помогу, несмотря ни на что. Если будут от тебя адекватные просьбы, а не как в прошлый раз. И — нет, ответ прежний, внутри нам её ни за что не спрятать. Нигде. Усёк? Ладно, ладно, ушла...

Когда я вернулся в комнату, Димеона уже успела куда-то убрать бутылки и теперь вытирала пол там, где я пролил пиво. Я подошёл к дивану и сел. В голове шумело. На душе было пусто — казалось, Василиса права и из моей затеи ничего не получится. Я достал из кармана комканную записку и ещё раз перечитал её, словно надеясь, что в ней проявятся доселе скрытые строки.

Димеона скрылась на кухне и вскоре вернулась с гранёным стаканом в руке. Прикрыв глаза, я залпом выпил противное зелье. Рот наполнился горечью, зато в голове сразу же начало проясняться. Я посмотрел друидке в глаза и спросил:

— Ну, что, ты готова?

— Да, — Димеона кивнула.

— Тогда давай не терять времени, — я достал из кармана телефон и принялся набирать номер. — Собираемся — и... Алло, Пек? Всё в порядке, мы готовы. Да. Да, замечательно. Конечно. Да. Разумеется! Ждём.

***

Машина ползла через полукилометровую зону. Я нервничал. Скрючившись на заднем сиденье между двух компенсаторов, за недостатком места установленных прямо в салоне, я беспокойно поглядывал на разместившуюся впереди Димеону: прежде подходить настолько близко к Внешней границе ей не разрешалось. Автомобиль Пека был, впрочем, напичкан техникой по самое «не балуй» и мог, по заверениям владельца, не только экранировать поле, но и оставаться невидимкой для системы слежения. Со смехом рассказывал маг о том, как вознамерился было ехать на нём аж к самому Китежграду, но у Малой Розни встрял, да так крепко, что пришлось вызывать бурлаков.

— Хорошо, что у меня тогда полный бак был, — говорил Пек, похлопывая машину по рулю. — Если б энергия кончилась, я бы так перед Управлением оконфузился!..

Мы были уже на самой окраине города — вокруг тянулись свалки и пустыри, дороги почти не было, и волшебнику приходилось споро крутить баранку, объезжая глубокие рытвины и едва не цепляя днищем бугры и камни. На экран, установленный на панели, была выведена карта силовых линий: видно было, как наш автомобиль, проезжая, раздвигает поле вокруг себя. Компенсатор под моим левым боком был чуть тёплым. Напряжённость пока была небольшой, и только у самого края дисплея бело-зелёные разводы делались розовыми, знаменуя скорое приближение к Внешней границе.

Пек взглянул на Димеону, чему-то улыбнулся и продолжал:

— Вообще, сектор Фэнтези расположен очень удачно: промзона, лес, пустыри. В Арабский, например, я бы вас не забросил — плотная городская застройка, начальство меня съест, если там брешь появится. Или Библейский: конфигурация Аравийской пустыни у нас такова, что...

Я прикрыл глаза и ещё раз прокрутил в голове план действий.

В рюкзаке у меня лежал конверт с двумя маркерами — ультрамодными, туристическими, выполненными в виде соломинок. Приборы эти были, впрочем, одноразовыми, способными «прыгать» только по узловым точкам и потому дешёвыми. Управление не особо следило за тем, кто их берёт, — до тех пор, пока дело не доходило до несанкционированных прыжков. Маркеры эти лежали у меня в кабинете ещё с тех времён, когда Крымов впервые объяснял мне, как работает пространственное перемещение, — мне пришлось звонить Юрию и просить, чтобы он привёз мне папку, соврав, будто в ней лежат важные документы. Пек помог мне перепрограммировать приборы, изменив индексы назначения, и согласился доставить Димеону в Сказку так, чтобы встреча с удерживающим потенциалом Границы не стала для неё роковой.

План был прост: попав в Сказку, мы должны были, не дожидаясь прибытия магов, прыгнуть в столицу и добраться до Префектуры прежде, чем нас успеют перехватить. От площади Снауффена, служившей точкой входа, бегом туда было минуты три — не так уж и мало, но шансы прорваться были. На случай же встречи с магами у меня была заготовлена пара сюрпризов.

Во-первых, у меня сохранилась «слезинка Хроноса» — магический резервуар, содержащий время в чистом виде: когда-то давно я утащил его домой, желая объяснить Ладе, чем я занимаюсь. Не скажу, чтобы на мою пассию прозрачная бусина произвела впечатление. Тем не менее в ней оставалось что-то около человеконедели: в безвыходной ситуации я мог бы разбить хрупкую вещь и отправить нас с Димеоной в будущее на три или четыре дня, чтобы вырваться из окружения. План был так себе, но это было лучше, чем ничего.

Во-вторых, у меня была заготовлена «жужа» — подарок Гертруды и один из самых опасных предметов во всей Сказке. Этот прибор, собранный в обычном спичечном коробке с корабликом на этикетке, при активации ведёт себя подобно гвоздю в микроволновой печи — вот только энергии, которые высаживаются у нас, выше на много порядков. Иначе говоря, гигакэрроллы, которые обычно идут на поддержание нормального хода вещей, вдруг оказываются направлены на выполнение одной-единственной формулы, которая в результате обретает могущество, едва ли достижимое иными способами. Надо ли говорить, что подобные эксперименты строго запрещены, а эффект, лежащий в основе, наши всячески стараются экранировать?

В «жужу», которую Гертруда подарила мне, желая искусить, я зашил два связанных между собой заклинания: пространственное перемещение и пространственную привязку. Иначе говоря, активация прибора привела бы к тому, что все одушевлённые предметы, находящиеся на расстоянии примерно десяти метров вокруг, сначала отправились бы по заданному адресу, а затем зафиксировались там примерно на полчаса. Избежать этого можно было, лишь назвав в момент запуска особый пароль. В качестве места назначения я закодировал индекс Управления, а в качестве пароля мы договорились использовать слово «Фериссия».

Автомобиль остановился.

— Приехали, — сказал Пек.

Я захлопал глазами, возвращаясь в реальность.

Мы стояли у самой опушки хвойного леса. Дорога, что провела нас через пустырь, шла дальше, петляя между деревьями, и метрах в пятидесяти упиралась в кирпичную стену, окружавшую Сказку. У стены были свалены какие-то ящики.

— Перелезть предлагаешь? — спросил я.

— Внимательнее смотри!

Я пригляделся. В одном месте в узоре кирпичей угадывались очертания фокусировочной колонны, но ничего необычного я не мог увидеть, как ни старался.

— Ну, деревья, ну, стенка...

— Не туда ты смотришь! — Пек постучал ногтем по экрану.

Я взглянул на дисплей.

Карта силовых линий, доселе размытая, здесь, возле Границы, становилась предельно контрастной. Непроницаемо чёрная изогнутая линия повторяла очертания заграждения. За стеной карта наполнялась сиянием перламутра, а по нашу сторону фон был малиновый. Я бросил беспокойный взгляд на друидку — та ответила мне короткой улыбкой.

— В общем, так, — Пек водил пальцем по силовым линиям. — Смотрите. Эта область покрывается тремя колоннами — вот, вот и вот. Конфигурация барьера здесь неудачная — из-за этого вот тут имеется нестабильность. Дальше, смотрите сюда: точка в конце дороги — узловая. С камер она не просматривается, я проверял. Стало быть, если немного сместить равновесие, поле полезет наружу и накроет её с потрохами. Смещение равновесия я вам устрою, — маг погладил один из приборов, установленных между сидений. — При пробое нарастание напряжённости занимает порядка пятидесяти наносекунд — это меньше, чем при телепортации, и для тебя, Димеона, стало быть, безопасно.

Мы с друидкой переглянулись.

— Дальше. Когда происходит пробой, включается механизм компенсации на Границе, цикл которого занимает три десятых секунды. Моя кухня вырубается по перегрузке, и брешь затягивается, но для вас это будет уже неважно, поскольку вы к тому времени...

— Уже переместимся, — закончил я.

— Уже переместитесь, — подтвердил Пек. — Вопросы?

— Это не опасно?

Пек оглянулся через плечо.

— Обжечься можешь. Я бы на твоём месте на радиатор не облокачивался.

— А для неё?

Маг покачал головой:

— Макс, я не знаю. Она — первая, кто в таком виде наружу выбрался. Если мы всё правильно понимаем...

— А вы всё правильно понимаете?

Пек вздохнул, положив руки на руль.

— Мне назад ехать? — спросил он.

Мы с нимфой опять обменялись взглядами. Димеона тряхнула головой.

— Пек! — позвала она тихим голосом.

— А? — волшебник повернулся к ней.

— А кто ты такой, Пек? — спросила друидка.

— В смысле? — маг даже растерялся. — Коллега Максима... Волшебник...

— А волшебники... Кто такие? Для чего они?

Пек нахмурился.

— Ну, все по-разному... — пробормотал он, пряча взгляд. — Тебе Максим что, не объяснял?

Димеона смотрела на него прямо.

— А всё-таки?

— Учёные, — сказал маг, подумав. — Разработчики Сказки. Творцы чудес.

— А зачем ты стал волшебником, Пек? — спросила жрица. — Для чего это всё?

Пек погасил фары и молчал с минуту, собираясь с мыслями.

— Да как?.. По-разному, — заговорил он, наконец. — Я люблю работать в науке. Люблю технику. Здесь интересно и есть чем заняться. Коллектив, опять же, хороший... Где я ещё научусь стольким штукам?

— Тебе нравится твоя работа? — спросила друидка.

Волшебник кивнул:

— Да, очень. Я же... Ну... — он взглянул Димеоне в глаза и смутился. — Человек я нескладный, особенного ничего не умею, а тут у меня вполне себе получается. Помочь здесь могу. Что-то сделать лучше, что-то открыть.

Нимфа смотрела на него, не мигая.

— А почему ты нам помогаешь? — спросила она.

Пек пожал плечами:

— Ну, с Максимом мы как бы товарищи... — он вздохнул, пожевал губами и вдруг резко закончил: — Я просто хочу помочь!

Димеона положила ладонь ему на руку, потом наклонилась и поцеловала низенького волшебника в щёку. Пек покраснел ещё больше, кашлянул и включил передачу. Машина вкатилась в лес, проползла несколько десятков метров, протиснулась между пнём и большим муравейником и остановилась. Волшебник сложил руки на груди.

— Ломайте ваши соломинки, — сказал он.

Я взглянул на экран. Теперь мы стояли как раз в том месте, где прежде располагалась узловая точка. Силовые линии вокруг плясали — похоже, техника Пека усиливала нестабильность. Компенсаторы стали теплее, и я поспешил сесть так, чтобы их не касаться.

— Дорожку не ты ли наездил? — спросил я, раскрывая рюкзак.

Маг хмыкнул. Я достал конверт, нашёл в нём маркеры и передал один Димеоне.

— Сейчас ломать?

Пек пожевал губами:

— Ну, если думаешь уложиться в триста миллисекунд...

Я переломил свою соломинку и помог сделать то же самое Димеоне.

— Готовы? — маг посмотрел на приборы. — В таком случае, что ж... Удачи?

— Тебе, Пек, спасибо! — поблагодарил я. — Тебя-то не засекут?

— Меня-то с чего? Флуктуации всегда происходят — будет выглядеть так, будто вы забор перелезли. Там мёртвая зона, камера не работает... Лесенку я подставил уже.

— Спасибо, — Димеона ещё раз погладила волшебника по руке — тот явно стеснялся. — Удачи тебе... Дикий маг.

Пек совсем покраснел и, выставив на приборах какие-то значения, щёлкнул тумблером. Сзади что-то грохнуло, что-то сверкнуло, пахнуло горелым, мир вокруг нас стал зеркальным и через мгновенье исчез. На часах было пятнадцать минут шестого.

***

Сивелькирия встретила нас мелким дождиком и размеренной суетой. Никому не было дела до двух персонажей в гражданской одежде, в нелепых позах вывалившихся из воздуха и шлёпнувшихся на мостовую — и не таких видали, при здешнем-то траффике. Чего здесь, впрочем, не видывали — так это светлых жриц, которые, попав в злую столицу, издают победные вопли и вообще празднуют это событие как возвращение домой: не успел я коснуться пятой точкой брусчатки, как меня уже поставили на ноги, расцеловали, стиснули в объятиях так, что хрустнули рёбра, и закружили, закружили — я даже на секунду утратил способность ориентироваться в пространстве, а когда снова пришёл в себя, напротив меня стояла моя прежняя Димеона — трепетная, живая. Я улыбнулся. Жрица развела руки в стороны — вокруг неё заколыхались волны янтарного света. Платье, на шестьдесят пять процентов состоящее из полиэстера, внезапно вспомнило, что когда-то в нём теплилась жизнь — затряслось, задрожало, а мгновением позже на нём появился первый листочек. Димеона засмеялась и вновь повисла у меня на шее — настал мой черёд кружить её.

— Спасибо, — выдохнула нимфа мне в ухо.

— Ну, хватит, хватит, — растроганно бормотал я, стараясь вернуться в реальность. — Бежим, пока нас не поймали!

Я поднял с мостовой рюкзак, забросил его за спину, переложил «слезинку Хроноса» в задний карман, чтобы не раздавить ненароком в толпе, мы взялись за руки и побежали. Димеона визжала от избытка чувств, её платье на бегу зацветало. Радостное возбуждение передалось и мне — да что там, у меня гора с плеч свалилась, и я впервые за многие дни задышал свободно. Смеясь, мы пронеслись через зону высадки, чуть не сбили с ног серьёзного господина, материализовавшегося буквально у нас перед носом, перепрыгнули заграждение, разминулись со всадником, прошмыгнули между телег, прорвались через толпу и выскочили на проспект Легиона. Пробежав по нему двести метров, мы расцепили руки и свернули в узенький переулок.

Сивелькирия устроена так, что, куда б вы ни шли, вам будет казаться, что расстояние можно существенно сократить, свернув в узкую расщелину между домами. Так заведено неспроста: любое место начинается с тех историй, которые с вами в нём приключаются, а нрав Тёмной столицы лучше всего познаётся именно на таких глухих улочках. Я знал это, однако выбора у нас не было: в Управлении наверняка уже били тревогу, и Опергруппа вот-вот должна была отправиться на перехват. Был ещё день, и, в принципе, всё могло кончиться благополучно. Увы, нам просто не повезло.

Мы бежали по заученному с карты маршруту, петляя между домами, оставляя позади переулки, заросшие грязью дворы и узкие улицы без прохожих. Здания здесь были высокие, в три или четыре этажа, неприветливые, почти без окон, с неизменно запертыми дверьми. Здесь и там к ним жались строения попроще — сараи, пристройки. Серая полоса неба была кое-где перерезана досками, перекинутыми между крыш. Внезапно Димеона остановилась.

— Что?..

— Там кто-то есть, — уверенно произнесла девушка, указывая вперёд. — Нехорошие. Злые.

Я проследил её взгляд. В нескольких метрах от нас переулок сворачивал, и увидеть, что там творилось, было нельзя. Я оглянулся назад, но и там видимость была не больше десятка метров. Друидка сопела — что-то недоброе чудилось ей впереди, за углом. Улочка была узкой, глухой, дверей не было, окна располагались под самой крышей. Слева была каменная стена, справа — деревянная стенка сарая. Я посмотрел вверх, но путь через крышу пристройки вёл в никуда. За поворотом кто-то выразительно сплюнул.

— Назад, — негромко скомандовал я.

Нимфа тряхнула головой.

— Там тоже, — грустно сказала она.

Тёмные личности появились одновременно из-за поворотов впереди и позади нас — видно, прятались, а теперь вышли из укрытия. Улочка была слишком узкой, чтоб на ней можно было разминуться с грабителями, да ещё и вдвоём. Будь я в теле Даффи, я бы, может, и попытался прорваться, но с комплекцией Максима это бы не сработало.

— Ребята, вам чего? — спросил я, стараясь поскорее перевести дух.

Тёмные личности приближались — по всему было видно, что они относятся к касте так называемых городских разбойников. Рожи у них были наглые, небритые, руки — грязные, одежда — такая, чтобы не слишком бросалась в глаза и могла легко скрыть как оружие, так и следы крови. Всего их было пятеро — три сзади, два впереди. Особенно меня беспокоили угрюмый ушкуйник, производивший впечатление главаря, и детина со вздутой щекой, что при своих весьма внушительных габаритах двигался грациозно, словно танцор. На моё приветствие никто не ответил.

— Ребят, вы чего? — повторил я, доставая из кармана кошелёк: в нашем положении любое промедление было губительным. — Денег хотите? Вот, пожалуйста!

Я сунул несколько купюр главарю — тот равнодушно взглянул на них и спрятал в карман. Переулок был узким настолько, что двум людям в нём было уже тесно. Разбойники стояли так близко, что я чувствовал их дыхание.

— Рюкзак, — хрипло сказал один из них.

Я затравленно озирался. Даже принимая во внимание способности Димеоны, велик был шанс получить в бок заточку ещё до первого колдовства, не говоря уж о том, что времени на бой попросту не было. Тратить на этот сброд магический артефакт было жалко.

— Ребята, мы очень спешим... — заныл я, передавая рюкзак одному из разбойников. — Может, вы нас пропустите?

Головорез принял сумку и с интересом заглянул внутрь. Его товарищ нагнулся и с видимым удовольствием положил руку Димеоне на ляжку.

— Карманы, — приказал главарь.

Рука любителя молодых девочек пошла вверх. Димеона поморщилась. Я набрал воздуха в грудь и изо всех сил толкнул ближайшего статиста плечом, стараясь сбить с ног.

Мизансцена пришла в движение. Друидка повернулась к своему ухажёру и зашипела — её спина выгнулась, руки взметнулись, волосы приподнялись. Во что преобразилось её лицо, я не видел, но бандит вздрогнул и отступил на шаг. Малый, которого я толкнул, покачнулся, но устоял. Главарь сделал лишь одно, очень экономное движение — пнул меня в коленную чашечку. Я взвыл от боли и неуклюже повалился на землю.

Бугай ударил нимфу кулаком в лицо — по-мужски, без замаха и потому неожиданно. От его удара друидка отлетела на метр и стукнулась головой о стену сарая. Противник приблизился и, не давая девушке опомниться, стал заламывать ей руку. Главарь приставил к горлу друидки кинжал.

— Оборотень, значит? — всё так же равнодушно спросил он. Лезвие поблескивало серебром.

Меня к тому времени уже били ногами — пока, впрочем, по не слишком деликатным местам. Я выхватил меч, но не смог его удержать, когда усиленный металлическими подковками сапог опустился на мои пальцы — всё равно это была лишь игрушка, текстолитовая модель, ибо я не настолько крут, чтобы держать дома всамделишное оружие. Бугай, по-прежнему выворачивая нимфе руку, принялся задирать ей юбку, такую неуместно яркую в этой подворотне. В глазах у друидки стояли слёзы. Я поймал животом чей-то ботинок и заскулил — не от боли даже, а от бессилия: надо же было пройти через то, через что мы прошли, чтоб оказаться потом жертвами обычных разбойников?! Я уже жалел, что сразу не пустил в ход «слезинку», но теперь для этого мне нужно было, как минимум, восстановить телесный контакт со своей спутницей. Бугай свободной рукой орудовал где-то в районе пояса. Пальцы жрицы коснулись деревянной стены.

В миру магии почти нет, зато в Сивелькирии её более, чем достаточно. То ли Димеона успела отвыкнуть от своего колдовства, то ли нарочно решила не сдерживаться, но только произошедшее в следующую секунду с гнилым сарайчиком иначе, чем взрывом, назвать было нельзя. Главарь повалился на землю, оглушённый отскочившей со своего места доской — на излёте та успела ударить в плечо ещё одного из противников. Бугай — любитель молодых девушек тоже был выведен из игры: вокруг его горла обвились побеги, появившиеся из почерневшей от времени древесины. Воспользовавшись заминкой, я здоровой ногой пнул одного из противников. Димеона развернулась и нанесла резкий удар по шее последнему из членов банды — закапала кровь. Рука девушки быстро принимала прежнюю форму — словно и не было на ней только что длинных чёрных когтей.

Ещё через пару мгновений всё было кончено: массовка ринулась прочь, неудачливый насильник, распятый зелёными щупальцами по стенке сарая, дёргался всё слабее, главарь лежал на земле и не двигался. Димеона склонилась надо мной, протягивая руку:

— Ты в порядке?

Щека её была разбита, дыхание сбилось, с подбородка капала кровь.

— Да... Спасибо, — пробормотал я, переводя дух. — Встаю.

Сустав немилосердно болел. Я привстал на одно колено и замер, набираясь решимости выпрямиться. Неожиданно позади меня что-то грохнуло, будто взорвавшись. Что-то ударило меня в спину. Я оглянулся — любитель молодых девочек стоял в облаке пара перед развороченной кладовкой и жадно хватал ртом воздух. Ошмётки зелёных щупалец валялись вокруг.

— Что?..

— Всем стоять! — послышалось рядом.

— Ну, конечно... — пробормотал я, оборачиваясь на властный голос.

Из-за угла появилась Васевна. Глаза волшебницы были злые, пальцы правой руки сжимали палочку из категории боевых — над кончиком прибора вился лёгкий дымок.

— Руки вверх, оба! — продолжала чародейка, приближаясь. — Алкоголик наш липовый... Димеона, тебя это тоже касается!

Девочка оглянулась на меня, замершего перед ней в нелепой позе.

— Тебе лучше делать, как она говорит, — с печальной улыбкой сказал я. — Тем более, что их больше.

Словно бы в подтверждение моих слов, из-за угла вышли ещё трое: Софья, Геннадий, которого я знал только вскользь, и — словно бы двоих было мало — Филиппов из группы Особого поиска. При виде Филиппова я застонал.

— Василиса... Куда столько? Вы что, думаете, я не только пьянство своё, но и отсталость по части магии всё это время симулировал?!

— С тобой-то как раз всё понятно, — ответила волшебница, приближаясь. — С тобой мы всегда разобраться успеем. А вот с неё не спускать глаз, — добавила она громко. — Если вдруг что-нибудь попытается выкинуть — огонь сразу на поражение!

— Василиса, — улыбнулся я. — Ну, чего вы все её так боитесь? Ну неужели вы не понимаете...

— Димеона, — игнорируя мои реплики, волшебница подошла вплотную к девочке. В правой рука она держала палочку, пальцы левой сжимали кольцо. — Вытяни вперёд руку.

Друидка посмотрела на меня вопросительно. Я чуть нахмурил брови.

— Димеона, — повторила Василиса. — Вытяни вперёд правую руку. Больно не будет. А ты — пшёл отсюда, гавно собачье!

Последняя реплика была адресована явно не мне. Раздался стук каблуков — разбойник не стал дожидаться, пока у его спасителей изменится настроение. Главарь всё так же неподвижно лежал рядом со мной, и до него никому не было дела.

Маги стояли кучкой, не спуская с нас глаз. В узком переулке им было тесно — мужчины выглядывали у Софьи из-за спины. Димеона начала медленно опускать правую руку, пальцы её дрожали, лоб покрылся испариной — похоже, она понимала, что шутки кончились.

— Что вы с ней сделаете? — спросил я.

— Вернём к прежней форме и вышлем из Сказки, — не удостаивая меня взглядом, ответила чародейка. — Нам не нужны... Такие волшебницы. А вот что до тебя... Димеона, опусти руку чуть ниже, вот так. Теперь разведи пальцы. Медленно.

— Вот так просто? — спросил я. — Неужели тебе не хочется узнать, чем закончится сказка?

— Максим, — вздохнула Василиса. — У меня санкция Магистрата. Теперь, Димеона, я надену тебе на палец кольцо, и ты окажешься дома. Больно не будет. Вот так, осторожнее...

Я дождался момента, когда внимание всех волшебников оказалось приковано к пальцу, на который Василиса собиралась надеть безделушку, и резко сунул руку в карман. Это сработало: за то время, пока Василиса оборачивалась, а Филиппов накладывал незримые путы на то место, где мгновение назад было моё запястье, коробок успел скользнуть в мою ладонь.

— Всем стоять, у меня жужелица! — заорал я.

— Максим, — кольцо бесследно исчезло из пальцев волшебницы, и теперь та стояла, направив на меня свою палочку. — Если ты сейчас же не...

— Трёхзарядная, — соврал я.

— Максим...

— Пятый индекс.

— Максим, если ты, повторяю, не разожмёшь пальцы...

«Чего она тянет?!» — подумал я.

— Жахнет так, что в Префектуре извёстка посыплется, — сказал я вслух. — На нас синхрометка, а вот вы, если сейчас же не...

Дальше всё произошло очень быстро. Кто-то из мужчин-волшебников сковал мои пальцы — я не успел понять, кто именно. Василиса выпустила своё заклинание, одновременно — чёрт, подумал я, как же хорошо она всё умеет просчитывать — развернув магический щит в сторону Димеоны, так что формула, сорвавшаяся с пальцев друидки, отлетела в Софию, сработавшую гасителем. Четвёртый волшебник выбил из-под меня ноги, и я начал падать в неестественной позе, чувствуя, как Василиса смещает атаку, и понимая, что в этот раз это будет что-нибудь посерьёзней банального оцепенения. Струя магии приближалась, словно в замедленном фильме...

И в этот момент Димеона выдернула чеку. Ощущение было таким, словно воздух вокруг нас вдруг раскалился до миллиона градусов.

— Фериссия! — выдохнул я так громко, как только мог, и услышал, как это же слово произнесли губы девушки. В следующую секунду ни нас, ни магов, ни Тёмной столицы, ни земли, ни неба не стало — вокруг был только огонь, пёстрый калейдоскоп летящей куда-то материи, и я чувствовал, как всё во мне плавится, выгорает, выворачивается наизнанку, и лишь одна ниточка, сотканная из единственного слова, не давала мне прогореть и исчезнуть...

Это продолжалось всего лишь мгновение, но казалось, что время замерло. Я падал куда-то, чувствуя, как всё вокруг разлетается, становясь плазмой, слышал, как где-то рядом тонко кричит Димеона... Потом мир вернулся так же внезапно, как и исчез. Вокруг по-прежнему была Сивелькирия, надо мной стояла друидка, и, кроме нас, в переулке больше никого не было.

— Спасибо, — простонал я, всё ещё не в силах пошевелиться. — Спасибо.

— О чём ты говоришь! — в глазах Димеоны стояли слёзы. — Ты цел? Ты в порядке?

— Цел, цел, — пробормотал я, пытаясь прийти в себя. — Только двигаться не могу.

Рука нимфы коснулась моего лба. Её касание было тёплым — я почувствовал, как ко мне возвращается контроль над телом.

— Спасибо... Теперь, давай, побежали отсюда!

Димеона подняла мой рюкзак и молча надела его. Я встал на ноги. Колено болело — в глазах потемнело, когда я попробовал на него опереться.

— Тебе помочь? Тебя вылечить?

— Я в порядке, в порядке, — отмахнулся я. — Некогда... Побежали.

Друидка кивнула и тронулась в путь. Я собрал волю в кулак и тоже заставил себя сделать шаг. Колено пронзила жгучая боль, в глазах взорвался красочный фейерверк. Я вскрикнул, ноги мои подкосились, и я неуклюже осел на пятую точку. Это было вполне поправимо — с силой, данною Сказкой, Димеона могла вылечить мою хромоту за считанные минуты — вот только в этот момент в моём заднем кармане что-то предательски хрустнуло. «Твою же...» — подумал я, уже зная, что это.

Мир подёрнулся радужной дымкой. Я моргнул. Встревоженное лицо Димеоны исчезло, и вокруг воцарилась непроглядная ночь. От встречи с магами меня отделяла неделя.