Лисичка для Стального Волка

30 Кто же здесь лютует?

Эрика

Первым к разграбленному обозу всё же подъехал Ильд. Мы с Виром держались чуть в стороне – мне велено было поостеречься, ну а Волк подле меня остался, приглядывать.

Лис осмотрел жуткое место побоища, по сторонам зыркнул, прислушиваясь, присматриваясь, принюхиваясь к лесу, безмятежно звенящему птичьими голосами. Да, у лесных обитателей жизнь продолжалась, и людские беды их не тревожили.

Не знаю, какие выводы сделал для себя Ильд, но, видно, по каким-то следам и знакам, понял, что нам уже ничего не угрожало, потому что тотчас призывно махнул рукой.

Всё ещё настороженно оглядываясь по сторонам, мы подъехали ближе. Вир спрыгнул с седла и, придержав мою Малинку, помог спуститься мне.

В другой раз я бы непременно смутилась и покраснела, когда его сильные руки обхватили меня за талию, но сейчас даже близость Волка не взволновала. Я разрывалась от двоякого чувства: Дар целительницы рвался к тому, кому требовалась помощь, а девичья душа жаждала сбежать подальше от этого пугающего места, залитого чужой кровью. Когда Волк склонился над ближайшим бездыханным телом, я даже зажмурилась на миг.

Но голос Ильда заставил меня снова распахнуть глаза:

– Вир, глянь-ка на это!

Пришлось и мне всё же посмотреть, что они там обнаружили.

А мужчины рассматривали множество отпечатавшихся в грязи следов.

Место тут было низкое, волглое, неподалеку речушка шумела, а потому на сырой земле всё хорошо разглядеть можно было. И я с удивлением поняла, что по обе стороны дороги, помимо отпечатков сапог ещё хорошо различимы следы зверей. Врезавшиеся в глину оттиски лап напоминали собачьи. Только пёс должен был быть весьма крупным, да и, судя по всему, не один, а целая стая.

Спутники мои хмуро переглянулись.

– Волки… – удручённо произнёс Вир.

Голос его сейчас звучал не так твёрдо и уверенно, как обычно. Будто он сомневался в том, что видел собственными глазами.

Я следопытом никогда не была, но мне отчего-то эта россыпь узоров в грязи тоже не нравилась, словно настораживала чем-то.

Меж тем Рыжий, видно, решил, что разглядывание отпечатков лап может и подождать – убитые важнее. Оба ратника склонились над одним из погибших. Ильд закрыл несчастному глаза, пробежал взглядом по окровавленному телу.

У разграбленного обоза на земле валялось четверо мёртвых, ещё один свисал из телеги. Лошадей, как и большую часть содержимого повозки, видимо, забрали разбойники. По-прежнему ощущая чью-то боль, я не могла понять чью, ведь все эти незнакомые люди казались мне неживыми. Я отвернулась, не в силах смотреть на этот ужас.

Но тихий стон заставил меня тотчас забыть о собственных страхах и прочих неприятных ощущениях. Я бросилась на звук, к мужчине, лежащему слева от дороги.

Вцепившись в грязную рубаху, перевернула его рывком на спину и на миг отшатнулась, снова зажмурившись. Незнакомец оказался совсем ещё молодым. И вид у него был пугающий. Грудь юноши пересекала жуткая рана, вся одежда пропиталась кровью, алые брызги горели на бледном, прямо-таки позеленевшем лице. Как он ещё был жив до сих пор, в чём душа держалась?!

Сейчас, когда я его перевернула, из потревоженной раны ещё сильнее хлынула кровь, и несчастный застонал мучительно. Я ощущала, как ему больно и плохо, от этого у меня дрожали руки, в глазах темнело, в горле ком стоял.

Но сейчас не время было слёзы лить и поддаваться слабости. Сейчас нужно было спасать этого беднягу.

– К реке… Мне нужно к реке! – голос осип, но звучал требовательно и решительно.

Правда, когда я подхватилась на ноги, меня повело в сторону, пришлось уцепиться за рукав Вира.

– Я отведу, – тотчас без возражений откликнулся Волк.

Лис только согласно кивнул.

– Ильд… попробуй пока рану зажать! – сглотнув, добавила я Рыжему.

Сама же бросилась к шумливой речке, насколько быстро, насколько позволяли мои подгибающиеся ноги. Нужно было торопиться, пока несчастный парнишка не истёк кровью, но от всего увиденного у меня в глазах плыло. Возможно, сама бы и не дошла, но Вир меня надёжно поддерживал под локоть.

Оказавшись на заросшем осокой берегу, я рухнула на колени, опустила обе ладони в холодную прозрачную воду и позвала золото. К счастью, тут же услышала отклик ценного металла, потянула, поманила к себе. Мне нужно было несколько самородков. Рана у незнакомца серьёзная, глубокая, крови много – тут двумя монетами не обойдёшься, живой металл нужен.

Наконец в ладонь мне опустилось несколько тускло поблескивающих, шершавых камушков.

Я вздохнула с облегчением. Это, конечно, ещё даже не полдела, но теперь можно приступать к исцелению.

– Скорее обратно! – поторопила я Вира, только сейчас заметив, с каким изумлением он на меня смотрит.

Мы бросились обратно к телеге.

Ильд, завидев меня, приподнял рыжую голову. Обеими широкими ладонями он прижимал к груди полуживого незнакомца, окровавленную тряпку. Кажется, пожертвовал на благое дело одну из своих рубах.

Лис отступил в сторону, только когда я оказалась рядом с умирающим юношей.

– Надо срезать одежду! – запоздало опомнилась я.

Волк тут же нагнулся над юношей с ножом и, распоров лохмотья, в которые, собственно, уже превратилась его рубаха, стянул их с груди раненого.

Теперь нужно было срочно свить золотые нити.

Я разложила самородки прямо по телу бедняги. Один – на живот, у пупка, один – у шеи, один – у сердца, а ещё один поместила на лоб. А потом, закрыв глаза, доверилась магии, что струилась в моих жилах и сама рвалась помочь – исправить всё, что кто-то неведомый разрушил и хотел погубить. Не глядя, я чувствовала, как самородки рассыпались в песок, как из этих крупиц свивались золотые нити, как они ползли по телу незнакомца, оплетая раны, проникая внутрь его тела, стягивали и заращивали, усмиряли рвущуюся наружу кровь, наполняли жизнью почти бездыханное тело, отвоёвывая его у смерти. Я направляла эти нити, подпитывала их собственным Даром. Руки уже заледенели, сердце моё стучало всё глуше, но я не могла остановиться, пока жизнь этого человека была под угрозой.

К тому времени, когда я ощутила, что самое страшное позади, сил во мне не осталось вовсе. Казалось, ещё чуть-чуть, и сама рухну рядом замертво.

Но вот наконец-то я услышала судорожный вздох, тихий стон и ощутила, что всё самое страшное позади.

Открыв глаза, я убедилась, что от жуткой дыры на груди раненого остался лишь затянувшийся багровый след. Юноша уже не был так бледен, дышал спокойнее. Конечно, его придётся ещё не один день выхаживать, но жить теперь будет, и дальше уже без меня справится.

А через миг веки незнакомца дрогнули, приподнялись, он обвёл нас туманным взглядом, попытался что-то сказать…

Но слов я уже не разобрала – исполнив свой целительский долг, я пошатнулась… и всё-таки повалилась без чувств на руки подхватившего меня Вира.

***