Лекарь-палач

Глава 19. Знак палача

Спал я беспокойно, что объяснимо. С вновь приобретенной памятью я ничего не мог выкинуть из головы. Все образы насыщенного событиями дня перемешались с историческими данными. Мысли метались, вылившись в запутанные и странные сны, где все куда-то бежали по темному полю.

Разумеется, я не хотел просыпаться. Что-то глубоко внутри пыталось удержать во сне как можно дольше. Я ведь прекрасно знал, что услышу утром. И не хотел больше ни думать, ни знать, ни тем более видеть.

Оказался прав. И проснуться все же пришлось.

Мерзкое ощущение повторения жгло нестерпимым огнем. Я быстро повязал пояс с футляром, надел кафтан, проверил сумку. Я знал, что произойдет, и всеми силами старался подготовиться к страшным новостям.

Нельзя сказать, что неординарный ум позволил мне предсказать ход событий, я был не настолько умен, чтобы раскрыть заговор и предотвратить убийство. На моем месте любой бы догадался. Трое суток, и пятая жертва.

Вышел я из комнаты до того, как за мной пришли.

– Господин лекарь, – бледная Агафья удивилась, увидев меня в горнице. – Здесь губной староста, да десятские, к вам пришли.

– Вижу, – коротко ответил я.

– Прав ты был, лекарь, – мрачно сказал губной староста вместо приветствия. – Трое суток, верно рассудил. Девку нашли, убитую.

– Где? – я изо всех сил сдерживался и старался не тратить эмоции на лишние вопросы.

– Село Красное, – выдохнул губной староста. – Недалече, верст десять будет от Старицы. В моей вотчине то дело ведомо.

Так десять километров, снова недалеко от Старицы. Понятно, что губная изба Старицы отвечает и за расследование дела. От бессилья я сильнее сжал зубы. Дьявольский гений спокойно воплощал свой план в действие, и мы ничего не могли сделать, чтобы остановить безумные преступления.

– Надобно быстро ехать, господин лекарь, в Красное, – произнес хмуро губной староста. – Утром нашли, так и лежит там…

На последних словах староста отвернулся и перекрестился. Знакомое ощущение, как бы ни пытался сдержать, страшная картина добьет мозг. Растянутое и распотрошенное тело сложно выкинуть из головы.

Губной староста, я и двое десятских быстро забрались в крытую повозку. Я начинал привыкать к основному виду транспорта, и рассчитал, что ехать примерно часа два. Может и к лучшему, голова проветрится.

«Вряд ли кто-то будет трогать труп, – пронеслось в голове. – Значит снова остается осмотр на месте. Да что же такое творится?».

Я и сам едва сдерживался. Сил не было. Местные служители порядка, столкнулись со вторым убийством и слышали про предыдущие три. Я же не просто вижу второе убийство в этом времени, я видел три до того, как оказался здесь. И самое страшное, что убийства, совершенные через четыреста пятьдесят лет оказались совершенно идентичными, вплоть до мелочей.

Все время, пока мы тряслись в повозке по дороге в село Красное, мозг словно отделился от эмоций и продолжал аналитическую работу.

«Подражатель, – пронеслось в голове. – Других объяснений нет. Если я смог найти информацию про средневековых алхимиков, любой мог сделать то же самое. Предположим, ритуал проводился в этом времени. Тогда остались записи, которые чудом сохранились. Начитался и решил повторить…».

Я и сам понимал, что версия шаткая. Найти в двадцать первом веке записанный рецепт эликсира бессмертия просто не реально.

«Самое главное, что по компонентам в целом понятно, какой раствор убийца пытается создать, – сосредоточенно думал я. – Но даже при всех моих познаниях в передовой медицине, понятия не имею, каким образом. Очевидно, что «вечного напитка» не существует в природе. Значит, здесь убийца пытался. Разумеется, записывал тщательно свои записи. Умный медик в моем времени, значит, нашел записи и решил повторить приготовление рецепта с учетом новых инновационных препаратов. Из моей лаборатории».

Честно признаться, я понимал, что рассуждениями пытался загнать эмоции как можно глубже. Стараясь не думать о том, что сейчас увижу.

– Приехали! – услышал я голос губного старосты.

Всеми силами я оттягивал момент, когда придется переступить границу адского круга, залитого девичей кровью. Вдохнул, выдохнул. Вокруг было прекрасное русское поле, которое можно было увидеть только здесь.

Приехали мы примерно к десяти утра, да, рано здесь все вставали.

«Интересно, кто утром обнаружил труп? – пронеслось в голове. – Нужно спросить у старосты, как вообще происходит обнаружение».

Высокая трава не знала о страшных деяниях и приветливо колыхалась под осенним солнцем. Дул слабый ветерок, золотые лучи прыгали по высоким стеблям. Картина была завораживающей. Сразу за полем виднелись деревянные избы. Понятно, убийства совершались за пределами села.

На окраине села Красного стояло невысокое здание. Недалеко виднелась небольшая река. Здание было бревенчатым, высотой примерно три метра. Виднелась низкая дверь, небольшое окошко. На дом непохоже.

– Что это за здание? – спросил я, стараясь как можно дольше не приступать к своим прямым обязанностям и не исследовать труп.

– Баня черная, – сказал староста. – Топили по-черному, дымника, видишь, нет. Раньше все сельские на помывку сюда ходили.

– Почему раньше? – спросил я.

– Так опосля другую, просторную баню поставили, – вступил десятский. – Посреди села прямо, в избе Феофана, двудворника.

«Название «двудворник» означало, что зажиточный крестьянин разбогател и мог владеть двумя дворами», – быстро проскочила мысль.

Спасибо новой памяти. Помнил то, чего даже не знал.

– Понятно, все перешли в новую баню, и эту забросили, – проговорил я, внимательно рассматривая невысокое здание с маленьким окошком.

Вначале я был уверен, что зацепился за старую избу, чтобы только не поворачиваться и не идти по направлению к самому страшному зрелищу, которое я вообще видел за всю свою жизнь. Так надо собраться наконец.

Стоп! Каждый раз недалеко от трупа всегда было здание! В пешей доступности. В двадцать первом веке я не обратил на это внимание, зданий везде было много. В этом времени тенденция стала более заметной. Он не может везти с собой окровавленные органы. Рядом должно было быть здание.

Вот еще почему в том времени рядом с девушками был или университет или общежитие. Где-то были скрытые комнаты с нужным оборудованием и препаратами. Блин, не догадался сказать майору, что нужно было искать остатки. Жидкости дистиллировались из органов, и самое страшное, я прекрасно знал каким образом. Остатки органов должны были выбрасываться.

Хотя, где такое найдешь? Тоже нереально.

Ладно, остатки тканей я не найду, очевидно. Но вот здания меня сильно заинтересовали. Про первые три убийства я слышал, но не видел.

Но уже четвертое убийство было рядом с заброшенной аптекой, которая, как позже выяснилось по словам Агафьи, вовсе не была заброшенной.

Здесь же также в пешей доступности стояла изба. Старая баня, которой никто не пользовался. Значит там можно было делать, что угодно. Например, поставить нужное оборудование для дистилляции и кристаллизации жидкостей, прости, Господи, из извлеченного стекловидного тела и из печени.

«Надо обязательно осмотреть избу», – молнией пронеслось в голове.

– Девку нашли поодаль, пройти версту надобно, – оторвал меня от размышлений губной староста.

Я огляделся. Повозка остановилась на сельской дороге, понятно, прямо по полю телега не пройдет. Километр в любом времени можно было пройти минут за пятнадцать. Мы вчетвером пошли прямо по высокой траве.

Хотелось восхититься необычной ситуацией. Где в том своем времени я мог так свободно идти по полю с волнующейся травой? Запах свежего поля, утреннее осеннее солнце, первозданность природы. Все было идеально.

Если бы точно не знал, что сейчас увижу. Вдох, выдох.

«Как он расчищал траву и делал круг ночью? – старался я не думать о том, что видел. – Или заранее готовил место, потом приносил девушку?»

То, что девушки были без сознания, в этом я был уверен.

– Каким чаровством он девок в таку даль заманивает? – буквально прочитал мои мысли староста. – Али сами с ним идут?

– Нет, не сами, – удивился я проницательности старосты.

Который раз ловил себя на мысли, что в незнакомой мне простой речи легко можно было распознать цепкий, аналитически ум следователя.

– В круг на поле убийца несет уже неподвижную девушку, – сказал я профессиональным тоном. – Предварительно напоив дурманом. Вопрос только, где и когда жертва пьет вино с отравой? Где встречается с убийцей?

– Тогда каким обычаем он девиц приваживает? – посмотрел прямо на меня староста. – Девки знали супостата и сами с ним пошли?

– Получается, что так, – вздохнул я. – Конечно, девушки не могли знать, что убийца подмешает в напиток дурман и потом сделает то, что сделает.

– Значится, он ведал девок прежде убивства, – размеренно сказал староста, буквально прочитав мои мысли.

В убийствах в двадцать первом веке в крови девушек был найден дурман. Здесь такого анализа провести я не мог, но по всем симптомам был уверен, что жертвы приносились в круг в бессознательном состоянии.

Вопрос старосты повторил мой изначальный интерес. При каких обстоятельствах молодые девушки могли спокойно сидеть и пить вино с убийцей? Должно было быть долгое знакомство. Что же такого делал убийца, что жертвы соглашались на сомнительное мероприятие?

– Значит, девушки доверяли убийце, – невольно вырвалось. – Спокойно садились в повозку и ехали с убийцей на заброшенные поля и пустыри.

– Видно дело, – кивнул староста. – Искати надобно среди мужиков, с коими девки водились задолго до нынешнего дня.

Потрясающе! Я с восхищением посмотрел на представителя закона. Русский мозг всегда был уникальным явлением. Под простотой и обычными оборотами речи скрывался довольно сильный и отточенный ум.

– Все верно, – закивал я.

– Надобно тебе все же осмотреть жертву, лекарь, – в голосе старосты прозвучало нечто, похожее на сожаление.

«Ну хоть кто-то мне посочувствовал», – промелькнула мысль.

Чего тут исследовать? Непроизвольно услышал скрип собственных зубов. Я стоял на границе круга примятой травы, диаметром примерно двадцать метров. Зачем убийце интересно такое расстояние? По кругу что ли ходит? Хотя, возможно так и есть. Ритуал же, заклинания читает, наверное.

Выдохнув, я пошел к лежащей на земле жертве.

Только сейчас подумал, что лучше бы я разные убийства встречал. Мозг хотя бы отвлекался на различия. Убийца был до тошноты точен, даже в мелких деталях. Деревянные колышки, к которым были привязаны руки и ноги жертвы, были одинаковой длины и выступали сантиметров на двадцать.

Ровно разрезанный живот, от грудины до лобковой кости. Разумеется, извлеченная печень. Все то же самое. Смотреть на пустые окровавленные глазницы я уже не мог. Но моя роль, роль, как эксперта обязывала.

– Воистину обряд колдовской, лекарь? – проговорил староста. – Мог ведь прямо зарезать, да органы вынуть. Тут же привязана девка посреди круга, да печать поганая яко огнем приложенная. Не иначе, колдун.

Я снова вздрогнул. Проницательность местного служителя закона поражала. Другими словами, но выразил он все очень точно.

Внутри все сжималось, и я решил рассказать хотя бы часть старосте.

– Конечно, ритуал, – выдохнул я. – Ты прав, если нужны были просто глаза и печень, это делать лучше внутри, в избе или еще где. Расположение жертвы явно имеет ритуальное значение. Символ также выполняет какую-то цель для убийцы. Применение ртути, «живого серебра», для таких целей очень опасный метод. Сделать такое могли алхимики или тайные общества.

– Как слышал я в Голландии, слухи разные ходили, – поспешно добавил я, чтобы не было лишних вопросов, откуда я все это знаю.

– В басурманских землях всякое зло, видать, творится, – грозно сказал староста. – На Руси испокон веков такого зла не водилось. Пришлый значит, какой колдун, из других стран пожаловал. Зверства всякие свершать.

Я предусмотрительно промолчал. Сбрасывать все на Европу было заманчиво. Только согласно грамоте, я сам прибыли из Голландии, и поэтому стоял первым в очереди на подозрение в страшных убийствах.

– В толк не возьму, чего ради он творит такое? – спросил староста. – Зеницы да печень на кое дело из девок вынимает? Яко безумие какое?

– Боюсь, ты не поверишь, – вздохнул я, ощущая страшную тяжесть от множества накопленных знаний, неясных догадок и подозрений.

– Ты сказывай, что знаешь об убивствах сих дьявольских, я сам разберу верить али нет, – рассудительно сказал губной староста.

– Жидкость, которую достает из глаз, имеет свойство омолаживать, – принял я решение рассказать хотя бы часть. – Кровь из печени имеет эффект оздоровления. Конечно, с учетом других необходимых компонентов.

– Точно, зелье бессмертное готовить задумал! – сказал староста.

Когда я уже пойму, что общаюсь с умными людьми? Снова поймал себя на мысли, что внешний вид и речь обманчивы, и удивился невероятно острому уму губного старосты. Игнат очень быстро догадался о сути всего дела. Хватило двух предложений, и служитель закона в шестнадцатом веке понял суть преступления намного раньше, чем я со своими учеными степенями.

– Судя по всему, да, – пробормотал я сдавленно.

– Ведаешь ли, как зелье такое готовить? – ровным тоном спросил староста. – Состав ведаешь, какою мудростью творится?

Простой вопрос заставил меня практически подпрыгнуть на месте.

Я внимательно посмотрел в глаза Игната, столкнувшись с цепким и пронзительным взглядом темно-серых глаз. Ничего себе, догадка.

– Господин, староста, – сказал я как можно спокойнее. – Вечного напитка или эликсира бессмертия не существует. Выдумки все это. Другое дело, что убийца уверен, что сможет приготовить подобное.

– Знамо, нет такого зелья, жизнь Бог дает, Бог и забирает, – набожно проговорил староста. – Таки зря убивец девок губит?

– Получается, что зря, – вздохнул я.

Честно признаться, я очень хотел посмотреть на состав подобного напитка. Интерес ученого. Я должен был знать, что дает убийце уверенность в действенности, так сказать, эликсира бессмертия.

Баня. Рядом с трупом всегда было здание. Я резко повернулся.

– Игнат, мы должны осмотреть заброшенную баню, – резко сказал я.

– Думаешь там зелье свое бесовское мешает? – быстро догадался Игнат.

– Да, – сказал я уже на ходу.

Староста дал знак десятским не отходить от тела, мы же вдвоем быстро пошли по высокой траве к стоящей на краю поля избе.

Внутри небольшого помещения бывшей бани было темно, фонариков, понятно с собой не было. Староста подошел оставил открытой дверь, чтобы можно было хоть что-то рассмотреть. Интуиция не подвела.

В бане недавно кто-то был. Посередине стояла лавка, на которой можно было разглядеть темные пятна, очевидно, засохшей крови. Значит после того, как убийца извлекал органы, в ближайшем здании он проводил нужные манипуляции. Скорее всего, прятал в сосуды, или колбы, чтобы перевозить.

Однако ничего, связанного с лекарским делом и тем более с алхимическими практиками в избе не было. Понятно, даже у меня была огромная лекарская сумка, все необходимое убийца уносил с собой. Следовательно, основная лаборатория убийцы находилась в другом месте.

«Нужно же еще аптеку осмотреть в Чукавино, – пронеслось в голове. – Скорее всего, основные препараты он держит в одном месте».

Слушать надо было себя, пока не оказалось слишком поздно.

– Опосля как убивает, чего ради в избу заходит? – спросил Игнат.

– Чтобы подготовить органы для перевозки, – ответил я коротко.

Староста кивнул, продолжая тщательно осматривать каждый угол небольшого помещения. Отодвинул лавку, осмотрел пол.

Я вышел на улицу, когда староста позвал меня к входной двери.

На дверном косяке избы был вырезан какой-то знак. Ну тот факт, что алхимики или колдуны помечали места, где совершали ритуалы, был общеизвестным. Всегда встречались выжженные или нацарапанные метки.

Дело было в символе.

– Символ такой видал доныне? – промолвил староста.

О да, видел. И мне пришлось до боли сжать ладони, чтобы промолчать.