Лекарь для захватчика

Глава 34

Денвер появляется очень невовремя. В сопровождении статс-дамы он входит в покои Антуанетты, идет к Реигану и припадает на одно колено, как бы извиняясь за свое вторжение.

– Срочное донесение, ваше величество, – говорит он, а во взгляде: «Ты нужен мне позарез, Рэй!»

А спустя уже четверть часа император спешно выходит во внутренний двор, ему выводят коня, и он вскакивает в седло. Он надевает перчатки несмотря на то, что тыльная сторона его ладони превратилась в кровавое месиво. Реиган никак не реагирует на это, боль ему даже нравится, она отвлекает от мыслей куда более болезненных. Например, о том, что он в очередной раз повел себя деспотично, не дав ничего сказать Анне в ответ на его признание. Он просто ушел, бросив, что их разговор состоится позже. Не очень-то галантно. Даже оскорбительно по отношению к женщине, в которую он влюблен.

Слуги слегка притормаживают, и Реиган оглядывается – его отряд в полой готовности, жеребец Денвера нетерпеливо гарцует, но все смотрят куда-то в сторону. По дорожке, ведущей ко дворцу, движутся фрейлины. Император замечает фигурку в плаще и хмурится. Сейчас не время для женщин. Но сердце – его влюбленное сердце – начинает стучать чаще. А когда он понимает, что это действительно Анна, ощущает проклятый трепет. Скрывает это напускным спокойствием, почти безразличием.

Принцесса решительно проходит к его коню. Она поднимает голову, и Реиган склоняется, облокачиваясь на луку седла локтем. Он жадно разглядывает свою жену, не в силах унять бешенное биение сердца.

Почему она здесь? Зачем пошла за ним? Что хочет сказать?

– Ваше величество, – она выглядит решительной и злой, – займу вас всего на минуту.

Никаких истерик и трепетных взоров, к которым он привык от других женщин. Его жена просто излагает свои требования.

Реиган косится на Денвера. За последним стоит отряд из тридцати человек, все в полном вооружении, на конях щитки и броня, сумки с провизией, в руках у знаменосца развевается знамя рода Уилбергов. Все ждут и смотрят на принцессу, которая настолько хороша собой, что Реиган ощущает укол ревности.

За кого его примут, если он будет идти на поводу у женщины? Тем более, с репутацией Антуанетты. Самое разумное, холодно приказать ей вернуться в замок – женщина должна знать свое место.

Реиган смотрит ей в глаза и понимает, что Анна этого не потерпит. Он выбрал ее именно за это. Любит ее, потому что она такая.

Он протягивает ей руку, и принцесса удивленно вскидывает бровь. А Реиган усмехается, понимая, что ставит ее перед выбором – мол, хочешь говорить, иди сюда. И она – он знал это! – не пугается, лишь стискивает зубы, подает ему руку и ставит ногу в аккуратной атласной туфельке на сапог мужа. Рэй поднимает ее вверх, в седло. Сажает перед собой и обнимает за талию.

Его заводит ее упрямство и своеволие. И то, что она бесстрашна. Забываясь, он утыкается носом в ее макушку, втягивая аромат сладкого меда и солнца.

– Ждать, – командует своим людям и понукает коня идти к парку.

Берет поводья одной рукой, а другой прижимает жену к своей груди. Ее ладошки касаются его дублета, она цепляется за его одежду пальцами, чтобы не упасть, и Реиган едва не теряет голову.

Он превосходит ее физически, у него огромная власть и сильнейшая армия, но эта женщина, такая хрупкая, способна поставить его на колени.

Он везет ее подальше от чужих глаз, не в силах скрыть, как реагирует его тело на ее близость. Рэй впервые ощущает себя животным и как никогда понимает Алана. Впервые, но понимает. Поделать ничего не может и прижимает Анну так крепко, вжимая в себя, в свои бедра, что она ошарашенно вскидывает взгляд. Ее зрачки расширяются.

– Могу я спуститься? – с досадой говорит она и ерзает.

Он позволяет ей соскользнуть с коня на траву и смеется. Вот, что может ее напугать – его желание. Ни казнь, ни перспектива прожить всю жизнь, запертой в стылом замке, ни его гнев, а всего лишь его любовь. Впрочем, ее страх оправдан, его любовь может быть разрушительной.

Едва она оказывается на земле, хмурится сильнее. Оглядывается и понимает, что она с ним наедине. Смотрит вверх, ему в лицо.

– Я хочу решить все сейчас, – говорит она, отступая от морды коня, который отчего-то решил укусить ее за подол плаща. – Достаточно недомолвок.

Конь ведет за ней мордой, приняв ее плащ за что-то съедобное, а она отмахивается, скидывает капюшон и хмурится. Ее оскорбляет то, что в такой серьезный момент все складывается так несерьезно.

– Раз вы признались мне, – говорит она. – Я тоже хочу быть честна. Я понимаю, в какой попала мир: жестокий, патриархальный и варварский. Ваши боги те еще шутники, и, я скажу, у них хреновое чувство юмора. Я рассчитывала после смерти на теплое местечко в раю, а тут – Эсмар и… вы. И вся эта канитель с изменами, мятежами и кровавым средневековьем. И нет ни электричества, ни интернета, ни достижений современной науки. Медицина – это часть меня. Когда вы разрешили мне поехать в Дрейб, когда дали возможность изготовить эфир, когда решили поддержать все мои проекты, вы сделали для меня очень много. Я ценю. Спасибо. Я знаю, что вам было сложно преодолеть вашу неприязнь к Антуанетте и увидеть за этим меня. А теперь я прошу вас посмотреть, кому вы признались в своих чувствах. Пожалуйста, увидьте это. Я могу быть полезнее вам, как исследователь и врач, а не жена. Эсмар может быть еще сильнее, но не как агрессор, а как созидатель. Медицина, образование, стабильная экономика – посудите, вам это нужнее. Я выросла, получила диплом и степень в мире, где была свободной. Если вы решите неволить меня, я стану бороться с вами. Я не покорюсь, и вы знаете.

Реиган стискивает зубы.

Боль разливается внутри, затрагивая, кажется, каждую клеточку его тела. Он испытывает не только боль, но и злость. И да, он хочет сломить, подчинить и принудить. Это легче легкого, эта женщина полностью его, он на ней женат – перед законом и богами она принадлежит ему!

Анна смотрит уверенно, ее руки напряжены и вытянуты вдоль тела.

«Ты так и оставишь это, Рэй?

Какая-то баба будет диктовать тебе условия? Может, будешь жить при ней монахом?»

Слова его отца бьют в черепной коробке.

«Нет в мире жалости. Никто не жалеет тебя, и ты никого не жалей».

Он спешивается и ступает на землю, чувствуя боль в едва зажившей ноге. Теперь он хром, и двор уже судачит об этом. Хромота – проявление слабости.

– Значит, быть мне женой ты не хочешь? – ставит он вопрос максимально остро.

Его голос звучит напряженно. Он приближается к Анне, и она не отступает. Ее голубые глаза глядят уверенно и сердито.

– Мы можем подумать о компромиссах.

– Каких? – вкрадчиво спрашивает Рэй.

– Я могу остаться вашей женой номинально. Я буду всячески вас поддерживать при условии, что вы не сделаете жизнь людей в Саореле невыносимой, не обложите их непосильными налогами, а ваши войска не будут их грабить и убивать. Дайте мне возможность помогать людям, лечить их и развивать медицину.

– Роди мне сына, и ты получишь все, что хочешь.

Она вздыхает, опускает взгляд, а когда поднимает, в нем горит отрицание. Анна качает головой.

«Видишь, сынок, она ни во что тебя не ставит! Обуздай ее или отправь на плаху. Женщина при муже не должна раскрывать рот!»

Рэй подходит ближе, касается лица жены пальцами.

Ясно же, она влюблена в другого. Алан прав, ей было хорошо в Рьене, потому что там был Эрт. Простой капитан… проклятый капитан, которому она отдала свое сердце, вот кто ей нужен!

Реиган резко отступает к своему коню, берет поводья и молча садиться в седло. Он ощущает пустоту, будто сердце из груди вырезали. Почему он, вообще, влюбился именно в эту женщину? До конца дней своих он будет желать только ее, это неоспоримо. Любая другая – лишь блеклая тень, замена и подделка.

«Ты разочаровал меня сын. Ты мог получить ее, взяв Саорель. Сделал бы ее своей походной шлюхой. Корсо заслуживают именно этого. Их надо умывать кровью. Война не закончена».

– Саорель выдвинул войска, – говорит он, – нам удалось взять их разведчиков. Твой отец не собирается присягать мне в верности. Юг присоединился к нему, они напали на наши границы. Они рассчитывают убить меня и посадить на трон Бреаза, как марионетку.

– Что? – Анна изумленно округляет глаза. – Алана? Он был в курсе?

– Цена его предательства – ты. Он хочет получить тебя.

Анна вздыхает и прикрывает глаза ладонью, бормоча что-то невнятно. Кажется, сквернословит.

– Я не допущу этого, – говорит Реиган. – Во дворце есть люди, недовольные миром с Саорелем. Я думаю, что убийство моего отца, это своего рода повод, чтобы заставить меня стереть его с лица Земли. Когда-то я отказался от продолжения войны и женился на тебе, что стало отправной точкой. Наши государства стравливают друг с другом, и я вижу здесь следы более масштабные, чем пешки в Вельсвене.

– Вы говорите про Орден и магистра?

Реиган глядит на нее по-доброму. Уголок его губ коротко дергается в усмешке. Да, за это он ее и любит. С ней можно говорить о политике, заговорах и мятежах. Обо всем. Ни с одной другой женщиной он этого никогда не делал.

– Считаю, Нейтан заинтересован в тебе не меньше Бреаза.

– Почему?

– Это долгая история. И давняя. Между мной и Нейтаном, – произносит Реиган мрачно, касаясь темы, которую он не любил обсуждать. – Мой отец передал храмовикам мою мать, когда они усомнились в ее вменяемости. Она говорила о таких вещах, о которых не могла знать. Она была кем-то вроде тебя. Переселенцем из другого мира. Храмовики убедили отца, что она несет знания, вредные для Эсмара. И для меня, как будущего наследника престола.

– И он согласился отправить ее в монастырь?

– Да. Чтобы уберечь меня от ее влияния.

– Вы думаете, что они вновь развязали войну, чтобы забрать меня?

– Чтобы получить знания, которыми ты владеешь. Они очень боятся, что ты теперь здесь. У меня.

Анна размышляет, сложив на груди руки.

– Дайте мне поговорить с королем Саореля, – вдруг говорит она. – Антуанетта ведь его дочь.

– Ты всего лишь женщина.

– Черт бы вас… – сокрушается она. – Разве я не принцесса Саореля и единственная наследница престола? Я смогу убедить отца остановить войну и, наконец, прийти к миру.

Рэй снова усмехается. Любая бы испугалась, а эта нет.

– Я помогу вам, а вы освободите меня, – продолжает она. – Я покажу жителям Саореля, что признаю лишь единственного императора и господина этих земель – вас. Но я сделаю это при условии, что вы будете справедливы к жителям моего государства и сохраните жизнь короля.

– Ты пытаешься заключить политическую сделку? – удивляется он.

– Да. И я сдержу слово. Это в моих интересах.

Реиган прямо сейчас влюбляется в нее все сильнее и сильнее.

Как удивится двор, если император начнет таскать с собой в военные походы женщину. Чужестранку. Ту, что опорочила его имя связями с другими мужчинами. Такой, как Реиган Уилберг, не может принять этот ход вещей. Он переломает все и сделает по-своему… Или нет?

Почему не скажет ей в лицо прямо сейчас, что никогда ее не отпустит? Почему задумывается о том, смогла бы она, гостья из другого мира, быть счастлива здесь, вдали от него? Смог бы он хоть когда-нибудь стать для нее кем-то значимым? И смог бы он беречь, любить и заботиться о ней на расстоянии?

– Я подумаю об этом, Анна.

Он пришпоривает коня и уносится по парковой дорожке.

Его снедает злость, ярость и отчаяние. Но больше желание бросить к ее ногам целый мир, ведь она этого достойна.

***

В отличие от герцога Бреаза Гийом Денвер ничему не удивлялся, никогда не оспаривал приказов и был очень жесток. Да, он мог дать фору даже императору Эсмара в вопросах бессердечия. И он сейчас просил императора отдать ему графиню Голлен.

Реиган смеется в голос, когда они идут через двор в замке Арнэр, куда привезли пленных саорельских лазутчиков. Он поверить не может в то, что Гийом, этот мрачный человек, который никогда не проявлял трепетных чувств ни к кому, и был скорее безэмоциональным исполнителем любых страшных приказов императора, вдруг заговорил о женщине.

В любой другой день Рэй ответил бы категоричным отказом. Леди Голлен направлялась в монастырь, где должна была коротать дни в уединении и молитвах. Она, вообще, была жива лишь потому, что Анна проявила о ней заботу. И тут Гийом просит бывшую фрейлину себе в качестве любовницы. Жениться он на ней, конечно, не собирается, но обещает указать ей на ее женское предназначение и держать в строгости. «Черноволосая, красивая и ладная, – говорит Денвер, – жалко ее в монастырь». Под Денвером она и не дернется никуда. Он клянется, что от нее не будет никаких проблем. Если надо, Гийом готов ее хорошенько наказать, чтобы было неповадно.

Вот Реиган и смеется, не в силах понять, что его так смешит.

Он и сам когда-то рассуждал, как Денвер. Есть цель – есть результат. Сейчас все как-то сильно усложнилось в его жизни.

– Забирай, – спокойно говорит император. – Но держи ее подальше от дворца и столицы.

Денвер довольно распрямляет спину.

Женщины – это товар, мерило платы и удовольствие. Мужчины рассуждают именно так, когда берут их себе, отдают замуж или принимают в свою семью или постель. С женщинами особо не разговаривают и не церемонятся. Мужчина, который не может обуздать женщину, слабак и неудачник.

К его величеству выбегают люди, командир Кристо и его помощник. Они припадают на колено, приветствуя его. Они же сопровождают императора в темницу, где едва живые после пыток висят на цепях пленники.

Реиган, вздернув бровь, переводит взгляд на Денвера, тот жмет плечами. Они оба не ожидают такой исполнительности от командира. Но реалии таковы, что удивляться бессмысленно. На войне нет ничего более логичного, чем жестокость.

Уилбергу ставят кресло, и он садится в него. Устав от скачки, он совмещает приятное с полезным – пьет вино. Сняв перчатки, он морщиться, видя, что кожа с руки сошла лоскутом в месте ожога. Улыбается, представляя, как разозлиться его жена, узнав, что он снял ее повязку. Отругает, как мальчишку.

– Итак, что же такого интересного они сказали, раз я притащился сюда лично? – спрашивает Реиган с усмешкой, поглядывая на командира, который самолично прислал во дворец донесение.

Тот кивнул тюремщику, который стал крутить колесо на стене. Цепи зазвенели, поднимая пленников за руки выше.

– Говорите то, что сказали мне, – приказывает командир. – Перед вами его величество император Эсмара!

Страдальцы едва ли могут прийти в себя, и Реиган устало вздыхает. Почти шесть часов в седле ради этого – да оба саорельских солдата сейчас вверят богам души! Он пригубляет вино, а затем выливает на руку и стискивает зубы от боли. Натягивает перчатку обратно и поднимается. Не успевает приказать Денверу готовить лошадей, как один из пленников хрипит:

– Генерал Берк…

Реиган резко оборачивается.

– Повтори, – он подходит к одному из плененных солдат и заглядывает ему в глаза: – Что ты сказал?

– Во главе армии короля Саореля генерал Хейден Берк, – окровавленными губами говорит тот. – Он придет сюда…

Реиган смотрит холодно.

Какой сегодня занимательный день. Мертвецы восстают из своих могил. Или все не то, чем кажется? Рей совершенно точно помнит, что проткнул генерала Саореля мечом и отбросил на землю. Хейден был, скорее мертв, чем жив. С выпущенными кишками он бы долго не протянул, а у него было еще несколько серьезных ранений, потому что они изрезали друг друга в мясо. Реиган и сам чудом выжил.

Глядя в глаза пленника, он видит – не врет. Сейчас страдальцу не до лжи, он уже одной ногой в могиле.

– Достаточно с них, – говорит Реиган. – Убить быстро, без мучений.

Он выходит из темницы, поднимается по ступеням. Всю другую информацию он получил из донесения. Размеры и расположения войска, пути наступления… Ему известно многое, но он никак не может понять, каким образом Берк остался жив. И это злит. Потому, что Хейден был первым мужчиной Анны. Это как иметь незакрытый гештальт, о котором и не подозревал ранее.

Три года Саорель собирал силы ради этого удара. Берк хочет получить Анну? Конфликт не разрешить простыми переговорами? Война неизбежна.

– Рэй, – вяло зовет Гийом. – Это может быть ловушкой.

Они оба выходят на улицу. Император облокачивается спиной на колонну открытой галереи, подставляя смуглое лицо осеннему солнцу. Смотрит на деревья, усыпанные золотой листвой.

Денвер бродит рядом, потирая подбородок. А потом он останавливается, глядя в сторону и усмехается.

– Может, это тебя отвлечет? – и указывает кивком головы в сторону дверей, откуда выходят девушки с кувшинами воды. – Задержимся?

Реиган ловит взглядом гибкие юные тела прислужниц. Ему все-равно. А раньше бы кровь уже забурлила в венах. Иметь разных женщин в походах и на войне – это вполне нормально для мужчины, и изменой не считается. Реиган давно потерял счет таким легким развлечениям. Но теперь все иначе – Анна отравила все его естество. Он мечтает только о ней.