Лекарь для захватчика

Глава 16

Антуанетт-Аннабель

– Ну, что, – я сажусь на постель, вглядываясь в бледное и мрачное лицо Элизабет, – и зачем ты это сделала?

Она дует губы и отворачивается.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Не хочешь говорить – твое право, но послушай меня, – умудренную жизнью женщину, – если ты продолжишь вредить мне, вести себя, как дура, предъявлять претензии Софи или семье Ройсов, думать, что ты пуп Земли, у меня для тебя плохие новости, – и я ловлю на себе ее изумленный и обозленный взгляд, – Рьен – это не Вельсвен, а я – не капризная принцесса. Уясни уже, Элизабет, от нас самих зависит, какой будет наша жизнь здесь. И, если честно, от тебя пока мало толка. Посмотри, наконец, вокруг – мы здесь одни, в столице нас никто не ждет, я, ты, Софи, капитан Эрт, его солдаты и Ройсы – все. Надо держаться друг друга, а не устраивать грызню и уж тем более не сводить счеты с жизнью. Но, – и я втягиваю кислород, потому что начинаю закипать: – если не согласна с этим, я тебя не держу.

Глаза Элизабет лезут на лоб, она хватает ртом воздух. А я продолжаю:

– И, если захочешь закончить начатое, спасать еще раз не буду.

Она снова отворачивается, а я поднимаюсь и оглаживаю юбку. Смотрю в окно несколько долгих мгновений – раннее солнечное утро. Я стала просыпаться с рассветом, чтобы успеть закончить все дела до захода солнца, потому что жечь свечи очень дорого. А еще потому, что в замке всегда нужно что-то делать.

– Подумай над моими словами, – говорю я фрейлине и направляюсь к выходу.

Одеяло вдруг шуршит, Элизабет приподнимается. До меня доносится ее хриплый и ослабший голос:

– Ты чудовищно выглядишь, Анна, – а когда я оборачиваюсь, она виновато хлопает глазами: – Эта Софи не позаботится о твоих волосах так, как я. И что с твоим платьем? Шнуровка ослаблена. Это небрежно. Так не ходят.

И я вижу, что она напугана и ей неловко, а еще страшно, что я отвернусь от нее. Я. Единственная, кто у нее есть. Теперь.

– Тогда я жду, что ты начнешь уделять своим обязанностям больше времени, – говорю и, наконец, улыбаюсь.

Дрожащая улыбка скользит и по губам Элизабет.

– Я боюсь, – говорит она. – Мне так страшно, Анна. Знаешь, что случилось с императрицей Клеменцией, матерью Реигана?

Элизабет подбирается в изножье кровати, путаясь в длинной сорочке. Ее трясет – болезнь еще не до конца отступила, а голод совсем ее обессилил. Но даже сейчас, бледная, с черными длинными волосами и лихорадочно блестящим взглядом, она очень хороша.

Я сажусь в кресло, поддаюсь вперед и опускаю локти на колени, а Элизабет с недоумением смотрит на мою позу. И я тотчас выпрямилась – черт бы побрал этот аристократический этикет.

– Ну? – поторапливаю ее.

– Клеменция была первой женой императора Ронана, – говорит фрейлина. – Он отправил ее в монастырь богини Аэль, как и приближенную ей фрейлину Габриэлу Пацо. Они обе скончались там через несколько лет. Их кельи были сырыми, еда скудной, а молитвы чересчур частыми. Реиган был привязан к матери, но император был неумолим, разлучив их. Он хотел, чтобы его сын был великим воином и правителем. Говорят, он дал клятву богу-завоевателю, что его сын подчинит себе весь мир, и что род Уилбергов оставит след в вечности, – и фрейлина покусывает губу: – я не хочу умирать, как Габриэла Пацо, я ведь ничего даже не сделала…

– Если будешь слушать меня, умирать не придется.

– Раньше ты не была такой, – говорит она, вглядываясь в мое лицо, – порядочной и умной. Фрейлины при дворе считали тебя импульсивной. И я… тоже. Они вечно играли на твоих чувствах и подначивали тебя. А ты… шла на поводу из-за своей ненависти. Ты сама выбрала Элен, сблизилась с ней и всячески хотела, чтобы Реиган обратил на нее внимание. Не на меня. Ты знала, что… – и она замолкает, справляясь с чувствами, и говорит вновь: – знала, что я хочу быть с ним, люблю его. А теперь я понимаю, почему ты выбрала Элен. Потому что я бы никогда не сделала ничего во вред его величеству, а ты хотела влиять на него через леди Фант.

– Это в прошлом, – отвечаю. – Я справлюсь со всем этим и сама. Но с тобой это будет проще, Элизабет. Я плохо помню, что было до того дня, как Реиган привез меня в Вельсвен. Мне понадобятся все твои знания, в том числе о придворных и приближенных к императору. Нам еще придется вернуться в столицу на коронацию, и я буду уязвима. Я сейчас говорю с тобой в открытую, без всякого притворства. Мне понадобиться твоя помощь.

Элизабет отчаянно вглядывается – так жадно, с такой надеждой, что я испытываю облегчение, когда она говорит:

– Хорошо… да, я… согласна, – а потом часто моргает, встряхивает головой и бодрится: – Только позволь что-то сделать с твоими волосами, ты похожа на простолюдинку, Анна. Тебе нельзя так ходить.

– Сделаешь, когда тебе станет лучше. Надо больше спать. Я пришлю госпожу Ройс с легким овощным супом. Тебе нужно придерживаться диеты, – я не спешу уходить, потому что Элизабет сейчас для меня – кладезь знаний об этом мире. – Ты сказала про богиню Аэль. Я так понимаю, религия в Эсмаре играет важную роль. Если, – я облизываю пересохшие губы, – если я хочу получить развод, должна ли я просить об этом духовенство?

Фрейлина бледнеет.

Мы так долго смотрим друг на друга в полном молчании, что я начинаю сожалеть об этом вопросе.

– Ты так непохожа на себя, – шепчет Элизабет. – Словно другой человек.

– Я устала от мести. Я не хочу вредить Реигану, мне нужно просто освободиться от него.

– Развод можно потребовать, только если жена бесплодна, – отвечает фрейлина, – если в течение трех лет она не смогла родить ребенка. Но в вашем случае это… – Элизабет подавленно продолжает: – его величество не прикасался к тебе после вашей брачной ночи. Если он восполнит это упущение, ты станешь матерью… если только не будешь…

– Не буду что?

Элизабет нервно касается шеи, смотрит растерянно:

– Не будешь использовать те настойки, которые ты пила раньше. Которые… я брала у мэтра Финча, говоря, что это для меня.

– А мэтр Финч знал, кому они предназначались на самом деле?

– Догадывался.

Проклятье.

Кажется, этот славный мэтр очень скоро будет здесь.

– А тот яд? – спрашиваю я. – Тоже от него?

Элизабет качает головой.

– Ты просила купить его в городе и дала мне название.

Интересно… а откуда это название появилось у самой Антуанетты?

Услышав с улицы шелест колес, я поднимаюсь из кресла и подхожу к окну – к замку приближается лошадь, тянущая за собой телегу. А в ней – провизия, доски, кувалды, строительный инструмент. У меня сердце екает и подскакивает к самому горлу. Деревенские мужчины идут рядом, а телегой правит белобрысый мальчишка.

– Боже всемогущий, они здесь, – не веря собственным глазам говорю я, а потом срываюсь с места: – Все потом, Элизабет!

Выбегаю из комнаты, несусь по лестнице, а на первом этаже едва не сбиваю с ног Эрта. Он ловит меня, обхватывает горячими руками за талию, не давая упасть, и мы оказываемся так близко, что он краснеет и испуганно отшатывается. Прочищает горло:

– Ваше высочество, – делает поклон, а потом смотрит вверх в пролет лестницы: – За вами кто-то гнался? Вы… бежали…

– Там на улице люди, – воодушевленно говорю я и перевожу дыхание: – Фух… сработало. Они здесь и помогут нам привести дом в порядок.

– Гм, – Эрту же эта затея не очень нравится. – Вы пообещали им деньги. Конечно, они пришли. Вот только будет ли от них помощь? И вам не стоит выходить к ним. Я сам…

– Нет, капитан Эрт.

Его лицо вытягивается.

– Они должны знать, сколько получат за свою работу, – поясняю я. – А я планирую заплатить щедро, но только в том случае, если будет результат. И я сама приму его. Не волнуйтесь, капитан, я справлюсь. Самое главное, чтобы ваши люди обеспечили нам безопасность и сохранность имущества.

Я вижу, как меняется взгляд Эрта. Он становится по-настоящему обескураженным. А затем, он невольно падает на мои губы. Дыхание капитана учащается, он прячет взгляд и отступает еще на шаг назад.

– Тогда позвольте мне быть рядом с вами, пока эти люди будут в замке, – говорит он.

Я касаюсь шеи, ощущая странную неловкость. Сейчас подобное совершенно не вовремя. Оглядываю капитана, будто впервые оценивая его, как мужчину. Красив, статен… граф. Хорош со всех сторон, предан и добр. Но мне не до чувств – я на грани выживания. Да и он слишком молод, а мне сорок семь.

– Хорошо, но я жду Асинью, – отвечаю я максимально холодно. – Мне еще нужно составить список трав для нее.

– Вы просили научить вас верховой езде.

– Нет, – поспешно отпираюсь. – Я просила не для себя, а для Софи. Я, разумеется, ездить верхом обучена, просто подзабылись некоторые умения.

– Подзабылись? Вы каждые выходные велели выводить свою Молнию, – сощуривает глаза Эрт. – Его величество обязал меня делать отчет для него. Я мог бы указать, что вы желаете, чтобы вашу лошадь доставили в Рьен.

– Вот как… – задумчиво тяну я.

– Эту лошадь вы привезли из Саореля. Она ваша любимица.

– Точно, – тру шею. – Вы правы.

Я обхожу капитана, а он оборачивается мне вслед. Ждет чего-то, и я замираю.

– Капитан Эрт?

– Да, ваше высочество?

– А если я попрошу у его величества еще и какую-нибудь литературу?

– Разумеется, это было бы похвально. Может быть, есть что-то конкретное? Пьесы, баллады?

Я оборачиваюсь и смотрю на него, приходя к мысли, что симпатии этого человека могут быть очень полезны.

– Да, я хочу знать право, например, своды законов. А еще меня бы заинтересовали книги о лекарском деле.

– Эм… хорошо, – отвечает без должной уверенности, склоняет голову, а сам смотрит на меня безотрывно.

Красота страшная сила, черт бы ее побрал. Кажется, именно она стала источником всех бед для несчастной Антуанетты.

***

Я выхожу на улицу, спускаюсь по степеням с крыльца и оглядываю вновь прибывших сквозь палящее летнее солнце – это деревенская семья. Отец уже в годах, седой, но мощный и крепкий, с ним четверо сыновей, на вид от десяти до тридцати лет. Младший, который правил лошадью, тоже подходит ко мне. Они кланяются и робко озираются, оглядывают внутренний двор и солдат.

– Я Август Обрейн, – говорит незнакомец.

– Спасибо, что откликнулись на мое предложение. Как я и говорила, я заплачу за работу…

В этот момент капитан Эрт подходит ко мне со спины, слегка наклоняется и тихо подсказывает:

– По два гринея за день вполне достаточно, ваше высочество.

Н-да, сейчас мне приходится покупать не только услуги местных жителей, но и их доверие. Они должны понимать, что ее высочество Антуанетта – человек слова.

В замок хорошо бы провести воду. Если водопровод доступен в столице, то, уверенна, что-то можно сделать и здесь. Но система канализации и водоснабжения – это пока слишком трудозатратно, долго и дорого, а у меня нет никакого дохода и влияния. И все-таки от этой идеи я не отказываюсь. Мне больно видеть потрескавшиеся, грубые и красные руки Софи, когда она возвращается с ручья. А еще больнее то, что она не жалуется и работает целый день, методично убирая каждую комнату, протрясая старые ковры и тяжелые портьеры, избавляясь от насекомых в мебели, сражаясь даже с крысами в погребах. Она делает всю грязную работу и даже выносит горшки за Элизабет – ну, это просто геройство, на самом деле.

– Как ваше имя? – спрашиваю я у светловолосого юноши, который стоит рядом с отцом.

Мы с ним, кажется, ровесники. Вернее, он и принцесса Антуанетта – на вид, не больше двадцати одного.

Юноша теряется и бросает на господина Обрейна быстрый взгляд.

– Он немой, – говорит тот. – Но рукастый, ваше высочество. Очень способный юноша. Он отлично режет по дереву. Его зовут Эмин.

– В замке много работы и не хватает мужских рук…

– Ваше высочество! – предупреждающий голос капитана заставляет меня бросить на него вопросительный взгляд.

Он слегка склоняет голову и отступает, но я вижу, как он злится, как трепещут крылья носа, а желваки ходят ходуном под кожей щек.

– В чем дело, капитан?

– Я не могу позволить вам это, – тихо и спокойно говорит он, а у самого во взгляде, ставшем холодно-серым, бушует шторм.

– Позволить что?

– Взять в дом слугу, – и следом добавляет: – Мужчину.

Я делаю еще один шаг от семейства Обрейнов, хмурюсь, смотрю Эрту в глаза снизу вверх:

– Моя служанка, Софи, выполняет много тяжелой работы. Она таскает ведра с углем, выгребает золу и чистит камины, стирает и носит воду для моей ванной и леди Голлен.

– Гм? – взгляд Эрта красноречиво говорит, что это вообще-то ее обязанности. – Все верно, она же ваша горничная.

– Она женщина.

Капитан озадаченно вскидывает брови.

– Я заметил.

– Нет, – качаю головой. – Если бы вы заметили, вы бы догадались, зачем мне слуга. Чтобы облегчить труд Софи. Но ее работу будто никто не видит. Даже господин Ройс помогает ей не всегда. Но с него нет спроса, он стар и у него больные колени. Когда я попросила вас выделить людей, я хотела, чтобы они работали в доме на постоянной основе.

Взгляд Эрта остекленел, а в его голове видимо закопошились мысли.

– Но они воины, ваше высочество. Они мужчины. Я не могу загружать их бабскими делами, это роняет их достоинство.

– Вы правы, у каждого должны быть свои обязанности. Но Рьен – мирная деревня, находящаяся во владениях его величества всего в дне пути от столицы Эсмара. От кого вашим людям защищать меня? Вы здесь не для того, чтобы обеспечивать безопасность, а чтобы следить за мной, контролировать каждый мой шаг и в случае чего, предотвратить мой побег. Не обманывайтесь тем, что я этого не понимаю. Рьен – тюрьма, а вы тюремщик.

Эрт поджимает губы, но не сводит с меня глаз, жадно рассматривает мое лицо. Он громко втягивает воздух и хмурится. А я продолжаю:

– Я обеспечиваю ваш постой, готова кормить вас и снабжать углем и дровами, брать на себя ваши расходы, связанные с проживанием, не требуя ничего взамен. Но будьте любезны войти в мое положение. Мне необходим слуга. Если нет – выделите мне человека для выполнения, как вы сказали, бабских дел.

– Как вы представляете воина… бегающего на побегушках у вашей служанки? – раздосадовано произносит Эрт. – Вы совершенно не знаете этого Обрейна.

– Отправьте человека к местному старосте. А я спрошу у Асиньи. Это решит проблему.

– Вы растратитесь.

– Не беспокойтесь об этом. Вы и ваши люди получают свое жалованье от казны.

Кулаки капитана вдруг сжимаются и разжимаются, а взгляд бегает по моему лицу, пока не останавливается на глазах.

– Я укажу это в отчете его величеству.

– Это ваше право.

Эрт растерянно моргает – думал, что напугает. А я отхожу, и он вдруг бросает:

– Ваше высочество, я…

Оборачиваюсь, и капитан торопливо заверяет:

– Мне не доставляет это радости. Ваше положение… я все понимаю. И знаю, что вы рассержены. Я не смею вам указывать. Но я вынужден докладывать обо всем. Это приказ императора.

– Я знаю и не сержусь на вас. Мне во многом будет нужна ваша помощь, капитан. Я не сильна в строительном деле.

– Я к вашим услугам.

– Пожалуйста, покажите господину Обрейну фронт работ.

Я замечаю Асинью, которая стремительно идет к замку, прихватив с собой корзину с травами. Я направляюсь навстречу, и травница низко кланяется, смущенно поглядывает на Эрта, и я вдруг осознаю, почему она и в предыдущую нашу встречу была такой неловкой и неразговорчивой – красавец граф явно ее смущал.