Ледяной остров

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Пожар наступал на Ледяной остров, постепенно охватывая его с трех сторон. Хотя после того, как по распоряжению Трофимова прекратили нагнетание воды в пласт, сила огня несколько уменьшилась, однако опасность для города не миновала. Усилившийся северный ветер гнал горящую на поверхности моря нефть к берегам Ледяного острова. Черные хлопья сажи кружили над городом, закрывая солнце. Почти полный мрак окутал город. Даже уличное освещение мало помотало.

Дышать было трудно.

Но город героически боролся с опасностью. Управление «Морнефти» превратилось в боевой штаб. Отсюда давались все распоряжения.

Алексея Петровича очень волновало то, что долго не возвращались подводные автобусы, посланные на двенадцатую и тридцать шестую станции. Прошло уже больше часа, а о них ничего не было известно. Если взорвутся эти станции, огонь усилится и городу придется очень плохо. Алексей Петрович в сотый раз позвонил сначала в порт, потом в диспетчерскую. Из порта сообщили, что подводные автобусы не прибыли. Диспетчер ответил:

- На станциях, соседних с тридцать шестой и двенадцатой, пять минут назад слышали сильные подводные взрывы.

«Неужели не успели?» - подумал Трофимов.

И как бы в ответ на эти его мысли с Северной набережной сообщили об усилении огня.

- Значит, не успели, - сказал он Байрамову.

В это время управляющему позвонили из резервуарного парка и сообщили, что все подводные емкости переполнены и нефть уходит в море, усиливая огонь.

- А танкеры где?

- Из-за огня не могут подойти к каменной эстакаде.

Не кладя трубку, Байрамов спросил:

- Алексей Петрович, что будем делать?

- Пусть качают на южную сторону.

- Но и там емкости переполнены?

- Придется остановить работу других промыслов, а Северный промысел переключить на подводный трубопровод.

- Совершенно правильно, как мы сразу-то не сообразили?

Позвонили из порта и сообщили, что вернулись подводные автобусы, разминировав двенадцатую и тридцать шестую станции.

- Это уже хорошо! - облегченно вздохнул Трофимов. - Опасность усиления пожара миновала.

Али Гасанович, я поеду на Северную набережную, там очень плохо, а потом в порт.

На Северной! набережной людям приходилось трудней всего. Пока Трофимов ехал туда, навстречу ему то и дело несли лежавших в обмороке людей. Попадалось много обожженных. Бросив машину, Трофимов пошел пешком по разжиженному жарой асфальту.

Языки пламени полыхали почти у самой набережной. То и дело загорался то один, то другой amp;apos; дом. Обессилевшие от нестерпимой жары и недостатка кислорода люди едва успевали ликвидировать о-чаги пожара в домах.

- Мало людей! - кинулся навстречу Трофимову Рассказов, возглавлявший добровольческие пожарные отряды. - Так долго не протянем. Потом люди совсем задыхаются без воздуха.

- Федор Иванович, здесь же где-то проложены воздушные линии от компрессорной.

- Вот одна из них, - указал Рассказов на чугунный вентиль у дома. - Я их все знаю, сам прокладывал.

Трофимов схватил брошенную кем-то кувалду и со всего размаха ударил по вентилю. Брызнули осколки раздробленного чугуна. С шипением вырвался холодный воздух. Мгновенно труба стала белой от покрывшего ее инея.

- А как же буровые?

Но Трофимов только махнул рукой.

Холодный воздух растекался по улице.

- Кому будет тяжело, пусть идут сюда отдышаться. На других линиях надо сделать то же.

- Сейчас придет подкрепление! - крикнул кто-то.

Трофимов метнулся к порту. Здесь спешно погружали на. корабли детей. Огонь подошел к самым створам порта и вот-вот мог закрыть кораблям выход в море. Дети, прижимаясь к взрослым, немигающими глазами смотрели на багровые языки с черными кудрями дыма, метавшиеся из стороны в сторону за Северным молом. Оцепенев от ужаса, они даже не спрашивали у взрослых, что это такое. Но вот последняя вереница попарно выстроенных ребятишек в сопровождении немногочисленных женщин прошла по трапу на палубу «Родины».

Один за другим, с тревожными гудками корабли двинулись из порта.

У Южного мола стояло несколько пароходов-трубоукладчиков, а дальше стоял «Океан». Трофимов кинулся туда.

- Не видели Дубравина Виктора Николаевича?- спросил Трофимов у человека в морском кителе.

- Он там, - махнул человек на группу людей у причала.

Трофимов подбежал к группе, в середине которой, весь в копоти, сверкая глазами, стоял человек, давая окружавшим его людям указания.

Трофимов с трудом узнал в нем Виктора.

- Ну как? - спросил он.

- Сейчас отправляю подводные буксиры с резервуарами. Попытаемся на время закрыть выход нефти на поверхность воды. Может быть, собьем пламя.

- А в каком положении взорванная станция?

- Большая пробоина у днища. Но мы ее совсем срезали и оттащили в сторону. Сейчас фонтан бьет свободно, ровной струей, - и, обратившись к своим людям, Дубравин распорядился: - Ну, товарищи, по местам. Помните: становитесь над фонтаном в два яруса. Ни одна капля нефти, ни один кубометр газа не должны подняться на поверхность, пока не заполните всех емкостей.

Люди кинулись к подводным кораблям.

- Вряд ли это поможет, - покачал головой Трофимов.

- Почему?

- Слишком много газа. Не пройдет и пяти-шести минут, как все емкости будут заполнены.

- Тогда попробуем отвести фонтанирующую нефть на южную сторону. Подводные ловушки уже готовы.

- Только оборудуйте ловушки газосепараторами.

- Зачем?

- Нефть и газ вместе вряд ли удастся отвести на южную сторону. Но важно отвести только нефть, тогда горящий газовый факел не будет страшен. А потом мы сможем закрыть фонтан.

- Но ведь время не ждет, Алексей Петрович.

- Соединить сепараторы с днищем ловушки недолго. Действуйте.

- Хорошо.

Прошло минут двадцать, и пламя стало ослабевать. Между Ледяным островом и огнем появилась чистая вода. Люди облегченно вздохнули.

«Успеет ли сгореть на воде вся нефть, пока заполняются емкости?» - с тревогой думал Трофимов.

Факел огня все уменьшался и уменьшался, пока, наконец, на поверхности воды не осталось несколько отдельных пляшущих на неспокойных волнах желтых язычков. Но и они один за другим стали захлебываться в бушующих волнах. Люди уже ликовали, когда вдруг огненный смерч снова взметнулся к небу.

- Эх! Еще бы несколько минут, и все было бы кончено, - с досадой сказал Трофимов. - Давай, Виктор Николаевич, отправляй ловушку с трубоукладчиками.

И Трофимов направился к «Океану». Оглянувшись, он крикнул:

- Виктор Николаевич, отводи сначала только нефть!

На палубе неподвижно стоявшего «Океана» не было ни души. Но внутри его шла лихорадочная работа. Здесь готовились заткнуть пасть фонтану ледяной пробкой.

- Какая досада! - сказал Ахундов Трофимову. - Если бы вчера не разобрали электронную аппаратуру!

- Ашурбек, трансформатор подключен?

- Уже, Ольга Петровна.

- Скоро, Оля?-тихо спросил Алексей Петрович.

- Часов через пять, не раньше. Весь монтаж приходится делать заново.

- Надо ускорить, Оля! От этою зависит жизнь людей.

- Хорошо, постараемся.

Как и предполагал Алексей Петрович, отвести на южную сторону поток открыто фонтанирующей нефти и газа не удалось. Тогда газу, отделяемому от нефти в газосепараторе, дали свободный выход, а нефть по спешно проложенному трубопроводу откачивали и сбрасывали в море на южной стороне Ледяного острова.

Огонь отступил от города. Но огромный факел продолжал пылать в двух километрах от северного берега Ледяного острова. Это горел газ.

Дыма больше не было, только черные жирные хлопья сажи продолжали кружиться в воздухе. Но вот и их разметал ветер. И тут все увидели, что уже глубокая ночь. В просветах между рваными облаками были видны звезды.

В пять часов утра «Океан» в сопровождении нескольких подводных кораблей двинулся из порта. Сотни глаз с надеждой провожали морской гигант.

Через два часа факел стал быстро уменьшаться и, резко осев, исчез, словно укрылся под пенистыми волнами. Ледяная пробка наглухо закрыла выход нефти.

С первыми лучами утреннего солнца к порту Ледяного острова, преодолевая штормовые волны, подошли сторожевое судно и морской катер «Чайка». Из катера вышли на берег Зарубин, Ветров и Гурьянов. Неуверенно чувствуя себя на твердой земле, они, пошатываясь, поднялись на набережную. Пораженные изменившимся видом города, они долго стояли молча.

- Идемте в трест, - сказал Ветров и шагнул через спящего чумазого человека. Дальше люди лежали вповалку.

- Знать, тяжело досталось, - Ветров кивнул в сторону спящих людей, - если не смогли дойти до своих квартир.

В просторном кабинете Байрамова было тесно. Зарубин, Ветров и Гурьянов остановились в открытых дверях. Прислушались.

У стола, спиной к двери, стоял человек. Байрамов, сидя за столом, спрашивал:

- Так ты говоришь, что Сорокин убил Ветрова и Зарубина и бежал вместе с Белоцерковским.

- Да, сам видел, как он в них стрелял и о-ни упали в воду.

Ветров хотел перебить говорившего, но услышал, как в углу, всхлипывая, плакала женщина. Что-то знакомое показалось в этих всхлипываниях. Протиснувшись внутрь, он увидел Веру Югову. Не дойдя до нее, он через головы людей крикнул:

- Вера! Что ты плачешь? Я здесь.

Все обернулись на голос Ветрова, у которого через повязку проступало красное пятно. Свидетель «табели» Ветрова и Зарубина оборвал рассказ на полуслове, изумленно глядя на них.

- Нет больше Сорокина и Белоцерковского, они свое получили, - в ответ на вопросительные взгляды окружающих сказал Ветров.

- А где же третий? - спросил, ни к кому не обращаясь, Байрамов.

В это время в коридоре послышался шум, и мгновение спустя оператор Соловьев втолкнул в дверь дрожащего Яшку Шестова.

- Вот он, третий!

На востоке в лазурном небе все выше и выше поднималось солнце. Наступил новый светлый день. На улицах закопченного города было людно. Город в море продолжал жить своей обычной жизнью. Лишь грозно шумело море, напоминая о победе человека в борьбе со стихией, выпущенной на волю вражеской рукой.

В порт входили корабли. Их приветственные гудки звучали с победной торжественностью. Сотни детей заполнили палубы судов.

Трофимов, облокотившись на гранитную набережную порта, долго смотрел на возвращавшиеся в родной порт корабли, а потом обернулся к стоявшей рядом Ольге.

- Хорошо!-сказала Ольга, улыбаясь, и нежно прижалась щекой к плечу Трофимова.

- Очень хорошо!-улыбнулся Трофимов.