Ольга с радостным чувством смотрела в окно самолета. Первый этап сражения был выигран. Под крылом самолета, уплывая назад, серел Ледяной остров - кусок искусственной суши, созданный волей и трудом человека. Море штормовало. Волны одна за другой методично накатывались на остров с севера, разбиваясь о покатые берега. От радости Ольге хотелось крикнуть так, чтобы ее голос могли услышать там, внизу. «А что, если в самом деле крикнуть?» - озорно подумала она, но, оглянувшись и обведя взглядом устало сидевших в самолете людей, возвращавшихся в Приморск, рассмеялась. Рядом сидел Воронин.
- А здорово получилось, Иван Николаевич! Живет наш остров! - с каким-то удальством, улыбаясь, сказала Ольга.
- Знаешь, Ольга Петровна, на кого ты сейчас похожа? Сказать?
- На кого, Иван Николаевич?
- На забияку-мальчишку после хорошей потасовки. - Воронин показал Ольге на зеркало в спинке переднего сиденья.
Ольга расхохоталась, рассматривая свое перепачканное лицо и копну всклокоченных волос. На блузке не хватало верхней пуговицы, и откинувшийся воротничок обнажал шею.
- Ну и пусть! - задорно бросила Ольга. - Дома отмоюсь, - но уже через минуту украдкой от Воронина вытирала платком испачканный кончик носа.
С аэродрома Ольга поспешила домой. Байрамов разрешил ей отлучиться с Ледяного острова всего на одни сутки, и Ольга договорилась с Трофимовым, который часом позже должен был прилететь в Приморск, сходить в Летний театр. Заказав по телефону билеты, она пошла в ванную комнату.
«Ну вот я и готова. - Ольга рассматривала свое новое платье, поворачиваясь к зеркалу то боком, то лицом. - Может быть, позвонить ему, - с нетерпением подумала она, глянув на часы. - Нет, раз обещал зайти - значит, зайдет».
«Он», - замирала она каждый раз, чутко прислушиваясь к шагам на лестнице. Но шаги затихали где-то выше этажом или двумя. Так проходила минута за минутой, а Алексея Петровича все не было. «Ну что же он не идет?» - мысленно спрашивала Ольга.
Зазвонил телефон. Ольга бегом кинулась к аппарату.
- Знаешь, Оля, я сегодня не могу, занят, - как-то виновато говорил Алексей Петрович.
Помолчав, добавил:
- Понимаешь, не могу…
Очевидно, их разъединили, потому что в трубке послышались короткие тревожные гудки. Ольга собралась было еще сама позвонить, но, подумав, решила: «Чего же звонить? Раз не может - значит, не может».
Одной в театр идти не хотелось. «Вот если бы Таня была в Приморске!» Но ни Березиной, ни других подруг в городе не было. Ольга вспомнила, что с Ледяного острова должна возвратиться Вера Югова. «Вот с ней и пойдем». Ольга позвонила Вере, но ее еще не* было дома. «Поеду на аэродром, встречу ее там. Ничего, что опоздаем на первое действие».
На аэродроме было оживленно. Самолеты приземлялись один за другим с короткими интервалами. Уставшие, невыспавшиеся люди, прибывавшие с Ледяного острова, не задерживаясь, направлялись к воротам аэродрома. Знакомые на ходу здоровались с Ольгой и проходили мимо. Среди прибывших на первых двух самолетах Веры Юговой не было. Третьим был самолет дальнего следования. Ольга не обратила внимания на толпу встречающих. Улыбающиеся пассажиры с чемоданами, свертками, цветами спускались на землю прямо в объятия родственников и знакомых. Ольге у самолета делать было нечего. Она хотела было повернуть назад, но неожиданно увидела среди встречающих Трофимова. Она остановилась в нерешительности, раздумывая, подойти к нему или нет. Алексей Петрович стоял к Ольге спиной. Ольга собралась было окликнуть Трофимова, но в это время в открытой двери самолета показалась стройная черноглазая женщина.
Неожиданно мимо нее прошмыгнула и кинулась вниз по трапу большая серая собака, в которой Ольга узнала Атамана. Он с радостным лаем начал прыгать вокруг, но Алексей Петрович, отмахиваясь от пса, кинулся вверх по лестнице навстречу женщине. Ослепительной белизной сверкнули в широкой улыбке ее
ровные зубы. Алексей Петрович подхватил на руки ребенка лет трех, которого женщина держала за ручку, взял в руки ее чемоданчик и стал спускаться. Мальчик, смеясь, крепко обхватил шею Алексея Петровича.
Когда женщина, опираясь на плечо Трофимова, спустилась на бетонные плиты аэродрома, Алексей Петрович, нежно поцеловав малыша, осторожно поставил его на землю и повернулся к женщине, которая, смеясь, с восхищением сказала:
- Алешка! Милый! Как я по тебе соскучилась!
Приезжая обняла Трофимова, крепко его целуя. Ольга не смогла дольше смотреть.
Она почти не помнила, как добралась до дому. Уткнувшись в подушку, долго плакала, а когда уже слез не стало, поднялась и в отчаянии стала ходить по комнате. Горькая обида жгла ее.
Вдруг Ольга вспомнила о своем дневнике, Не спеша она вынула из ящика стола тетрадь и, не видя написанного, стала листать страницу за страницей. Она листала все медленней и медленней и, наконец, совсем остановилась. Словно из тумана, выплыли и обожгли выведенные ее рукой слова: «Я бесконечно счастлива».
«Только такие дуры, как я, пишут дневники!» Ольга рванула страницу. Бумажный листок, покружившись в воздухе, нырнул под тумбу письменного стола. Вслед за первой страницей на пол полетело еще несколько листков. Потом она остановилась, на минуту задумалась, посмотрела на камин, которым давно никто не пользовался. Затем деловито подобрала разлетевшиеся листки, бросила их на решетку, чиркнула спичкой. Огонек лизнул бумагу, лениво, почти невидимый, пополз по ее кромке, потом, словно войдя во вкус, взметнулся веселым желтым пламенем, коробя темнеющие листки. Ольга, сидя на корточках, бесстрастно вырывала из дневника страницу за страницей: Когда вспыхнул и сгорел последний листок, она швырнула в угол пустой переплет.
Проведя бессонную ночь, Ольга чуть свет вернулась на Ледяной остров. Тихо поднялась она на еще безлюдную палубу «Океана».
- Что с тобой, Оля? - встретила ее сонная, потягивающаяся Таня, рассматривая осунувшееся, бледное лицо подруги.
Но даже Тане, своей лучшей подруге, Ольга не могла рассказать о том, что случилось.
Ольга в этот день была первым посетителем административной палатки. Молча подошла она к столу и положила перед Байрамовым заявление об освобождении ее от работы.
- Что случилось, Ольга Петровна? - Байрамов посмотрел в распухшие, красные глаза Ольги.
- Мать заболела, просит приехать, - солгала Ольга, пряча взгляд.
- А кто же заменит вас?
- Не знаю… - безразлично сказала Кириллова. - Может, Березина, может, Ахундов.
- А больше ничего не случилось, Ольга Петровна? - Байрамов недоверчиво посмотрел на Ольгу.
Кириллова посмотрела в пластмассовый прозрачный квадрат палатки, служивший окном, и ничего не ответила.
- Конечно, - снова заговорил управляющий, - причина очень серьезная. Но зачем же уезжать совсем? Возьмите отпуск или привезите мать сюда. Она в Москве?
Вспыхнула красная лампочка переговорного аппарата. Байрамов включил репродуктор.
- Али Гасанович, извините, Кириллова не у вас? Говорит Ахундов.
- Нет, - солгал Байрамов. - А что случилось, Ашурбек?
- Изоляция на северном откосе обрушилась на дно.
- Большой участок? - встревожился Байрамов.
- Метров двести. Там, где вчера не успели намыть грунт. Мы тут кое-что придумали, да хотели посоветоваться с Ольгой Петровной.
- Решайте сами. Ольга Петровна не сможет у вас быть. Она уезжает. - Байрамов выключил аппарат.
- Вот так, Ольга Петровна. - Байрамов перевернул заявление написанной стороной к столу. - Берите отпуск, а там видно будет.
Ольга хотела сказать, что остается, но, вспомнив, что произошло на аэродроме, проговорила:
- Хорошо.
Байрамов встал, подошел к Кирилловой и по-отечески сказал:
- Ничего, не убивайтесь. Все будет хорошо. Мать ваша поправится. Вы вернетесь вместе с ней, и мы будем намораживать новый остров. Договорились, Ольга Петровна?
- Да, - почти неслышно прошептала она.
- Значит, с сегодняшнего дня, - услышала Ольга слова управляющего.
Когда Трофимов днем вернулся на Ледяной остров, Кирилловой уже не было.
Сидя в самолете, она в сотый раз спрашивала себя: «Куда я еду и зачем?» «Неважно куда и зачем, - отвечало ей второе «я», - только бы подальше от Приморска и Ледяного острова», «Как я буду жить, не видя его, не слыша его голос?›-с невыразимой тоской вспомнила Ольга о Трофимове. «Но ведь то, что я сейчас делаю, - это же бегство, позорное бегство», - мучилась Ольга, думая о товарищах, которые, забыв о сне, сражались со стихией.
Самолет шел на посадку. «Нет, так нельзя», - подумала она, всматриваясь в знакомые очертания Московского аэропорта.
Выйдя из самолета, Ольга решительно направилась к кассе. Незнакомый молодой человек, прилетевший из Приморска вместе с ней, еле поспевал за Ольгой, неся ее чемоданчик.
- Приморск. Один билет. - Ольга сунула в окошечко деньги.
- Не опоздайте, барышня, самолет уходит через пять минут, - улыбнулась ей старушка-кассир.
Скомкав сдачу, Ольга сунула ее в сумочку и повернулась к случайному спутнику.
- Спасибо, - она взяла из его рук чемоданчик и, не оглядываясь, пошла разыскивать самолет, отправлявшийся в Приморск.
- Вот чудачка! - сказал молодой человек, проводив Ольгу удивленным взглядом.