Ледяной остров

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Хлоп-хлоп-хлоп - фазан вылетел из-под самых ног и скрылся в зелени деревьев.

Проследив за полетом птицы, Родионов осторожно направился к дереву, на которое, по его расчетам, сел фазан. Подойдя поближе и держа ружье наизготовку, он стал искать глазами птицу. Да, фазан был где-то на этом дереве. Долго стоял Родионов, пока не заметил меж ветвей пошевелившийся темный ком. Хлопнул выстрел, и птица забилась в предсмертных судорогах около ребристых корней дерева. Родионов, сунув убитого фазана в ягдташ, посмотрел на часы. «Времени еще мало, а есть уже хочется», - подумал он, направляясь к еле заметной тропинке. Ноги утопали в мшистом ковре.

Выйдя на тропинку, Родионов повернул к спуску с перевала и тут неожиданно столкнулся с Сорокиным. Друзья поздоровались.

- Ты, видимо, давно здесь, Александр Емельянович? - Сорокин тронул рукой полный дичи ягдташ. - А я вот только что приехал. Люблю побродить по лесу с ружьем. - Сорокин добродушно посмотрел на Родионова.

- Я тоже люблю. Отпуск с сегодняшнего дня взял - и сюда.

- Ты скоро в обратный путь?

- Хотел еще поохотиться, да что-то есть хочется.

- Так в чем же дело? Давай организуем. Я тоже проголодался.

Охотники вышли на полянку, развели небольшой костер и стали выкладывать на газету съестные припасы. Сорокин вынул куски холодного мяса, булку, затем извлек бутылку старки.

- О, с такой штукой охотиться куда веселей,- засмеялся Родионов, глотая слюни от предвкушаемого удовольствия.

- А вот мы сейчас на нее поохотимся.

Сорокин налил себе и приятелю. Родионов тут же выпил, но Сорокин пить не стал. Он поставил кружку на газету и принялся за жирные куски мяса. Потом он поднял кружку и, сказав: «Твое здоровье!», выпил.

Разговаривая, они допили бутылку. Родионов изрядно повеселел. Язык ею стал заметно заплетаться. Сорокин же был совершенно трезв.

- А ты знаешь, Александр Емельянович, Трофимов добился отмены приказа министерства о нагнетании газа. Утвердили проект о законтурном заводнении.

- А мне п-левать! Он хоть и твой друг, а ты - мой, но не люблю я его.

- Откуда ты взял, что он мне друг?

- Не важно, а дай мне его сюда, я его повешу во-о-он на том дереве. А впрочем, пусть себе живет.

- Говорят, что он добился отмены проекта нагнетания газа потому, что автором проекта был ты.

- Еррунда! А впрочем, черт с ним! Мне всю жизнь не везет. Илья Тимофеевич, друг! Сейчас мне бы денег побольше, а на остальное мне начхать. А то на водку не хватает.

- Шутник ты, Александр Емельянович.

- Нет, я не шучу. Вот дай мне тысячу, нет, пятьсот рублей. А? Жалко? Да, я тебе еще не вернул долг. Извиняюсь.

- Ерунда, Александр Емельянович. Если тебе действительно нужны деньги, я дам хоть сейчас. Вот, на.

Сорокин вынул пачку сторублевок и сунул их в руку Родионову.

- Это мне? Хи-хи-хи! Вот это друг! Спасибо. Только я их пропью.

- Ну и пожалуйста.

- А когда я должен тебе их вернуть?

- Да не надо мне возвращать. Я ведь один. Мне они не нужны.

- О, друг, дай я тебя расцелую. Да… нет, но как же! Чудно как-то: «не нужны!»

- Э, черт! Не думал, что ты так быстро опьянеешь,- тихо, с досадой сказал Сорокин.

- А? Что ты сказал? Ничего не сказал? Ну как же все-таки тебе столько денег не жалко?

- Вот и не жалко. Только я тебя попрошу, сделай мне одну услугу.

- Какую? Пожалуйста!

- Ты мне прошлый раз фотографировал чертежи. У тебя здорово получается.

- Ну?

- Теперь мне нужны хорошие фотографии проекта с опорной башней.

- Нашего проекта? А зачем?-с подозрением спросил Родионов.

- Мне надо продумать технику безопасности к проекту.

- А, понятно, - успокоился Родионов.

- Я тебе заплачу, сколько хочешь, - вырвалось у Сорокина, на которого выпитое вино тоже начало действовать.

- А если мне нужно тысячу, две тысячи рублей! - схитрил Родионов.

- Да хоть пять! - серьезно сказал Сорокин.

Родионов, до которото дошел смысл того, что сказал Сорокин, в упор посмотрел на него.

- Так ты что, шпион? На, возьми твои поганые деньги, - сторублевки разлетелись вокруг Сорокина, а две упали в костер. Но Сорокин спокойно сказал, не обращая внимания на деньги:

- Слушай, хватит дурака валять! Я не шпион, а просто немного подрабатываю. И тебе деньги нужны. Да, я от тебя не буду скрывать. Фотографии, что ты мне дал, я отдал одному человеку. Он мне дал много денег. Они твои. Бери.

Увесистая пачка новых сторублевок упала к ногам Родионова.

- А выполнишь то, что я сказал, еще получишь. Рассказывать кому-нибудь об этом не советую - тебе тоже не сдобровать. Фотографии-то твои.

Кулак Родионова пришелся по острому носу Сорокина:

- Сволочь! Получай еще!

Но второй раз Родионову ударить не удалось. Сорокин отскочил в сторону и почти в упор выстрелил ему в лицо. Затем он обтер тряпкой металлические части ружья, подошел к стоявшему рядом одинокому дереву, положил ружье вниз курками, стволами в сторону Родионова, отломил у ‘дерева сухой тонкий сук и сунул ею в ремень ружья. Каждый, кто наткнулся бы на труп Родионова, неминуемо бы подумал, что он погиб от разрядившегося при падении с дерева ружья.

Собрав свои вещи и деньги и зажав платком кровоточащий нос, Сорокин быстро скрылся в лесной чаще.

Лейтенант Мамедов подбежал к костру и схватил холодеющую руку Родионова. Пульс не бился.

Постояв над трупом несколько секунд, Мамедов кошкой кинулся вслед Сорокину.

Смерть Родионова больше всех «опечалила» Сорокина. Во всяком случае, всем окружающим казалось, что известие о несчастном случае с Родионовым, случайно погибшим от собственного ружья, вывело из равновесия Сорокина. Несколько дней он ходил мрачный, неразговорчивый. Единственным ею утешением была работа.

В проекте Родионова было еще много недоработок, особенно в конструктивной части. И Сорокин, не жалея сил, работал над проектом. Можно было подумать, что он один хотел сделать всю работу за двоих: и за себя и за Родионова. Но вот проект был закончен во всех деталях. В этот же день Сорокин принес разведчикам фотопленку со снимками чертежей и пояснениями к ним.

Капитан, игравший роль «перемещенного», передал Сорокину новую благодарность «хозяина» и обещание в скором времени разрешить уехать из Советского Союза. Сорокин обрадовался возможности отдохнуть некоторое время где-нибудь в Западной Германии или в Америке. Постоянный страх за свою жизнь сильно истощил его нервную систему. Особенно остро он почувствовал это после смерти Родионова. Переживания его были не притворными. В тот злосчастный день, возвратясь домой, Сорокин обнаружил пропажу своей зажигалки. Он был уверен, что потерял ее в стычке с Родионовым. Особенного тут ничего не было. Всегда можно было сказать, что эту зажигалку он подарил Родионову, но все же Сорокин боялся подозрений, которые могли возникнуть. К счастью, как он думал, все обошлось благополучно. И вот теперь близкая перспектива избавиться от этого постоянного страха и ненавистного ему большевистского окружения! На его счете в мюнхенском банке лежала изрядная сумма в марках и долларах,-от удовольствия Сорокин даже щелкнул пальцами.

С такими приятными мыслями Сорокин возвращался из управления в свою новую квартиру на Ледяном острове. На Центральной площади у большого, в ярких цветах газона он увидел группу людей. «Очередная иностранная делегация», - с неприязнью подумал Сорокин. И, на ходу прислушиваясь к словам экскурсовода, мысленно бросил: «Ишь, развел пропаганду!» Но вид иностранной рабочей делегации не испортил ему настроения и, отойдя двадцать шагов, он забыл о ней.

Часов в двенадцать ночи, когда Сорокин собирался лечь спать, в передней раздался короткий звонок.

«Кто бы это мог быть?» - подумал он, подходя к двери.

Человек в легком летнем пальто и мягкой фетровой шляпе молча проскользнул в приоткрытую дверь.

- Вы одни? - почти шепотом спросил вошедший.

- Кто вы такой и что вам нужно? - Сорокин быстро отступил на шаг, опуская руку в карман.

Но незнакомец спокойно продолжал стоять у двери. Лишь еле заметная улыбка скользнула по его тонким бледным губам.

- Привет из Мюнхена и от дяди Джона, - сказал он по-английски.

- Как его здоровье? Надеюсь, не жалуется? - Сорокин вынул руку из кармана и кивнул на открытую дверь, ведущую в неосвещенную комнату.

Прежде чем зажечь свет, Сорокин тщательно закрыл шторой окно.

- Как вы неосторожны! - Сорокин повернулся к незнакомцу. - Вы бы еще пришли ко мне на работу!

- У меня нет времени, господин Краузе. Я с делегацией, а она завтра уезжает.

- Что случилось? - заволновался Сорокин.

- Полный провал в Москве.

- А человек, который поехал отсюда, тоже провалился? - с возрастающей тревогой спросил Сорокин.

- Очевидно. И если это так, он может потянуть за собой и вас и других.

Сорокин почувствовал, как от страха по коже побежали мурашки. Стараясь сохранить внешнее спокойствие, он спросил:

- Еще что?

- Последнее задание. Операция «Z». И тогда можете покинуть эту страну.

При последних словах у Сорокина снова радостно забилось сердце.

Оставшись один, Сорокин задумался. Операция «Z». Да, у него давно все подготовлено. Какой сегодня день? Пожалуй, лучше всего сделать это в понедельник. Завтра встреча с «перемещенным». Надо будет подготовить шифровку для «хозяина». И зачем этому Джону Кларку наперед надо знать дату операции «Z»? А впрочем, это не имеет значения. Пусть знает. «Хороший подарок я оставлю на память большевикам!»

Сорокин улыбнулся, натянул на себя простыню и заснул.

А в ночь с субботы на воскресенье Сорокин принес капитану для передачи «хозяину» шифрованную телеграмму.

- Да, кстати, - обратился он к «перемещенному» уходя, - встреч больше не будет, действуйте самостоятельно. И будьте осторожны: в Москве провал.

Через два часа в кабинете Винокурова состоялось короткое совещание:

- Да, теперь ясно, зачем заходил к Сорокину иностранный «экскурсант», - сказал Винокуров, прочитав донесение «хозяину».

Подумав, он несколько раз повторил:

- Операция «Z», операция «Z»… Вот это не совсем ясно. Ясно лишь одно, что в ночь с понедельника на вторник замышляется какая-то пакость. Да, в ночь с понедельника на вторник.

- Мне кажется, следует немедленно взять Сорокина и обоих его сообщников, - продолжал Озеров.

- Придется повременить до вечера.

- Почему?

- Нужно узнать всех его сообщников. Их может быть не два, а больше. Сейчас следите особенно тщательно.

- Хорошо.

- Разрешите отправиться на Ледяной остров! - поднялся молчавший Мамедов. - Мне надо сменить своего напарника.

- Иди. К вечеру будь готов.

- Слушаюсь! - козырнул лейтенант.

Переодетый лейтенант Мамедов, не привлекая ничьего внимания, следил за каждым шагом Сорокина. Ничего особенного в поведении Сорокина не было.

В десятом часу к нему зашел инженер из проектною отдела треста, и через пять минут они вместе вышли на улицу. Пройдя два квартала, они остановились у подъезда только что отстроенного дома. Здесь человек пять-шесть сгружали с автомашин мебель, чемоданы и прочие домашние вещи. Оказалось, что инженер, заходивший за Сорокиным, переселялся из Приморска на Ледяной остров и попросил его помочь ему. Кроме Сорокина, пришли еще несколько товарищей новосела. С шутками, весело покрикивая, они быстро вносили вещи в дом. Потом все вошли в квартиру, а хозяин побежал в магазин. Вскоре он возвратился с полной корзиной покупок.

«Новоселье справляют», - улыбнулся Мамедов.

И действительно, музыка, шум и смех, долетавшие из открытых окон квартиры новосела, усилились. Веселье было в разгаре, когда Мамедов решил на полчаса покинуть свой наблюдательный пост. «Ничего, веселье у них только начинается, и видно, что Сорокин никуда не спешит», - подумал лейтенант, заметив через окно в группе людей Сорокина с бокалом вина.

Когда Мамедов вернулся, праздник в квартире новосела продолжался. Только спустя часа два Мамедов заволновался: среди подходивших к окнам людей он ни разу не увидел Сорокина.

А Сорокина там действительно уже не было. Неожиданный случай заставил его внезапно покинуть гостеприимного хозяина.

В то время когда Мамедов отлучился со своего наблюдательного поста, к новоселу пришел еще один товарищ. Хозяин дружески стал упрекать его за опоздание. В свое оправдание запоздавший сказал, что он ночевал в Приморске и раньше прибыть никак не мог, но что очень спешил и прилетел с первым самолетом. Тут он заметил Сорокина и сразу переменил тему разговора.

- Илья Тимофеевич, - торжественно воскликнул он, - вас ждет сегодня величайший сюрприз!

Все насторожились.

- Что такое? - насторожился Сорокин.

- Да не пугайтесь, а радуйтесь. Вы никогда и не догадаетесь, что вас ждет, - улыбался гость. И, выждав полминуты, он торжественно сказал: - К вам приехала жена с детьми. Сидит на пристани в Приморске, ждет первого парохода.

При этих словах Сорокин побледнел как полотно; сам того не замечая, он сел.

- Этого не может быть! - наконец вырвалось у Сорокина. - Моя семья погибла.

- Да нет же, вам говорят. Они эвакуировались. А все считали их погибшими.

Сорокин попытался изобразить на лице улыбку, во’ получилась гримаса. Потом, взяв себя в руки, он заставил себя улыбнуться:

- Вот счастье-то… Ну, извините, я побегу.

- Да, идите, идите, - сразу раздалось несколько голосов.

- Встречайте.

- Вот сюрприз, так сюрприз!

Долго еще улыбались гости и хозяева вслед поспешно ушедшему Сорокину.