Кровные связи

Глава V. Бегство

С тех пор, как Джей согласился уехать, время для него тянулось очень медленно. Мариука не стала мешкать и в тот же вечер написала своему брату. Теперь они ждали ответа, который должен был прийти не раньше, чем через три-четыре недели, и даже воздух казался Джею напряжённым и густым.

Когда он задумывался о том, что ему предстоит оставить эту семью, покинуть этот дом и совершить долгое путешествие в неизвестность, у него обрывалось сердце. Он старался занять себя, чтобы не сидеть без дела, потому что иначе мысли неизменно возвращались к смутному будущему.

Лизбет одолжила ему несколько книг, и он коротал вечера за чтением, а днём помогал по дому. Мариука научила его обращаться с ножом, чистить и нарезать фрукты и овощи, под её присмотром он пытался и готовить несложные блюда. Но перемены – и грядущие, и нынешние, – не давали ему покоя; на душе тяжёлым камнем лежала тревога.

Зубы продолжали расти. Разговаривать стало сложнее. Губы и язык не слушались, даже голос изменился. Слова он произносил медленно и неразборчиво, у него самого не хватало терпения договорить фразу до конца. Порой ему хотелось поделиться мыслями о книге, что он читал, или просто поболтать о каких-то пустяках, но, когда он представлял, столько сил займёт у него тщательное разжёвывание каждого слова, и понимал, как чудовищно долго это будет, то чувствовал, что уже не хочет ничего говорить. Джей запинался и заикался, сколько себя помнил, не мог найти нужных слов. Даже в школе его подгоняли, заканчивая вместо него фразы, или просто не слушали, махнув рукой и переключившись на другого ученика. Но теперь ему самому не хотелось слышать свой хриплый голос, ставший совершенно чужим.

Джей вышел из квартиры, прошёл по узкому, тёмному коридору, минуя закрытые двери рабочих помещений, взбежал по короткой лесенке и оказался на маленькой площади перед домом.

По проезжей части мчались потоки автомобилей, улица полнилась людьми, спешащими по своим делам. Уже в этот ранний час город был оживлён и шумен.

– Увидел что интересное?

Мариука поднималась по ступеням, и Джей, отвернувшись от магазина, витрину которого разглядывал из праздного любопытства, торопливо подал женщине руку. Поблагодарив Джея улыбкой, Мариука поправила складку на юбке, переложила корзину для покупок в другую руку и повторила свой вопрос:

– Увидел что?

– Нет, – покачал он головой. – Просто смотрел.

– Если что захочешь, сразу скажи мне, договорились?

– Ладно.

Джей бросил последний взгляд на магазин и улыбнулся, шагая рядом с Мариукой.

Она своими руками сшила ему новые вещи, сшила всё, что было необходимо. Джей прикоснулся к поле рубашки, застёгнутой на все пуговицы, огладил ткань. Родители, стремясь экономить, делали покупки только в магазинах подержанных товаров, а в приюте Джей носил вещи, пожертвованные прихожанами церкви. Каждый день, приходя в школу, он покрывался потом при мысли, что кто-то из детей узнает свою старую одежду на нём – узнает и всем расскажет, что Джей Намара таскает обноски. А теперь у него были свои вещи, новые, сделанные специально для него. Зачем ему ещё что-то?

Переходя через дорогу, Джей взял Мариуку за руку, опасаясь, что толпа разделит их. Тыльной стороной руки он ощущал пожатие её пальцев.

На рынке было не протолкнуться. Джей держал корзину, пока Мариука придирчиво разглядывала рыбу на прилавке нахваливающей свой товар торговки.

– Почему сегодня так много людей? – спросил он, разглядывая снующих туда-сюда женщин, что крепко держали за руки своих детей, и тяжело нагруженных покупками мужчин.

– Потому что рынок закрывается раньше в праздничные дни, дорогой, – отозвалась Мариука, – а сегодня в городе парад.

Джей круто развернулся:

– Парад? В самом деле? Настоящий?

Она рассмеялась, подхватывая с прилавка пакет.

– Конечно, настоящий, какой же ещё?

– А зачем?

– Что – зачем? – не поняла Мариука, и Джей переспросил:

– Зачем парад?

– В честь Дня мира. Он бывает каждый год.

– А можно будет посмотреть?

– Ну конечно можно.

Джей не сумел сдержать широкую улыбку. Праздник, настоящий парад, который он увидит собственными глазами!

По пути с рынка все мысли его были заняты только предстоящим зрелищем, и ничто больше не способно было привлечь его внимание.

– Ты знаешь, что сегодня парад? – крикнул Джей Лизбет, едва переступив порог квартиры.

– Знаю, – отозвалась она и поставила чайник на плиту. – Будете чай?

Её равнодушие удивило Джея – ведь такое событие не каждый день случается. Он хотел, чтобы кто-то разделил его возбуждение и радость, хоть здравый смысл и подсказывал, что Ли с Мариукой уже привыкли, должно быть, к ежегодному параду, потому и не обращают на него особого внимания. Но, даже если никто не захочет с ним идти, он пойдёт сам. Пропустить такое? Ни за что!

Словно услышав его мысли, Мариука попросила дочь сходить с Джеем.

– Я и сам могу, – попытался возразить он. – Я не заблужусь, честно, я помню дорогу до центра.

Но Мариука осталась непреклонна. Или он пойдёт с Лизбет, или не пойдёт вообще.

Джей повернулся к Лизбет:

– Ли, ну пожалуйста!

Она закатила глаза, шумно вздохнула… И согласилась.

Джей так боялся опоздать и пропустить что-то интересное, что во время обеда волчком вертелся на стуле. Мариука в конце концов не выдержала и почти выгнала их с Ли на улицу, велев, однако, вернуться домой до того, как наступит ночь. В праздничные дни, сказала она, народ разгорячён, и может произойти всё, что угодно.

Джею не терпелось оказаться на месте.

– А если мы придём, а там куча народа, и мы ничего не увидим? – спросил он Лизбет, волнуясь всё больше и больше.

– Да не переживай ты так, – спокойно ответила она. – Мы вовремя вышли, даже чуть рановато. Лучшие места будут нашими.

– Правда?

– Вот увидишь.

Солнце зашло за облака, и жара спала. Центр города был чисто убран и украшен – разноцветные флажки и ленточки развевались на ветру, норовя сорваться и улететь. Улицы заполнялись людьми. В толпе бродили крикливые торговцы сладостями, холодной газировкой и выпечкой. Где-то гремела музыка. Пёстрая многоликая толпа, обилие запахов и звуков кружили голову и сбивали с толку.

Джей жался к своей спутнице, жадно шаря глазами по улице. Дрожа не то от прохлады, не то от волнения, он всей грудью вбирал пропылённый пряный воздух и не мог надышаться. Джею казалось, что его просто несёт течением событий, что он плывёт без вёсел и руля, качаясь на волнах, и не может управлять своей лодкой.

Но он не боялся.

Они с Лизбет вышли на главный проспект.

– Смотри, Джей, смотри! – крикнула Лизбет, склонившись к нему, чтобы заглушить шум.

Он затаил дыхание, потому что в этот момент отдалённые раскаты музыки стали ближе и вдруг грянули совсем рядом. Радостная толпа шумела и свистела, взмахивала флажками, швыряла конфетти, которое падало, кружась в воздухе, похожее на огромные цветные снежинки. Кто-то крикнул:

– Идут!

Джей с Лизбет стояли в первом ряду около ограждений, у самой дороги, и ничто не закрывало им обзор, поэтому Джей увидел их ещё издалека. Вышагивая в ногу, вошли на проспект ряды подтянутых людей в строгих мундирах, с ружьями на плечах.

– Это только первая колонна, – сказала Ли ему на ухо, но Джей едва услышал её, следя во все глаза за действом, что разворачивалось перед ним.

Вслед за "мундирами" шли отдельной колонной пёстро разодетые музыканты, исполняя на ходу марш, и ехали автомобили, очень неуклюжие на вид, похожие очертаниями на грязно-зелёные ящики на крупных колёсах, с тёмными, практически чёрными стёклами в окнах. Он хотел было спросить у Лизбет об этих странных машинах, но они уже проехали, а потом просто вылетели у него из головы. Широко раскрыв глаза, Джей смотрел на парад, пёстрый, шумный и торжественный, широкой и невероятно длинной змеёй растянувшийся на весь проспект.

Потянулись, маршируя, военные в защитной форме. Оружия при себе у них не имелось, но и без него они выглядели внушительно и серьёзно, так, будто прямо с улиц города готовы были отправиться на войну. За ротой солдат регулярной армии следовали отряды патруля, находящегося на службе города. В парадных алых одеждах, беретах с кокардами, они выглядели ярко и празднично.

Проплыли мимо трёхцветные стяги на длинных серебряных древках. Оглянувшись по сторонам, Джей увидел их уменьшенные копии в руках горожан, даже маленькие дети бегали с ними.

– Что это за флаги? – крикнул он Лизбет, подняв голову.

– Лада, нашей страны. По одному цвету на округ, всего их три, у каждого своя столица. – Тут она подтолкнула его в плечо: – Смотри, что сейчас будет!

Джей быстро повернулся к дороге. Раздалась частая барабанная дробь, и вышла последняя колонна. Мужчина в форме, идущий впереди, нёс на шесте штандарт с надписью, которую Джей не сумел разглядеть, а за ним маршировали солдаты, совсем не похожие на тех, что прошли перед ними. Все как один были темноволосыми и невероятно высокими, все отличались мощным телосложением. Джея поразили их лица. Одинаковое выражение, застывшее на них, уже не удивляло – у предыдущих солдат оно было тем же, строгим, вымуштрованным. Но чем пристальнее Джей вглядывался в грубые, словно вытесанные из камня черты мужчин, тем больше они его пугали – широкими, выдающимися вперёд челюстями, крупными надбровными дугами, высокими скошенными лбами. Ни у кого и никогда не видел Джей таких лиц.

И что-то в этих лицах казалось неправильным, но Джей не мог понять, что это было.

Парад продолжился. Музыка играла уже больше праздничная, чем маршевая, танцевали ряженые девушки. Но Джей, хоть и смотрел прямо перед собой, не видел почти ничего – мысли его были далеко.

– Эти в сером… Кто они? – спросил он, но вместо Ли, засмотревшейся на красочное действо подходящего к концу парада, ему ответил мужчина, стоящий рядом. В голосе его отчётливо сквозила гордость.

– Это "Пацифисты", парень. Специальное подразделение. Видел, какая у них выправка?

Полная женщина с малышкой-девочкой на руках, вероятно, его жена, резко сказала:

– Охотники – они охотники и есть, хоть как их ни назови. Не понимаю, как их к нормальным людям пускают!

Мужчина нахмурился, ответив ей что-то резкое. Джей, закусив губу, отвернулся.

Охотники. Как вышло, что они служат в армии?

"А может быть, охотники действительно не дикие звери, а просто больные люди, которых можно вылечить. Может быть, лекарство уже есть".

И тут же он вспомнил о том, что напало на него в парке. Нет, назвать человеком такое существо у него не повернулся бы язык. И следующая мысль, пришедшая ему в голову, заставила Джея застыть на месте.

"Вдруг его просто никто не лечил?"

Руки его затряслись; он подумал, что один и тот же человек, покусанный охотником, с равными шансами может как сойти с ума, так и остаться нормальным. Всё зависит от лечения и, если это и в самом деле так, то почему лечат не всех? Если лекарство действительно есть, почему сами охотники о нём не знают?

Джей глубоко вздохнул, закрыв глаза. Не волноваться и не нервничать. От этого нет прока, а силы убудут. Он поедет в Имрус, там ему помогут.

И в этот миг над головами зрителей взлетели со свистом и взорвались фейерверки, и успевшее уже потемнеть небо вновь осветилось десятками цветов.

– Глянь-ка, первая звезда.

Джей проследил за рукой Лизбет и увидел её – сияющую белую точку посреди бескрайней синевы.

– Найти одинокую звезду – к счастью, – тихо сказала Ли.

Они шли домой. Где-то за домами шумели и смеялись радостные, пьяные люди, кто-то взрывал хлопушки. Издалека доносилось нестройное пение. Горожане явно собирались праздновать всю ночь напролёт.

– Что это за День мира? Откуда он взялся?

– Сорок девять лет назад в этот день мы подписали мирный договор с Касином. Война лет семь длилась. Вымотала всех… Неизвестно, кто больше радовался этому договору – Касин или мы.

– А он далеко?

– Касин? Нет, под боком, на востоке. Он маленький, особенно по сравнению с Ладом. Хотя по сравнению с Ладом всё кажется маленьким, – Ли усмехнулась, откидывая за плечо толстую косу. – Наша страна – самая большая в мире, и… Что это там?

Около их дома толпились люди. Джей сперва не придал этому значения, ведь по пути домой они с Ли встретили уже множество гуляющих компаний… Но на празднующих эти люди были не похожи.

– Что это они тут встали, – растерянно пробормотала Лизбет.

Джей бросился вперёд. Только одна мысль билась в его голове – что Мариука где-то там, окружённая этими чужими людьми. Совсем одна, когда они, он и Лизбет, должны быть рядом с ней.

Кто-то закричал, чтобы он не лез, но Джей даже не обернулся. Перед коридором, ведущим в их квартиру, стояли люди, вытягивая шеи, как любопытные птицы, пытаясь рассмотреть происходящее внутри. Распахнулась дверь, ведущая в квартиру, и изнутри поползли клубы дыма.

Кто-то, пятясь, вжал его в стену, и Джей выставил руки перед собой, боясь, что сейчас его затолкают.

– Вот он! – послышался тонкий старушечий голос. – Вот тот охотник! Хватайте его! Хватайте!

Толпа заволновалась. Джей в панике оглянулся по сторонам. Люди окружали его, на их лицах читались страх, ненависть, брезгливость. Никто не осмеливался первым прикоснуться к нему.

– Хватайте же его! – надрывался голос. – Лига уже едет! Схватите его, и вас наградят!

К Джею неуверенно потянулись руки, он затравленно шарахнулся в сторону, налетев на кого-то. Из толпы вынырнул человек в белом балахоне, с капюшоном, низко надвинутым на лицо. Джей успел рассмотреть тонкую оранжевую кайму, змеящуюся по краю капюшона, а потом человек крепко взял его за локоть.

– Мальчик, ты пойдёшь со мной.

Совсем рядом раздалось рычание. Люди закричали, подаваясь в стороны, толкая и тесня друг друга. Пользуясь моментом, Джей рванулся в сторону, вывернулся из чужой хватки. Люди, столпившиеся в коридоре, теперь стремились покинуть его. Началась давка.

Кто-то схватил Джея за плечо и дёрнул назад, увлекая в глубокие тени. Прежде чем он успел вскрикнуть, на рот легла ладонь.

– Тихо, – шепнул знакомый голос. – Это я.

– Лизбет…

Отстранившись, Джей облизал губы и оглянулся. Они стояли в подсобном помещении, невидимые для тех, кто находился в коридоре. Люди, казалось, не заметившие исчезновения охотника, продолжали шуметь за стеной. Совсем рядом завывала сирена.

– Что происходит? Кто это такие? – прошептал Джей.

Лизбет шарила взглядом по тёмному помещению.

– Они пришли за нами.

– За мной и тобой?

– Да. Потому что мы охотники, мрак дери. Я их напугала немного, чтоб добраться до тебя. Такая толпа, никак не могла пролезть… Видел парня в белом? Он чуть тебя не сцапал. Он сектант, из Сынов Света. Никогда им не попадайся, понял?

– Они хотят нас арестовать?

Она взглянула на него со странной жалостью, словно удивлённая его наивностью:

– Джей, охотников не арестовывают. Особенно такие, как он.

Лизбет осторожно выглянула за дверь:

– Нужно уходить отсюда. Бежать подальше, иначе крышка. Сюда направляется Лига, вот что плохо. Если они нас найдут, нам конец.

– А как же Ма…

– С ней всё будет в порядке, – перебила Лизбет, и Джей на долю секунды почувствовал облегчение. Но тут же она продолжила, торопясь и глотая окончания слов: – Всё будет хорошо, если нас не схватят. Кто-то навёл этих фанатиков на нас, понимаешь? Кто-то увидел нас и заподозрил, что мы не люди… И вызвал их, чтобы они пришли и казнили нас. А сейчас сюда мчится Лига, они как… Ох, Небо.

Лизбет прижала пальцы к глазам и сглотнула с усилием. На какое-то страшное мгновение Джею показалось, что она борется с подступающими слезами. Если она заплачет, что он будет делать?..

Но она глубоко вздохнула и продолжила:

– В общем, Лига – это организация людей, чтобы убивать таких, как мы с тобой. Ты понял?

– Да! – пискнул Джей, и она кивнула, бросив на него короткий взгляд.

Толпа за стеной гудела, кто-то что-то кричал злобным, пронзительным голосом. Лизбет села перед Джеем на корточки, так что их лица оказались на одном уровне.

– Слушай меня. В стене, позади тебя, окошко. Ты сейчас вылезешь на улицу и спрячешься так, чтоб никто тебя не нашел, понял?

– А ты?

Потянуло удушливым запахом гари. Лизбет тревожно оглянулась, её лоб блестел от пота.

– Я пойду за Мариукой.

– Я тоже пойду!

– Нет! Не пойдёшь! – прошипела Лизбет.

В голосе её скользнула неподдельная ярость, и Джей умолк, кусая дрожащие губы.

Она, мигом смягчившись, взяла его за плечи и легонько встряхнула.

– Только не бойся. Слышишь меня? Спрячься и не высовывайся. Я найду тебя и заберу домой.

Джей кивнул – и вздрогнул, когда совсем рядом неожиданно раздался дикий вопль. Они с Лизбет одновременно бросились к двери. Коридор тонул в клубах вонючего дыма. Джей закашлялся, и Ли толкнула его назад.

– Давай, иди, не стой столбом!

Дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену и отлетела обратно. На пороге, щурясь от застилающего глаза дыма, стоял человек в балахоне. При виде охотников он издал хриплый вопль торжества и выхватил из-за пояса кинжал.

Лизбет встала перед Джеем, закрыв его от человека и тесня назад.

Справа в коридоре раздался громкий треск. Чужак оглянулся и неожиданно бросился наутёк, подхватив длинный подол своего балахона.

– Стой, ублюдок! – закричала Ли и кинулась за ним.

Оставшись в одиночестве, Джей обвёл взглядом помещение, раздумывая, как поступить дальше. Окно, о котором говорила Лизбет, находилось почти под потолком. Вокруг было полно барахла, пакетов, остатков медели, деревянных ящиков. Джей принялся подтаскивать к стене ящики и ставить их друг на друга.

Он дождётся Лизбет. Когда она приведёт Мариуку, они уйдут втроём. Может, Милош приютит их на время, а может, Мариука придумает что-нибудь ещё, но бросать её нельзя. Она не бросила его, Джея, когда он умирал под кустом, как собака, она спасла его. И он её сейчас не бросит.

Услышав какой-то звук за спиной, Джей резко обернулся. Сквозь клубы дыма вырисовалась невысокая фигура с каким-то тюком на плече. Она приближалась, и вскоре Джей смог разглядеть её. Мужчина в тёмной маске, почти полностью скрывающей лицо, оставляя на виду одни только узкие глаза и перепачканный пеплом смуглый лоб. Весь в чёрном – чёрные брюки, чёрная куртка. Лишь кое-где в одежде виднелись вставки тревожного красного цвета. Его волосы, и без того короткие, опалило огнём. А через его плечо была переброшена Мариука, неподвижная, в разорванной, пропалённой одежде. Джей видел её руки, обвисшие бессильными плетьми. И скорее каким-то внутренним чутьём, чем разумом, Джей понял, что Мариука мертва. Человек в чёрно-красном убил её.

Джей шагнул вперёд. Человек, не замечавший его всё это время, дёрнулся и невесть откуда выхватил пистолет. Не отрываясь, Джей глядел на Мариуку, но чувствовал, что взгляд чёрно-красного человека сосредоточен на нём.

– Нет!

Лизбет, визжа от злобы и оскалив зубы, словно разъярённая дьяволица, выскочила из коридора. Она бросилась на чужака, вытянув руки со скрюченными пальцами, целясь ногтями в его глаза. Её растрёпанная коса мелькнула светлым росчерком перед глазами Джея. У человека не осталось времени вскинуть оружие, и Ли врезалась в него, опрокинув на спину.

– Убегай! – провизжала она, и Джей, будто очнувшись ото сна, шарахнулся в сторону.

Взлетев по ящикам, он ударил кулаком в серое от пыли стекло крошечного окошка. Оно лопнуло, брызнув осколками, и Джей, подтянувшись на руках, высунулся в окно по пояс. Ящики под ногами пошатнулись и рухнули на грязный кирпичный пол, ноги повисли в воздухе. Джей отчаянно цеплялся за асфальт ногтями, вытаскивая себя на улицу. Живот резанула боль – оставшийся в раме тонкий, короткий осколок стекла прочертил на коже кровавую полосу, разорвав ткань футболки.

– Стой! – заорал чёрно-красный.

Голос у него был глухой и лающий.

Оказавшись снаружи, Джей встал на четвереньки и обернулся, но лишь для того, чтобы увидеть, как мужчина целится в него, в то время как Лизбет без движения лежит на полу, у его ног. Джей руками и ногами оттолкнулся от асфальта, отлетел в сторону, ободрав локти, и неловко упал на вывернувшуюся кисть. Джей вскрикнул, молясь про себя, чтобы она не оказалась сломана.

Поднявшись на ноги, он затравленно оглядывался, пятясь от окна.

Он очутился в проулке за домом. До него доносился людской гомон, подвывала сирена, кто-то отдавал приказы резким голосом. Стелился над крышами серо-жёлтый дым.

Джей рысцой побежал по узкой улочке, постепенно набирая скорость, прижимая к груди больную руку. Страх сжимал сердце ледяными пальцами, Джей задыхался и оборачивался каждые несколько шагов, чтобы убедиться, что чёрно-красный человек не преследует его. Позади было пусто. Отстал ли убийца или с самого начала решил не идти за ним, Джей не знал. В каждой тени ему мерещились люди в белых балахонах, люди с масками на лицах и оружием в руках. Он бежал, хромая и спотыкаясь.

Потом он так и не вспомнил, как сумел спуститься в коллектор и не захлебнуться в грязной воде. Выкарабкавшись на сухой клочок бетона, Джей сжался, подтянув колени к рёбрам, и закрыл глаза. Усталость, страх и скорбь свернулись клубком на груди, и он дал волю своему горю, вдоволь наплакавшись.

Где-то в железобетонных тоннелях капала вода, срываясь с отсыревшего потолка. Разбиваясь о пол, капли порождали эхо, которое дробилось бесчисленное количество раз, отражаясь от стен. Джею казалось, что это кто-то шепчет там, во мраке. Он дрожал не то от страха, не то от холода; промокшая одежда липла к коже, с волос текло. Вновь заплакал было, но быстро умолк – слишком жутко дразнилось эхо, повторяя его всхлипывания и превращая их в полубезумный тихий смех. Джей лежал, вслушиваясь в тишину, всматриваясь во мрак, и чувствовал, как что-то сдвигается в его душе, что-то меняется, и уже никогда не будет таким, как прежде.