Кровные связи

Глава XII. Арена

– А ну, вставай!

Кейси дёрнулся и открыл глаза, мгновенно выпав из сна. Над ним стоял, сложив руки на груди, Лутай.

– Подъём, щенок, солнце уже встало.

Приподнявшись на локтях, Кейси огляделся: кроме них с Лутаем, в комнате не было ни души. Он потёр глаза и вскрикнул, когда тяжёлая ладонь с размаху опустилась на его затылок.

– Я сказал, подымайся!

Путаясь в одеяле, Кейси торопливо встал, исподлобья поглядывая на подмастерье.

– Ты помнишь, за что был наказан вчера?

Кейси кивнул и пошатнулся, вновь схлопотав подзатыльник.

– Язык отсох?!

– Помню, – буркнул он, почёсывая голову.

Каждый удар ремнём Лутай сопровождал издевательским комментарием. Досталось ему и за невымытый пол, и за бегство, и за порванную футболку, и снова за грязный пол.

– Приведи постель в порядок, – велел Лутай. – Доделай то, что не сделал вчера, и запомни: на этот раз парой ударов не обойдётся. Получишь так, что родная мамаша тебя не признает. Ясно?

– Ясно…

Оставшись в одиночестве, Кейси поискал футболку, но так и не нашёл её. Он заправил кровать, постаравшись не оставить на одеяле ни морщинки, и побрёл за ведром и тряпкой. В кухне никого не оказалось, но у колонки он нос к носу столкнулся с Рэем.

– Доброе утро, – пробормотал Кейси, старательно отводя взгляд от тёмных глаз и жёлтого лица состайника.

– Утро, – откликнулся Рэй.

В руках он держал плетёный соломенный короб, полный свежесрезанной травы, что пахла резко и терпко.

– Что это?

– Календула, – длиннопалая рука нырнула в корзину, вынув стебелёк с ярким оранжевым цветком. Выудив другое растение, Рэй протянул его Кейси: – А это перечная мята. Понюхай.

– Здорово…

Подняв глаза, Кейси увидел слабую улыбку на тонких губах состайника.

– А для чего это?

– Мята успокаивает, календула снимает давление, – скороговоркой проговорил Рэй, перебирая растения и укладывая их в коробке получше. – Можно готовить чаи, настаивать на спирту, или делать мазь.

– Ты столько всего знаешь… Везёт тебе.

Рэй фыркнул.

– Я потратил кучу времени, чтоб получить свои знания. Они мне сами на голову не свалились.

Смутившись, Кейси закусил губу.

– Я… Мне надо воды набрать, пол мыть…

Рэй молча отступил в сторону, собираясь уходить, но остановился.

– Ах, да. Я починил твою футболку.

Кейси, уже качнувший насос колонки, удивлённо замер.

– Правда? – глупо переспросил он. – С-спасибо большое.

Скупо улыбнувшись в ответ, Рэй пошёл к дому.

От ледяной воды немели пальцы, и кожа на руках покраснела, когда Кейси закончил отчищать пол в спальне от грязи и мышиного помёта. Выплеснув мутную воду в канаву за плетнем, он обмыл потное лицо, переводя дух. В желудке протяжно заурчал; Кейси нахмурился, вспоминая, когда ел в последний раз, и направился к кухне.

– Рэй?

Парень поднял голову, отрываясь от разливания по бутылкам светлой жидкости.

– Что ещё? – недовольно спросил он, сведя на переносице тонко очерченные, изогнутые брови.

– Я есть хочу… Дашь мне что-то? Пожалуйста.

– На печке миску видишь? Бери и ешь.

Рисовая каша была густой и жирной, Кейси давился, торопливо глотая ложку за ложкой. Рэйнес только похмыкивал, искоса наблюдая за ним.

– Нравится? – спросил он, заткнув пробкой очередной бутыль.

Кейси утвердительно угукнул, не переставая жевать.

– Вымой за собой, когда доешь.

Кейси так и подмывало спросить, что в бутылках, но, побоявшись разозлить состайника, промолчал. Пока он мыл в тазу посуду, пришёл Лутай, одетый не в свой обычный жилет, а в чистую голубую рубашку. Коротко поздоровавшись с Рэйнесом, он велел Кейси идти за ним.

– А куда мы?

Долговязый подмастерье шагал быстро, и Кейси с трудом подлаживался под его походку.

– Лутай… Мы куда? – задыхаясь, переспросил он.

– Увидишь, – буркнул одноглазый в ответ. – Вернёмся, кстати – буду проверять, как ты сделал свою работу. Не думай, что я забыл.

Перейдя поле, они углубились в лес.

– Лутай, а можно спросить?

Подмастерье глянул через плечо:

– Ну спрашивай.

– А тот мальчик… Парень. Витка. Он какой был?

Лутай резко сбавил шаг, и Кейси пришлось отскочить в сторону, чтобы не налететь на его спину. Он его сейчас ударит. Точно ударит.

Но Лутай, вынув из кармана брюк пачку сигарет и спички, закурил и пошёл, уже неторопливо, вперёд.

– Хочешь узнать о Витке, м? – пробормотал он сквозь зубы, сжимающие фильтр. – Ну, ему было семнадцать, и прожил он с нами почти год.

– Его убили? – тихо спросил Кейси, и желая узнать больше, и одновременно страшась узнавать.

– Убили. Он быстро умер.

Помявшись, Кейси продолжил расспрашивать, боясь, что лутаево долготерпение вот-вот кончится, и подмастерье ударит или закричит на него.

– А каким он был?

Лутай помолчал, прежде чем ответить, и тон его казался задумчивым.

– Весёлый, задорный такой. С ним всегда было легко. Со всеми ладил, и нравился всем. Они с Кёном вечно чудили вдвоём, и от Джека потом за свои проделки получали тоже вместе.

Кейси молча хмурился, следуя за Лутаем по пятам. Может быть, всё было бы иначе, если бы он пришёл не вместо кого-то, а сам за себя. А может быть, это не имело никакого значения. Гадать Кейси не хотелось, ведь он всё равно не в силах был что-то изменить.

"Интересно, а мы с Виткой подружились бы?"

Задумавшись об этом, он решил, что они бы поладили, не зря ведь Лутай сказал, что Витка был лёгким и простым. Не то, что он сам. Такой парень, как он, никому, конечно, нравиться не будет.

– Чего нос повесил? – спросил Лутай.

Кейси, уже успевший позабыть о подмастерье и о том, что они вместе куда-то идут, вскинул голову, выдавливая из себя улыбку.

– Так, просто…

Они вошли в заброшенный город, и Кейси уже решил было, что сейчас Лутай поведёт его в Новый Блай, но подмастерье шёл каким-то узкими бетонными улочками, где дома стояли всё теснее друг к другу. Здесь не было места ни деревьям, ни газонам, взгляд натыкался лишь на обшарпанные стены и тёмные окна. Здания тянулись вверх, словно хотели достать крышами до неба, и едва позволяли свету проникнуть на улицы.

– Куда мы идём? – прошептал Кейси.

Смутное беспокойство заставляло его то и дело озираться по сторонам и держаться к подмастерью поближе. От желания уйти, немедленно сбежать отсюда зудели ноги.

– Скоро узнаешь, потерпи, – ответил Лутай.

Его зычный голос разнёсся по улице, и Кейси вздрогнул, подавляя желание шикнуть на подмастерье. У него вырвался вздох облегчения, когда они вышли на небольшую, но открытую площадь, отделённую от застроек асфальтной дорогой. За площадью находилось круглое здание с окнами высоко под крышей, и Лутай направился к нему, замешкавшись на пару мгновений, чтобы оглядеть дорогу и пустынный, голый участок земли за ней, мощёный крошащимися бетонными плитами. Кейси поспешил за подмастерьем.

Лутай постучал костяшками пальцев в широкую стальную дверь и вынул из кармана картонную карточку. Крошечное окошко в двери приоткрылось. Лутай ткнул в него картонкой, и пару секунд спустя их впустили внутрь. Долговязый сутулый парень, стоявший за дверью, провёл Лутая сумрачным взглядом.

В другом конце короткого коридора обнаружился заполненный людьми большой круглый зал с низким, подпёртым колоннами потолком. Гомон стоял невообразимый. Ни единого окна в сумрачном, душном помещении, пропитанном голосами, смехом, обрывками музыки и острым запахом пота. Кейси ошалело оглядывался, не понимая, где он, и зачем подмастерье привёл его сюда. А Лутай уже успел скрыться за чужими спинами. Кейси бросился за ним, в ужасе от одной мысли, что может потеряться. Следом за Лутаем он вышел из зала и устремился по другому коридору, длинному и узкому, как кишка, плавно изогнутому влево, огибающему внутренний зал. По коридору сновали туда-сюда люди, над головой стучали чужие шаги.

– Лутай, подожди!

Он с трудом нагнал одноглазого. Тот явно торопился и выглядел ещё более, чем раньше, раздражённым.

– Пошевеливайся. Нас ждать не станут.

"Кто не станет? Куда ты спешишь?" – хотел спросить Кейси, но снова не осмелился.

Они вышли к лестнице и поднялись по ней. На верхнем этаже было светло благодаря окнам, потолок наискосок уходил вверх, но и здесь имелся круглый внутренний зал.

– Эй, да это же цирк! – воскликнул Кейси, сообразив, куда они пришли.

– Был цирк, – уточнил Лутай и вошёл в круглый зал.

Внутри было темно и невероятно душно. Кейси видел круглый манеж, вокруг которого была натянута стальная крупноячеистая сетка. Вверх амфитеатром расходились сидения-ступени. И все они были полны людей.

– Добро пожаловать на Арену, Кейси, – сказал подмастерье ему на ухо.

Кейси сглотнул, разглядывая собравшихся зрителей, яркие лампы под высоким потолком и манеж, засыпанный песком, таким белым в свете прожекторов, что слезились глаза.

– Эй, одноглазый!

Кейси обернулся одновременно с Лутаем: к ним направлялся Джек.

– Поздоровайся с мастером, – шепнул Лутай, легонько пихнув Кейси в плечо, и пошатнулся, когда джекова огромная ладонь обрушилась ему на спину в приветственном хлопке. – Убить меня решил? – сморщился он, отшатнувшись.

– Здравствуй, – сказал Кейси, подняв взгляд на Джека.

По смуглому лицу охотника расползлась широкая ухмылка.

– Ну, как? – спросил он, широким жестом обводя помещение. – Нравится?

Кейси глянул на Лутая, но тот и сам пристально и выжидающе смотрел на него, словно ожидая, что он ответит. Он решил не говорить правду и неопределённо пожал плечами.

– Пока не знаю.

Конечно же, он знал. Ему не нравилось здесь. Не нравилось это уродливое бетонное здание, не нравился манеж и этот неестественно белый песок, не нравились зрители, пришедшие поглазеть на то, как кто-то будет драться.

– Ничего, со временем поймёшь, – пообещал Джек.

Под его курткой Кейси заметил полы двух выцветших рубашек. К ботинкам Джека пристали комья грязи, она, казалось, въелась в старую коричневую кожу, будто никто и никогда не чистил их. И весь Джек словно олицетворял собой неопрятность и грязь – и его жёлтые кривые ногти, и засаленные пряди волос, спадающие со лба, и облаком окутывающий Джека запах сигарет. Кейси не хотелось, чтобы Джек прикасался к нему.

– Ну, щенок, – услышал он джеков сиплый голос, – теперь гляди.

Свет прожекторов померк на мгновение, чтобы тут же вспыхнуть ещё ярче. Зрители зашумели, и Кейси вздрогнул от неожиданности, когда над трибунами разнёсся усиленный микрофоном голос невидимого комментатора:

– Приветствуем на третьем сезоне! Уровень "Б".

– Что это значит? – спросил Кейси Лутая, перекрикивая шум, но тот махнул рукой, сказав, что объяснит позже.

– Пока просто смотри!

– …Лубен, ученик мастера Ирмы, пятый ранг, – гундосо орал комментатор. – Мирайя, ученик мастера Джека…

В желудке словно что-то оборвалось. Звякнул гонг, и Кейси увидел его: состайник вышел на белый песок, босой, одетый в длинные, до колен, шорты. Его волосы, обычно распущенные, сейчас были собраны в тугой жгут на макушке. Соперник Мирайи оказался ниже его на полголовы, но шире в плечах. Гонг прозвучал во второй раз. Парни подняли перебинтованные руки к головам и двинулись навстречу друг другу, медленно и осторожно, словно принюхивающиеся звери. А потом Мирайя неожиданно метнулся вперёд, взрывая песок, и Кейси вскрикнул, отшатываясь от арены, когда брызнула первая кровь.

Мирайя гадюкой скользнул в сторону, уклоняясь от удара противника, его поджарое тело блестело от пота в свете софитов. Из собранных в узел волос выбилось несколько прядей; намокнув от крови, они прилипли ко лбу.

Кейси не запомнил бой: он пытался отвернуться и не смотреть, но Лутай, стоявший позади, постоянно одёргивал его.

– Смотри, – говорил он, – внимательно. Скоро ты будешь на месте одного из них.

Джек за всё время не проронил ни слова и даже позу ни разу не сменил, неотрывно наблюдая за происходящим на ринге. Когда звякнул гонг, знаменуя окончание боя, и Мирайя, окровавленный победитель на дрожащих от усталости ногах, подошел к ним, Джек обхватил руками его голову, всматриваясь в бледное лицо ученика.

– Зуб потерял, – сказал ему Мирайя, но Джек, оттянув его верхнюю губу, как собаке, покачал головой:

– Два зуба. – Отпустив парня, он набросил ему на плечи полотенце. – Иди вымойся.

Кейси всё это время стоял за их спинами, чуть поодаль, и Мирайя не сдержал удивлённый возглас при виде него.

– Кей! И ты здесь!

Он шагнул к нему, протягивая для приветствия руку, но Кейси шарахнулся в сторону при виде крови на его перебинтованной ладони. Оба они замерли, смущённые неловкой сценой; на лице Мирайи застыла растерянность.

– Я в душ и переодеваться, – произнёс он наконец. – Буду ждать вас внизу.

Кейси едва сдерживал слёзы, глядя на его удаляющуюся спину.

Джек положил руку ему на плечо.

– Мы пойдём за деньгами, – сказал он Лутаю, и тот кивнул.

Глубоко засунув руки в карманы, подмастерье пошёл за Мирайей. Кейси отчаянно хотелось крикнуть ему, чтоб он не уходил, не оставлял его наедине с мастером, но Джек уже повёл его к лестнице.

Спустившись на нижний этаж, Джек завернул в одну из дверей и там, в небольшом узком помещении, обнаружилось нечто вроде кабин, со всех сторон огороженных стеклом. Пока Кейси глазел по сторонам, Джек подошёл к одной из кабин и, склонившись к окошку, назвал своё имя сидящему внутри человеку. Тот сказал ему что-то; с тяжёлым вздохом Джек вынул из кармана брюк небольшую картонную карточку, такую же, как у Лутая, и сунул её в окошко.

– Это что? – спросил его Кейси.

– Удостоверение моё, – буркнул охотник, забирая карточку и вновь запихивая в карман. – У тебя тоже такое будет, как мы тебя оформим. А сейчас помолчи!

На узкую столешницу перед окошком выложили две пачки купюр, перехваченные резинками, и Джек принялся шёпотом пересчитывать их, слюнявя пальцы. Закончив, он спрятал деньги во внутренний карман куртки и наглухо её застегнул.

– Пошли.

По дороге домой они с Джеком молчали. Кейси старался обдумать то, что увидел сегодня, но мысли путались и разбегались.

Мирайя вздохнул и вынул из волос заколку. Золотистая грива волной укрыла ещё влажные после душа плечи, и он отбросил с лица лезущие в глаза пряди.

– Зачем ты привёл его?

Голос его осип от усталости и жажды. Лутай протянул ему бутылку, и Мирайя напился, вытер рукой губы. В раздевалке не было никого, кроме них двоих.

– Зачем? – повторил он.

– Чтоб увидел своими глазами, что его ждёт.

– Да ты с ума спятил, – тихо произнёс Мирайя.

Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить нарастающий гнев, прижал ладони к лицу.

– Ты идиот, Лутай.

– Что? – ошарашено спросил подмастерье.

Мирайя схватил его за грудки и притянул к себе, наслаждаясь растерянным выражением на его лице.

– Я сказал, что ты идиот! Мальчишка тени своей боится, трясётся, как лист, а ты ничего лучше не придумал, чем припереть его сюда! У тебя мозги окончательно в мускулы ушли?!

Лутай отпрянул от него, скривился зло, поправляя ворот рубашки.

– Мне Джек приказал, – нарочито спокойно ответил он и подхватил бутылку со скамьи.

Мирайя молча смотрел, как при каждом глотке дёргается его кадык. И, когда подмастерье напился, произнёс:

– Что ж, я поговорю с Джеком.

И едва не зажмурился от наслаждения, когда Лутай изумлённо вытаращился на него, хлопая глазами, как мальчишка.

– Что?!

– У тебя сегодня со слухом проблемы, старший?

Прозвучало это, должно быть, слишком уж ядовито, потому что Лутай начал заливаться краской, но Мирайя не смог бы отказать себе в маленьком удовольствии вывести подмастерье из равновесия.

– Лучше бы тебе… – начал было Лутай, но в голосе его мелькнули эти предостерегающие нотки, которые Мирайя терпеть не мог.

– Хватит.

Лутай умолк и только глядел на него с нечитаемым выражением лица. Отвернувшись, Мирайя принялся заплетать волосы в косу, решив расчесать их по возвращении домой – всё равно они уже успели спутаться.

– Ты помнишь, что было с Рэмми? – спросил вдруг Лутай.

– Помню, конечно. – Мирайя пожал плечами. – А при чём тут он? Или это такой не очень тонкий намёк?

Обернувшись, он осклабился старшему в лицо, и тот сдвинул брови, мигом посуровев:

– Хорош паясничать, Бледный.

– Ладно, – согласился Мирайя, стирая наигранную улыбку с лица. – Но Рэм – не самый удачный пример, Лутай.

– Нет, Бледный, он отличный пример, – прошипел Лутай. – Отличный пример глупой смерти! Два удара! Всего два удара, Мирайя, и всё, он труп! И за что? За то, что не так на Джека поглядел, как надо было!

Он резко замолчал, грудь его вздымалась. Мирайя, присев на скамейку, надел и зашнуровал ботинки, натянул поверх майки свитер и только после этого заговорил, стараясь смягчить тон:

– Джек тогда был порядочно пьян. Ты же знаешь. Да и Рэм… Провоцировал его.

– То есть, тебя не волнует, что это твоё самоуправство он тоже может принять за провокацию? – уже спокойнее спросил подмастерье, и Мирайя пожал плечами.

– Ну не убьёт же он меня, в самом деле. Он мой родич. Но я должен поговорить с ним. Он совсем перестал беречь новеньких, Лутай. Рэм, Витка, теперь вот Кейси… Он его поломает, покалечит, а потом станет пить и злиться, только мальчика-то уже будет не вернуть.

– Я подмастерье, но и ты – не младший, – тихо сказал Лутай, потирая шрамы под глазной повязкой. – Если считаешь, что это необходимо – что ж, пожалуйста. А теперь пошли домой, – устало закончил он.