Кровные связи

Глава XV. Подмастерье

Кейси и Лутай бегали вокруг двора. Кейси погрузился в ритм бега, вдыхая через нос и выдыхая ртом, увлёкся слежением за своим телом, и едва замечал мелькающие рядом длинные ноги Лутая.

Лутай показал ему, как правильно дышать, чтобы не задыхаться, и как правильно двигаться. В первый день Кейси не сделал и трёх кругов, когда в боку у него закололо, и перестало хватать воздуха. Тогда он перешёл на шаг и шагал, пока сердце не забилось спокойнее. А потом побежал снова.

Четыре дня спустя стало легче. Он смотрел на землю под собой, и, подняв голову через некоторое время, увидел Джека, который стоял, опёршись о плетень, и наблюдал за ними. И Кейси, разгорячённого и потного, пробрал холод от Джекова пристального взгляда.

После бега они продолжили заниматься. Утренний ветер обдувал потную спину. Лутай, тоже мокрый, раскрасневшийся, протянул ему невесть откуда взявшееся полотенце, и Кейси с облегчением обтёрся.

Пока они заканчивали упражнения ненавистной Кейси растяжкой, Джек закурил, продолжая наблюдать.

– Ты знаешь, для чего нужна растяжка? – спросил он. И продолжил, не дожидаясь ответа: – Она делает суставы подвижнее. А для чего нужны подвижные суставы? Чтобы не было растяжений связок и мышц. И чем подвижнее ноги или руки, тем лучше удар. Чем лучше удар, тем выше шанс дожить до конца боя.

Он подошёл к Кейси, который сидел на траве, как и Лутай, и пытался достать руками до пальцев вытянутых ног. Джек надавил рукой ему на спину, помогая согнуться. Убрал руку, позволяя Кейси выпрямиться и сесть в другую позу, копируя движения Лутая. И снова надавил ладонями на плечи.

– У тебя эластичные мышцы, – тихо сказал Джек, когда они закончили с растяжкой. – Эластичные, но зажатые. Мы над этим поработаем, сынок.

– Не забудь вымыться, когда остынешь, – сказал Лутай. – А потом вынеси все матрасы во двор, выбей и проветри. Как занесёшь их, застели постели и вымети двор.

– Понял.

– Ну и катись отсюда, раз понял.

Кейси торопливо пошёл к дому, чувствуя, как подрагивают натруженные ноги. Ему хотелось расслабиться, полежать, чтобы хорошенько отдохнуть. Кейси почти упал на койку, едва дыша от усталости. Скрипнули половицы, когда кто-то вошёл в комнату, и кровать прогнулась под весом ещё одного тела.

– Что, принялся за тебя Лутай?

Кейси неохотно приоткрыл глаза. Кён сидел рядом, глядя на него со странной смесью любопытства, сочувствия и удовольствия на смуглом плоском лице.

– Угу…

Говорить не хотелось. Кейси рад был бы остаться в одиночестве сейчас, хотя уснуть всё равно не удавалось, несмотря на чудовищную усталость. Да и некогда ему было спать. Лутай бы устроил ему выволочку за безделье.

– Привыкай, – сказал Кён. – Первое время так и будет, пока не нарастишь немного мясца на косточки.

Он тихо засмеялся, ткнув Кейси между рёбер.

– Ну ты и доходяга.

– Кто бы говорил, – буркнул Кейси в ответ.

Но Кён был прав – он слишком худой. И Лутай, и Джек уже успели вдоволь налюбоваться его выпирающими рёбрами и ключицами, тонкими ногами и руками. Кейси стыдился этого, но он всегда был таким, сколько себя помнил. В приюте боялись показывать его людям из мэрии, чтобы те не решили, будто дети голодают, а в больнице медсестра из манипуляционной каждый раз качала головой, ставя ему капельницу. Иногда она шутила, что боится насквозь проткнуть его руку иглой. Зато на такой тощей руке, говорила она, отлично прощупываются вены.

– Зато у меня это… Мышцы эластичные.

– Правда? – полюбопытствовал Кён. – Откуда знаешь?

– Джек сказал.

Кён хмыкнул, щуря чёрные глаза, но ничего не сказал. Кейси тихонько улыбнулся, думая о своём.

– Чего лыбишься? – спросил Кён и сам, не сдержавшись, улыбнулся.

– Да я просто подумал… Знаешь, я болею. И я… – Кейси вздохнул, силясь подобрать слова поточнее и оставаться в то же время осторожным, чтобы не выдать себя. – В больнице мне всегда хотелось чего-то такого. Гулять, дружить с другими ребятами, и вообще… У меня мало времени. Я думал, что так и умру в больнице. А теперь у меня как будто появился шанс чуть-чуть пожить так, как хотелось. И я подумал, что, раз я ничего не могу изменить, глупо жалеть об этом.

– Об чём? – тихо спросил Кён.

– Что я стал охотником. Если бы не это, я так и умер бы. Хоть поживу немного перед смертью, пусть и такой вот жизнью.

– Слушай, извини, но чем ты болел?

Кейси улыбнулся. Серьёзный голос и сосредоточенная мина так не вязались с обычной весёлостью Кёна, что это было почти забавно.

– Раком мозга.

– Ну так спешу тебя известить, что ты больше не болен.

– В каком смысле?

– В таком. Охотники людскими болячками не болеют. У нас есть свои болезни, правда, но их очень мало. Когда ты становишься охотником, ты изменяешься. Целиком. И… Мрак, ну как тебе объяснить? – Кён почесал голову, вздохнув, и тут же оживился: – Знаешь, как змеи сбрасывают шкуру?

– Знаю, конечно, – ответил Кейси, начиная понимать, к чему клонит состайник.

– Когда ты стал охотником, ты тоже будто сбрасываешь шкуру. Ты понемногу обновляешься. Так что у тебя больше нет рака. Ну, или он уже исчезает.

Кейси молчал, глядя на Кёна. Ему вспомнилось самое первое своё пробуждение в доме Мариуки, и шрамы, которые он обнаружил на месте ран. Раны затянулись за несколько дней. И Мирайя говорил, что, потеряй Кейси зуб, у него вырастет новый. Твоё тело становится иным, говорила ему Лизбет. Ты меняешься, вторил ей Мирайя.

– Я дурак, – тихо сказал Кейси, зажмурившись.

Кён тихо хмыкнул. Он помолчал немного, а потом сказал:

– Когда Мирайя только присоединился к нам, он тоже был болен. У него кости гнили, и кожа почти вся сошла.

– Что? – Кейси вытаращился на Кёна, не веря своим ушам. – Кожа? Но он же такой красивый…

– Он всегда был красивым, – ответил Кён. – Только у него тогда мозги уже съехали набекрень из-за болезни. Когда Джек его принёс, он был совсем никакой. Мы не верили, что он выживет.

– Ты серьёзно?

– Думаешь, стал бы я об таком шутить? – чуть сердито спросил Кён. – Так вот… Мы все уж решили, что он умрёт. А он взял и выжил. И после Лутая он главный в стае, и самый сильный в их ранге. Вот что значит быть охотником… Только ты не вздумай говорить ему, что я тебе об этом рассказал, слышишь?!

– Да, конечно, – пробормотал Кейси.

Кён кивнул, не глядя на него. И тут же улыбнулся, став таким же, как обычно.

– Пойду я… А ты не кисни тут, малой.

Он ушёл, а Кейси, оставшись в одиночестве, вспомнил о работе, порученной подмастерьем. По одному он перетаскал матрасы с кроватей во двор, развесил на жерди для просушки белья и как следует прошёлся по ним палкой, выбивая пыль. Кейси понимал, что Лутай скидывает на него ту работу, за которую подмастерью неохота браться самому, но работа эта была ему по силам и приносила пользу всей стае. Он таскал воду, убирал во дворе, помогал Рэю пропалывать грядки от сорняков. Дел хватало, и в то же время Кейси ни разу не видел, чтобы и сам Лутай бездельничал.

Приведя в порядок койки, Кейси вышел в чисто выметенный двор и направился к колонке, чтобы умыться. Холодная вода обожгла кожу, когда он обтирал плечи и грудь. Полотенца он с собой не прихватил и потому остался обсыхать, усевшись на бревне. Кто-то окликнул его; обернувшись, Кейси увидел идущего к нему Мирайю.

– Привет, – сказал состайник, встав около него. – Ну, как ты?

Кейси улыбнулся ему.

– Привет. Нормально, кажется.

– Пройдёмся? – предложил Мирайя. – Покажу тебе округу.

– Надо у Лутая спросить… – нерешительно произнёс Кейси. – Если он отпустит…

– Я уже попросил его освободить тебя на вечер, – сказал Мирайя. По лицу его было видно, что он ужасно этим доволен.

– Вот оно что… Ну, пошли тогда. – Кейси соскочил с бревна, надевая футболку. – Спасибо, Мир.

Они с Мирайей пошли в сторону леса, огибая его с правой стороны. Смеркалось, и мир затихал, готовясь к ночи. Даже ветви деревьев тише скрипели под порывами неожиданно тёплого ветра. Будто совсем и не осень.

Мирайя шёл, обняв себя руками за плечи. Волосы его были собраны в высокий, неаккуратный конский хвост.

– Как проходят первые занятия? – спросил состайник.

Кейси неуверенно пожал плечами, пнув листву, запутавшуюся в высокой тёмной траве.

– Трудно вот так сразу делать всё правильно… Да и потом наверняка будет только сложнее.

– Ты привыкнешь, – пообещал Мирайя. – Первое время для всех самое тяжёлое. Станет легче, честное слово.

Кейси кивнул, сдерживая рвущийся из груди вздох. Пусть бы только Джек с Лутаем не били его… И не кричали. С самого детства он терялся, когда на него повышали голос, пугался и, вместо того, чтобы исправиться, только больше портачил, отчего ругали его ещё сильнее.

Они шли по опушке леса, не углубляясь в него. Мирайя сказал, что в низине за лесом течёт мелкая безымянная речка, которая переходит в болото, и запретил младшему ходить туда в одиночестве.

– Гиблые места, там ничего нет, а пропасть можно запросто. А если пересечь лес по левой стороне и ещё немного пройти, увидишь посёлок около Шелеши.

– Около чего?

– Около Шелеши, большой реки.

– Это в том посёлке работает Гас?

Мирайя кивнул.

– Как он может там работать, если он охотник? – спросил Кейси. – Или люди об этом не знают?

– Кто знает, кто нет, – пожал плечами Мирайя. – Там спокойно к этому относятся, без предрассудков. Кое-кто, может, и смотрит косо, но с вилами и факелами пока никто не идёт. Гас хороший механик, непьющий, деньги берёт небольшие. Да и мы ладим с деревенскими. Закупаем у них продукты и нанимаемся работать во время сбора урожая.

Кейси хмурился и кусал губы. Рассказ Мирайи не вязался с тем, что он уже успел увидеть и узнать об отношении людей к охотникам. Не вязался с людьми в балахонах.

Не вязался с чёрно-красным человеком.

При одной мысли о нём сердце забилось тяжелей и чаще. Кейси оступился и замер на месте, втянув голову в плечи.

– Ты чего? – окликнул его Мирайя.

Кейси мотнул головой. Ему не хотелось рассказывать состайнику о том, что с ним приключилось. Что каждое воспоминание о чёрно-красном человеке заставляет его покрываться холодным потом. Он расскажет… Но позже. Не сейчас.

Вершины сосен окрашивались тёплым золотом, и небо румянилось, наливаясь светом. Кейси бежал, чувствуя, как мягко отталкиваются от земли обутые в кроссовки ноги. Чёлка липла к взмокшему лбу и дыхания не хватало, он глотал воздух широко раскрытым ртом. Но боль пока ещё не принялась досаждать ему, и он наслаждался бегом, похожим на полёт. Кейси огибал двор по кругу, и его взору открывался то Лутай, колющий дрова за домом, то Рэй, развешивающий свежевыстиранную одежду для просушки. И Кейси только тогда понял, почему сразу за плетнем не растёт трава, когда начал бегать каждое утро: ноги многочисленных учеников старого мастера протоптали вокруг двора полоску твёрдой земли.

– Эй, щенок! Кончай круги наматывать.

Лутай махнул рукой, подзывая его к себе.

– Идём.

– Куда мы?

– Почему ты вечно задаёшь столько вопросов? – пробурчал подмастерье. – Просто закрой рот и пошли уже.

Но Кейси и сам понял уже, куда ведёт его Лутай. Они направлялись в лесок за домом, тот самый, куда постоянно ходил и Мирайя, и сам Лутай, и другие ученики. Кейси разбирало любопытство. Идти пришлось недолго; деревья расступились, открывая взору небольшую поляну.

– Ух ты!

Кроны смыкались над головой, образуя густой полог. Свет, проникающий сквозь листву, казался зеленоватым и сияющим.

– Как красиво…

Полянка была явно искусственного происхождения, – то тут, то там виднелись старые пни, – но Кейси всё равно нравилось это место.

– Это наш тренировочный полигон, – с улыбкой произнёс Лутай.

– Ничего себе, – пробормотал Кейси, оглядывая вкопанные в землю самодельные турники и брусья. – А почему всё это в лесу?

– На случай, если вдруг придётся бежать.

– Что, серьёзно? – ошалело переспросил Кейси. – А… Бывало уже такое? Что надо было бежать?

– Пока нет. Но кто знает, что будет. Почему, думаешь, мы живём в этой глуши? Тут легко прятаться. Да и вряд ли кто пойдёт в эти места искать кучку охотников. Если нас и увидят, то с самолёта или цеппелина.

– С цепп… – начал было Кейси и умолк, не закончив фразу.

Цеппелины. Уже в который раз его посетило странное чувство, будто всё это – лишь сон, и на самом деле он лежит в больничной палате под капельницей, или спит в приютской постели и вот-вот прозвенит утренний звонок.

– Чего ты? – окликнул его Лутай.

Кейси сморгнул, с трудом возвращаясь в реальность. Лучше он подумает об этом потом. Подмастерье хлопнул его по плечу.

– У меня есть для тебя кое-что.

С этими словами он вынул из кармана брюк белый тканевый моток. Кейси сощурился и в следующую минуту понял: бинты. Аккуратно свёрнутые, новёхонькие, белоснежные.

– Это твоё. Давай покажу…

Лутай велел ему вытянуть руку и принялся покрывать её тугими витками от пальцев к запястью, затем опять к пальцам.

– Вот так. Не слишком слабо, но и не слишком туго, чтобы не жал.

То же самое он проделал с другой его рукой. Кейси молча глядел на свои ладони, пытаясь свыкнуться с их необычным видом.

– Потом ты и сам научишься, – сказал Лутай, когда с бинтованием было покончено. – Будешь надевать их каждое занятие, потом стирать, сушить. Бинты – это очень важно.

– А зачем они нужны?

Подмастерье хмыкнул:

– Надо же, иногда ты и толковые вопросы задаёшь. Они для того, чтобы ты не повредил руки. Если выбьешь или вывихнешь сустав, то не сможешь работать, сам понимаешь. Без бинтов даже думать не смей о том, чтобы руками размахивать.

И, когда Кейси кивнул, добавил:

– У меня тоже есть свои. Смотри.

И под взглядом Кейси он вынул из кармана ещё два мотка бинтов.

– Когда мы идём на бой, мастер сам всё делает. Вообще на Арене есть специальный человек, помощник. Он приносит воду на ринг, полотенца подаёт, когда надо кому… И бинтует бойцов. Многие пользуются его помощью. Но Джек предпочитает всё делать лично. Такой уж у него характер.

Глядя на то, как проворно Лутай наматывает на запястья полосы ткани, Кейси медленно проговорил:

– Знаешь… Я всё равно боюсь, что у меня ничего не получится.

Подмастерье поднял голову и сощурился, когда пробившийся сквозь листву лучик солнца упал ему на лицо. Губы дрогнули, и через мгновение он улыбнулся – настоящей, широкой улыбкой, показывая некрупные зубы.

– Ч-чего ты улыбаешься? – растеряно спросил Кейси.

– Смешной ты, вот чего, – ответил Лутай. – Не трусь. Я сказал же, что всему тебя научу. Для чего я, по твоему, привёл тебя сюда сегодня?

– А для чего? – осторожно спросил Кейси.

– Чтобы показать, чему ты будешь учиться.

Подмастерье отошёл к одной из боксёрских груш, свисающих с деревьев на толстых цепях, и хлопнул по ней забинтованной рукой. Хлёсткий, громкий звук разнёсся по округе. Крикнула в вышине птица.

– Смотри, – сказал Лутай.

Подняв руки к голове, он шагнул вперёд. То, как он двигался, больше напоминало танец, чем боксирование. Сильные и чёткие движения, тело, перетекающее из одного положения в другое, без заминок и пауз. Слышны были только глухие удары кулаков о грушу и дыхание Лутая, ещё не сбившееся и ритмичное. Замерев, боясь шелохнуться, Кейси глядел на него. Это то, чему он будет учиться. Вот очередной удар, казалось бы, не сильный, – но груша отлетает в сторону и тут же возвращается, пока рука подмастерья не останавливает её новым ударом.

– Что, веселитесь? – раздался голос позади.

Кейси обернулся. Джек стоял, подбоченясь, и глядел на них с ухмылкой, не сулящей ничего хорошего.

– Нравится? – спросил он, взглядом указав на подмастерье, и Кейси оставалось только кивнуть.

Само присутствие Джека рядом пугало его.

– Ну хорошо.

Сплюнув, мастер принялся стягивать куртку. Фланелевая тёплая рубашка была расстёгнута, и под ней виднелась ещё одна. Их снимать Джек не стал. Кейси молча взглянул на полуобнажённого, разгорячённого Лутая. Неужели Джеку не жарко?

– Мы займёмся основами, пащенок. Основные удары. Стойка. Шаг. Лутай уже показал тебе кое-что, м?

– Он забинтовал мне руки, – ответил Кейси, косясь на подмастерье.

Джек сощурился, расправляя плечи до хруста.

– Славно. Тренируйся с этим, когда будет свободное время. Ты сам всё должен уметь, ясно? Иначе Одноглазый позаботится о тебе.

Лутай ухмыльнулся, послав Кейси недобрый взгляд:

– Разумеется.

– Ладно, – оборвал Джек сам себя, – хорош балаболить. Удары. Кейси! Я говорю и показываю, а ты слушаешь и смотришь.

Лутай встал по правую руку от Кейси, а Джек стоял перед ними. Бросив взгляд на массивную фигуру учителя, Кейси заметил висящий на его поясе кнут, свёрнутый кольцами. От вида грозного оружия, всё это время бывшего на виду, но остававшегося незамеченным под полами тяжёлой куртки, пробирали мурашки.

– Существует всего три основных вида ударов. Прямой. Нижний. Боковой.

Джек сделал три выпада и снова встал, подняв руки к голове.

– Каждый из них можно сделать правой и левой рукой, в голову и туловище. Любой удар может быть длинным или коротким…

Кейси почти не слышал слов учителя, засмотревшись на него. Джек, огромный, широкоплечий, выглядел неповоротливым и тяжёлым. Но двигался он очень легко. И Лутай, поразивший Кейси мастерством владения телом, казался неуклюжим по сравнению со своим наставником.

Кейси глядел на Джека во все глаза, впитывая грацию каждого его шага, и не замечал ничего больше, пока Лутай, коротко замахнувшись, не ударил его в ухо. Вскрикнув, Кейси отскочил от обидчика, но подмастерье не казался разозлённым. Джек, глядя на них, всё так же улыбался нечитаемой косоротой улыбкой.

– Слушай внимательно то, что тебе говорит учитель, – спокойно проговорил Лутай.

Потирая голову, Кейси сбивчиво извинился.

– Как я говорил, – мерно продолжил Джек, будто никто его и не прерывал, – основных ударов не так уж много. Но изучать их можно всю жизнь.

– М-можно спросить?

Мастер кивнул.

– А какой удар самый лучший?

– Лучший? – Джек прищурил один глаз. – О чём это ты, мрак тебя раздери?

– Ну… Самый сильный. Самый… крутой.

Джек расхохотался так, что начал задыхаться, давясь кашлем.

– Самый сильный удар? Хочешь поскорее узнать секреты? Не торопись, салажонок, – Джек выпрямился во весь рост, нависая над ним. – Не спеши, а то успеешь в точности к своим похоронам.

Голос его стал угрожающим и Кейси сглотнул.

– Тогда продолжим.

Они провели в лесу несколько часов, показавшихся Кейси вечностью. Рассказав об основных ударах, Джек заставил Кейси отрабатывать их вместе с Лутаем, а потом сообщил, что он не должен заниматься самостоятельно.

– По крайней мере, первое время, – добавил Джек чуть погодя.

– Почему? – не удержался от вопроса Кейси.

Вместо мастера ответил Лутай:

– Потому что, если научишься неправильно, переучиваться потом будет тяжело, щенок.

Джек рассказал о боевой стойке и о шаге, которым двигаются во время боя. От полученных знаний голова шла кругом.

Сразу после занятия Джек скрылся в неизвестном направлении, а Кейси с Лутаем пошли домой по залитому послеобеденным солнцем полю.

– Слушай, Лутай, – заговорил Кейси после того, как десяток метров они прошли в молчании, – ты же обещал мне рассказать об Арене, помнишь?

– Неа, – признался подмастерье.

Он шёл пружинящим шагом и был, казалось, в не самом плохом настроении, так что Кейси решился продолжить расспросы.

– Ты говорил, что объяснишь мне про ранги.

– А-а-а, – протянул Лутай, – это… Там ничего сложного, в общем-то. Есть ранжирование бойцов. Первый ранг – низший. Это для новичков. Когда проходишь экзаменовочные пять боёв, переходишь во второй. И так далее.

– Экзаменовочные бои?

– Каждый месяц последняя неделя выделяется для экзаменования. Чтобы из первого перейти во второй ранг, надо победить в пяти боях подряд.

Кейси поражённо уставился на подмастерье:

– И все пять должны быть в одну неделю?!

– Нет, конечно, – хохотнул Лутай. – Можно проходить их хоть по одному в месяц. Главное условие – пять побед, но только подряд. Проиграл на экзамене – начинай заново.

– А, вот как… А всего сколько рангов?

– Пять.

– А какой у тебя? – полюбопытствовал Кейси, косясь на Лутая.

Подмастерье снисходительно улыбнулся, прежде чем ответить:

– Пятый.

– А у Мирайи?

– Тоже пятый.

– И у Джека тоже пятый, получается?

– Нет, – сказал Лутай к удивлению Кейси.

– Как так?

– У мастеров особый ранг. Нулевой.

– Ого, здорово… – уважительно протянул Кейси.

Лутай кивнул, продолжая шагать вперёд. Кейси рысил чуть позади, не поспевая за долговязым подмастерьем. Время от времени он поглядывал на старшего, но тот молчал. Спрашивать было боязно, но любопытство не давало покоя; пересиливая робость, Кейси пробормотал:

– Лутай, а можно спросить?

– Ты слишком много болтаешь, но валяй уж, спрашивай.

– Только ты… Не бей меня, ладно?

Подмастерье глянул на него из-за плеча, приподняв лохматые брови.

– Ладно, – ответил он удивлённо.

– Как ты потерял глаз?

Лутай споткнулся и резко обернулся. Кейси отпрянул, наткнувшись на синий взгляд.

– Это был глупый вопрос, прости! – выпалил он, надеясь избежать гнева подмастерья.

Но Лутай всё так же стоял на месте, глядя на него. Меж бровей пролегла складка, придавая парню отдалённое сходство с учителем.

– Ты обещал меня не бить, – шепнул Кейси, страшась приближаться к нему.

– Я и не стану, – ответил Лутай и, помолчав, спросил: – Ты боишься меня?

– Боюсь, – признался Кейси.

Ничего не сказав, Лутай отвернулся и пошёл к дому. Кейси, помедлив, последовал за ним, кляня себя за длинный язык и непомерное любопытство.