Кровные связи

Глава II. Гость

Оно шло за ним по пятам. Джей не просто знал это – он ощущал чужое присутствие каждой клеткой тела, каждым сантиметром кожи, и от этого крошечные волоски на руках вставали дыбом.

Нельзя останавливаться.

Он уже почувствовал на своей шее тяжелое дыхание большого зверя. Вот сейчас чудовище вонзит в него зубы и когти.

Сейчас…

Джей плыл по границе сна и яви, не приходя в сознание, но слыша сквозь сон тихие, невнятные звуки. Кто-то с кем-то говорил, голоса дробились на множество разноцветных нот, которые вспыхивали на внутренней стороне век, а потом медленно тускнели, растворяясь во тьме.

Боль не давала покоя, желая стать единственной хозяйкой в его теле.

И она стала.

Кто-то поил его. По-прежнему не открывая глаз, Джей глотал прохладную воду. Он чувствовал, как, полусонного, его перекладывают и переворачивают. Боль не прекращалась ни на минуту, и Джей привык к ней, перестал замечать. Она отодвинулась и будто сделалась тише… Или утихла в самом деле.

Он то почти просыпался, настолько, что видел сквозь веки рассеянный свет, то глубже погружался в сон, и тогда к нему приходили видения, воспоминания и чудовища.

Чудовища… Особенно его пугало одно из них, маленькое бледное создание. Джей уже видел его – раньше, в больнице. Вертлявое, словно кошка, как-то раз оно шмыгнуло из угла под кровать. Джей, умывавшийся у раковины, замер, не выпуская полотенца из рук. Свет уже выключили, и в палате карантина никого больше не было. Он так и не смог заставить себя подойти к кровати и заглянуть под свисающий край простыни, потому что инстинкт, какой есть у каждого ребёнка, подсказывал ему: это опасно. Он всю ночь просидел на стуле около раковины, но перед рассветом задремал и свалился на пол. Падение мгновенно его разбудило. Он открыл глаза и увидел её – за несколько секунд перед тем, как лучи солнца осветили вытертый линолеум: она сидела под кроватью среди комочков пыли и глядела на него чёрными глазами, а потом исчезла, слившись с тенями.

Теперь же белая тварь садилась ему на грудь, тяжелая, словно камень, а Джей не мог шевельнуться, чтобы согнать её. Он жмурился, чтобы не смотреть на неё, и так, парализованный болью и страхом, засыпал.

Открыв глаза, Джей не смог понять, где он. Тёплая постель и белые стены… На какую-то секунду возникла было счастливая мысль, что он в больнице, но тут же пришло понимание, что он не узнаёт это место. Джей обвёл глазами скромно обставленную комнату. У стены слева от кровати стоял комод, напротив него висело большое зеркало. Окна не обнаружилось, но торшер в дальнем углу давал мягкий рассеянный свет.

Чья-то спальня. Кто-то его сюда перенёс.

Откинувшись на подушку, Джей прикрыл глаза. В голове крутилась вялая мысль, что нужно встать и узнать, где он и кто ему так неожиданно помог. Но покидать постель не хотелось. Слишком уютным был охвативший его покой, такой же, как в детстве, когда он просыпался рано утром и подолгу лежал в кровати, думая о чём-то своём, что-то воображая или просто мечтая. Чувствуя, что задрёмывает, Джей повернулся на бок, укрываясь до подбородка … И замер, раскрыв глаза.

Его покусала собака.

Джей сел, откинув одеяло, бросил взгляд на левую руку, которой прикрывал горло от собачьих зубов, но ни повязок, ни бинтов на руке не было. Не было ран. Джей поднёс руку к глазам и смог разглядеть только несколько белёсых, едва заметных шрамов, кажущихся очень старыми.

Спрыгнув с кровати, он подскочил к зеркалу. Бледные рубцы покрывали шею с левой стороны, Джей ощупал их – небольшие плотные выступы на коже, много их: за ухом, и внизу на челюсти, на ключице, и даже на лопатке. Ему не было видно, и достать рукой, чтобы убедиться, он не мог, но здорово подозревал, что на спине тоже обнаружилось бы несколько отметин. Та псина неплохо его потрепала. Джей не помнил, насколько больно ему было, но помнил, что кричал (или пытался кричать), и помнил кровь.

Сколько времени должно пройти, чтобы не только зажили раны от укусов, но и поблекли шрамы?

Медленно, медленно он отошел от зеркала. Сердце заухало, зачастило, Джей снова подумал, что волноваться нельзя, вредно, и сам себя оборвал резко и зло. Какая разница, вредно ли это, когда он в такой заднице? Остро захотелось вдруг выругаться, он закрыл глаза и прошептал:

– Вот гадство…

От звука собственного дрожащего, срывающегося голоса стало только хуже. Джей присел на корточки и уткнул лицо в колени, несколько раз вдохнул и выдохнул. Всё же нужно успокоиться, взять себя в руки.

За стеной хлопнула дверь и послышались женские голоса. Джей дёрнулся и вскочил на ноги. Мысль о том, что он может быть тут не один, даже в голову ему не приходила.

Он пересёк комнату и нажал на дверную ручку, ожидая, что дверь окажется заперта, но та бесшумно открылась. Выглянув, Джей увидел короткий, тёмный коридор. По правую руку виднелись две закрытые двери, а ещё дальше слева – арочный проём.

Арка, завешенная длинными нитками бус, вела в гостиную. Небольшой диванчик и кресло, повёрнутые друг к другу, низкий стол между ними, круглый вязаный коврик на полу. На диване сидела с книгой в руках темноволосая смуглая женщина в пёстром платье. Она то хмурила, то приподнимала брови, увлечённая чтением. Её профиль чётко вырисовывался на фоне светлой диванной обивки.

Джей в нерешительности замер перед занавеской, не зная, как ему быть, но женщина уже заметила его и улыбнулась. Джей вошёл в комнату. Бусинки за его спиной дробно застучали, сталкиваясь друг с другом.

– Привет.

Женщина улыбалась, и Джей, подбодрённый её голосом, осмелился улыбнуться в ответ.

Она была уже немолода, в уголках её глаз собирались лучики-морщинки, а в волосах серебрились седые пряди, но голос был глубоким и звучным.

– Иди сюда, не бойся. Ли, глянь, кто тут у нас! – громко сказала она, глянув в сторону другой двери, которую Джей не заметил сразу. И добавила, снова обращаясь к нему: – Меня зовут Мариу́ка, а тебя?

Джей не успел назвать своё имя – из соседней комнаты вышла высокая светловолосая девушка. В ней не было ничего особенного, но Джей отшатнулся от взгляда широко расставленных тёмно-голубых глаз, и врезался бедром в угол кресла. Ему подумалось, что сейчас она закричит, ударит его.

Или укусит.

Девушка приподняла узкие брови.

– Простите, – прошептал Джей, чувствуя себя до крайности неловко.

Неожиданный испуг прошел, но легче не стало. Ему было не по себе в её присутствии. Не проронив ни слова, блондинка вышла из комнаты, словно каким-то образом поняла это, а Мариука похлопала ладонью по дивану, приглашая Джея сесть рядом.

– Так как, говоришь, тебя зовут? – спросила она.

– Джей.

Он сел около неё, сцепив на коленях руки. Мариука снова улыбнулась, но рассеянно, глядя будто сквозь него и думая о чём-то своём.

– Джей, значит… Хорошее имя.

Она махнула рукой в сторону двери, широкий рукав её платья поддёрнулся, обнажая увешанное тонкими браслетами запястье:

– А это моя дочь Лизбет. Или просто Ли, но только…

– Только не Бэт! – раздался крик из второй комнаты.

Джей улыбнулся. Он и сам ненавидел прозвища, которыми его награждали воспитательницы приюта и сестрички в больнице. Напряжение, сковывавшее по рукам и ногам, слегка отпустило.

– Простите, а как я… Это вы меня нашли?

Она кивнула.

– А долго я… Ну… Спал?

Мариука покачала головой. Джей заметил краем глаза, что Ли вернулась и стоит в дверном проёме, опершись плечом о косяк.

– Три дня. Это нормально. То есть… В смысле, это типично.

Джей молча уставился на Мариуку. Три дня? Шутка, что ли? Происходящее с ним с самого начала казалось абсурдом, но теперь это перешло всякие границы. Не приснилась ведь ему та собака, в конце-то концов, и шрамы не из воздуха соткались. Как его раны могли зажить всего за три дня?

И что значит «типично»?

– Тебе повезло, – тихо произнесла Ли. – Ты чуть не умер.

Мариука бросила на неё быстрый взгляд, но Лизбет лишь едва заметно повела плечом.

– Подождите… – пробормотал Джей. – Постойте… Ну как так, этого не может быть. Почему тогда ничего нет? – Он вытянул руку, демонстрируя предплечье: – Она вот тут кусала, я же помню, а…

– Кто «она»? – спросила вдруг Лизбет, и Джей обернулся к ней.

– Собака.

– Собака?

Женщины переглянулись.

– Что? – беспомощно спросил Джей, переводя взгляд с Мариуки на Лизбет и обратно. – В чём дело?

Их переглядывания ему совершенно не понравились.

– Завари чаю, – попросила Мариука Лизбет, и та, кивнув, ушла.

Джей слышал, как зашумела вода, зачиркали спички, звякнул поставленный на плиту чайник. Мариука молчала, поджимая губы, словно не хотела и рта раскрывать. Глядеть на неё Джей не хотел, слишком уж хорошо знакомое выражение скользило по её лицу – эдакая жалость-сожаление. Выглядела она сейчас точно так же, как медсестра, что когда-то давно ему сообщила о том, что он болен. И Джей нутром чуял, что Мариука ничего хорошего сейчас не скажет.

Конечно, так оно и случилось.

Будто набравшись, наконец, смелости, она быстро сказала:

– Тебя покусала не собака, а охотник.

– Охотник? – тупо повторил Джей.

Она смотрела будто виновато.

– Да. – И добавила тихо, почти шепотом: – Извини.

Джей вспомнил тяжелое тело, сбившее его с ног, и отблески фонаря на влажных зубах. На его лице, наверное, отразилось что-то, потому что Мариука вдруг взяла его руку в свою.

– Дружок, тебе и правда повезло. Всё будет хорошо. Ты только не отчаивайся.

– Простите, но я не…

– Ты станешь охотником, – отрешенно произнесла Ли, и Джей обернулся на звук её голоса. Она стояла совсем рядом, положив руки на спинку дивана, и не смотрела ни на гостя, ни на мать.

– Я не понимаю, – шепнул Джей. – Что значит, стану охотником? Что за охотники?

– Ты не знаешь о них?

Меж бровей Мариуки пролегла складка, когда он покачал головой.

– То, что напало на тебя и чуть не убило, и было охотником, – сказала Лизбет.

– Это какие-то звери?

Лизбет усмехнулась:

– Можно и так сказать.

Мариука коснулась её плеча, но Лизбет продолжила, не обращая внимания на неё:

– Тебя искусал охотник, и ты теперь станешь таким же. Это заразно, ясно?

– Точно не известно, – натужно улыбнулась Мариука. – Может, всё ещё обойдётся.

– Не обнадёживай его напрасно, мам.

Джей закрыл глаза. Голова наполнялась пульсирующей тупой болью. Услышанного от Лизбет было достаточно, чтобы понять, что он попал в неприятности. Ещё большие неприятности, чем до этого. Чем ему это грозит и что делать, Джей не знал. Но сил, чтобы задавать вопросы, как-то разбираться в этой бредовой ситуации у него не осталось. Ему казалось, что он выпотрошен, абсолютно пуст. И он ничего не чувствовал – ни любопытства, ни страха. Только колоссальную усталость.

За стеной засвистел чайник.

– Давайте поедим, – предложила Мариука. – Лучше решать проблемы на полный желудок, правда?

Тесная, светлая кухня была пропитана запахом мясного бульона, и Джей, сев за стол, едва не подавился слюной. До этого он и не подозревал, как сильно, на самом деле, хочет есть, так что опустошил тарелку супа в полминуты. Мариука рассказывала что-то о своей работе, улыбалась, восклицала "Представляете?", Джей, разомлевший от сытости, слышал её сквозь полудрёму, не особо вслушиваясь и не пытаясь вникнуть в суть беседы. Сам звук её голоса, раздающийся время от времени тихий смех странным образом успокаивал его.

За окном темнело, и вскоре Ли зажгла свет, задёрнув штору. Слышно было, как снаружи бьётся о стекло мотылёк.

– Ложись-ка спать, – сказала Мариука чуть погодя, заметив, что гость клюёт носом.

Джей не стал протестовать. Машинально пожелав добрых снов, он вернулся в комнату и лёг в постель, раздевшись. В голове по-прежнему было пусто, но Джей решил, что у него еще будет время всё обдумать.

Пружины матраса просели под новой тяжестью. Джей поднял голову с подушки: в изножье кровати сидела Белая тварь, направив на него взгляд непроницаемо-чёрных глаз. «Пошла вон», одними губами произнёс Джей. Она не шевельнулась. Он лёг, не отводя от неё взгляда, замирая от страха при мысли, что она решит приблизиться. Джей не заметил, как уснул. Утром изножье кровати оказалось пустым.