Криминалист

Глава 8 Интрижка

Мы встали, Тони, Маркус, Билл, Фрэнк и я. Дейв махнул рукой на прощание, ушел к выходу. Харви следом, сутулясь, руки в карманах.

Мы подошли к столику у окна. Девушки подняли головы. Три пары глаз, оценивающих, любопытных.

Тони сел первым, не спрашивая разрешения. Широкая улыбка, зубы белые.

— Тони Риццо. Это мои коллеги, Билл, Фрэнк, Маркус и Итан. Мы из ФБР.

Блондинка слева усмехнулась.

— ФБР. Как внушительно. Вы нас арестуете?

— Только если вы преступницы, — ответил Тони. — А вы?

— Самые опасные в городе, — она отпила вино. — Печатаем документы со скоростью шестьдесят слов в минуту. Ужас для всех начальников.

Смех. Мы сели, притащили стулья от соседних столиков. Я оказался напротив шатенки и второй блондинки.

Первая блондинка, та что говорила, протянула руку Тони.

— Кэрол Дженкинс. Министерство торговли, отдел бюджета.

Тони пожал руку, задержал ладонь дольше необходимого.

— Красивое имя.

— Банальный комплимент.

— Но искренний.

Вторая блондинка закатила глаза.

— Кэрол, не начинай флирт в первую минуту. Подожди хотя бы пять.

Она посмотрела на нас. Лицо красивое, но усталое. Светлые волосы собраны в низкий хвост, несколько прядей выбились. Глаза серо-голубые, умные.

— Сьюзан Коллинз. Тот же отдел, та же скучная работа.

— Коллинз, — повторил я. — У нас в офисе есть агент Коллинз.

— Распространенная фамилия. Надеюсь, ваш Коллинз приятнее чем мой бывший муж.

— Бывший? — переспросил Фрэнк.

— Развелась полгода назад. Лучшее решение в жизни.

Пауза. Остальные не знали что ответить. Развод в 1972 году все еще тема деликатная. Женщины не говорят об этом так открыто.

Сьюзан холодно улыбнулась.

— Не волнуйтесь, джентльмены. Я не кусаюсь. Просто верю в честность.

Шатенка справа тихо представилась.

— Патрисия. Все зовут Пэтти. Я новенькая, работаю три недели.

Голос мягкий, застенчивый. Лицо круглое, щеки румяные. Волосы темные, до плеч, завиты на концах. Платье светло-голубое, скромное.

Билл наклонился к ней.

— Как нравится работа?

— Нормально. Много бумаг. Устаю к вечеру.

— Понимаю. У нас тоже бумаг хватает.

Фрэнк подозвал Джо, заказал еще пиво для нас и вино для девушек. Джо кивнул, ушел.

Тони и Кэрол уже разговаривали между собой, игнорируя остальных. Он что-то говорил, она смеялась, касалась его руки. Классический флирт, быстрый, поверхностный.

Билл пытался разговорить Пэтти. Задавал вопросы о работе, семье, увлечениях. Она отвечала односложно, вежливо, но без интереса.

Фрэнк рассказывал всем байку о погоне за грабителем банка в Балтиморе три года назад. Преувеличивал детали, добавлял драматизма. Девушки слушали, Кэрол иногда вставляла комментарии.

Маркус молчал. Сидел с краю, пил пиво медленно. Лицо непроницаемое, но я заметил напряжение в плечах. Дискомфорт.

Понятно почему. Межрасовые отношения в 1972 году все еще табу. Официально дискриминация запрещена, но общественное мнение не изменилось за несколько лет. Черный мужчина за столом с белыми женщинами, это все еще вызывает косые взгляды.

Я посмотрел на Сьюзан. Она тоже заметила молчание Маркуса. Повернулась к нему.

— Вы тоже агент?

Маркус кивнул.

— Да.

— Давно работаете?

— Три года.

— Нравится?

— Работа как работа.

Пауза. Сьюзан не отступила.

— Вы не многословны.

— Не люблю пустых разговоров.

— Понимаю. Я тоже. — Она отпила вино. — Большинство людей говорят много, а смысла ноль. Шум вместо содержания.

Маркус посмотрел на нее внимательнее. Удивление в глазах.

— Редко слышу такое мнение.

— Потому что большинство людей боятся тишины. Заполняют ее словами, даже бессмысленными.

Маркус кивнул медленно. Что-то в нем расслабилось. Он выпрямился, отпил пиво.

— Вы правы.

Джо принес пиво и вино. Мы выпили. Разговор потек дальше.

Фрэнк закончил свою байку, начал следующую, про облаву на торговцев наркотиками. Кэрол слушала вполуха, больше смотрела на Тони. Он положил руку на спинку ее стула, почти касаясь плеча.

Билл пытался рассказать Пэтти анекдот. Она улыбнулась вежливо, но без веселья.

Я повернулся к Сьюзан. Она смотрела в окно, на улицу. Вечерний свет от фонарей падал на ее лицо. Профиль четкий, губы сжаты. Усталость в глазах.

— Тяжелый день? — спросил я.

Она перевела взгляд на меня.

— Обычный. Печатала бюджетные отчеты восемь часов. Потом поняла, что не хочу идти домой в пустую квартиру. Поэтому мы здесь.

— Пустая квартира лучше чем плохая компания.

— Согласна. Но хорошая компания лучше пустой квартиры. — Она усмехнулась. — Вопрос в том, какая тут компания у нас.

— Пока не знаю. Нужно время чтобы определить.

— Честный ответ. Мне нравится.

Она достала сигареты из сумочки. Тонкая пачка «Virginia Slims», женские сигареты. Достала одну, я взял спички со стола, чиркнул, поднес огонь. Она затянулась, выдохнула дым в сторону.

— Спасибо. — Пауза. — Вы не похожи на типичного агента ФБР.

— А какой он, типичный агент?

— Уверенный в себе, много говорит о работе, пытается произвести впечатление. — Она посмотрела на Тони и Фрэнка. — Как вот эти двое.

— Может, я просто лучше скрываю.

— Или действительно другой. — Она затянулась снова. — Сколько вам лет?

— Двадцать восемь.

— Молодой для ФБР. Обычно туда берут постарше.

— Служил в армии. Это помогло.

— Вьетнам?

— Нет. Германия. Повезло.

Она кивнула.

— Мой бывший муж служил во Вьетнаме. Вернулся другим человеком. Пил, орал по ночам. Не мог найти работу. Обвинял меня во всем. — Голос ровный, без эмоций. — Я ушла через год после возвращения. Надоело быть козлом отпущения.

— Сложная ситуация.

— Война делает людей сложными. — Она затушила сигарету в пепельнице. — А вы? Женаты? Девушка?

Вопрос прямой. Я колебался секунду. Вспомнил о Дженнифер. Невеста Итана Митчелла, ждет в Огайо.

Но я не Итан Митчелл. Не настоящий.

— Нет. Никого.

— Правда?

— Правда.

Она изучала мое лицо, искала ложь. Не нашла.

— Хорошо. Не люблю когда мужчины врут.

— Я тоже.

Джукбокс переключился. Начала играть медленная песня. Кэрри Кинг, «It's Too Late». Голос мягкий, меланхоличный.

Кэрол встала, потянула Тони за руку.

— Пойдем, потанцуем.

Места для танцев не было, но они вышли на свободное пространство между столиками. Обнялись, начали медленно покачиваться в такт музыке. Больше похоже на объятие чем на танец.

Билл посмотрел на Пэтти.

— Хотите тоже?

Она покраснела.

— Нет, спасибо. Я не очень хорошо танцую.

— Я тоже. Мы не будем выделяться.

— Правда, не хочу.

Билл кивнул, разочарованно отпил пиво.

Фрэнк рассказывал Маркусу что-то про коллег в офисе. Маркус слушал, отвечал коротко.

Я повернулся к Сьюзан снова.

— Вы любите читать?

Она подняла бровь.

— Почему такой вопрос?

— Просто вы не похожи на человека, проводящего вечера перед телевизором.

— Детектив в душе? — Она усмехнулась. — Да, люблю. Читаю много. Сейчас прочла «Крестного отца». Хорошая книга. Жестокая, но честная.

— Не видел фильм еще. Говорят, хороший.

— Книга лучше. Всегда лучше.

— Согласен.

Мы разговаривали о книгах. Она любила Курта Воннегута, Джона Стейнбека. Я упомянул нескольких авторов из XXI века, потом спохватился, их еще не опубликовали. Быстро переключился на классиков.

Разговор тек легко, естественно. Никакой натянутости. Она говорила умно, с иронией. Я отвечал осторожно, но честно, насколько мог.

Время шло. Пиво и вино кончались, Джо приносил новые порции. Джукбокс играл песню за песней. Голоса вокруг становились громче, другие посетители напивались, смеялись.

Кэрол и Тони вернулись к столу. Она сидела почти на его коленях, рука на его шее. Он что-то шептал ей на ухо, она хихикала.

Фрэнк посмотрел на часы.

— Черт, уже десять. Мне завтра рано. Пойду домой.

Он встал, попрощался со всеми. Ушел, слегка шатаясь.

Билл допил пиво, посмотрел на Пэтти.

— Могу проводить вас домой.

Она покачала головой.

— Спасибо, но не нужно. Я живу близко, дойду сама.

— Уверены?

— Да. Спасибо за вечер.

Она взяла сумочку, встала. Помахала рукой, ушла. Походка быстрая, облегченная, рада сбежать.

Билл вздохнул.

— Ну что ж. Не мой вечер.

Он тоже ушел.

Остались Кэрол, Тони, Сьюзан, Маркус и я.

Кэрол встала, потянула Тони.

— Пошли отсюда. Скучно стало.

Тони ухмыльнулся.

— Куда пойдем?

— Ко мне. Есть бутылка вина. Включим музыку.

Тони не стал возражать. Они ушли, обнявшись. Кэрол бросила через плечо Сьюзан:

— Не жди меня!

Сьюзан закатила глаза.

— Не собиралась.

Мы втроем остались. Маркус допил пиво, поставил кружку.

— Мне тоже пора. Спасибо за компанию.

Он встал, посмотрел на Сьюзан.

— Вы интересный человек. Редко встречаю таких.

— Взаимно.

Он кивнул мне, ушел. Походка ровная, уверенная.

Мы остались вдвоем. Сьюзан и я. Столик завален пустыми кружками и бокалами. Пепельница полная окурков.

Она посмотрела на меня.

— Все ушли. Ты тоже уйдешь?

— Не знаю. Зависит от того, хочешь ли ты чтобы я остался.

— Хочу. — Пауза. — Здесь слишком шумно. Хочешь зайти ко мне? Выпить кофе, поговорить.

Кофе. Классическое приглашение с подтекстом. Все понимают что кофе не главное.

В прошлой жизни я бы растерялся. Не понял намека или понял, но испугался. Неловкость, дискомфорт, неуверенность.

Но сейчас я другой. Другие ощущения. Я более уверенный и спокойный. Знаю что делать.

— Хорошо, — сказал я.

Мы встали. Сьюзан взяла сумочку, я помог ей надеть легкий жакет. Мы вышли из бара.

На улице прохладнее. Ночной воздух свежий после обкуренного помещения. Фонари горят желтым светом, машины проезжают редко. Город засыпает.

Сьюзан подняла руку, остановила такси. Желтый седан, старый «Плимут». Мы сели на заднее сиденье.

— Куда едем? — спросил водитель. Пожилой мужчина, седые волосы под кепкой.

Сьюзан назвала адрес. Водитель кивнул, тронулся.

Мы ехали молча. Сьюзан сидела близко, наши руки почти касались на сиденье. Я чувствовал тепло ее тела, запах духов, что-то легкое, цветочное.

Она посмотрела в окно, на ночной город. Я смотрел на нее. Профиль четкий, шея длинная. Волосы выбились из хвоста, касались плеча.

Такси остановилось у жилого дома. Кирпичное здание, четыре этажа, без лифта. Типичный для города.

Я заплатил, мы вышли. Сьюзан достала ключи из сумочки, открыла входную дверь. Мы поднялись по лестнице. Ступени деревянные, скрипели под ногами. На стенах потрескавшаяся краска.

Третий этаж. Она открыла дверь квартиры, включила свет.

— Входи.

Я вошел.

Квартира небольшая. Прихожая узкая, крючки на стене для одежды. Сьюзан сняла жакет, повесила. Я снял пиджак, повесил рядом.

Она прошла в комнату, я следом.

Гостиная и спальня в одной комнате. Диван у стены, накрыт пледом в клетку.

Напротив журнальный столик, на нем журналы, пепельница, пустая кофейная чашка. У окна книжная полка, деревянная, самодельная, заполненная книгами. Корешки разных цветов, некоторые потрепанные.

На стене плакат, Боб Дилан, черно-белая фотография. Рядом календарь на июнь 1972, несколько дат обведены красным.

В углу проигрыватель на тумбочке. Рядом стопка виниловых пластинок в конвертах. Провод от проигрывателя тянется к розетке у плинтуса.

Справа дверной проем в маленькую кухню. Видна раковина, плита, холодильник бежевого цвета.

Сьюзан прошла к окну, открыла его. Ночной воздух ворвался в комнату, колыхнул занавески.

— Душно. Целый день закрыто.

Она повернулась ко мне.

— Садись. Налить виски?

— Да.

Она прошла на кухню. Я услышал звук открывающегося шкафа, стук стаканов. Я сел на диван. Пружины скрипнули тихо. Плед под рукой мягкий, теплый.

Посмотрел на книжную полку. Названия на корешках: «Гроздья гнева», «Бойня номер пять», «Уловка-22», «О дивный новый мир». Классика, современная литература. Человек читающий, думающий.

Сьюзан вернулась с двумя стаканами. Виски янтарного цвета, без льда. Протянула один мне, села рядом. Расстояние между нами несколько дюймов.

Она подняла стакан.

— За что выпьем?

— За хороший вечер.

— За хороший вечер, — повторила она.

Мы выпили. Виски обжег горло, согрел изнутри. Недорогой, но приличный.

Сьюзан откинулась на спинку дивана, закрыла глаза.

— Устала. Неделя тяжелая.

— Работа?

— Работа, жизнь. Все вместе. — Она открыла глаза, посмотрела на меня. — Иногда хочется сбежать. Купить билет на поезд, уехать куда-нибудь. Не говорить никому.

— Почему не сделаешь так?

— Потому что бежать некуда. И незачем. Везде одно и то же. Работа, счета, одиночество.

— Циничный взгляд.

— Реалистичный. — Она отпила виски. — А ты? Хочешь сбежать?

Я задумался. В каком-то смысле я уже сбежал. Из одной жизни в другую. Из 2025 года в 1972-й. Но сказать это не могу.

— Иногда. Но бежать не решение. Проблемы остаются.

— Философ, — усмехнулась она. — Редко встречаю философов среди агентов ФБР.

— Я недавно в ФБР. Еще не стал типичным.

— Не становись. Типичные скучные.

Она допила виски, поставила стакан на столик. Повернулась ко мне полностью. Колено коснулось моего бедра.

— Слушай, Итан. Я скажу прямо. Не умею играть в игры, притворяться. — Пауза. — Ты мне нравишься. Хочу провести ночь с тобой. Без обязательств, без обещаний. Просто хороший вечер. Если ты не против.

Прямота удивила. Женщины в это время редко говорят так откровенно. Но Сьюзан разведена, живет одна, устала от условностей.

Я посмотрел на нее. Лицо серьезное, без кокетства. Ждет ответа.

В прошлой жизни я бы растерялся. Засомневался. Начал бы анализировать, взвешивать за и против.

Но сейчас другое. Тело хочет близости. Разум устал от постоянного напряжения, от попытки казаться другим человеком.

— Я не против, — просто сказал я.

Она наклонилась, поцеловала меня. Губы мягкие, вкус виски и сигарет. Рука легла на мою шею, пальцы коснулись волос.

Я ответил на поцелуй. Я уже знал что делать, руки обняли ее талию, притянули ближе.

Она оторвалась, посмотрела в глаза.

— Спальня там, — кивнула на дверь справа.

Мы встали. Она взяла меня за руку, повела.

Спальня маленькая. Двуспальная кровать у стены, покрывало цветастое. Прикроватная тумбочка, лампа с абажуром. Окно занавешено тонкой тканью, свет уличных фонарей просачивается, создает мягкий полумрак.

Сьюзан включила лампу на тумбочке. Свет желтый, неяркий. Она повернулась ко мне, начала расстегивать пуговицы блузки. Пальцы медленные, уверенные.

Я снял галстук, расстегнул рубашку. Руки немного дрожали, нервы.

Она сняла блузку, юбку. Осталась в белье, простом, без кружев. Села на край кровати, посмотрела на меня.

— Ты нервничаешь?

— Немного.

— Не надо. Мы просто двое людей. Ничего сложного.

Я подошел, сел рядом. Она обняла меня, притянула к себе. Мы легли на кровать.

Остальное произошло естественно. Тело вело, разум наблюдал со стороны. Странное ощущение раздвоенности, физическая близость, но эмоциональная отстраненность.

Руки двигались сами, находили правильные места. Губы целовали, зубы покусывали. Дыхание учащалось, сердце билось быстрее.

Она тихо застонала, вцепилась пальцами в мои плечи. Ногти оставили царапины на коже, я почувствовал легкую боль, но не остановился.

Кровать скрипела в такт движениям. За окном проехала машина, фары на секунду осветили комнату, потом темнота вернулась.

Время потеряло смысл. Могла пройти минута или полчаса. Только ощущения. Тепло кожи, запах волос, вкус соли на губах.

Потом волна, накрывшая целиком. Тело напряглось, разум отключился. Несколько секунд чистого физического удовольствия, без мыслей.

Потом расслабление. Мышцы обмякли, дыхание замедлилось. Я откатился на бок, лег рядом.

Сьюзан лежала с закрытыми глазами, рука на груди. Дышала глубоко, ровно. Волосы растрепались, прилипли ко лбу от пота.

Несколько минут тишины. Только дыхание и далекие звуки города за окном.

Она открыла глаза, повернула голову.

— Хорошо было.

— Да.

Она потянулась к тумбочке, достала пачку сигарет. Зажгла одну, затянулась. Дым поплыл к потолку, рассеялся в желтом свете лампы.

— Хочешь? — протянула пачку.

— Нет, спасибо.

Она молча курила. Я лежал, смотрел в потолок. Трещина пересекала его от угла до люстры. Обои на стенах выцветшие, с цветочным узором.

— Итан, — сказала она тихо.

— Да?

— Не жди от меня ничего серьезного. Я не ищу отношений. Просто хороший вечер. Понимаешь?

— Понимаю.

— Правда?

— Правда. У меня жизнь сейчас сложная. Новая работа, новый город. Мне тоже не нужны обязательства.

Она повернулась на бок, посмотрела на меня.

— Хорошо. Тогда мы понимаем друг друга. — Затянулась. — Редко встречаю мужчин, согласных на такое. Обычно все хотят большего. Звонят, приглашают на свидания, говорят о будущем.

— Я не такой.

— Вижу. — Пауза. — Можешь остаться до утра, если хочешь. Или уйти. Как удобно.

Я подумал. Уйти логичнее. Меньше неловкости утром. Но устал и так расслаблен. Не хочется одеваться, спускаться по лестнице, ловить такси.

— Останусь.

— Хорошо.

Она затушила сигарету в пепельнице на тумбочке. Потянулась, выключила лампу. Комната погрузилась в полумрак. Только свет фонарей через занавески.

Она повернулась спиной ко мне, устроилась удобнее. Я лежал рядом, не касаясь ее. Расстояние между нами несколько дюймов.

Дыхание ее замедлилось, стало глубже. Заснула быстро.

Я лежал с открытыми глазами. Думал о произошедшем. Первая близость в новом теле. Странное ощущение. Физическое удовлетворение, но эмоциональная пустота.

Не люблю Сьюзан. Даже не знаю ее по-настоящему. Несколько часов разговоров в баре, немного общих интересов, физическое влечение. Ничего глубокого.

В XXI веке это обычное дело. Случайные связи без обязательств. Приложения для знакомств, одна ночь, потом расставание. Никто не осуждает.

Здесь, в 1972 году, все еще есть налет скандальности. Разведенная женщина, пригласившая мужчину в первый вечер, это смелость или отчаяние. Общество еще не приняло полностью сексуальную свободу.

Но в больших городах нравы меняются быстрее. Вашингтон город молодых профессионалов, работающих женщин, людей живущих вдали от семей. Здесь старые правила размываются.

Я закрыл глаза. Усталость накрыла тяжелой волной. Мысли замедлились, поплыли куда-то в сторону.

Последнее что я подумал перед сном, завтра утром нужно вернуться к реальности. К работе, к делам, к пяти женщинам, убитым серийным преступником.

Но сейчас можно просто спать.

Проснулся от света. Солнце пробивалось сквозь занавески, полосы желтого света легли на пол, на край кровати.

Повернул голову. Сьюзан спала рядом, на боку, лицом к стене. Дыхание ровное, медленное. Волосы растрепались по подушке.

Я тихо сел, спустил ноги с кровати. Холодный пол под босыми ступнями. Нашел одежду, разбросанную по комнате. Одевался медленно, стараясь не шуметь.

Рубашка помялась, галстук завязать не смог, пальцы не слушались спросонья. Засунул его в карман пиджака.

Сьюзан пошевелилась, но не проснулась. Я вышел из спальни, прикрыл дверь тихо.

В гостиной светлее. Окно открыто, утренний воздух свежий, прохладный. На улице проехал грузовик, мотор загудел, затих.

Посмотрел на часы. Шесть тридцать утра. Нужно быть в офисе к восьми.

Нашел на кухне блокнот и ручку. Вырвал листок, написал:

«Спасибо за вечер. Итан.»

Положил записку на журнальный столик в гостиной, придавил краем пепельницы.

Надел пиджак, вышел из квартиры. Закрыл дверь тихо, услышал щелчок замка.

Спустился по лестнице. На втором этаже пахло кофе, кто-то уже проснулся, готовит завтрак. Голоса за дверью, тихие, неразборчивые.

Вышел на улицу. Утро пасмурное, небо затянуто серыми облаками. Воздух влажный, может пойти дождь.

Улица пустая. Редкие машины, пара прохожих, рабочий в комбинезоне, женщина с сумкой продуктов.

Пошел к ближайшей улице, где можно поймать такси. Два квартала пешком. Мятая рубашка, расстегнутый воротник, вчерашний пиджак. Классический вид человека не ночевавшего дома.

Поймал такси через десять минут. Желтый «Шевроле», водитель молодой, жевал жвачку. Назвал адрес своей квартиры в Арлингтоне.

Ехали молча. Водитель включил радио, играла утренняя музыка. Что-то бодрое, популярное.

Я смотрел в окно. Город просыпался. Магазины открывались, клерки спешили к остановкам автобусов. Обычное утро рабочего дня.

Думал о Сьюзан. Проснется, найдет записку. Что подумает? Обидится? Скорее всего нет. Она сама сказала, без обязательств. Это означает свободу уходить без объяснений.

Увидимся ли снова? Может быть. Может, нет. Вашингтон большой город, но круги пересекаются. ФБР, министерства, бары, кафе. Можем встретиться случайно.

Но вряд ли что-то продолжится. У нее своя жизнь, у меня своя. И моя жизнь сложнее чем она думает.

Такси остановилось у моего дома. Заплатил, вышел. Поднялся по лестнице, открыл дверь квартиры.

Внутри тихо, пусто. Шторы задернуты, полумрак. Квартира Итана Митчелла, но не моя. Чужие вещи, чужая мебель, чужая жизнь.

Прошел в ванную. Включил душ, разделся. Вода горячая, смыла усталость, следы ночи. Постоял под струями несколько минут, закрыв глаза.

Вытерся, побрился. Лицо в зеркале незнакомое, но постепенно привыкаю. Черты Митчелла уже знакомы — сильная челюсть, прямой нос, темные глаза.

Надел свежую рубашку, костюм. Аккуратно завязал галстук. Причесался.

Семь тридцать. Времени хватает позавтракать. Прошел на кухню, поставил кофе. Поджарил хлеб, намазал маслом. Ел стоя у окна, смотрел на улицу.

Думал о работе. Сегодня допросы свидетелей по делу о мошенничестве. Паркер поедет со мной, покажет процедуру. Рутинная работа, но нужная.

А вечером что? Вернуться домой, изучать дела об убийствах? Планировать следующий шаг?

Томпсон запретил расследовать. Но запрет не означает отказ. Нужен план. Осторожный, незаметный.

Маленькие шаги. Постепенное движение вперед.

Допил кофе, вымыл чашку. Взял портфель, пиджак. Вышел из квартиры.