Криминалист

Глава 2 Начало

Звук сирены. Пронзительный, режущий уши вой, который словно сверлил череп изнутри.

Я открыл глаза.

Потолок. Белый, грязноватый, с желтыми пятнами от времени. Тряска. Я лежал на чем-то жестком, узком. Запах — смесь дезинфекции, пота и чего-то металлического.

Скорая помощь. Я в скорой помощи.

Но это невозможно. Я умер. Я точно умер, помню темноту, пустоту, конец.

— Мистер Митчелл, вы меня слышите? — голос справа, мужской, встревоженный.

Митчелл? Кто такой Митчелл?

Я попытался повернуть голову. Боль пронзила шею, но не такая острая, как должна быть после аварии. Рядом склонился мужчина в белой форме медбрата, молодой, лет двадцати пяти, темные волосы, усы. На груди бирка с именем, но буквы расплывались.

— Мистер Митчелл, не двигайтесь, — сказал он, кладя руку мне на плечо. — Вы попали в аварию. Мы везем вас в Джорджтаунский госпиталь. У вас черепно-мозговая травма, возможно сотрясение.

Я попытался говорить. Горло пересохло, язык не слушался.

— Что… что случилось?

Голос. Мой голос звучал странно, ниже, чем обычно. Хриплый, прокуренный.

— Автомобильная авария на перекрестке Коннектикут-авеню и M-стрит, — ответил медбрат, доставая фонарик. — Ваша машина столкнулась с грузовиком. Сейчас я проверю реакцию зрачков, смотрите на свет.

Он посветил мне в глаза. Я зажмурился от яркости.

— Хорошо, реакция нормальная, — пробормотал медбрат. — Мистер Митчелл, вы помните, как вас зовут?

— Итан, — сказал я автоматически. — Итан Коул.

Медбрат нахмурился.

— Итан Митчелл, согласно вашим документам. Коул это ваша девичья фамилия матери?

Что? Нет, я Коул. Итан Коул. Доктор Итан Коул из ФБР.

Я попытался сесть, но ремни держали меня на носилках.

— Спокойно, мистер Митчелл, — медбрат мягко, но настойчиво надавил мне на плечо. — Не напрягайтесь. У вас травма головы, возможна временная дезориентация.

Дезориентация. Да, должно быть дезориентация. Авария. Я попал в аварию. Но почему он называет меня Митчеллом?

Я поднял руку, и замер.

Рука. Моя рука. Но она не моя.

Она больше, бугрится мускулами. Кожа загорелая, не бледная, как у меня. На предплечье шрам, длинный, неровный, словно от осколка или ножа. Я никогда не видел этого шрама.

Сердце забилось быстрее. Паника поднялась волной.

— Что… — я снова попытался сесть, на этот раз резче. Ремни врезались в грудь. — Что со мной? Что с моей рукой?

— Мистер Митчелл, успокойтесь! — медбрат положил обе руки мне на плечи. — У вас началась паническая атака. Дышите медленно. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Но я не мог дышать медленно. Я рвал ремни, пытаясь освободиться. Нужно видеть себя, понять, что происходит.

— Джим, дай ему седативное! — крикнул медбрат кому-то впереди.

— Нет! — я закричал, но было поздно.

Укол в плечо. Теплая волна, растекающаяся по венам. Мышцы расслабились помимо моей воли. Веки отяжелели.

— Все будет хорошо, мистер Митчелл, — голос медбрата становился далеким. — Мы почти приехали. Мы вам поможем.

Темнота снова поглотила меня.

Я проснулся в больничной палате.

На этот раз сознание возвращалось медленно, постепенно.

Сначала звуки. Тихое гудение оборудования, шаги в коридоре, приглушенные голоса.

Потом запах. Чистое белье, лекарства, что-то антисептическое. Потом ощущения. Мягкая подушка под головой, хрустящая накрахмаленная простыня, легкое одеяло.

Я открыл глаза.

Потолок другой, белый, с флуоресцентными лампами. Палата маленькая, на одного человека.

Справа окно с задернутыми светло-зелеными шторами, через которые просачивался дневной свет. Слева медицинское оборудование, капельница на стойке, провода.

Я лежал в больничной койке в голубой больничной рубашке.

Медленно, осторожно я поднял руку перед лицом.

Та же рука, что и в скорой. Большая, мускулистая, загорелая. Шрам на предплечье. Пальцы толще моих, ногти коротко острижены. Это не моя рука.

Я поднял вторую руку, она такая же. Сильная, чужая.

С трудом, превозмогая головокружение, я сел на кровати. Комната закружилась, потом остановилась.

Тело. Мое тело другое.

Я скинул одеяло. Ноги длинные, мускулистые, с волосами на голенях. Живот плоский, просматриваются кубики пресса. Грудь широкая, плечи мощные.

Это не мое тело. Это тело спортсмена, солдата. Не мое худощавое, сутулое тело программиста.

Рядом с кроватью стояла тумбочка. На ней стеклянный стакан с водой, какие-то бумаги, часы.

Часы.

Я схватил их дрожащими руками. Наручные часы, мужские, простые, с кожаным ремешком. Механические, не электронные. На циферблате стрелки, римские цифры.

И дата.

5 июня 1972 года.

Я уронил часы. Они упали на кровать с глухим стуком.

1972 год.

Нет. Это невозможно. Это сон. Галлюцинация. Кома. Что угодно, но не это.

Я схватил бумаги с тумбочки. Руки тряслись так сильно, что буквы прыгали перед глазами.

Больничная карта. Имя пациента: Итан Митчелл. Дата рождения: 15 марта 1947 года. Адрес: Арлингтон, Виргиния. Место работы: Федеральное бюро расследований.

Диагноз: черепно-мозговая травма средней тяжести, сотрясение мозга второй степени, множественные ушибы.

Дата поступления: 5 июня 1972 года, 8:47 утра.

Я читал эти строки снова и снова, пытаясь найти смысл.

1972 год. ФБР. Итан Митчелл.

Дверь палаты открылась. Вошел врач, пожилой мужчина лет пятидесяти, в белом халате, с седеющими волосами и очками в толстой черной оправе. За ним медсестра, женщина средних лет в белой форме и шапочке.

— Мистер Митчелл, — врач улыбнулся. — Рад видеть вас в сознании. Я доктор Харрис. Как вы себя чувствуете?

Я смотрел на него, не в силах ответить. Доктор подошел ближе, достал из кармана фонарик.

— Позвольте осмотреть вас, — он посветил мне в глаза, проверяя реакцию. — Следите за светом. Хорошо. Отлично. Скажите, вы помните, что случилось?

— Я… — голос сорвался. Я сглотнул, попробовал снова. — Авария. Мне сказали, что я попал в аварию.

— Верно, — кивнул доктор Харрис. — Вы столкнулись с грузовиком этим утром на перекрестке. Получили удар головой о боковую стойку автомобиля. Вам очень повезло, мистер Митчелл. Травма могла быть гораздо серьезнее. Рентген показал небольшую трещину в черепе, но без смещения. Отек мозга минимальный. Мы будем наблюдать вас в течение суток, но прогноз благоприятный.

Трещина в черепе. Отек мозга. Но я хорошо чувствовал себя. Голова болела, но не так сильно, как должна была бы.

— Мистер Митчелл, — доктор Харрис сел на стул рядом с кроватью. — Медбрат сообщил, что в скорой помощи вы были дезориентированы. Называли себя другим именем. Это нормально при сотрясении мозга. Сознание временно запутано. Скажите, вы сейчас помните, как вас зовут?

Я посмотрел на него. На его добродушное лицо, но бдительные глаза за толстыми стеклами очков.

Что я должен сказать? Что меня зовут Итан Коул, что я из 2025 года, что я умер и попал в чужое тело в 1972 году? Он сочтет меня сумасшедшим. Отправит в психиатрическую клинику.

— Итан Митчелл, — сказал я медленно. — Меня зовут Итан Митчелл.

Доктор Харрис улыбнулся с облегчением.

— Отлично. Дата вашего рождения?

Я вспомнил про больничную карту.

— 15 марта 1947 года.

— Прекрасно. Где вы работаете?

— ФБР, — ответил я. Это было правдой. Я там работал. В обеих жизнях.

— Превосходно, — доктор записал что-то в блокнот. — Память восстанавливается. Скажите, вы помните обстоятельства аварии?

Я попытался вспомнить. В моей памяти была авария из 2025 года. Грузовик, удар, боль.

Но была и другая память, смутная, как туман. Другая авария. Другая машина. Другой перекресток.

Я ехал на работу. Первый рабочий день. Выпустился из Квантико в мае, получил назначение в штаб-квартиру.

Ехал утром, нервничал. Думал о том, что скажу новым коллегам. И вдруг грузовик. Совсем неожиданно. Мощный удар. Темнота.

Это не мои воспоминания. Это воспоминания Итана Митчелла.

— Я… помню грузовик, — сказал я осторожно. — Ехал на работу. Первый день. И вдруг грузовик.

— Да, согласно полицейскому отчету, водитель грузовика нарушил правила, не уступил дорогу. Он уже дал показания. Вина полностью на нем, — доктор Харрис закрыл блокнот. — Мистер Митчелл, вам нужен покой. Мы дадим вам обезболивающее. Постарайтесь поспать. К вечеру придет невролог, проведет дополнительные тесты. Если все будет хорошо, завтра утром мы вас выпишем.

Он встал, кивнул медсестре. Та подошла к капельнице, что-то там подкрутила.

— Это поможет вам расслабиться, — сказала она мягко.

Они вышли из палаты. Дверь закрылась с тихим щелчком.

Я остался один. Побежал чуток.

Медленно, с трудом, поднялся с кровати. Ноги держали, хотя немного кружилась голова. Я сделал несколько шагов к маленькой ванной комнате в углу палаты.

Над раковиной висело зеркало.

Я подошел и посмотрел на свое отражение.

Из зеркала на меня смотрело чужое лицо.

Квадратная челюсть. Светлые, почти пшеничные волосы, коротко стриженные. Голубые глаза. Прямой нос. Загорелая кожа. Широкие плечи. Повязка на голове, прикрывающая рану.

Красивое лицо. Правильное. Американский золотой мальчик. Парень с рекламы зубной пасты или кока-колы.

Это не я. Это не Итан Коул.

Я поднял руку, коснулся лица. Отражение повторило движение. Я провел пальцами по щетине на подбородке. Она была жесткой, колючей. Я никогда не носил бороду, она росла у меня неровно, клочками.

Здесь щетина росла густо, равномерно.

Я открыл рот. Зубы ровные, белые. У меня была пломба на верхнем коренном слева, тут ее не было. Этими зубами можно перекусывать колючую проволоку.

Это чужое тело. Чужое лицо. Чужая жизнь.

Ноги подкосились. Я схватился за край раковины, чтобы не упасть.

Что происходит? Что со мной произошло?

Я умер. Точно умер. Помню темноту, пустоту, конец.

И проснулся здесь. В 1972 году. В чужом теле.

Перерождение? Реинкарнация? Но это бред, такого не бывает.

Но я здесь. Я вижу, чувствую, дышу. Это реально. Слишком реально для сна или галлюцинации.

Я вернулся в палату, упал на кровать. Лекарство начало действовать веки тяжелели, мысли замедлялись.

Итан Митчелл. Родился в 1947 году. Служил в армии, судя по шраму и физической форме. Работает в ФБР. Попал в аварию 5 июня 1972 года по дороге на первый рабочий день.

И умер.

А я проснулся в его теле.

Последняя мысль, прежде чем сон накрыл меня. Что мне теперь делать?

Проснулся я от голосов в коридоре.

За окном темно, то ли вечер то ли ночь. В палате горел только ночник над кроватью, отбрасывая тусклый желтоватый свет на белые стены. Голова все еще болела, но боль стала глухой, отдаленной, эффект обезболивающего.

Я лежал неподвижно, глядя в потолок, и пытался собраться с мыслями.

Факты. Мне нужны факты. Я всегда опирался на факты, данные, логику.

Факт первый. Я умер 26 апреля 2025 года в результате автомобильной аварии в Арлингтоне.

Факт второй. Я проснулся 5 июня 1972 года в теле другого человека, Итана Митчелла, двадцати пяти лет.

Факт третий. У меня есть воспоминания обеих жизней. Мои собственные, четкие, детальные. И воспоминания Митчелла, смутные, словно чужой фильм, который я когда-то смотрел.

Я закрыл глаза и попытался сконцентрироваться на воспоминаниях Митчелла.

Огайо. Маленький городок, название пока ускользало. Дом с верандой. Отец в рабочем комбинезоне, пахнущий машинным маслом. Мать в фартуке на кухне, запах яблочного пирога. Младшая сестра Кэрол с косичками.

Школа. Футбол. Бейсбол. Церковь по воскресеньям. Выпускной бал. Я в смокинге, девушка в розовом платье, ее имя… Сьюзен? Нет, Сара.

Потом армия. Призыв в 1965-м. Базовая подготовка. Крики сержанта, отжимания до изнеможения, полоса препятствий. Вьетнам в 1966-м. Жара, влажность, джунгли. Запах гнили и пороха. Лица товарищей по отделению. Засады. Перестрелки. Страх, такой сильный, что хотелось зарыться в землю и не вылезать.

1968 год, операция в дельте Меконга. Засада. Взрыв. Осколок в предплечье, это от него шрам, который я видел на руке. Три месяца в госпитале. «Пурпурное сердце», фиолетовая медаль с профилем Вашингтона. Отправка домой в 1969-м.

Возвращение. Завод с отцом. Скука. Пустота.

Кошмары по ночам. Джунгли, крики, кровь. Колледж в 1970-м, программа для ветеранов. Юридический факультет.

Тяжелая учеба, но дисциплина помогала. ФБР, подача туда заявки в 1971-м. Принятие в январе 1972-го. Квантико, шестнадцать недель подготовки. Стрельбище, тактика, право, криминалистика.

И Дженнифер.

Воспоминание стало четче. Дженнифер Уолтерс. Медсестра из родного городка.

Мы встретились в 1970-м, когда я вернулся из Вьетнама. Она работала в местной больнице. Светлые волосы до плеч, зеленые глаза, добрая улыбка.

Она не спрашивала о войне, просто была рядом. Мы начали встречаться. Через год я сделал предложение, скромное, стоя на одном колене в парке у реки. Кольцо с маленьким бриллиантом, которое он копил полгода. Она сказала «да», плача от счастья.

Свадьба должна быть в августе. Она должна переехать ко мне в Вашингтон через три недели, в конце июня. Квартира в Арлингтоне уже снята, маленькая однушка, но для начала хватит.

Бывший я любил ее. Митчелл любил Дженнифер. Я чувствовал отголосок этой любви, теплое чувство, когда думал о ней.

Но это не мое чувство. Это чувство бывшего владельца этого тела.

Я открыл глаза. Сжал ладони в кулаки.

Что мне делать? Я украл чужую жизнь. У Митчелла были планы, будущее, люди, которые его любили. Родители, сестра, невеста.

А я самозванец. Вор, который украл его тело и его жизнь.

Чувство вины накрыло меня волной.

Но Митчелл мертв, прошептал голос в голове. Он умер в той аварии. Это не ты убил его, ты просто оказался здесь. Это не твоя вина.

Но это не снимало ответственности. Что я скажу его родителям? Его невесте? Коллегам?

Притворяться. Мне придется притворяться.

Но как долго я смогу это делать? Я не знаю привычек Митчелла, его любимых блюд, песен, фильмов. Я не знаю анекдотов, которые он рассказывал, шуток, которые любил. Рано или поздно кто-то заметит, что я другой.

Если только…

Новая мысль пришла внезапно.

Травма головы. Сотрясение мозга. Доктор сам сказал, что будет дезориентация. Потеря памяти при таких травмах нормально.

Я могу списать изменения в поведении на последствия аварии. Сказать, что после удара по голове что-то изменилось. Забыл какие-то вещи, характер стал другим.

Люди поверят. Им придется поверить.

А со временем я изучу жизнь Митчелла достаточно, чтобы вписаться в нее естественнее.

План начал формироваться в голове. Медленно, но начал.

Дверь палаты открылась. Я повернул голову.

В проеме стоял молодой мужчина лет двадцати семи, высокий, атлетического телосложения. Темные волосы, аккуратно причесанные, квадратное лицо с открытой улыбкой. На нем был темно-синий костюм, белая рубашка, узкий галстук. В руках коробка.

— Итан! — его лицо озарилось. — Черт, приятель, как ты меня напугал!

Он быстро вошел, закрыл дверь за собой, подошел к кровати.

Я смотрел на него, пытаясь понять, кто это. Воспоминания Митчелла всплыли неохотно, как пузыри из болота.

Дэйв. Дэйв Паркер. Мы вместе проходили подготовку в Квантико. Спали в соседних койках, тренировались на одном полигоне, сдавали экзамены бок о бок. Митчелл считал его другом, одним из немногих настоящих друзей.

— Дэйв, — сказал я. Голос прозвучал хрипло. Я прочистил горло. — Привет.

— Господи, как ты себя чувствуешь? — Дэйв поставил коробку на тумбочку и сел на стул рядом с кроватью. — Мне позвонили из полиции, сказали, что ты попал в аварию. Я примчался, как только смог. Врачи говорят, ты выживешь, но был без сознания несколько часов.

— Я… Все нормально, — я попытался сесть. Дэйв помог мне, подложив подушки за спину. — Голова болит, но терпимо.

— Черт, приятель, — Дэйв покачал головой. — В первый рабочий день. Какое невезение. Грузовик просто вылетел на красный, говорят. Ты даже не виноват.

— Повезло, что остался жив, — сказал я.

— Еще как повезло, — Дэйв достал из коробки термос. — Я принес тебе кофе. Больничный дрянь, знаю по опыту. Этот из нашей любимой забегаловки возле Квантико.

Он открыл термос, разлил кофе в две пластиковые чашки. Запах ударил в нос, крепкий, горький, прекрасный.

Я взял чашку. Кофе был горячим, обжигал пальцы. Сделал глоток, и чуть не поперхнулся. Невероятно крепкий, почти без сахара.

— Ого, — я закашлялся. — Крепкий.

Дэйв рассмеялся.

— Ты всегда пил самый крепкий кофе на базе, забыл? Говорил, что после Вьетнама наш кофе как вода.

Вот черт. Конечно, Митчелл пил крепкий кофе. А я привык к латте с двумя порциями сахара.

— Авария, — пробормотал я, постукивая пальцем по виску. — Голова еще не соображает нормально.

— Понимаю, — Дэйв кивнул сочувственно. — Доктор сказал, что может быть временная потеря памяти. Пройдет через пару дней.

— Надеюсь, — я сделал еще глоток, на этот раз осторожнее. Тело Митчелла, казалось, наслаждалось этим адским напитком.

— Слушай, — Дэйв наклонился ближе, — я позвонил твоим родителям. Сказал, что у тебя авария, но ничего серьезного. Твоя мама хотела сразу ехать сюда, но я ее успокоил. Объяснил, что ты в порядке, врачи говорят, завтра выпишут. Она просила передать, что любит тебя, и чтобы ты позвонил, как только сможешь.

Родители Митчелла. Я еще даже не думал о них.

— Спасибо, — сказал я. — Я… я позвоню им завтра.

— И Дженнифер звонила, — продолжал Дэйв. — Я не стал давать ей твой больничный номер, решил, что ты сам с ней свяжешься. Она волнуется, конечно. Переезжает через три недели, свадьба на носу.

Дженнифер. Невеста.

Я сжал чашку сильнее. Что я ей скажу? Я даже не знаю, как она выглядит, кроме смутных воспоминаний. Я не люблю ее, как я могу любить человека, которого никогда не встречал?

— Итан? — Дэйв нахмурился. — Ты в порядке? Побледнел как-то.

— Просто устал, — я отпил еще кофе, чтобы не смотреть ему в глаза. — И голова болит.

— Конечно, конечно, — Дэйв откинулся на спинку стула. — Слушай, насчет работы. Я говорил с Томпсоном, он наш начальник отдела в штаб-квартире. Объяснил ситуацию. Он сказал, чтобы ты не волновался, возвращайся, когда врачи разрешат. Неделя-две на восстановление, это нормально.

Работа. ФБР. Штаб-квартира в Вашингтоне.

Я должен был выйти на работу сегодня утром. Первый день. Вместо этого я лежу в больнице в чужом теле в 1972 году.

Внезапно меня осенило.

1972 год. Июнь. Это же…

— Дэйв, — я посмотрел на него. — Какое сегодня число?

— Пятое июня, — Дэйв посмотрел на свои часы. — Вечер уже, половина восьмого.

— Пятое июня 1972 года, — повторил я медленно.

— Ну да, — Дэйв удивленно посмотрел на меня. — А что?

Я откинулся на подушки. Мысли заработали быстрее.

5 июня 1972 года. Через двенадцать дней, 17 июня, произойдет взлом в комплексе Уотергейт. Начало скандала, который разрушит президентство Никсона.

3 мая умер Джон Эдгар Гувер, легендарный директор ФБР, который возглавлял Бюро сорок восемь лет. Сейчас там временное руководство, период реформ.

1972 год это год создания «Behavioral Science Unit» в Квантико. Отдела поведенческого анализа, который заложит основу для современного профилирования серийных убийц.

Я попал не просто в прошлое. Я попал в ключевой момент в истории ФБР.

И у меня в голове знания из 2025 года. Пятьдесят три года развития криминалистики, психологии, технологий.

Возможности…

— Итан, ты точно в порядке? — голос Дэйва вернул меня в реальность. — Ты какой-то странный. То бледнеешь, то смотришь в пустоту. Может, мне позвать врача?

— Нет, — я покачал головой. — Нет, все нормально. Просто, я много думаю.

— О чем?

— О работе, — ответил я честно. — О том, что будет дальше.

Дэйв улыбнулся.

— Знаешь, что будет дальше? Ты выздоровеешь, придешь в офис, познакомишься с ребятами. Начнешь карьеру в лучшей правоохранительной организации страны. Женишься на прекрасной девушке. Купишь дом в пригороде. Заведешь пару детей. Нормальная, хорошая жизнь.

Нормальная, хорошая жизнь Итана Митчелла.

Но я не Итан Митчелл. Я Итан Коул, гений-аналитик из будущего, который только что получил второй шанс.

Вопрос в том, что я с этим шансом сделаю?

— Да, — сказал я вслух. — Нормальная, хорошая жизнь.

Но внутри уже возник другой план.

Дэйв допил свой кофе и встал.

— Ладно, приятель, мне пора. Завтра утром снова загляну, перед тем как ехать на работу. Может, тебя уже выпишут, подвезу до дома.

— Спасибо, Дэйв, — сказал я. И это правда, я благодарен. Этот человек, которого я не знал, пришел навестить друга. Принес кофе, позаботился о моих родных. Настоящий друг.

Митчелл умел выбирать друзей. Это хорошо, мне понадобятся союзники.

Дэйв ушел, помахав на прощание. Дверь закрылась.

Я остался один в тишине палаты.

Медленно я встал с кровати. Подошел к окну, отодвинул штору.

Вид на парковку больницы. Машины внизу, все старинные, винтажные по меркам 2025 года. Ford, Chevrolet, Plymouth, огромные, угловатые, с хромированными бамперами. Ни одного японского автомобиля, ни одного электрокара.

Дальше городские огни Вашингтона. Здания ниже, чем я помнил. Нет современных небоскребов. Улицы освещены желтыми фонарями, не LED-лампами.

Другой мир. Другая эпоха.

Я посмотрел на отражение в стекле. Лицо Итана Митчелла смотрело на меня.

— Хорошо, — прошептал я отражению. — Ты хотел второй шанс? Вот он. Не облажайся на этот раз.

Я вернулся к кровати, сел, и начал думать и вспоминать.

Вспоминать то, что я помню о криминалистике, психологии, технологиях. То, что могу применить здесь и сейчас. То, что нужно внедрить осторожно, чтобы не вызвать подозрений.

Дактилоскопия уже существует, но методы сбора примитивны. Я знаю техники будущего.

ДНК-анализ появится только в 1984-м. Слишком рано, чтобы о нем говорить. Но я могу заложить основу.

Профилирование серийных убийц — только зарождается. Я знаю всю методологию XXI века.

Криминальная психология, я защитил по ней диссертацию.

Компьютеры есть, но примитивные. Однако я понимаю их принципы действия, могу ускорить развитие.

Список рос. Идеи, планы, методы.

К тому времени, как медсестра зашла дать мне вечернее лекарство, отсидел пять часов.

— Мистер Митчелл, вам нужно отдыхать, — сказала она строго. — А не сидеть.

— Извините, — я виновато улыбнулся. — Не мог заснуть.

Она дала мне таблетку и стакан воды. Я послушно проглотил. Она ушла, выключив свет, оставив только ночник.

Я лежал в темноте, ожидая, пока подействует снотворное.

Завтра меня выпишут. Я пойду в квартиру Митчелла, теперь мою квартиру. Начну изучать его жизнь. Его вещи, документы, фотографии. Стану им настолько, насколько смогу.

А потом пойду на работу в ФБР 1972 года.

И начну менять историю криминалистики.

Я закрыл глаза и погрузился в сон без сновидений.