Кейджера Гора

Глава 13 Золотая Клетка. Разговор с Майлом

Дрожа от накатившего на меня ужаса, я вцепилась в подлокотники трона.

Вначале я услышала крики толпы за дверями, топот и звуки борьбы, потом дверь содрогнулась от тяжелого удара тарана, и створки распахнулись, впуская бурлящее море мужчин и женщин, многие из которых были одеты в жалкие обноски, размахивающих ножами и дубинами, смешанных с солдатами влилось в тронный зал. Одна створка входной двери осталась криво висеть на одной петле. Толпа горожан, перемешанная с солдатами, обтекая тяжелое бревно тарана продолжала заполнять зал, и рвалась к постаменту трона. У самого основания тронной лестницы, грозящие кулаками и оружием, бешено кричащие люди были остановлены солдатами.

— Порвать ее в клочья! — слышались призывы из толпы.

— Порвать ее!

— Вот она! Шейла — Татрикс Корцируса! — кричали мужчины в толпе.

— Это она! Шейла — Татрикс Корцируса!

— Это — она!

— Это — Шейла!

— Это Шейла — Татрикс Корцируса!

Я застонала. Я был испугана до такой степени, что уже была на грани обморока.

Майл из Аргентума вложил свой меч в ножны, и вручив свой шлем одному из мужчин позади него, направился вверх по лестнице к трону.

— Пожалуйста, не надо, — простонала я.

Но генерал, резко дернув, сорвал парадную вуаль с моего лица. И вот я, хотя и была свободной женщиной, оказалась с открытым лицом перед мужчинами. Мое лицо было вскрыто для них, как если бы я была рабыней. Вскрытие лица свободной женщины, против ее желания, считается тяжким преступлением на Горе. С другой стороны Корцирус уже пал. Его женщины, теперь у ног его завоевателей, теперь были немногим выше рабынь. Теперь только завоеватели могли решать, какую судьбу им предназначить, вплоть до их полного порабощения. За тем Майл из Аргентума протянув руку сбросил с моей головы одежды сокрытия, и, оттянув их вниз до самого горла, продемонстрировал меня толпе.

— Вот в таком виде, я больше привык видеть Вас, — усмехнулся он. — Приветствую Вас, Леди Шейла — Татрикс Корцируса.

— А что если я — Тиффани Коллинз, с Земли — хрипло проговорила я.

— Ваше лицо, — заметил Майл из Аргентума, — без сомнений, слишком хорошо известно сотням, если не тысячами горожан.

— Порвать ее в клочья! — послышались мужские крики из толпы.

— В клочья ее! — бесновались в толпе женщины.

— Я с Земли! — отчаянно крикнула а Майлу. — Я — Тиффани Коллинз!

— Приведите сюда рабыню дворца, по кличке Сьюзан, — приказал Майл из Аргентума, и из-за спин людей вытолкнули Сьюзан.

Я задохнулась от неожиданности. Она была абсолютно раздета, все что ей оставили — это ошейник Лигурия. Ее руки были связаны у нее за спиной.

В ее нос было вставлено маленькое, круглое, тонкое кольцо, скорее всего подпружиненное, его протолкали через ее проколотую носовую перегородку, держа открытым, а затем позволили защелкнуться. К кольцу была пристегнут тонкий поводок длиной около двух футов. Посредством такой конструкции можно было легко вести рабыню, а впрочем, и любую другую женщину тоже.

— Ты — Сьюзан, не так ли, — спросил Майл из Аргентума, — Ты была личной рабыней служившей Шейле — Татрикс Корцируса?

— Да, Господин, — ответила она.

Генерал указал, что она должна встать на колени перед троном.

— Это — женщина, была твоей Госпожой? — указал на меня Майл, обращаясь к испуганной рабыне у его ног.

— Скажи им, что я — Тиффани Коллинз от Земли! — обратилась я к Сьюзан.

— Она действительно с Земли, по крайней мере, я так думаю, Господин, — заплакала Сьюзан, — и именно это имя, она назвала мне раньше.

Я чуть не закричала от облегчения. Сейчас все выяснится.

— А теперь забудь о всяких бывших именах и мирах, — велел Майл, — как ее звали здесь?

Сьюзан вдруг начала дрожать.

— Ты знаешь какое наказание грозит рабыне, которая лжет, — напомнил Майл. — Хорошенько подумай, моя маленькая красотка с кольцом в носу.

— Она — та, кто была моей Госпожой, — сквозь рыдания проговорила Сьюзан, — Она, та кому я служила как Шейле — Татрикс Корцируса.

Раздался восторженный рев толпы.

— Простите меня, Госпожа! — заплакала Сьюзан, но по знаку Майла, ведомая на поводке солдатом, торопливо, почти бегом, была вытащена из зала.

Не трудно догадаться, что вскоре ее поместят вместе с другими женщинами, возможно носящими подобные кольца. Скорее всего, их всех привяжут к рабским кольцам, вот такими шнурами, лишая любых шансов на побег. Я заметила, что за мгновение перед тем, как солдат дернул поводок, Сьюзан успела бросить безумный взгляд на Майла из Аргентума. Можно не сомневаться, она прекрасно помнила его по той аудиенции. Уверена я была и в том, что и генерал ее тоже не забыл. Ведь он тогда смотрел на нее так, что маловероятно, чтобы ее образ мог бы столь легко выветриться из его головы. По крайней мере, в такой ответственный момент как штурм дворца, он успел найти ее, простую рабыню, и вызвать к подножию трона по имени. Возможно, в этот краткий миг их встречи, Сьюзан попыталась прочитать в его глазах, прежде, чем почувствовать натяжение на поводке, свою судьбу. Но врятли ее намерениям суждено было сбыться, мужчина даже не посмотрел в ее сторону. Она так и не смогла узнать, пришлют ли ее, когда снимут ошейник Лигурия, в его распоряжение или нет. Там, конечно, если бы она была найдена достаточно привлекательной, возможно, после более детального осмотра и проверки, у нее на шее мог бы замкнуться другой ошейник. Впрочем, в любом случае, ее ждет чей-то ошейник, его или любого другого мужчины. Она была рабыней.

— Это капитан армии Ара. Пропустить его — приказал Майл из Аргентума, когда какой-то воин поклонившись вошел в зал, направился к трону сквозь длинный проход в толпе.

— Друз Ренций, Капитан армии Ара, назначенный для связи с командованием армии Аргентума, — представил Майл из Аргентума. — Я полагаю, что Вы оба уже встречались.

Я замотала головой, будучи не в силах поверить в реальность. Мне говорили, что он был ренегатом из Ара. Дважды, вдруг поняла я теперь, у него была возможность похитить меня из Корцируса, и предоставить Аргентуму. Первый раз, когда мы были на стене, совсем рядом с оседланными тарнами, а второй, чуть позже, когда он привел меня в дом Клиомена закованную в наручники, полуголую и совершенно беспомощную, и о моем местонахождении Лигурию было неизвестно. Но он не похитил меня, и даже не попытался сделать этого. Скорее он, по какой-то причине или нескольким причинам, предпочел, как он сам тогда заявил, позволить игре идти своим курсом.

— Вы знаете эту женщину, Капитан? — спросил Майл, генерал войск Аргентума.

Друз Ренций вручил свой шлем солдату и неторопливо поднялся на постамент трона. Он протянул ко мне свои руки и рывком вздернул меня на мои дрожащие ноги. Он держал меня за плечами и смотрел сверху вниз в мои глаза. Казалось, что его взгляд проникал в самую глубину моей души. Я дрожала от страха. Я знала какой ответ следует ожидать на этот вопрос. Врятли он сможет ошибиться.

— Да, — ответил капитан Ара.

— Как кого Вы ее знаете? — уточнил Майл из Аргентума.

— В течение последних нескольких недель, я был ее личным телохранителем.

— Значит, Вы хорошо ее знаете? — продолжил допрос генерал.

— Да, — кивнул Друз Ренций.

— Значит, Вы можете помочь нам опознать ее? — сделал вывод Майл.

— Да, — согласился мой бывший телохранитель.

— И кто же она?

— Это — Шейла, она — Татрикс Корцируса, — громко объявил Друз Ренций.

Внезапный крик радости и победы прокатился по залу, сопровождая его слова, и Друз Ренций отпустив меня, отвернулся, и, спустившись от трона и пробившись сквозь волнующуюся толпу, вышел вон.

Мне оставалось только с ужасом смотреть ему в след.

— Раздеть ее, — краем сознания услышала я команду генерала, — заковать ее в золотые цепи, и посадить в золотую клетку.

Как-то отстраненно я почувствовала руки солдат срывающих мои одежды, а когда я осталась абсолютно нагой, стоящей перед самым троном, ко мне поднесли золотой ошейник, с которого свисала цепь с браслетами для запястий и щиколоток. Тот самый сирик, только золотой и от того очень тяжелый. Меня схватили за волосы, и золотой ошейник закрылся на моем горле. Почти одновременно с этим мои запястья, оказались почти вплотную друг к другу скованы передо мной. Еще через мгновение на моих лодыжках, делая меня совершенно беспомощной, сомкнулись ножные браслеты. Основная цепь свисала с моего ошейника до поперечной цепи наручников, и отсюда шла дальше до ножных кандалов.

Длина цепи соединявшей щиколотки была около двенадцати дюймов и позволяла мне лишь семенить, я расстояние между руками получилось не более шести дюймов. Центральная цепь, свисавшая от ручных кандалов, и небольшой горкой, лежавшая на полу перед троном, заканчивалась кольцом побольше, к которому и крепились ножные цепи. Таким образом, заключенный, обычно рабыня, а в данном случае я сама, имела возможность поднять руки, например, чтобы иметь возможность самостоятельно поесть, или привести себя в порядок перед торгами, выставить себя перед покупателями в более привлекательном виде. Назначение сирика не только в том, чтобы просто заковать женщину, но заковать ее красиво.

И вот я уже голая закованная в сирик, стою перед троном удерживаемая двумя охранниками за руки.

По команде Майла из Аргентума солдаты подняли меня. Я была абсолютно беспомощна. Мои ноги, повисли приблизительно в шести или семи дюймах над полом. Даже, вытянув пальцы ног, я не смогла достать ковер, разостланный перед троном. Меня держали в таком положении, голую и закованную в золотые цепи, демонстрируя довольной толпе.

— Смотрите, вот она — Татрикс Корцируса, — воззвал Майл из Аргентума, указывая на меня широким жестом, — беспомощная, и в цепях!

Ответом ему был дикий вопль толпы, почти рев, требующий моей крови.

— Вы вернетесь за мной?

— Не бойся, Леди Шейла, — сказал он. — Для Тебя скоро все закончится.

— Скоро? — спросила я.

— Да, — ответил он, отступая вниз по лестнице, и низко кланяясь.

С высоты, на которую меня подняли мужчины, я беспомощно взирала на беснующуюся толпу, в бешеные глаза горожан, на их поднятые кулаки. Мой взгляд выхватывал среди толпы фигуры солдат. Меня, закованную в цепи, провожаемую ненавистью толпы поволокли к выходу из зала. Лигурий, его женщина, и другие их соратники, к настоящему времени, несомненно, уже скрылись на тарнах, и у них были хорошие шансы на успех их бегства. Ведь форма, в которую они были одеты, мало чем отличались от той, которую я только что увидела на Друзе Ренцие, или на солдатах, мелькавших в толпе. Они просто переоделись в униформу офицеров армии Ара. А женщина в ошейнике рабыни и на поводке, покрытая тканью, с ее босыми ногами и выставленными на всеобщее обозрение лодыжками, по-видимому, будет принята просто за раздетую пленницу. Ну кто сейчас обратит внимание на подобную группу.

Я в панике задергалась в цепях. Слова Лигурия, о том, что для меня вскоре все закончится, вдруг приняли новое, ужасное для меня значение.

Я в ужасе смотрела в жаждущую моей крови толпу.

Кажется, теперь для меня действительно все закончилось.

— С дороги! Дайте пройти! — зычно прокричал Майл из Аргентума, и солдаты начали очищать проход сквозь толпу мужчин и женщин, что бесновалась между тронным возвышением и выходом из зала приемов. Меня, наконец, поставили на ноги.

— Что Вы собираетесь сделать со мной? — спросила я Майла из Аргентума.

— В данный момент, мы выведем Тебя во внутренний двор, — ответил он, — и посадим в золотую клетку. Ты же помнишь, как однажды я сказал Тебе, что Тебе сидеть в клетке. В золотой клетке.

Слезы брызнули у меня из глаз. Я не хотела сидеть в клетке. Я же не рабыня, и не иное животного. А кроме того я не понимала в чем значение именно золотой клетки.

По знаку Майла из Аргентума солдат небрежно подхватил меня на руки, сделав это так легко, как если бы я была ребенком, быстро потащил меня вдоль прохода между половинами разделенной толпы.

Перед моим взором стремительно промелькнули двери, коридоры и залы, и вот я уже мигала от яркого солнечного света во внутреннем дворе. Своей обнаженной кожей я чувствовала жар солнечных лучей. Меня вновь поставили ноги перед высокой, узкой, цилиндрической клеткой высотой около семи футов с коническим верхом, и с закрепленным там тяжелым кольцом. Диаметром клетка была не более ярда. Меня впихнули в клетку, и дверь немедленно, с гулким стуком захлопнулась позади меня.

Следом за этим послышались сухие щелчки двух замков, расположенных, один на трети высоты от пола, я второй на треть высоты двери ниже вершины.

— В этой клетке Леди Шейла, Тебя выставят напоказ во время нашего триумфального парада по улицам Корцируса, — объяснил Майл из Аргентума. — Несомненно, Тебе понравится получать любовь и преданность твоих подданных. После того, в этой же клетке Тебя повезут в Аргентум. Хочу упомянуть, что он прутья этой клетки, как цепи, что на Тебе надеты, на самом деле не из чистого золота, а из крепкого золотого сплава. Точно так же пол, верхняя часть и кольцо конуса — это позолоченная сталь. Можешь не сомневаться, что прочности этой клетки более чем достаточно, чтобы удержать десяток крепких мужчин. Кстати, позволь мне уверить Тебя в том, что Ты прекрасно смотришься в цепях. Ты носишь их с грацией достаточной, чтобы быть рабыней.

Я отчаянно вцепилась в золотые прутья. Если бы я отпустила их, то просто свалилась бы на раскаленный, на солнце пол клетки.

— Да и твое тело, также, достаточно красиво, чтобы принадлежать рабыне, — добавил генерал.

Я застонала.

Вскоре к нам приблизились мужчины с веревкой. Вслед за ними, движимая двумя тарларионами, катилась повозка с плоским кузовом. На задке этой телеги была установлена конструкция из нескольких брусьев, поддерживающих торчащую вверх длинную балку высотой приблизительно в пятнадцать футов, и наклоненную вперед. На ноке этой балки было подвешено кольцо, полностью подобное тому, что венчало вершину конуса клетки.

Майл из Аргентума еще раз внимательно осмотрел меня, цепи, и клетку.

— Да, — отметил он, — все эти меры вполне эффективны. Я думаю, что мы можем рассчитывать на твое прибытие в Аргентум в хорошем состоянии.

Веревку продели сквозь кольцо наверху клетки, а плоскую телегу подогнали вплотную. Я поняла, что клетка будет подвешена за кольцо на балке, торчащей на повозке, и висеть в нескольких футах над поверхностью ее днища, так что изнутри я даже не буду в состоянии дотянуться до чего-либо за пределами клетки.

Я оказалась в полной их власти, и непередаваемо беспомощной.

— Что ждет меня в Аргентуме? Зачем Вы собираетесь меня везти туда? — дрожащим от страха голосом спросила я.

— Чтобы посадить на кол, — ответил Майл из Аргентума.