Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 8

Глава восьмая

Согласно плану Морганы, зачарованная жидкость в фиале должна была усыпить императора навечно. Я рассказал об это Мерлину сразу, как мы покинули Карн Морриан, но тогда он отнёсся к информации с заметным равнодушием. Судя по всему, это был далеко не первый подобный замысел его бывшей ученицы, хотя столь масштабное наступление с государственным переворотом вызывало опасения. В любом случае, в тот момент мы сосредоточились на текущей задаче, и вопрос фиала вновь всплыл лишь тогда, когда сердце Мерлина заняло законное место в его груди.

Верховному магу хватило десяти минут, чтобы изучить содержимое склянки и поменять его эффект на противоположный. Зелье вечного сна превратилось в зелье пробуждения — не вечного, но, теоретически, очень долгого. Ланселот не лгал, когда говорил о болезни Артура — проклятье нежити ударило по императору сильнее всего.

Однажды его сон станет беспробудным безо всякого вмешательства тёмной магии. Однажды — но не сегодня.

Фигура на троне едва заметно пошевелилась — и все в зале замерли, даже разъярённый Ланселот. Голова в закрытом шлеме, верхнюю часть которого украшала гравировка в виде золотого венца, медленно повернулась, обводя незримым взглядом Круглый Стол.

— Возлюбленные сыновья мои. Дорогие моему сердцу гости. Поведайте… для чего вы собрались сегодня, в этот светлый день?

Голос Артура оказался неожиданно мягким, тон — неторопливым, но его определённо услышали все присутствующие. Судя по всему, обычно на подобные вопросы отвечал Ланселот, но в этот раз Мерлин его опередил.

— Священный суд, государь. Мы попросту не могли начать без тебя.

Император медленно опустил голову, только сейчас обратив внимание на волшебника, стоящего у подножия трона.

— Мерлин. Как хорошо, что ты здесь. Ты снова цел! Мне снилось, что я забыл… забыл вернуть тебя.

В его голосе промелькнула тень настоящей тревоги — словно он силился вспомнить что-то, но никак не мог. Мерлин печально улыбнулся ему в ответ:

— Просто дурной сон, государь. Я и здесь, и к вашим услугам, как и должно быть. Как это было всегда.

— Дал ли ты клятву, друг мой? Ту, о которой я просил?

— Дал, государь.

— Вижу… вижу, что говоришь правду. Спасибо. И… прости, что так осерчал.

Великан на троне медленно выпрямился, одной рукой сжимая ножны с мечом, другой — тяжело опираясь на подлокотник. Чтобы встать, ему потребовалось не менее минуты, но после этого он ступил вниз с неожиданной лёгкостью. Рыцари все как один встали из-за стола и склонились в глубоком поклоне, склонился и Мерлин, а за ним с небольшой задержкой последовали и мы. Артур проследовал к Круглому Столу и занял первое из свободных мест. За ним опустились все остальные, в том числе Ланселот, теперь находящийся на противоположной стороне от императора. Мерлин остался единственным, кто просто присел на ступени возле трона, но никто не возражал.

На сей раз не потребовалось объявлять начало суда — но стало и так понятно, что он начался, когда Артур сел за Круглый Стол. Спустя несколько тяжёлых, медленных секунд, Ланселот взял речь:

— Государь и отец наш, великий император Артур. Братья мои. Мы собрались здесь, дабы судить преступление, лежащее в основе неисчислимых бед, обрушившихся на Авалон. Три тысячи лет назад один из нас, сэр Мордред, убил леди Катель, хозяйку вечного замка Заря. Многие из нас видели это своими глазами.

Общество вокруг стола слегка загудело, и я заметил, что часть рыцарей кивает в подтверждение слов Ланселота. Не менее десяти кивков, может, больше.

— В тот памятный день, — повысил голос первый из рыцарей. — Мы собрали несокрушимый отряд, дабы искоренить угрозу нашей любимой родине! Мы отправились прямиком в логово коварного врага, очищая его огнём и мечом, но не знали, что в наши ряды затесался предатель!

Шум за столом тоже возрос, поползли шепотки, переходящие в обсуждения вполголоса. Возможно, те, кто принимал участие в операции тридцативековой давности напоминали подробности остальным, возможно — уже представляли, как скопом будут избавляться от преступника. Со стороны Артура донёсся едва слышный звук — он даже не стукнул кулаком по столу, а просто опустил на него руку в латной перчатке. Воцарилась идеальная тишина.

— Благодарю тебя, первый из рыцарей, — сказал император. — Ты поведал достаточно.

— Государь, — ответил Ланселот. — Я молю о снисхождении за дерзость, но вы возглавляли наш отряд. Вы видели, что произошло. Неужто этого недостаточно для справедливого вердикта?

— Я спал достаточно долго, дабы понять — сон иногда неотличим от яви, — негромко сказал Артур. — Священный суд не имеет права на спешку, особенно когда от его исхода зависит судьба одного из моих детей.

Ланселот затих, и император медленно повернулся в сторону Мордреда.

— Встань, сын мой. Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Мой первый союзник поднялся на ноги — и в очередной раз стало заметно, насколько он сейчас отличался от своих братьев. В первую очередь за счёт кое-как залатанной старой брони, но разница была и в других мелочах. Помедлив, Мордред снял шлем, обнажив лицо — красивый, но очень бледный и уставший мужчина лет тридцати с небольшим, с неряшливыми чёрными волосами и пронзительно-синими глазами.

Вокруг стола вновь прошелестела волна шепотков. Похоже, никто из рыцарского братства не снимал шлемов последние несколько столетий.

— Мне нечем оправдываться, отец, — просто сказал Мордред. — Сэр Ланселот и другие братья, и даже вы сами помните тот поход. Помните, как прошли сквозь вражеское логово и вернулись назад, помните момент моего злодеяния. Я не помню ничего из этого. Обрывки, куски, несвязанные фрагменты. Я силился вспомнить на протяжении тысячелетий, но даже когда лорд Виктор вернул мне человеческий облик, это не помогло моей памяти. Скажу только одно — ни в какой момент времени, ни до, ни после того дня я не замышлял зла. Всё, чего я хотел — верой и правдой служить Авалону и вам, государь.

Молчание длилось невыносимо долго, но затем Артур кивнул.

— Вижу, что ты говоришь правду, сын мой. Или же думаешь так, но в глазах Авалона намерения едины с деяниями. Если на тебе есть тяжкий грех, то ты свершил его не по своей воле. Увы, последствия той катастрофы легли тяжкой ношей на нашу землю, и наказанием за преступление всё равно положена смерть. Без изгнания из рядов братьев, как одному из равных.

— Я понимаю, отец. И безропотно приму свою судьбу.

На этом моменте я резко заволновался. Мордреду «подсластили» пилюлю, мол, казним тебя со всеми почестями, а тот и рад? С тем же успехом можно было Артура и вовсе не будить, а попробовать свои силы в бою против половины рыцарей — что-то подсказывало, что вторая половина не подняла бы на нас мечи. Пора вмешаться — с некоторым риском нарушить неизвестный мне этикет, но лучше уж так, чем перебивать приговор. Опять же, Артур поприветствовал не только рыцарей, но и гостей за столом — это обнадёживало.

Убедившись, что возникла очередная длинная пауза, я подал голос:

— Государь, просто хотел бы напомнить — вина Мордреда ещё не доказана. То, что он не помнит подробностей похода, лишь говорит, что дело было нечисто. Вечный замок невозможно уничтожить, просто убив его хозяина — поверьте тому, кто погибал так много раз!

Все головы в латных шлемах резко повернулись ко мне — похоже, этикет всё-таки был нарушен. Но когда Артур заговорил, в его голосе не слышалось жестокости — скорее, любопытство:

— Благородный гость. Я не знаю твоего имени, но вижу, что ты хозяин замка Полночь, и союзник Авалона. Это лишь напоминает о том, в какое поразительное время мы существуем.

— Лорд Виктор фон Харген, — представился я. — Но для вас, государь, можно просто «Вик», как и для всех моих друзей. Я и мой замок готовы оказать Авалону любую помощь, на которую способны. И всё потому, что Мордред прошёл сквозь кошмар, и убедил меня в необходимости союза! А затем привёл сюда, пусть и прекрасно осознавал, какая встреча его ждёт.

— Это не искупает его вины, — вклинился Ланселот. — Даже с благими намерениями, даже без осознания и без памяти! Мы все видели то, что видели, и вот уже три тысячи лет наш мир гибнет из-за последствий! Люди гниют заживо, а по ночам их терзают твари кошмара!

— Что-то я не видел, сэр Ланселот, чтобы вы встали на защиту этих людей, — ровно сказал я. — Неужто устали? Или просто копили силы, чтобы поскорее расправиться с тем, кого назначили козлом отпущения?

— Ещё одно слово, лорд Виктор, и вы получите вызов на поединок за оскорбление рыцарской чести! И на нём сможете сами убедиться, сколько сил у меня осталось.

Признаться, я уже был готов продолжать, чтобы нарваться на обещанный вызов, но наконец вмешался Артур.

— Довольно. Довольно, сын мой, и тебе довольно, благородный гость. Мы не приблизимся к истине сквозь ссоры. Память — ненадёжный союзник, но единственный, что есть у нас ныне. Кто здесь может возразить сэру Ланселоту и оспорить произошедшее в прошлом?

Я с некоторой надеждой посмотрел на своего соседа, сэра Кея, но тот легонько качнул головой в ответ. Либо его воспоминания совпадали со сказанным Ланселотом, либо, что более вероятно, он и вовсе не принимал участия в том походе. Впрочем, моя главная надежда была возложена на кое-кого ещё — и он не заставил себя долго ждать.

— Государь, — подал голос Мерлин, неторопливо поднимаясь с каменной ступени и подходя поближе к столу. — Теперь, когда ко мне вернулась доля силы, я снова на что-то гожусь. Есть ритуал, позволяющий заглянуть в память человека и видеть прошлое так, как видел он сам. Воспоминания не могут исчезнуть, они лишь подавляются стрессом — или магией. Если сэр Мордред виновен, это увидят все… равно как и обратный вариант.

— Тогда почему бы тебе не проверить память любого из нас, маг? — глухо спросил Ланселот. — Что мешало сделать это в любой момент после того, как на Авалон обрушилось проклятие⁈

— Поскольку ты столь уверен в своих воспоминаниях, первый из рыцарей, — едко сказал Мерлин. — Этот способ не принесёт пользы. К тому же, ритуал опасен, и хрупкий мозг, поражённый старым недугом, может не выдержать проверки. Мордреда же недавно подлатали, что придётся как нельзя кстати.

— Уловки. Интриги. Потеря времени!

— Довольно.

На этот раз хлопок Артура по столу оказался заметно громче — похоже, его тоже можно было вывести из себя. Он продолжал в полной тишине:

— Мордред, сын мой. Готов ли ты пройти через то, о чём говорит верховный маг?

— Готов, отец, — отозвался Мордред без промедлений.

— Знай же, что если твоя память всё же откроет недобрый замысел, тебе грозит позорное изгнание из рядов братства. И лишь потом — казнь.

— Знаю, отец. И готов рискнуть.

— Так тому и быть. Мерлин, друг мой…

Волшебнику не нужно было напоминать дважды. Повинуясь его призыву, Мордред встал из-за стола, отошёл в сторону и растянулся на огромном куске алого полотна, сложив руки, как будто уже лежал в гробу. Мерлин щёлкнул пальцами, и вокруг рыцаря вспыхнули пять чёрных свечей — две над плечами, две около ног и одна над головой. Моргана упоминала, что сила магов Авалона привязана к их доменам, но Мерлин был не простым магом, а верховным. Даже вне своей башни он сохранил немалую часть старого могущества.

Дальше в ход пошли заклинания — я бы не взялся их повторить, несмотря на мозг, «заточенный» на усвоение магии. Запомнились лишь слова силы, что волшебник рявкнул под конец:

— SY ÞÆT FORHYLDED ONWRIÐEN!

Пространство центрального зала слегка содрогнулось, отзываясь на волю заклинателя. Раскрыть сокрытое — задача не из лёгких, даже при наличии добровольца. А затем мир затопило ослепительно-белым, и мне пришлось пару раз моргнуть, чтобы прийти в себя.

После второго раза я понял, что нахожусь в совершенно ином месте.

Кажется, это была одна из площадей Авалона — причём отнюдь не главная, но достаточно большая, чтобы вместить вооружённый отряд из двадцати великанских рыцарей. Я узнал Ланселота, Мордреда и ещё пару знакомых фигур в доспехах. А также самого императора Артура, раздающего указания. Удивительней всего выглядела обстановка — раннее утро, чистое небо, огромный и абсолютно целый Камелот, раскинувшийся вокруг. Даже его мёртвые руины захватывали дух, а видеть его живым казалось чем-то поистине потрясающим.

Возможно, я бы так и вертел головой без дела, если бы не ощутимый тычок в правое плечо.

— Не считай ворон, владыка ночи, они того не любят.

Мерлин, ровно такой же, как и был на суде, ухмылялся моему замешательству. Спустя секунду я всё-таки сложил одно с другим, и выдал единственно верный ответ:

— Мы в прошлом. Воспоминания Мордреда?

— Поистине так. Все остальные видят мир его глазами, но нам с тобой я взял билеты на балкон. Нам не положено ничего, кроме наблюдения, зато ничто не помешает обсуждать происходящее.

А происходящее, тем временем… происходило. Рыцари закончили подготовку, увешанные оружием и амулетами, а на площади возникли новые фигуры. Крепкий дядька в синей чародейской мантии, и некто, по комплекции напоминающий Лаахизу, скованный по рукам и ногам. Лич? Под надзором дядьки с рук пленника удалили оковы, и тот с видимым усилием разрезал пространство, открывая сияющую щель. Портал.

Маг в синем сделал несколько сосредоточенных пасов перед сияющей щелью, утёр пот со лба и подошёл к Артуру с докладом. Судя по всему, по его мнению, проход был безопасен.

— Дайте угадаю, уважаемый, — тихо сказал я. — Тот тип в мантии — не вы.

— Можешь не шептать, нас не услышат, — проворчал Мерлин. — Не я, вестимо. Уриен, один из моих учеников, видный участник совета. Лучший по порталам после меня.

Я припомнил, что говорила Гвендид — «Уриен сгинул без следа». А следом пришло воспоминание из земных легенд — не этот ли Уриен числился мужем самой Морганы? Там он волшебником не считался, просто одним из правителей, но сказка — ложь… С некоторым подозрением я перевёл взгляд на Мерлина.

— Каверзный вопрос — почему операцию контролировал он, а не вы?

— Я лично занимался защитой колоний Авалона, как и велел Артур. Тогда это казалось приоритетом, и никто не знал, что враг решит напасть на Камелот. Его быстро разбили и ещё быстрее решили снарядить отряд туда, откуда наносились удары.

— Звучит как-то не слишком безопасно.

— Подобные вылазки в прошлом всегда приводили к успеху. Рыцари Авалона невероятно сильны, Артур, вооружённый Экскалибуром — непобедим. Смотри внимательно!

Исполины в латах один за другим исчезали в открытом портале, Мордред был замыкающим. Он слегка замешкался, и я заметил, что один из браслетов поверх латной перчатки левой руки выглядел не так, как у его братьев и даже короля. Словно самодельным, но достаточно мощным, чтобы испускать ауру, пока не поддающуюся трактовке.

— Умный мальчик, — пробормотал Мерлин. — Всегда был таким.

— Дело в браслете?

— Возможно. Я бы сказал, для его изготовления пришлось применить ряд очень спорных ритуалов, но результат налицо. Защита от воздействия на разум, и я готов спорить на что угодно — Мордред сотворил его, опасаясь родной тётушки. Самое смешное, что она же обучила его основам.

— И это заметили только мы?

— Напоминаю, мы видим мир, каким его видел он сам. Браслет был для него важен — и, возможно, важен для дальнейшей истории. Поспешим!

Мордред скрылся в портале, мы шагнули следом. Ощущение почти как от настоящего портала, лишь слегка смазанные линзой чужих воспоминаний. Только вот ничто не могло подготовить нас к месту назначения, пропахшему гнилью, тленом и смертью.

К тронному залу вечного замка, погружённому в смрад проклятья нежити.