Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 8

Глава шестая

К чести Мерлина, его реакция на издевательский хохот оказалась весьма сдержанной. Он коротко кивнул сестре как ни в чём не бывало, и проследовал мимо неё к камину.

У камина волшебник хмуро огляделся и выплюнул короткое слово, после чего ближайший к нему стул отодвинулся от стола сам собой и подбежал под его седалище. Это выглядело один в один так, как если бы к Мерлину вернулась магия, но я помнил правило о словах силы. Здесь была его вотчина, и стулья скорее всего заговорили ещё пару тысяч лет назад.

Верховный маг Авалона раздражённо поёрзал на подозванном стуле. Сиделось ему явно так себе.

— Моё любимое кресло? — сухо спросил он.

— Пошло на дрова, — с видимым удовольствием ответила Гвендид.

— Оригинальный портрет?

— Стал мишенью для заклятий. Заказала пяток дешёвых копий, это последняя.

— Посох?

— Да вон же он, — кивнула она, указывая на сиротливо валяющуюся в углу метлу. Нужно было обладать выдающимся зрением, чтобы разглядеть в очень грязном черенке магический посох — мне удалось не с первого раза.

— Гвендид…

— Мерлин.

— Меня не было двадцать веков! И за этот бесконечный срок ты не придумала ничего лучше, чем разграбить башню и напакостить по мелочи⁈

— Разграбить? Скажи спасибо, что здесь вообще что-то осталось! Твоя хвалёная защита не продержалась и ста лет, а твари кошмара слетались на начинку башни, как мухи на мёд!

— Так мне тебя ещё и благодарить надо⁈

— Придётся.

— Брейк, — негромко сказал я, становясь между разъярёнными родственниками. — Никаких угроз в мою смену. Все выяснения отношений на тему кресел и портретов — потом. Сейчас, уважаемая Гвендид, я хочу знать лишь две вещи. Первая — где находится сердце Мерлина. Вторая — вы в самом деле планируете забрать его силу после воскрешения?

— Ишь, раскомандовался, — недобро прищурилась волшебница. — А вот решу не отвечать на второй вопрос — что тогда?

— Тогда можете забыть о моей помощи, сейчас и в дальнейшем, — равнодушно сказал я. — Гребите дальше как хотите, воскресайте, погибайте, грызите друг другу глотки — на здоровье. С судом и дальнейшими делами в Авалоне я разберусь сам.

— Не разберёшься.

— Хотите поспорить?

Гвендид пристально смотрела на меня секунды две, затем скорчила недовольную гримасу, под стать брату.

— Не забрать, а вернуть своё, — проворчала она. — То, что когда-то было одолжено и не возвращено, возвращается с процентами. Таков негласный закон.

— Алчная, — с презрением сказал Мерлин. — Злопамятная. Не знающая меры.

— А тебе кто слово давал? — с не меньшим презрением отозвалась Гвендид, не оборачиваясь на брата. — Как тебе путешествие с этим аспидом, владыка ночи? Понравилось?

— Не предел мечтаний. Но, признаться, терпимо.

— А с магией терпеть его нет никаких сил! — рявкнула Гвендид, выходя из себя. — Всё будет так, как ему в башку взбрело! Всё подчинится плану великого Мерлина! Пока Авалон не задохнётся, не сгниёт, не провалится в тартарары! А в самый подходящий момент он попросту умудрился сдохнуть, как паршивый пёс под забором!

— Артур сошёл с ума, — буркнул Мерлин.

— Нет, дорогой братец. Артур единственный в Камелоте, кто сохранил остатки рассудка — только потому, что спал, пока мы гнили заживо. Что ты сказал ему, чем вызвал гнев? Что заставило императора Авалона обратить Экскалибур против верховного мага⁈

Очевидно, что предыдущая версия, пересказанная мне самой Гвендид, в самом деле оказалась лишь слухом. Волшебница выглядела так, словно была готова растерзать брата на части — снова — прямо здесь и сейчас. Мерлин выглядел затравленно, но молчал. И здесь я был не на его стороне.

— Говорите, уважаемый, — мягко сказал я. — Ваша сестра призналась в том, в чём вы её подозревали — облегчите душу в ответ.

— Идиотские, бессмысленные вопросы, — процедил он сквозь зубы. — Я хотел уйти, ясно? И имел неосторожность поделиться этим со своим воспитанником.

— Бросить нас, — веско сказала Гвендид. — Бросить всё.

— Найти помощь, — резко ответил Мерлин. — Найти решение. У меня бы это заняло где-то на тысячу лет меньше, чем у одинокого рыцаря с нулевым опытом!

Мордред не пошевелился и промолчал, хотя укол был явно направлен в его сторону.

— Так что же выходит, Артур выслушал эту трогательную чушь о поисках помощи и схватился за меч? — скрипнула Гвендид. — Сколько в тебе скопилось лжи, братец?

Мерлин скривился и явно собирался выдать что-то ядовитое, но не успел.

— Он не лжёт, — устало сказал я. — Просто немного недоговаривает. Император хотел взять с вас клятву, так ведь, уважаемый? Клятву, что вы вернётесь, с помощью или без неё. А вы отказались её давать.

В комнате повисла тишина — и она была красноречива сама по себе, без криков и патетичных признаний. Мерлин молчал, Гвендид тоже не задавала новых вопросов. Не было смысла расспрашивать волшебника, почему он пошёл на конфронтацию с Артуром, хотя в самом деле планировал найти решение вне измерения кошмаров. Может, хотел оставить для себя путь к трусливому, но благоразумному отступлению, вне умирающего мира. Может, в уязвлённой гордыне считал себя выше любых клятв.

Может, он знал, что его ждёт в случае отказа — и намеренно подставился под удар. А император не мог отпустить из Авалона единственного человека, способного вырвать мир из хватки кошмара. Вопрос только в том, почему Мерлина не собрали раньше — но время наверняка воспринимается иначе, если ты в основном спишь.

— Первый вопрос, уважаемая, — напомнил я Гвендид, тяжело опускаясь на ближайший стул. — Где сердце? Нам надо немного перевести дух, а затем мы доведём дело до конца.

Если бы она в самом деле выдала, что антимагический ларец замурован в императорском дворце, у меня бы тут же кончились идеи и силы. В голову лезли и другие безумные варианты — например, Артур съел сердце или вставил в грудь вместо собственного. Но волшебница выдержала паузу и разразилась своим фирменным бурным смехом, как будто только что прочитала мои мысли.

— Далеко ходить не придётся, владыка ночи. Оно прямо тут, у нас под ногами — в подвале этой руины.

Мой запас доверия к местным магам к этому моменту находился ровно на нуле. Но сейчас даже Мерлин не стал возражать рассказу своей старшей сестры, а это о чём-то, да говорило. По словам Гвендид, после свершения своей ужасной кары, Артур в самом деле собирался унести обсидиановый ларец подальше — но это оказалась нетривиальной задачей. Сердце мага связано с его доменом, и эту связь оборвать невозможно, пока оно живо. При желании император мог уничтожить сердце Мерлина, и тем самым убить его окончательно, но это явно не входило в его планы. Так что вместо того, чтобы бросать вызов законам мироздания, он согласился на предложение Гвендид оставить ларец в подвале башни.

С условием, что она обеспечит сердцу брата надёжную магическую охрану.

На первый взгляд, это изрядно облегчало задачу. Спуститься — пусть и достаточно глубоко — добраться до цели, затем позволить Гвендид развеять собственные чары и вернуть сердце в грудь Мерлина. К нашему бесконечному удивлению, волшебница наотрез отказалась.

— Стража придётся убирать вам, — проскрипела она. — Я создавала его две тысячи лет назад, и с тех пор не стала моложе. Он же, напротив, набирал силу, впитывал из стен и земли, как и положено его роду.

— И ты после этого будешь отрицать, что тронулась рассудком⁈ — рявкнул Мерлин. — После того, как оставила эйдолона на страже⁈

— У меня… не было выбора, — нехотя сказала Гвендид.

— Она пожертвовала на эту погань часть собственной души! Поразительно, как за этот срок эйдолон не пожрал тебя целиком, полностью заняв твоё место!

— Именно поэтому вы спуститесь вниз без меня, — усмехнулась она. — Тебе же будет спокойнее, братец, что твоя драгоценная сила будет в безопасности, верно?

— Разумеется, будет, — сказал Мерлин так смирно, словно и не бушевал до этого. — При условии, что твой двойник не расщепит нас на атомы, дорогая сестра. Лорд Виктор и его свита — более чем достойные бойцы, но дорога была тяжёлой. Поведай мне, остались ли в башне хоть какие-то зелья и эликсиры, или же ты вылила их в помои?

— Что-то, да должно было остаться, — проворчала Гвендид, неторопливо направляясь к ближайшему закрытому шкафу.

Я проводил её задумчивым взглядом, вспоминая свой поединок с Морганой. Если этот «эйдолон» является двойником Гвендид, даст ли преимущество «Печать Пожирателя», получив кровь оригинала? Не самая приятная из идей, но раз нам предстоит серьёзный бой…

— Даже не думай, владыка ночи, — сказала она не оборачиваясь. — В моём иссохшем теле давно не осталось живой крови, а мясо тебя лишь отравит.

Либо дар предвидения в самом деле позволял ей читать мысли, либо я становился чересчур предсказуем.

Всего час отдыха — но подкреплённый эликсирами из запасов Мерлина, способных подбодрить как живых, так и мёртвых. «Зверь» отзывался так, словно я пару часов загорал под полной луной, Анна восстановила запас энергии практически до максимума, Кас и Мордред явно взбодрились. Даже Бенедикт казался более чётким и материальным чем обычно, а его слегка поблекшая в последние сутки улыбка снова сияла вовсю. Это не считалось за настоящее восстановление, скорее силы взаймы, но и не значило, что спустя несколько часов мы просто дружно рухнем на землю. Более точная аналогия — зелья Мерлина незначительно сокращали наши жизни в целом, но это никого не смущало, даже Анну. Чем сильнее ты становился в целом, тем более серьёзные «кредиты» тебе прощались. Всё как всегда.

Спуск в подвал занял даже дольше времени, чем мне казалось изначально — судя по всему, тот располагался глубже самых нижних уровней Камелота. Не меньше получаса на дорогу — от одной лестницы к другой, вниз и вниз, и ещё немного вниз. Кошмарные рыбины на сей раз нам не досаждали — Гвендид любезно укрыла отряд иллюзорной аурой, но сама осталась наверху, как и обещала. Мы всё ещё видели тварей, плавающих в воздухе за окнами башни, и торопливо проходили мимо.

По аналогии с библиотечными башнями Полуночи я ожидал, что подвал обители Мерлина окажется умеренно тесным лабиринтом, в котором нам долго придётся искать путь к центру. Но всё оказалось совсем иначе — за большой двустворчатой дверью, на которую пришлось потратить заряд моего собственного ключа, нас ждала череда невероятных залов с высокими потолками и ажурными колоннами. Всё вокруг было выложено белым мрамором, а невидимые светильники где-то под потолком обеспечивали мягкий свет. Это место напоминало состояние между сном и явью, но спокойное, умиротворяющее, навевающее светлые мысли.

Мерлин начал объяснять, что здесь он всегда мог сосредоточиться, закрыться от мира на неограниченное время, сформировать свои лучшие идеи. Он не успел договорить — поскольку навстречу нам лёгкой походкой вышла его сестра.

Эйдолон Гвендид не являлся её точной копией. В движениях, пусть лёгких и отточенных, чувствовалось что-то неуловимо-искусственное. Взгляд болотно-зелёных глаз был скорее рассеянным, мечтательным, чего за оригинальной Гвендид никогда не водилось. Волосы казались заметно короче, коса заплетена совершенно другим образом.

А ещё, разумеется, она была гораздо, гораздо моложе. Перед нами стояла молодая девушка, на вид не больше двадцати — симпатичная, крутобокая, с румянцем на щеках. Гвендид в молодости, может, и не разбивала сердце каждого встречного, но точно заставляла оглядываться на себя на улице. На миг я стушевался, забыл, что это вовсе не человек — и пропустил возможность для первого удара. Похоже, что у моих спутников возникла схожая проблема.

Румяная девица подарила нам очаровательную улыбку — и обрушила на отряд град ледяных игл.

Спустя пять минут боя выяснилось несколько важных вещей, как хороших, так и плохих.

Хорошо — в белоснежных залах для идей и медитации всё-таки нашлись более-менее сносные укрытия, в виде солидных каменных скамеек, столов и шкафов, ныне лишённых содержимого. «Сносные», правда, было слишком подходящим словом — долго за ними отсидеться не удавалось, их сносили.

Плохо — эйдолон оказалась именно настолько опасным противником, насколько мы ожидали, и ещё немного сверху. Она не уставала, вообще. Она разбрасывалась отборной боевой магией направо и налево, почти не оставляя окон для контратаки. В первый же миг я попытался прорваться в рукопашную сквозь ледяные иглы, но эйдолон не совершила ошибки Морганы. Быстрый телепорт на двадцать метров в сторону — и ледяной луч в центр моей груди, последствия которого я стряхнул лишь спустя минуту.

— Гвендид хватило ума не обучить её остановке времени, — процедил Мерлин, упавший рядом со мной за перевёрнутый мраморный стол. — Хоть какие-то мозги у неё остались.

— Запишем это в плюсы, — согласился я, вскакивая и посылая в сторону беловолосой фигуры полную обойму из Райнигуна.

БАХ! БАХ-БАХ-БАХ-БАХ! БАХ! Щёлк.

Эйдолон почти без усилий уклонилась от шести пуль, но я сейчас я больше рассчитывал на замедление времени при перезарядке. Если удастся точно выверить расстояние и застать её врасплох…

Вспышка — очередной телепорт в неизвестность — ещё до того, как я закончил перезаряжаться. А сразу за ним бушующий шквал пламени на область, где я стоял секунду назад. Мы как будто противостояли Фахару и Альжалид одновременно, если бы те смогли как-то договориться и удесятерили свой обычный запас сил.

Наш отряд прилично координировался в бою, но каждая успешная атака разбивала вдребезги очередного ледяного двойника, а затем эйдолон насылала новое заклятье, накрывающее большую площадь. Волей-неволей приходилось разделяться, и тогда колдовской страж отлавливал нас по одному.

Первой пала Анна — градина размером с голубиное яйцо мазнула её по затылку, моментально вырубив. Я успел подхватить её за пару сантиметров до столкновения с полом — и быстро убедиться, что девушка дышит. По счастью, эйдолон оказалась не заинтересована в добивании лежачих, и мы продолжили наш танец — пятеро против одного.

Вторым, к непередаваемому удивлению его самого, стал Мордред. К этому моменту мы переместились в область без плит на полу — просто с утрамбованной землёй, и в эту же землю рыцаря вбили, как здоровенную сваю, за два удара. Когда я подоспел, стало ясно, что эйдолон старательно расчистила яму, а затем расплавила почву вокруг, закрыв ловушку. Мордреда можно было достать, но увы, не во время боя.

Третьим оказался Бенедикт — столб пламени столь концентрированный, что больше напоминал плазму, лишил его нижней части туловища и обеих ног. Он успел вежливо пошутить, что теперь лучше понимает Мерлина, прежде чем завалился под ближайшую колонну для восстановления. Даже для создания кошмара возврат в форму при таких повреждения займёт несколько часов.

— Мерлин, — прохрипел я, опустив «уважаемый», когда мы вновь оказались за перевёрнутым столом. — Это твоя сестра, так?

— Не так!

— Какая-то её часть, прошлое, не важно! У неё должны быть слабые места!

— Гвендид всегда боялась щекотки, — ядовито сказал он. — Как, помогло⁈

— Нет!

Стол, как ни странно, выдержал прямое попадание огненного шара, но оставаться за ним было попросту глупо. Я накинул «Вуаль», хотя уже успел убедиться, что это лишь слегка сбивало ей прицел. Надо чем-то отвлечь эту всевидящую скотину, а самому постараться вытащить Мордреда. Главное, чтобы не за счёт Кас — её не было видно последние две-три минуты. Господи, хоть бы она была в порядке!

Абсолютно бесшумно, вприпрыжку, я бросился вперёд на изменённых «Метаморфом» ногах. Полэкс просвистел сквозь вспышку телепорта, я тут же рванул в сторону, и во второй раз раздробил уже ледяного двойника. Третьей попытки не было — пол превратился в абсолютный каток, меня занесло по инерции и вбило лбом в ближайшую колонну. Быстро очухаться, быстро уйти, пока не запахло палёной псиной — или замороженной, как повезёт…

— Гвендид! — раздался сзади голос верховного мага.

Несмотря на пульсирующую боль во лбу я резко обернулся. Нет, Мерлин не обращался к настоящей Гвендид, он шёл, раскинув руки, прямо на эйдолона. Шёл медленно, размеренно, не дёргаясь — но что поразительней всего, его пока что не накрывала враждебная магия.

— Гвендид! — повторил он. — Я… прошу прощения.

Поток огня всё-таки ударил сверху, но Мерлин лишь притворялся наивняком, и шустро отскочил в сторону. После этого — вновь раскинутые руки и покаянный вид.

— Гвендид! Мы с тобой никогда не ладили, начиная с детства. Всегда соперники, всегда маги, а не родные люди. Видит Авалон, ты была худшей сестрой на свете, но и я был паршивым братом.

Ледяное копьё — но какое-то неуверенное, изначально смазанное. На лице эйдолона возникло новое выражение, словно она пыталась вспомнить что-то, чего никогда не знала. Мерлин продолжал, и на этот раз прошёл дальше прежнего.

— Гвендид. Мы никогда не были близки. Помощь — лишь в обмен на помощь, услуга — на услугу. Я не буду просить прощения за то, что стал верховным магом, когда эта роль могла достаться тебе. Но мне стоило лучше обращаться со своей сестрой — другой сестры у меня не будет.

Их разделяла всего пара метров — и эйдолон выглядела, будто была готова расплакаться. Почти живой человек на вид, пусть и созданный для одной-единственной цели…

Время застыло — в уже известной манере, не по воле моего фамильного револьвера.

Настоящая Гвендид быстрым шагом подошла к эйдолону со спины, положила ей руку на голову и смяла, как бумажную куклу. Магический страж дёрнулся раз, другой, обращаясь в рваный, неровный свет, и без остатка впитался в кожу волшебницы. Воссоединившись с оригиналом спустя долгие тысячи лет.

Должно быть, на моём лице проявился некоторый шок, поскольку Гвендид хмыкнула, обернувшись в мою сторону.

— Что? Она заслушалась, спору нет, но одних сантиментов бы тут не хватило. С другой стороны… я оценила речь. Спасибо, братец.

— Это был манёвр, — буркнул Мерлин. — Для отвлечения внимания.

— Нисколько не сомневаюсь. Так что, будем возвращать тебе сердце, али как?