Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 8

Глава пятая

— Моргана получила по заслугам. Настолько недооценить противника — это настоящее искусство идиотизма! Шедевр некомпетентности! А ведь когда-то она была моей лучшей ученицей…

Верховный маг Авалона смотрелся немного странно в своём текущем виде. Отдельно лежала отрубленная голова, отдельно — частично собранное тело, одетое в поношенную красную мантию, с рабочей правой рукой с пятью пальцами. Нормальное такое человеческое тело, если не считать зияющей раны на груди, откуда когда-то вырезали сердце, да изуродованного левого плеча. Безголовое туловище постоянно разминало руку и поправляло складки на одежде. Голова вела себя как обычно.

— Вы за кого вообще болеете, уважаемый? — усмехнулся я.

— В первую очередь — за себя, — отрезал волшебник. — Во вторую, разумеется, за того, кто собирает меня по частям, а не раскидывает их по округе. Но это не мешает мне давать объективную оценку текущим событиям!

Его тело в знак одобрения легонько стукнуло кулаком по ближайшему камню — и камень треснул. У Мерлина что, вся магическая сила до воскрешения перекачивалась в физическую? Или же камни Авалона тоже оказались прокляты и иссохли?

На пробу я пнул один валун — тот и не подумал трескаться. Надо сделать себе заметку — никогда не вызывать волшебника на ринг вне формы «Зверя». Да и в форме тоже быть поосторожнее.

— Тогда сейчас бы не помешала оценка, сколько времени понадобится, чтобы найти ваши недостающие органы.

— По моим расчётам — не более суток, — небрежно заявил Мерлин. — Вне всяких сомнений, Моргана была самым опасным противником из всех, что нас ожидают. Дальше будет заметно проще.

Гаргулий нам снова отловить не удалось — те свалили восвояси, не дождавшись неблагодарных пассажиров. Пришлось спускаться до уровня земли и топать пешком — по мёртвой земле и практически в полной темноте. В этой выжженной пустыне твари кошмара нам не досаждали, но ощущение потерянного времени было сильно, как никогда.

Вскоре Карн Морриан остался далеко позади, преследовать нас не пытались. То ли Моргана не успела отдать соответствующего приказа заранее, то ли в самом деле побоялась распылять силы. По словам Кас, тело и рука Мерлина хранились в месте без охраны, но ограждённом ловушками и густо укутанном иллюзиями. Если бы я не ездил Моргане по мозгам — а затем и по лицу — добрые два часа, хранилище можно было бы искать до конца недели. Госпожа Карн Морриана могла поддерживать чары одновременно во множестве мест, но это было тяжеловато сделать, пока твоё собственное проклятие утаскивает тебя куда-то в район стыка земной коры и верхнего слоя мантии. При условии, конечно, что строение Авалона соответствовало основным геологическим стандартам матушки-Земли.

В конце нашего короткого привала я спросил у Мерлина, почему бы не присоединить его голову к телу прямо сейчас? На что получил неохотный ответ — Гвендид частично говорила правду. Голова соединяется с туловищем в предпоследнюю очередь, сразу перед сердцем. В противном случае могут возникнуть непредвиденные последствия — и ритуал окажется безнадёжно запорот.

К стенам Авалона мы добрались, когда в вечно сумрачном небе занималось новое утро.

ТРЕСК!

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, уважаемый. Не далее, чем пятнадцать часов назад вы говорили, что на окончательную сборку вашего тела уйдёт около суток?

— Говорил.

— И что-то упоминали на тему того, что Моргана определённо была самой опасной, а дальше будет прогулка по парку?

— Не в таких терминах, но…

ТРРРРЕСК!!

За нашими спинами — меня, Мордреда и Бенедикта, располагалась не только дубовая дверь, перекрытая толстым засовом, но и наскоро зачарованная Анной каменная плита, почти сросшаяся с этой самой дверью. Ни ресурса двери с засовом, ни ресурса плиты, ни ресурса наших спин не хватало на сто процентов, чтобы удержать рвущуюся в комнату тварь, напирающую с силой промышленного пресса. До сих пор мы видели её лишь мельком — нечто среднее между гориллой, личинкой майского жука и желатиновым кубом. Сражаться с ней было столь же тяжело, сколько и мерзко, но остановить — ещё тяжелее.

Анна старательно прижигала живую слизь, проползающую сквозь щели нашей баррикады. На лбу ведьмы выступали крупные капли пота.

ТРРРРРЕСК!!

— Это заброшенная резиденция третьесортного рыцаря, за которым не числится ни единого подвига! — рявкнул Мерлин, не выдержав очередного моего тяжёлого взгляда. — Откуда мне было знать, что этот идиот возьмётся разводить тварей кошмара⁈

— Сэр Динадан всегда отличался практичным складом ума и взглядом на жизнь, который остальные братья находили… циничным, — прогудел Мордред из-под шлема. — Ходили слухи, что он интересовался запретной магией, но никто не придавал им значения.

Справедливости ради, поместье со странным названием «Усадьба Третьего Сна» было предпоследним пунктом в нашем долгом походе. На нижних ярусах нам удалось довольно быстро отыскать ноги волшебника — в старой гильдии магов и под развалинами городской ратуши. Развалины пришлось частично разгребать, отбиваясь от мертвецов, но даже близко не в таком масштабе, как при поисках головы. Агенты Морганы либо посчитали миссию выполненной, либо затаились, потеряв связь со своей госпожой. Левое плечо нам отдал один из иссохших жителей наверху, дряхлый даже по меркам своих сограждан. Мерлин позже опознал в нём одного из своих последних учеников, но как ни силился, не смог вспомнить его имени.

Вымотавшиеся, но одновременно с этим воодушевлённые, мы отправились в усадьбу сэра Динадана — и там напоролись на неприятный сюрприз. Похоже, что после наступления кошмара её владелец развлекался незаконными экспериментами, и в итоге доигрался. Твари кошмара пролезали в его поместье, а назад выбраться уже не могли. Довольно быстро они начали жрать друг друга, набирая силу, пока последняя не слопала самого сэра Динадана. А теперь была не прочь подзакусить и нами — после пары сотен лет вынужденного поста.

Эту теорию весьма любезно нам рассказал Бенедикт — и выразил глубочайшее сожаление, что ему самому до подобной силы понадобилось бы жрать, и жрать, и жрать…

ТРРРРРРЕСК!!

— Кас, нам бы сейчас очень не помешали хорошие новости!

— Как вы догадываетесь, Вик, это зависит не целиком от меня.

Если точнее, это зависело от безголового тела Мерлина, которое разгребало невообразимые завалы в лаборатории в поисках своей левой руки. Кас помогала как могла — в основном раз за разом удерживая нашего странного спутника от падения. Голова Мерлина давала отрывистые советы, но явно не управляла телом напрямую. То руководствовалось собственной чуйкой, которая раньше ещё ни разу не подводила.

Не подвела и на сей раз — спустя минут пятнадцать от момента, когда мы ворвались в лабораторию и захлопнули дверь, тело в красной мантии торжествующе выпрямилось, потрясая левой рукой, зажатой в правой. Судя по следам воска на ладони, бывший хозяин этого места использовал её в качестве своеобразного подсвечника…

Только вот одновременно с этим раздался уже не треск, а полноценный грохот — и чудовищная сила изнутри дома проломилась сквозь преграду. Меня и Бенедикта отшвырнуло к противоположной стене, Мордред лишь отступил на пару шагов, прежде чем развернуться к врагу. В дыру на месте двери проползало нечто безразмерное, грязно-серое, слизистое и нестерпимо воняющее сероводородом. Мы уже успели убедиться, что слой слизи вокруг этой дряни был настолько плотным, что без проблем сбивал с траектории пули Райнигуна, а заодно растворял абсолютно всё, попавшее внутрь. Где-то в центре слизистой брони находилась сама тварь, отдалённо-гуманоидная, не считая отдельных частей, а по размерам вся эта махина с лёгкостью занимала целую комнату.

К несчастью, стены лаборатории оказались на совесть укреплены магией, и ломать их было чересчур долго. Ни окон, ни люков, ни потайных ходов — невероятное упущение. Жаль, что сэр Динадан не дожил, чтобы выслушать пару ласковых о своём доме!

Кас оставила своего безголового подопечного и обрушила на слизистое чудовище потусторонний вопль. Не сказать, что эффект был нулевым, но печально близким к тому — оно едва замедлило продвижение. Мордред не отступал с мечом наготове, хотя получасом ранее едва спас своё оружие от уничтожения в желатиновых недрах. Я встал рядом, едва сдерживая рвущийся из горла низкий рык. Дебильная ловушка, угрожающая дебильной смертью — и никаких очевидных решений!

— В сторону! — раздался резкий оклик сзади, и мы, не раздумывая, освободили дорогу.

Верховный маг Авалона, один из величайших чародеев всех времён, легендарный Мерлин, с размаху запустил в сторону наползающего чудовища алхимический стол, а следом, без промедления — второй стол. Такой фокус без проблем мог бы провернуть и я, но между первым и вторым столом затесался небольшой ларец, что мы таскали с собой ещё из хранилища банка. Слизь кошмарной твари без проблем растворила первый снаряд, зато второй протолкнул «подарок» поближе к центру. Раздалось страшное шипение, следом — бурное бульканье и взрыв, частично поглощённый внешней оболочкой. Масса слизи хлынула на пол, на несколько секунд оставив урода центре незащищённым.

БАХ! БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ! Щёлк.

Справедливости ради, в таком состоянии гаду хватило бы и двух, максимум трёх попаданий, но я не хотел рисковать. Слизь на полу, увы, не обратилась в прах вместе со своим бывшим телом, но явно утратила свойства абсолютного растворителя. Мы скользили по ней как по слою машинного масла, и кое-как вывалились из поместья.

До суда остались ровно сутки — и в придачу на нас повис ещё один таймер.

— Семь часов, — сказал Мерлин, в очередной раз проверяя, что голова надёжно сидит на плечах. В своём почти собранном виде он не уступал ростом Бенедикту, но высился даже над ним — поскольку тот имел привычку слегка горбиться.

— Семь часов до чего? — буркнул я, жадно втягивая в себя относительно чистый воздух снаружи, не отравленный сероводородом.

— Семь часов до того, как в моей груди должно оказаться сердце, — раздражённо сказал он. — Либо я навеки останусь ходячим трупом без доступа к магии и большей части знаний, пока спустя пару-тройку веков окончательно не лишусь разума!

— Вы могли не торопиться надевать голову назад, уважаемый, — сухо сказал я. — Могли объяснить, что находится в том ларце и скомандовать во время боя.

— Невозможно объяснить то, в чём и сам не до конца уверен, — фыркнул он, уже беззлобно. — Я принял решение, что казалось наилучшим в моменте, и никто не в силах повернуть время вспять. Семь часов, владыка ночи. Вполне солидный срок, если начать прямо сейчас.

— Ведите, — коротко сказал я.

Он нахмурился, закрыл глаза, приложил пальцы к вискам. Затем вытянул правую руку вперёд, медленно обводя ей окружающее пространство — задворки средних уровней Камелота. Затем… опустил руку и открыл глаза.

— Не могу.

— Что значит «не могу»? — не поверил я. — Вы привели нас ко всем остальным частям, когда у вас был только палец!

— Моё сердце вырезали и поместили в обсидиановый ларец, — сказал Мерлин, на удивление терпеливо. — Это самая надёжная из всех защит от чар поиска и любых других взаимодействий на расстоянии. Мне казалось, я почувствую его, когда воссоединюсь в остальных частях тела, но нет. Не сработало.

Вот и ещё одна причина, почему он так торопился нацепить голову себе на плечи, тем самым дополнительно подгоняя наши уставшие ноги. Ладно, остаётся запасной вариант с поисковым амулетом — кое-как, но он изначально привёл нас к голове.

Золотой ястреб Зун’Кай даже не подумал отвечать на запрос. Дело могло быть в защите обсидианового ларца, или же воздействие кошмара окончательно его подточило.

— Со своей магией я бы мог вдохнуть в него силу одним касанием, — покачал головой Мерлин.

— Мне есть, куда его отдать на техобслуживание, — буркнул я. — В будущем, где мы выжили и победили. Ещё идеи будут?

— На месте Артура я бы захватил сердце с собой, — задумчиво сказал он. — И спрятал бы во дворце, под надёжной охраной. Нет, нет, даже не так. Я бы держал его при себе, у основания Серебряного Трона, замурованным в толщу пола. Дабы не только знать, что оно недоступно для чужих рук, но и чувствовать превосходство над поверженным гением…

В моей голове начало выстраиваться подобие плана, но его тут же разломало на куски подобравшееся отчаяние. Подступы ко дворцу охраняются лучшими из уцелевших рыцарей Авалона — бессмертными воинами с тысячелетним опытом, даже до прихода кошмара. Мимо них невозможно прокрасться, силой мы тоже не прорвёмся, и это если не считать «древней магии», преграждающей непосредственно вход во дворец.

Заявиться раньше времени и сказать, что хотим устроить экскурсию перед священным судом?

Начать долбить каменные плиты перед подножием императорского трона в надежде, что именно там окажется заветный ларец?

Из цепочки полубезумных рассуждений меня выдернул голос Кас — чистый, красивый и абсолютно спокойный.

— Мы должны вернуться к Гвендид.

— Ни за что! — взвился Мерлин. — Исключено!

Кастелян Полуночи не обратила на его вспышку ни малейшего внимания.

— Мы должны вернуться в башню, пока есть время. Гвендид знает, где находится сердце, она сама об этом говорила.

— Кто здесь потерял голову, я или ты⁈ — злобно прошипел волшебник, нависая над ней всем своим немалым ростом. — Моя сестра безумна, ей нельзя верить, её слова — бред!

Я шагнул вперёд, становясь рядом со своей возлюбленной и чуть-чуть спереди — так, что разъярённый Мерлин теперь смотрел на меня. Прохладная ладошка Кас нащупала мою правую руку и сжала, а я одобряюще сжал её в ответ.

— Из того, что я успел понять, уважаемый, — медленно сказал я. — Вы все здесь, в Авалоне, слегка не в своём уме. Я не осуждаю, поскольку не могу представить, как это — провести тысячи лет, запертыми в вечно умирающих телах. А вас ещё и разрубили на части, заперев голову в сундук, так что даже поговорить было не с кем.

Мерлин сверлил меня бешеным взглядом пару секунд, но затем отступил на полшага криво усмехнулся в ответ.

— Даже с тайными техниками медитации — не самый приятный опыт. Не советую повторять.

— Не планирую. Но теперь вы почти вернули себе человеческий облик — и можете взвесить сами, какие варианты у нас остались. Подумайте — и поймёте, что Кас предложила лучший из них.

— Ты не понимаешь, — предпринял он очередную попытку. — Гвендид одержима жаждой потерянной силы. Она ненавидит меня сильнее всего на свете, сильнее, чем Моргана ненавидит Артура. Как только сердце окажется у меня в груди…

— Мы будем наготове, — закончил за него я. — И не дадим погибнуть никому из вас.

Мерлин не отрывал от меня напряжённых глаз, но затем скрипнул зубами, сгорбился и отвернулся. У нас не осталось другого выбора — особенно в обстоятельствах, когда я не мог сказать, кто лгал, а кто говорил правду.

— Безумие Авалона заразительно, владыка ночи, — сухо сказал волшебник. — Будь осторожен, ибо оно может остаться с тобой и после того, как ты покинешь сей умирающий мир.

У меня тоже создалось такое впечатление — но я предпочёл не соглашаться с ним хотя бы на словах.

Лазурная башня, тонкая, словно игла, осталась ровно такой же, как и в прошлый раз, когда мы там были. Даже Мерлин, всю дорогу мрачнее тучи, слегка потеплел при виде своей бывшей резиденции вблизи. Впрочем, ненадолго — стоило нам попасть внутрь и увидеть царящее там запустение, волшебник вновь погрузился в уныние. Я не стал говорить, что минимум одна комната на самом верху уцелела — пусть увидит сам и оценит, насколько это для него ценно. Пока что мы просто поднимались наверх, один этаж за другим, торопясь успеть до наступления тьмы. Не хватало ещё раз отбиваться от кошмарных рыбин, пусть и слегка расширенным составом!

Скребущий звук метлы встретил нас у самого верха, и теперь не возникало вопросов, кто же это ей орудует. Помедлив долю секунды, я глубоко вздохнул и толкнул дверь, ведущую в помещение на верхнем этаже.

— Снова опоздали, — встретил меня на пороге знакомый скрипучий голос. — Опоздали, обессилели и послали в бездну все мои наставления. Притащили моего братца-аспида уже собранным и с безмозглой башкой на плечах.

Гвендид хмыкнула, отбрасывая метлу в сторону, упёрла руки в бока и звучно расхохоталась.

— Отличная работа.