Изгой Проклятого Клана. Том 5 (СИ)

Глава 29

Спустя минуту, мы шли вперёд.

— Такая предосторожность избыточна, — ровным тоном произнёс мужчина в плаще, когда я подталкивал его, перед собой и своими людьми. Внутри него находился мой бирюзовый туман, о чём я его предупредил. Чтобы он не вздумал делать лишних движений. — Мы не собирались тебе навредить. Парни, которые тебя встретили, были простым фильтром, чтобы не допустить лишних незнакомцев.

Я ничего ему не сказал, только подтолкнул в очередной раз.

С каждым поворотом на улицах вокруг было всё больше людей. Они смотрели на нас косо. Узнавали чужаков. Отчего и мои Волхвы напряглись, с суровыми лицами смотря по сторонам.

Но сразу же расступались в стороны, как только наш проводник в плаще приближался. Судя по выражениям лиц, они его знали. Очень хорошо. И явно не смели вставать у него на пути. Или, вероятно, у того, на кого он работал.

Сама улица здесь чуть-чуть расширялись. При этом, все выходы здесь были только в точно такие же узкие переулки, как и тот, из которого пришли мы.

Просто так сюда не пройти. Лишь окольными путями.

А потом наш путь зашёл в тупик. Точнее — в иллюзию тупика. Довольно искусную. Она в точности повторяла серые и влажные кирпичи ближайших стен. Но я ощущал идущую от неё магию. Даже больше, эта иллюзия уходила выше и прикрывала впереди даже часть зданий, как купол.

— Нам сюда, — спокойно сказал проводник в плаще. — Здесь охраняет наблюдатель. Можно я подам сигнал? — он благоразумно попросил у меня разрешения. Потому что понимал, что умереть может от одного моего мысленного приказа.

Я взглянул в одно из окон, на втором этаже ближайшего дома. Оттуда, сквозь щель в занавесках, смотрел чей-то глаз. Действительно, наблюдают.

— Можно, — кратко сказал я.

У этого парня было достаточно разума, чтобы не творить глупость, за которую он расплатится жизнью.

Проводник подал сигнал. И иллюзия перед нами чуть-чуть вздрогнула. На ней появилось изображение в виде перевёрнутого треугольника.

— Я оповестил, что всё в порядке… — начал было проводник в плаще, но тут иллюзия вздрогнула снова.

Оттуда, плечом вперёд и с острозубой улыбкой появился человек. Мужчина с длинными чёрными волосами, заплетёнными в хвост. Со слишком выпуклыми для здорового человека и, что самое главное, пульсирующими красными глазами. На него была накинута чёрная куртка, увешанная металлическими бляшками, в каждой из которых была запитана мана.

Маг. Неслабый. Мастер или самый верх Подмастерья. Вот только стихия у него — кровь. Но не простая… совсем. Ещё и мана-ядра почти неактивны.

Следом за ним из иллюзии сразу вышли ещё двое. Молчаливые, с каменными лицами. Охрана. Тоже маги. Но послабее.

Все обыватели, которые ещё находились на улице, поспешили убраться подальше. А наш проводник, наоборот, тут же приосанился.

— Атаман, я привёл…

— Вижу-вижу… — с оскалом заявил красноглазый Атаман и уставился на меня. — Вот и ты, шило и мыло в одной тушке.

— Язык длинный, — сказал я, не мигая глядя ему в глаза. — Придержи, чтобы я его не укоротил, — я сходу намекнул ему на нехорошие последствия, в случае неподобающих слов.

С головорезами, одним из которых этот Атаман и был, иначе никак.

— Тю, — сказал Атаман и присвистнул. Его телохранители напряжённо смотрели на меня. Мои Волхвы — на них. Атаман продолжал: — Резкий и дерзкий. На меня поработать не хочешь? Плачу щедро.

— Ты за этим выбросил передо мной своих бездарных мордоворотов? — моя бровь взлетела вверх. — Ты знаешь, кто я. Значит знал, что с ними будет.

— Мусор в расчёт не беру, — он пожал плечами ничуть не смутившись. — Они накосячили, вот и пошли отрабатывать. А ты что, проникся к ним милосердием? Эти слизни замочили бабку. Скверную, но бабку. Так не делается. Подставили меня. Что там у вас — благородных — за такое делают?

— Не пытайся вызвать у меня одобрение, — стальным тоном ответил я. — Я здесь не за этим, — я сжал плечо нашего проводника в плаще и спросил его. — Это он хотел меня видеть?

Но тот молчал, словно воды в рот набрал.

Атаман взглянул на него и сказал:

— Можно, Лютя.

Проводник в плаще, он же — Лютя, ответил мне:

— Да. Атаман наш, рынок держит.

— Свободен, — сказал я и отпустил его. — Можешь идти, — но бирюзовый туман из его тела не убрал. Пусть будет. На случай, если начнётся заварушка.

Лютя тут же отошёл и встал за плечом Атамана.

— Ну что, так и будем стоять тут, в дверях, или в гости пройдёшь? — хмыкнул Атаман, и завертел на пальце связку из металлических… ключей? Нет. Не ключи. Слишком много маны. Как в артефактах, замаскированных под эти самые ключи. — У меня для тебя подарок и специальное коммерческое предложение.

— Зачем ты меня ждал?

— Идём. Покажу, — оскалился он ещё шире. — Увидишь и всё сам поймёшь. А здесь говорить — только воздух гонять, — Атаман окинул красными глазами моих спутников. — Своих можешь с собой взять. Выяснять отношения всё равно не будем. Не сегодня. Не здесь, — хмыкнул он.

— Я перефразирую, чтобы до тебя получше дошёл мой намёк, — бесстрастно сказал я. — Кто сообщил тебе, что сегодня я приду, и именно сегодня меня можно здесь встретить?

— Сегодня? — его брови взлетели вверх. — Нет, приятель. Мы тебя ждём давно.

Я всмотрелся ему в глаза. Красные. Мне не показалось. И он не был альбиносом.

— Я тебе не приятель, — процедил я. — Кровосос.

Он легко рассмеялся. Без смущения или споров.

Проклятые твари — вампиры. Живут, поглощая кровь других существ. Как правило — людей. Это продлевает им жизнь. Не навечно, как думают многие, но на долгие столетия. Что делает вампиров крайне опасными противниками, если они доживают до трёхсот-четырёхсот лет. Когда наберутся опыта и силы.

Но этот был моложе. Значительно. Ему не больше столетия. Потому что он был ещё слишком похож на человека.

И от того ещё больше презрения у меня вызывал. Я не сразу понял, что стихия крови внутри него слишком неестественная, древняя и похожая на проклятие. Её вырабатывали не его мана-ядра, а проклятые структуры, которыми было прошито всё его тело. Я ощутил это лишь спустя пару минут нашего разговора.

— Кровосос… а ещё людоед, — он облизнул губы. — И убийца. Многократный убийца. По этому Петрограду настоящий призёр. Расчленитель, душитель, отравитель, — он закатил глаза, будто смаковал вкуснейшее блюдо. — Я — настоящее чудовище, которое утопило в собственной крови не одного человека. Не потому, что это было выбором жизни и смерти, а потому что я получаю от умервщления других настоящее удовольствие… кайф, понимаешь? — и засмеялся вновь. А потом затих, следя за моей реакцией. С интересом. Без страха.

Но я был невозмутим. Внешне.

Пусть мне и хотелось пробить его сердце рукой, чтобы мгновенно оборвать жизнь этой твари. Уничтожение сердца или головы — самый надёжный способ ликвидации вампира.

Но, вероятно, этого он и хотел. Именно поэтому говорил то, что говорил. С таким удовольствием. С таким желанием, чтобы я увидел его бесчеловечную суть.

— Что, не накинешься? Нет? — усмехнулся Атаман. — Разумно. Мочу-то я не всех подряд. А только настоящую мразь. Сечёшь? — он развёл руки в стороны. — Головорезов этого города я отправил в посмертие. А тех, кто остался, подмял под себя! Я убивал, мочил, у-би-рал из жизни тех, кто наживался на людях и разрушал их судьбы! Тех, кто откупался от продажных жандармов и вылизывал сапоги аристократам, чтобы те не мешали им выжимать из простых людей всё до последней капли. Благодаря мне дети могут гулять по ночам, и не опасаться, что маяньяк-извращенец накинется на них из-за угла! Благодаря мне знать обратила внимание на безопасность города! Знаешь, что именно я сделал?

Он наклонил голову набок и добавил:

— Я искал тех, кто убивал и мучал невинных людей. А затем потрошил их, развешивая кишки на фонарных столбах. Такое сложно спрятать. Особенно когда таких «картин», как я это называю, под десяток в месяц, на Невском. Это не обычная пропажа одинокого старика или молодой студентки, на которую жандармы не обратят внимания. Хотя таких пропаж бывало до двух-трёх тысяч в год… — его улыбка погасла. — Но теперь не пропадает никто. Кроме мусора. Того самого, которого я отправил тебе на разминку. После нашей беседы я порву их на куски и скормлю собакам. А сейчас, милости прошу, Ваше Аристократичество, обойдёмся без имён и титулов. Вы захотите увидеть то, что я Вам подготовил. А все вопросы потеряют смысл.

Лицемер.

Я видел иллюзорный купол, который он возвёл. Он не мог оставаться незамеченным для магов Петрограда. Никак не мог. А значит и сам Атаман прекрасно себе сотрудничает с той самой жандармерией и кланами. Впрочем, иначе и быть не могло.

Потому что всё в этом мире этим кланам и принадлежит…

Почти всё.

— Этими сказками ты собрал вокруг себя людей? — спросил я.

— Сказками? — он нахмурился. — Я не солгал ни в едином слове.

— Просто умолчал. Любая организованная преступность базируется на финансовых потоках, которые идут мимо официальных государственных структур. Запрещённые вещество, незаконная добыча ресурсов, та же контрабанда. Поэтому там меньше всего государственного контроля и больше всего беззакония, — я сделал шаг вперёд. Волхвы сразу за мной.

Атаман с места не сдвинулся. Только спросил:

— Ну, и?

— Вот только ни один из этих потоков не исчез. В лучшем случае, ты просто подмял их под себя. Или, хочешь сказать, что ты извёл всех торговцев запрещёнными веществами в городе?

— Жрать вещества — это выбор. Отбросы выбирают жрать, — он пожал плечами. — Мне какое дело до них? Если платят, пусть дохнут, — вновь он растянулся в улыбке. — Я не благородный. Родился вот на этой вот улице, — он кивнул мне за спину. — В сырости, плесени, посреди тараканов и сигаретных окурков. Вырос здесь же. На улице. Она же научила меня правилам жизни. Не лезь к тем, кто хочет сдохнуть. Это их дело. Вот я и не лезу, пока они сидят в своих обоссаных углах и предаются кайфу. Я же кайфую иначе. Уже сказал как. А заодно очищаю Петроград от всякого мусора. Совмещаю приятное с полезным, — он хохотнул.

— Какой героизм, — я подошёл вплотную и смотрел в вылупленные глаза. — Дай угадаю, твой бизнес растёт год от года? — он промолчал. Его улыбка чуть скисла. Я повторил: — Растёт или нет?

Если растёт, значит и преступность тоже. И вещества жрут больше. И воруют, перепродавая. И грабят, из-за чего люди приходят за защитой.

Обычный лжец и подлый ублюдок, прикрывающийся тем, что истребляет конкурентов и выдаёт это за великий подвиг.

— Не твоё дело, благородыш! Я хотя бы малым спуску не даю! Вот они у меня ничего не жрут, даже за курево получают нещадно. А взрослые — пусть хоть удавятся, коль сами так решили. С ними уже всё бесполезно! А ты здесь за тем, чтобы получить от меня передачку. Я с тобой разговариваю, чтобы её тебе передать. Нотации читай другим благородышами. Я тебе рассказал это всё лишь для того, чтобы ты высунул нос из своего чёрно-белого мирка и попытался понять, что «кровосос» полезнее тысяч обычных людей. Зло ли я? О, да! И я этим наслаждаюсь. Но я — зло, которое приносит благо. С этим злом тебе придётся работать. Потому что сам знаешь кто этого хочет. У нас один друг. Ему надо, чтобы мы успешно занимались своими делами. Естественно, не влезая в дела друг друга.

Чего?

Какой ещё «один друг»?

Я прищурился.

От внимания Атамана это не ускользнуло. Он нахмурился. Потом скосил недовольный взгляд на Лютя. Тот стоял, непонимающе смотря то на меня, то на него.

— Да он это! Точно! — словно оправдываясь, заговорил Лютя. Его было спокойствие рассеялось, будто его никогда и не было.

— Тебя кто прислал? — прорычал внезапно Атаман и бросил на меня напряжённый взгляд. Мана внутри его тела стала быстро разгоняться. Его телохранители напряглись. Их мана тоже пришла в движение.

Послышались открываемые ставни. Из окон на меня нацелилось сразу несколько винтовок. Стрелки ожидали неприятностей заранее.

Если все они сделают выстрел одновременно, то от всех пуль не увернуться. Впрочем, мне и не надо было. Я заранее взял с собой защитный артефакт, как и Волхвы. Мы заранее прятали их в манаизолирующих футлярах, похожих на мыльницы. Чтобы не засекли в аэропортах.

Так что несколько пуль мы выдержим. А за несколько секунд я успею разобраться и с Атаманом, и с его шайкой. Но сначала я должен узнать, КТО предрекал моё появление.

Ещё и друг?

— Ты сейчас же назовёшь имя, — произнёс я, пронзая взглядом Атамана. Но он не отводил взгляд. В его выпученных алых глазах затанцевали безумные искры.

— Кто тебя прислал, благородыш? Уж не задумал ли ты кинуть нашего общего друга, м? Если так, то мы прямо сейчас решим вопрос. Пока он не превратился в проблему, — на его лбу проступила кровь. Тонкие линии крови складывались в магическую печать, в центре которой был перевёрнутый треугольник. Она фонила маной. Как и резко усилившиеся бляшки на куртке атамана, и связка артефактов в его руках.

— Решим, — подтвердил я. — Очень быстро, — мне хватит и одного удара.

— Может, он пришёл не за тем, о чём мы думаем? — внезапно спросил Лютя. — Наш чёрный рынок — крупнейший в Империи. Мало ли, что могло понадобиться?

Повисла неловкая пауза.

Атаман хмурился. Его охранники не сводили взгляда с меня и Волхвов, а Волхвы отвечали им тем же.

А ведь Лютя был прав. Я сказал:

— Я пришёл сюда сам. И да, именно на рынок. Но теперь я не уйду отсюда, пока ты не назовёшь мне имя того, кто что-то собирался мне передать. Саму передачку, разумеется, тоже отдашь.

Атаман несколько секунд напряжённо размышлял.

Потом хмыкнул.

— Ну наконец-то. Даже меня от этой гадости дрожь пробирает. Но вот с именем я тебе не помогу. Потому что и сам его не знаю. Он только сказал, что рано или поздно ты придёшь, чтобы получить одну вещь. Из моих рук — в твои. А может, ещё и купишь чего. Из… «особенного». Если ты понимаешь, о чём я. В Петроград ходят многие суда и привозят много интересного. Что-то у меня и оседает.

— Ты хотя бы видел в лицо этого «друга»?

— Нет, — он покачал головой. — Не видел. Но он мне здорово помог, когда я занялся очищением Петрограда. Даже моя сила появилась у меня благодаря ему, — кровавая печать на его лбу зашевелилась. По крови прошла рябь. — Я ему обязан. А долги я плачу. Всегда. Всем. А нашего друга… — он перешёл на более тихий голос, — я лишь слышал. Но этого было достаточно.

Слышал?

Голос?

«Запечатанный Древний»?

— Идём, — сказал я и шагнул к иллюзии. Но у самого прохода остановился и бросил на Атамана, который уже проследовал за мной, предупреждающий взгляд, со словами: — Выкинешь что-нибудь, отправишься к своим жертвам.

— Ну уж нет. Мне слишком нравится моя жизнь, чтобы я рисковал в бою с таким зверем как ты. Наш общий друг многое про тебя рассказывал. Без большого смысла я не буду рисковать в попытке тебя убить, — и первым он прошёл через иллюзию.

Я следом. Волхвы тоже. Замыкали люди Атамана.

И вот за иллюзией всё было иначе. Во-первых, там царило оживление. Оказывается, иллюзия ещё и звуки блокировала, а сверху — ещё и дождь. И, судя по ещё более мутному, чем снаружи, свету, защищала от солнца. Таким как Атаман загар как раз противопоказан. Свет высушивает из них ману.

Тут не просто иллюзия. А целый набор разных куполов!

Внутри царило оживление. Всё ещё узкие улицы, вымощенные камнем. Группы мрачно выглядящих людей сновали между магазинчиками, с вывесками: артефакты, трофеи, ихор, фамильяры…

А ведь здесь могло быть всё, что нужно артефактору.

И вполне возможно, что кристаллы стихии пространства тоже где-то здесь.

Но сначала нужно взять «передачку».

Мы пошли вперёд. Люди расступались, как и там — в переулке. Атаман пользовался здесь серьёзным авторитетом. Его приветствовали, кто-то кратко кланялся, проститутки из стоящего на углу борделя отправляли воздушные поцелуи.

Но каждую секунду я был наготове. Следил за Атаманом и его людьми. За переулками. За крышами и окнами. Больше нигде не было винтовок или наблюдателей. Только у некоторых магазинов стояли охранники.

В конце улицы мы зашли за забор с охраняемыми воротами. А там — в особняк. Небольшой, по меркам аристократов, но дорогой. Золото, мрамор, лепнина. Всё сделано с предельным «закосом» под богатство.

Нас сразу встретили две фигуристые служанки и вынесли хлеб с солью. Мне и Волхвам. Я попробовал первый, проверяя на яд. На меня, благодаря иммунитету мантикоры, он-то не подействует скорее всего.

Чисто. Хлеб ещё и свежий совсем, с хрустящей корочкой.

После меня попробовали и Волхвы.

— Дальше пойдём только вдвоём, — серьёзно сказал Атаман. — О своих людях не беспокойся. Гостей я никогда не трону, — и пошёл вверх по лестнице.

Хм…

Если обманет, то прекрасно понимает, что ждёт его и его дело. Да и Голос… он бы не стал заманивать меня в ловушку.

Не стал бы ведь?

Я дал Волхвам команду быть начеку. А сам пошёл вслед.

Мы с Атаманом поднялись в комнату, у которой, судя по всему, была лишь одна функция — хранилище.

Вся укрытая артефактами в виде щитов и с магическими барьерами. В центре стоял крупный сейф, так же усиленный магическими техниками.

— Сначала я покажу тебе эту дрянь. А выдам, только когда пойдёшь отсюда, — сказал Атаман, подавая к распознавательной магической печати сейфа свою кровь. — Потому что ходить с ней по моему рынку не надо. Слишком рискованно.

— Ты что, хранишь здесь аномалию? — моя бровь взлетела вверх.

Но Атаман только усмехнулся и открыл дверцу сейфа.