Из Злодейки в Толстуху

Глава 17. Битва экстрасенсов

В ответ на «возвращайся» Каруила Изида лишь хохочет, а затем смачно плюёт ему в лицо.

— Вот так, да? Такую дуру ещё не нашёл, как она? Поделом тебе! Прими за урок, как мелкий властитель, и иди, собрав в кулак всё своё мужество!

Но Кирилл словно обращается в камень, смотрит на неё ничего не выражающим взглядом и вдруг срывается в ванную.

— Что с тобой стало, Ира? — доносится оттуда его... расстроенный голос. — Я ведь с миром. Я... — в тоне его слышится досада, но замолкает Кирилл потому, что намыливает себе лицо.

— Убирайся из моего дома, иначе я дракона вызову — большого и страшного!

Изида берётся за меч.

Кирилл выходит к ней с решительным и серьёзным видом. В глазах его нет ни доли страха. Пара пуговиц на рубашке расстегнута, тёмные волосы на висках влажные.

— Я настоятельно прошу тебя подумать. Признаю, я погорячился в прошлый раз, — не обращает он внимания на меч, Ирина всегда была слегка... с причудами, — но и ты была не права. Если не можешь что-то выполнить в срок, просто скажи об этом. Я же не изверг какой-то, не кусаюсь. Снял бы с тебя часть дел. Ты подвела меня. Я простил. Прости и ты...

Изида едва ли не с тоской глядит на отблеск стали, затем переводит взгляд на Каруила.

— Деньги мне заплати все, тогда поговорим.

— Уже распорядился, — обворожительно улыбается он. — Их переведут тебе сегодня же. Ну... — в голосе и во взгляде проскальзывает призрак неловкости, — я пройду?

Она приподнимает бровь:

— Куда переведут?

— На твою карту, конечно, — он направляется на кухню. — Как ты вообще, где брат? Да, — снова улыбается, — я помню про твоего голодного брата.

— Карту?

Изида касается своих висков прохладными пальцами и идёт за ним.

— Объясни мне, где я могу их увидеть, — цедит она.

— А приложения у тебя разве нет? Ну, или сними их, сходи вечером, — пожимает он плечами. — Что за вопросы? Где... — оглядывается, не спеша садиться за стол. — Где у вас чай?

— Я не понимаю.

Впервые за всё время она смотрит на него даже как-то... растерянно.

— Я не всё могу вытащить из её черепушки овечьей, понимаешь?

— Переутомилась? — он отодвигает для неё стул. — Присядь. Позволь мне похозяйничать... Что не так?

— Карту мне покажи.

Она садится, чуть опираясь на меч. И поднимает на него уставший взгляд воина, которого измотала война.

Кирилл медлит, застывая с чайником в руке.

— Э, мою?

— Где деньги мои?!

— Но я ведь не знаю, куда ты положила свою карточку, — он включает газ и достаёт кружки.

Такой... несколько нелепый в своём костюме, посреди этой простенькой, совсем домашней обстановки. Рядом с Изидой в необъятном теле Ирочки, опирающейся на меч.

— Ты мне не ровня, конечно, — рассматривает его Изида, — но за неимением лучшего... Вот представь, что ты из другого мира. И там был князем. А попал сюда — в тело... Неважно, в какое, не в своё, в общем. Ты, баран, что делал бы?

— Поменьше бы обзывал окружающих, — замечает Кирилл весомо. — И скрывал бы то, что я, это не он.

— Вернуться надо, — весомо замечает Изида, — вижу, магии нет.

— Магии нет, — кивает он, и разливает по кружкам чай. — Так, что, вернёшься на работу?

Она понимает, что Каруил ей не помощник, а это значит, что он жалкий баран, как и все остальные.

И поднимает меч.

— Пошёл вон. У меня есть работа! Из мальчишек молочных делать мужиков... Твои бумажки... — она морщится. — Нет мне дела до этого!

Он сводит к переносице брови, колеблется, решаясь на что-то, и признаётся:

— Без тебя сейчас никак, хотя бы пару месяцев, Ира...

Она смеётся, поправляет халат и сплёвывает на пол.

— Уловки это всё имперские! Уж как-нибудь переломишься, баран окаянный!

И поднимается:

— Уходи с глаз моих!

— У нас проверка скоро... из налоговой. Ты не можешь меня так подставить!

Изида щурится, облизывает полные губы и усмехается:

— Приведи мне мага, тогда помогу. Сделка.

Кирилл усмехается.

— Того, что ли, который в передаче был? Ир, магия существует только в книжках.

Она воодушевляется:

— В какой передаче?

— Ну, в битве экстрасенсов или типа того, — пожимает он плечом, и пробует чай.

— Битва? Правда? Где посмотреть?

У Изиды загораются глаза. На мгновение в них даже проскальзывает глубокая, острая синева.

Кирилл забирает свой и её чай и без слов направляется к телевизору.

— Намёк понял, — включает его, сбрасывает с дивана какой-то хлам, и садится. — Буду рад... посмотреть с тобой.

Изида устраивается в махровом халате на диване, внимательно наблюдая за тем, что происходит в каменном ящике. От чая, что набаламутил Каруил, становится жарко, и она ослабляет пояс халата и обмахивается куском ткани у груди.

— Бараний суп, а сражаться-то они будут?

— Ну, они соревнуются. Не на кулаках же им биться, — он подсаживается ближе и как бы невзначай касается её коленки.

Её большой, круглой, мягкой коленки...

Она морщится, не замечая его действий, всё ещё с трудом воспринимая то, что показывают по ящику.

— Магические турниры же! Маги соревнуются в том, каким рангом демонов могут подминать под себя, вызов чумы ещё, управление стихиями... Нет, конечно, после того, как я стала уничтожать их, они уже не делают это в открытую, но, баранье копыто... Что это такое? Они же в прятки играют как дети малые!

— Это в книгах твоих так? — улыбается ей Кирилл, и как-то странно блуждает взглядом по её телу.

— Ага, в книгах, да...

Изида перекидывает ногу на ногу, заинтересовавшись разговором с духами одной странной дамочки.

— Ну, бесовская же девица, видно, может, её найти? А ты, — переводит на Каруила взгляд, — может быть ужин мне подашь?

— Закажем что-нибудь? — вынимает он телефон. — Роллы будешь?

— Да, только ты при мне всё попробуешь, — в её взгляде появляется нечто зловещее.

Он не совсем понимает, что это значит, делает заказ и усмехается.

— Всё будет свежим, всегда у них беру. Ирочка, ну, так как? — его рука снова ложится ей на коленку, и медленно ползёт вверх по бедру.

— Ты что делаешь?

Она берёт его за руку и отбрасывает её.

— Мага мне ищи, окаянный, хоть вот с этими связывайся! Что это она, овечка, шаманит... — снова отвлекается.

Он часто моргает и непонимающе склоняет голову набок. Такой, едва заметный жест, но явно выражающий его замешательство.

— Я думал, ты хотела...

— Что? — она с раздражением оборачивается. — Тебя что ль? Да побойся рогатоголового, посмотри на себя, мальчик!

Его это задевает, Кирилл резко поднимается, лицо его будто каменеет.

— Кто бы говорил! И что со мной не так, по твоему? Разве сама не смотрела на меня коровьими глазами? С каких пор это я стал тебя не достоин?!

— Она смотрела, — не отрицает Изида, — и книжки даже про тебя писала. «Горячий Хвост Ледяного Дракона», «Котёнок от властного молодого босса», — она морщится и отворачивается от него.

— Ирина, я в последний раз тебе говорю, либо ты возвращаешься, либо... — но он вдруг склоняется над ней и впивается в её губы жарким поцелуем.

Поцелуем, который становится всё искреннее...

Кирилл и подумать не мог, что Ира способна вызывать у него такие чувства.

Но Изида отталкивает его и хватается за меч.

— Не интересны мне сейчас твои мудяшки бараньи! Пшёл!

Кирилл пятится, глухо ругается и спешит на выход.

Он едва ли не сбегает вниз по ступеням, садится в свою машину, шумно хлопает дверцей, срывается с места.

Что она себе возомнила?! С каких пор над ним издеваются туши бегемота? Что вообще с ней стало?

Впрочем — усмехается сам себе — что-то явно изменилось в ней, так и есть. И пусть это «что-то» невероятно его выводит, оно очень цепляет.

— Так, не о том думаешь, Кирилл, — одёргивает он себя, и едва успевает затормозить на повороте, — не о том.

У них скоро проверка, нежданная, внезапная. Кроме Иры никто не разберётся с документами, никто не подстрахует.

В его фирме даже секретари, как выяснилось, оказались бесполезны, способные лишь на то, чтобы принести кофе, да вилять своими накаченными задами!

— Чёрт бы тебя побрал, Ирочка! — цедит он сквозь зубы, всё ещё уязвлённый её пренебрежением больше, чем отказом возвращаться на работу.

Хотя должно было быть иначе, разве Кирилл не должен испытывать облегчения, что спать с ней не пришлось?

— Чёрт бы тебя побрал!

***

Изида открывает дверь мальчишке, что принёс странного вида еду, заставляет его всё попробовать, не отпускает на протяжении десяти минут и посылает куда подальше вместе с восставшей из своей усыпальницы старушенцией.

Она ест, смотрит на тухлых магов, к ночи бросает это дело и открывает ноутбук.

В комментариях к книге плюются и сочувствуют. Изида не всё понимает, но суть улавливает.

Что-то про то, что Ирочка видно, совсем отчаялась, потому что читателей мало и послала всех. Не уважает, значит, тех, кто уже есть.

И посылают куда-то.

— Куда...

А одна дама пишет, мол, может тебе попробовать людям поспамить?

Изиде даже интересно становится, и она долго набирает: «Что есть спамить?».