Из Злодейки в Толстуху

Глава 32. Челябинский Чудаковатый Квартирник

С появлением сестры Артёма всё становится как-то даже проще. Уже нет ничего не приличного в том, чтобы позвать малознакомого понравившегося тебе мужчинку в гости, если при нём маленькая дочь и большая сестра.

Так что Маринка недолго думая переносит живое общение в более непринуждённую домашнюю обстановку.

С секции как раз возвращается Володя, в свои четырнадцать он выглядит на пару лет старше, высокий, смуглый, черноволосый с мрачным взглядом исподлобья.

— О, ребёнок вернулся, — встречает его Маринка, — знакомься с Алисой, забирай её к себе, мы вам детский стол накроем, а сами будем взрослые разговоры разговаривать.

От ребёнка несёт дымом. Ребёнок снимает шапку, поправляет волосы, показывая всем синяк на скуле. Ребёнок ухмыляется как чёрт, что Изида не оставляет без внимания:

— Во баран какой!

Алиса тоже оценила его внешний вид по достоинству, а потому намертво вцепляется в руку тёти и остаётся на месте.

— Да ну тебя! Володя, не обращай внимания, у нашей гости характер такой да язык! Её Изида зовут... Или Ира всё же?

Марина улыбается.

А Изида страшно вытягивает челюсть.

— Мне уже всё равно, овца!

Володя просверливает всех тяжёлым взглядом.

— Кто это такие? Зачем? Маги какие-то, аферисты? Ма, ты опять?

Артём тихо, незаметно вздыхает. С появлением Ира-Изиды всё стало и проще, и сложнее. Но теряться никак нельзя! И он делает шаг навстречу парню, протягивая ему для пожатия руку.

— Привет. Я Артём. Не маг, не аферист. Просто друг твоей мамы. Вот, зашли на чай, — улыбается.

Точнее, старается улыбнуться дружелюбно и не подозрительно.

Алиса наблюдает за этим с опаской.

— Знаю я таких друзей, — бурчит парень и демонстративно проходит мимо — в свою комнату.

Маринка улыбается, будто всё прошло просто прекрасно.

— Алиса, пойдёшь с новым другом знакомиться? Он просто такой... Людей надо принимать такими, какие он есть. Он у меня, Володя, шум не любит. Но это пока плохо вас знает.

Алиса медленно отпускает руку тёти и недоверчиво смотрит в ту сторону комнаты Володи.

— Какими он есть? — тянет она. — Но мы не шумим... И он не выглядит тихоней.

— Алиса, — укоризненно цокает на неё Артём, — ты же в гостях!

— Минутку!

Марина уходит на кухню и возвращается с бутылкой детского шампанского, картами и шоколадкой. Всё это она торжественно вручает Алисе.

— Вот, детки, общайтесь.

Она берёт, обводит всех хитрым взглядом и тянет:

— А, поняла. Дети мешать не будут, — и с важным видом уходит к Володе.

Артём же растерянно стоит на месте.

— Марина, ты прости, если что-то не так. Странное, должно быть, свидание выходит... Но я... Мне так уютно, — признаётся он вдруг. — И чувство, почему-то, будто я тут уже был.

— Да что ты, дурень! — Марина умиляется. — Всё хорошо, сейчас мы сядем, поболтаем, я чайник поставила... Или чего погорячее?

Подмигивает.

Изида уже легко понимает, что это значит, а потому принимается потирать ладони.

— А ты ещё не такая и овца. Для ведьмы.

— Да не ведьма она, — ворчит на сестру Артём, и едва не растекается лужицей: — Волшебница... И дом такой тёплый и красивый! Видно сразу, — с обожанием смотрит на Марину, — что ты здесь живёшь.

— Ну так, главное — это самовыражение. Для счастья оно нужно. Ну и любовь, — Марина улыбается, а Изида возводит глаза к массивной люстре.

Кухня у неё средняя по размеру с будто вручную вышитыми разными цветочками шторами, за которыми видна дверь на балкон. Всё уставлено шкафчиками из красного дерева, тоже узорчатыми, на полках железные и деревянные чашки, причудливые кружки и ложки. Везде картины, выполненные будто смешанным с краской песком, на столе кроме всего прочего, лежит колода карт таро и невымытая мелкая чашка с кофейной гущей на дне. Но всё внимание на себя перетягивают клетки с... четырьмя мопсами — тремя бежевыми симпатягами и одним угрюмым чернышом.

— Садитесь, сейчас я тут быстренько всё накрою. Артёмка, вынь нарезочку из холодильника.

— Да-да, сейчас, — деловито открывает он холодильник, но то и дело поглядывает на собак. — А чего раздельно, кусаются?

— Нет, — Марина отвечает так же легко, как и всегда. — Хочешь, выпущу?

Изида тем временем подключает ноутбук, загружает вожделенный розовый сайт, оставляет экран напротив себя и выхватывает у баранчика кусок колбасы.

Маринка выставляет ещё тушёные грибы, магазинный салат и графин с... авторским напитком. И, конечно же, разливает по чашкам чай, а уже к нему ставит нежный наполеон.

— Ну что, погадать кому?

— Ирочке погадай, мне любопытно понаблюдать! — Артём без стеснения накладывает себе на тарелку еду.

Это ведь... как комплимент хозяйке, разве же нет? Он начинает есть и пробует напиток.

— Как неплохо, ух!

— Только, — предупреждает Марина, — закусывай...

Ира же пьёт напиток, словно воду.

— Я обручена с тёмными силами, твоё гадание не сработает, женский... — запинается, — баран.

Марина улыбается:

— Откуда у тебя такая манера речи?

— Я думаю, — пытается припомнить Артём, что говорила ему об этом сестра, — это потому, что... Баранов она считает нечистыми. Потому что... — повторяет тем же тоном, успев здорово захмелеть. — Не помню, почему.

— Значит, она считает нас нечистыми? Это оскорбление, ма шери? — улыбается она опрокидывающей в себя стакан Изиде и приближается к Артёму.

Он же поднимает на неё осоловелый взгляд.

— Но мы же не бараны? Особенно ты. И совсем не овца, — беззвучно икает он.

На что Марина, приблизившись ещё, чмокает его в губы.

Артём широко распахивает веки. Замирает. А затем неловко тянется к ней ближе и целует, уже по-настоящему, в ответ, сбивая что-то со стола.

Изида, переведя на них взгляд, приходит в бешенство и стучит кулаком по столу.

— Гадать будешь или нет?

— На будущее? — Марина возвращается к ней.

— Мм, да.

— На работу, друзей или... может быть, на мужчину?

Изида поднимает на неё тяжёлый взгляд голубых глаз.

— А если и да? — она скалится с вызовом.

Марина хихикает.

— Легко.

Она раскладывает карты, переворачивает их, рассматривает.

— Вижу много шерсти, рыжей шерсти у него. И оскал звериный. Ты боишься его.

Изида тут же вспоминает про рыжих — чертей — псов.

— Якшаются с богиней огня! Псы! Они тут причём?

— Псы? — Марина приподнимает брови. — А, точно, мопсов забыла выпустить... Я их развожу, щенками торгую иногда.

Она выпускает их, собачки начинают вилять хвостами и одновременно плакать.

— Ну, хватит, хватит.

— Так, крысы... Возможно, украдёт он у тебя что-то ценное.

— Где крысы? — оживляется Артём.

— Вот эти карты могут означать крысиную суть, видишь? Вот, и кинжалы ещё. Об опасном человеке думаешь... Когда я другой подружке раскладывала, у неё подобное было, так она на мафиозника гадала... Ну, признавайся, кто твой мужчина?

Изида качает головой. Печально.

— Он из другого мира.

Маринка понимающе вздыхает.

— Это неудобно. Ещё хуже, чем отношения на расстоянии. Был у меня один из Африки, переписывались... Так и не приехал ко мне.

Изида цокает.

— Ну, копытце, вот если так случится, что я буду с ним. Ну если. То что будет.

Маринка усмехается.

— Всё хорошо будет.

А Володя тем временем сидит в телефоне, полностью игнорируя девчонку.

— ... а потом я придумала, как, и уговорила тётю Иру, — заканчивает Алиса рассказ, не обращая внимания на то, что на неё его не обращают. — И вот они встретились. Поэтому, если всё сложится хорошо, ты будешь мне типа братом. И я бы лучше подружилась с тобой, чем... ну, вот так, — она прохаживается по его комнате, откусывая кусочек от шоколадки. — Выглядишь ты очень взрослым.

— А тебе сколько лет? Шесть?

Она супится, но снисходительно вздыхает.

— Нет, больше. Но я тебе не скажу. Неприлично задавать девушке такие вопросы.

Володя закатывает глаза.

— То есть твой папа тюфяк, нищий, которого бросила жена, который будет платить тебе алименты, и ты хочешь чтобы он переехал в наши апартаменты вместе со своим пивным брюшком? Ничего не перепутал? А сестра полоумная тоже с ним?

— Нет, и она классная! И папа тоже. Папа даже лучше. И ничего платить он не будет. Мама сказала, что и копейки у него не возьмёт. А он обиделся и ответил, что она его этим унизила и добила. Но, — прикрывает Алиса рот ладошкой, — это секрет был...

— И нужен он нам униженный и добитый, ещё и с прицепом... — тянет Володя.

— Ты тоже прицеп! — тут же находится она.

— Я через пару лет съеду, не волнуйся.

— А я с вами жить и не собираюсь!

— Боже, да мне плевать на самом деле. Нам необязательно дружить.

И он вдруг ей вполне себе обаятельно улыбается.

— Честно? — спрашивает она с искренним облегчением и даже выглядеть начинает более милой и расслабленной. — А то меня сюда отправили. А ты таким... сердитым показался, — и Алиса протягивает ему шоколадку.

— Я не сердитый, я недоумевающий. Но ты мелкая. И не поймёшь.

Шоколад он забирает полностью.

— Недоумевающий, значит, что-то не понимаешь и ты, — садится она рядом с ним, пытаясь открыть бутылку лимонада.

— Так сколько тебе?

— Ну... например, восемь.

— В смысле, например?

— Ну вот так, типа я назвала и нет. А то мама говорит, что лучше не называть. И что в женщине должна быть загадка.

Он смеётся странно. Так что можно заметить, что голос у него чуть-чуть ломается.

— Я ж тебе типа брат на одну ночь.

— Не поняла, — признаётся Алиса, но при этом щёки её, отчего-то, алеют.

Володя не отвечает. Он выходит из комнаты, чтобы перехватить что-нибудь на кухне и проверить мать.

Которую застаёт танцующую со своей гостьей под какой-то старый шансон.

— Чего это тут? — переводит взгляд на Артёма.

— Я сам не понял, — признаётся он на манер Алисы и разводит руками.