История имени

А вот нервничать было не надо

Ланс спокойно миновал невидящих его часовых, и вышел в ночь. Подходило время встречи с агентом Булли.

Лайтмен вошел в маленький ресторанчик и сел за условленный столик. Чуть позже к нему подсел парень с явной долей иракской крови. Одного взгляда на него Лансу хватило, чтобы понять, что это не агент Сэма.

Лайтмен оценил своего противника: парень был молодым, явно неопытным, но, пожалуй, неглупым.

Ланс сделал жест — «поднимемся?» Наверху были комнаты, где посетители могли бы уединиться. Парень не насторожился, такой момент тоже был оговорен.

«Значит, они еще и раскололи агента», — подумал Ланс.

Они вошли в комнату. Лайтмен, брезгуя прикасаться к парню, внушил ему, что привязал его к кровати и заткнул рот. Чтобы расшевелить мозги пленника, пришлось внушить и 2–3 пытки из справочника. (Самое забавное, что ожоги и переломы от таких «пыток» оставались на самом деле.) Затем Ланс заглянул в расслабленный ужасом мозг.

Агент Булли, конечно, был уже мертв. К тому же оказалось, что и в Багдаде есть машины для воздействия на психику!

Горячая волна ярости судорогой прошла по телу Лайта. Он убил пленника, не прикасаясь к нему, выбрался на крышу и вызвал флайер. Ланс знал, что будет крупный скандал, что ему никто не давал санкции бомбить город, но не уничтожить психогеническую лабораторию просто не мог. Слишком глубокое отвращение питал он к таким штукам. Да и вообще пошёл он к черту, этот Булли!

В результате война с Ираком началась гораздо раньше, чем этого хотелось американцам. Причем начал ее Ирак, решив, что запланированная бомбежка уже началась.

Предвидя ярость шефа, Ланс вырубил связь с Центром, завис над Сиамским заливом и крепко уснул.

Проснувшись, он посадил флайер на воду, ввел наркотик, искупался, поймал и съел крупную рыбину и, наконец, почувствовал себя здоровым и отдохнувшим. От сырой рыбы слегка бунтовал желудок, но ликовал мозг. «Просто черт знает что, — думал Ланс, лежа в кабине и поглаживая набитое брюхо, — я не могу жить без сырой рыбы, и я же с трудом ее перевариваю? Нонсенс?»

Догладив живот, он вздохнул и врубил, наконец, связь. Компьютер, конечно, сходил с ума. Но уже не потому, что Лайтмен развязал войну, а потому что вмешались русские и навязали перемирие. Лансу предлагали обстрелять предполагаемую зону нахождения русских экспертов, изобразив из себя иракца.

Что-то шевельнулось в душе Лайтмена, когда он понял, что придется стрелять в белых, и он взял курс чуть южнее. Зачем убивать белых, если можно просто попугать? Конечно, только кретины могли помешать очищать Землю от узкоглазой дряни, и все-таки…

«Раз — цветочек, два — цветочек», — считал про себя Ланс, пытаясь от скуки сбрасывать бомбы в шахматном порядке, когда вдруг отрубилось биоуправление.

Лайтмен перехватил штурвал руками, но флайер решил, что слушаться сегодня он по-любому больше не хочет.

Машина резко пошла вниз. Это было что-то невероятное, и Ланс на пару секунд растерялся. Он знал, что в крайнем случае сможет замедлить падение флайера просто усилием воли, но сегодня его сознание словно бы не находило обычной опоры в пространстве, опоры неосознанной, но всегда такой явной. Получалось, что разум тоже как-то по-своему не слушался, а во флайере, похоже, не отзывалась ни одна из систем (чего в принципе не могло случиться). Пытаясь любыми путями восстановить контроль над управлением и спасти машину, Лайтмен не успел подготовиться к удару о землю, и черный мрак поглотил его.

В чувство Ланса привели чьи-то бесцеремонные руки, вытряхивающие его из куртки. Он еще ничего не видел в черноте обморока, только чувствовал, как одна рука прошлась по рёбрам…Потом проблеск сознания кончился, и он частично очнулся, только ощутив пальцы уже на позвоночнике. Дышать было трудно, наверно сместились какие-то кости. Мышцы спины и плечевого пояса стянула болезненная судорога, не дававшая пошевелиться. Сознание плыло и мерцало, пытаясь сбежать. Вдруг что-то хрустнуло, и он почти совсем пришел в себя.

Оказывается, он лежал лицом вниз на своей же куртке. Щека немного касалась какой-то жженой травы. Трава была не просто жесткой и сухой, а именно обгоревшей. От нее пахло гарью.

Одна травинка царапала щеку, когда особенно резко надавливали на спину. Легкие были наполнены пыльным горячим воздухом.

Ланс приоткрыл глаза. Мир вокруг стал почему-то плоским, не черно-белым, но не больше, чем в три-четыре цвета. Похоже, действовала жара.

Он заставил себя включить чувства и потянулся к тому, кто был за спиной, кто растирал ему спину и вправлял позвонки. Однако человеческого Ланс ощутил мало. Плюс сзади «этого», вне пределов видимости, мысленно ощущалось еще «что-то», тоже массивное и жуткое. А первый некто или нечто, совершенно непривычный и пугающий (для внутреннего зрения), но вполне человекообразный, (Лайтмен видел ногу в модельном ботинке), одной рукой удерживал его голову, другой давил между лопатками. То есть нога у него была совершенно живая. А вот где-то на уровне торса с ощущениями уже возникали проблемы… И тут подсознание Ланса ощетинилось — ему не понравились чужие пальцы на спине.

Путешествие руки следовало оборвать как можно быстрее, иначе накатит кошмар, а это сейчас было совершенно ни к месту.

Первым делом Ланс попробовал войти в мозг, державшего его, и… стал сползать в пустоту. Толи сильно ударился головой и не мог как следует сосредоточиться, толи обладатель ноги был хорошо защищен психически… Стоп, но ведь какой-то контакт вроде поначалу был или нет? Ланс попробовал еще раз и снова ощутил не защиту, а пугающую сколькую пустоту. Но не биоробот же он? Или всё же неизвестный тип защиты? И… почему от этого типа с ногой так…скребёт по всем чувствам? Плюс — давящее на нервы ощущение угрозы сзади — может ли оно исходить от второго человека? А может, сзади психмашина?

Но размышлять времени не было. Возможности повернуться — тоже. Голову держали крепко. Пальцы, по ощущениям — вроде бы совершенно человеческие пальцы, спускались по позвоночнику и дошли уже до поясницы. Ланс с ужасом следил, как они медленно двигаются к копчику.

Судорога, стянувшая спину, отпустила настолько, что Лайтмен смог пошевелить рукой. С десяток парализующих игл метнулись из браслета, но, видимо, ушли в сторону. Но гад в ботинке что-то заметил.

— Лежи, не дёргайся, — сказал обладатель ботинка. Говорил он без акцента. Голос был средней высоты, довольно прияный. — Подержи ему руки, Стэнли. Он тут чем-то кидается.

Интонаций было не разобрать, голос звенел и переливался в ушах, словно бы перетекая из одного уха в другое. «Всё-таки здорово я шибанулся!»

Другие руки, хватка была похожа на Ментеновскую железную, сжали плечи. Похоже, этот второй — робот… Лайтмен собрал последние силы, собираясь рвануться, но тут пальцы коснулись копчика, и мозг сошел с ума.

Это был один из самых ярких кошмаров за последние годы. Сцена «на пляже» предстала перед ним как живая. Да-авненько он не вспоминал в таких подробностях, что там с ним вытворяли!

Ланс, видимо, бился в бреду, потому что очнулся уже, лежа на спине. Теперь он мог видеть этих двоих. Внешне от людей их не отличало ничего. Огромный, скандинавского вида амбал сидел на Лайтмене, а второй, более легкого сложения, смуглый, но вроде европеец, готовил для укола шприц. Прямо на траве лежал черный кожаный чемоданчик с какими-то блестящими штуками. Ланс скосил глаза «Ага, Смуглый — это обладатель модельного ботинка, а амбал — тот, что с железными руками и задатками робота. Какой мышечно развитый мальчик. Но что же у них за защита?»

Шприцы Лайтмен вообще не любил, а в чужих руках — и подавно. Следовало бы понять, что за дрянь ему собираются вколоть. Он приподнял голову, встретился со Смуглым глазами, надеясь хоть что-то прочитать в его башке… И… замер, боясь двинуться дальше, в глубину бархатных черных зрачков. Он никогда не видел таких глаз. И никогда не ощущал такого мощного психического барьера, который, (теперь он увидел!), окружал Смуглого почти видимой аурой.

«Нет, это кто угодно, только не биоробот».

Лансу пришлось вытерпеть укол в плечо (было противно, но не больно), потом скандинав (видимо — Стэнли) поставил его на ноги. Защита этого типа казалась менее гибкой и более тяжеловесной, впрочем, это могло быть иллюзией. Как и он сам мог быть вообще кем или чем угодно.

— Да, малый, — холодно сказал Смуглый, разглядывая Ланса, надежно удерживаемого Стэном, — только тебя мне сегодня и не хватало.

Кроме иронии, никаких эмоций ни в голосе его, ни на лице — не читалось. Прямо не человек, а кубик рубика в руках гиббона — пока не разломаешь — не соберешь. Ланс решил терпеть и ждать. Должен же кто-то из них раскрыться рано или поздно? Технических приспособлений для психической защиты он у них не заметил вроде, а гнать столько энергии по мозгам нельзя вечно…

Смуглый закрыл маленький чемоданчик из черной кожи. Ланс успел бросить туда ещё один взгляд — в чемоданчике были медицинские инструменты.

Смуглый мало походил на доктора, скорее — на актера. Он был очень стильно и тщательно одет. Двигался ловко и не без изящества. Он даже чем-то был симпатичен Лансу (пока руками не трогал).

Огромный Стэн рядом тоже с ноги на ногу не переминался, и вряд ли при таких габаритах мог бы выглядеть более грациозным, но Лайту он нравился меньше. И опасений внушал меньше. Лайтмен как-то изначально не боялся более крупных и тяжеловесных противников — их сила была на виду, и её всегда удавалось использовать против самого же обладателя.

Ланс чуть-чуть пошевелил плечами. Чужие пальцы лежали как надо — в меру плотно, но без излишнего напряжения. И они блокировали не меньше восьми болевых и парализующих зон. Из таких объятий было не вырваться.

Пленник оглянулся на то, что было его флайером. Разбитую машину, видимо, обработали каким-то составом: она уже проржавела насквозь и рассыпалась на куски. Жалко. Но не смертельно. Это не единственный, собранный Лансом, флайер.

Смуглый поднял Лансячью куртку — кладезь оружия и массы полезных приспособлений — и кинул на кучу железа, оставшуюся от флайера. Она тут же зашипела и сморщилась.

Лайтмен смотрел на Смуглого и улыбался. Что ж, вот и пришлось встретить, наконец, достойных противников. «Посмотрим, чья возьмет».

Ланс оценил свои шансы — кое-какие штучки в поясе, браслетах и ошейнике, титановые когти, вживленные под настоящими ногтями. Интересно — парализующие иглы на этих типов не действуют, или он просто промазал?

— Так или иначе — ехать как-то надо, — усмехнулся Смуглый, видимо в ответ на не высказанный вопрос в глазах Амбала. Он достал что-то похожее на телефон.

— На такси мы будем полчаса добираться, — посетовал Стэн. Он-то понимал, что хочет сделать Смуглый, а вот Ланс — нет.

— А зачем нам возвращаться? Стрелял тут только один дурак, вот этот. Поедем сразу в аэропорт.

Стэн разжал правую руку, продолжая левой удерживать Лайтмена за предплечье, тот, наплевав на то, что «пленная» рука от рывка тут же онемела и обездвиживание поползло от нее по всему телу, извернувшись, послал в амбала ворох игл, одновременно пнув его снабженным выскакивающим лезвием каблуком в голень. Стэнли отреагировал неадекватно — левое плечо Ланса не отпустил, а снова поймал правое. И, нажав сразу на четыре обездвиживающие точки, добился полного обвисания пленника. Теперь держал его, словно мешок.

Иглы не подействовали. А под каблуком Ланс даже препятствия не ощутил, то есть вообще ничего не ощутил, напрочь.

Смуглый смерил Лайтмена насмешливым взглядом своих бархатных, очень добрых с виду глаз.

— Еще будешь брыкаться, — сказал он с крепнущей угрозой в голосе, — я тебя с одним хорошим другом познакомлю. Ремень называется… Знаешь такого? Тоже мне, балаган устроил! Попался — терпи теперь. Ты…меня… понял?

Смуглый не сомневался, что Ланс хорошо понимает по-английски. И вообще, похоже, ни в чем не сомневался.

Ланс заставил себя улыбнуться. «И чего это последнее время всем хочется меня выдрать? Я так молодо выгляжу или все вокруг — гомики?»

— Привычки у нас такие, — откомментировал его мысли Смуглый, и Ланс тут же заткнулся. В смысле — думать перестал. Эти гады еще и мысли читали! А что если они еще и кошмар… Ланс оборвал внутреннюю речь и выкинул из сознания всё, что мог. Нужно было терпеть и ждать. Это он умел: терпеть, ждать и наблюдать.

Со скоростной, почему-то пустынной трассы свернуло и поехало к ним прямо по траве такси.

Эти двое, похоже, его и ждали.

— В аэропорт, — коротко бросил Смуглый шоферу, и Ланса, который всё еще чувствовал себя мешок мешком, впихнули на заднее сиденье. Рядом сел Стэн, но предплечье Ланса выпустил, а чувствительность к тому возвращалась всегда очень быстро. Пять-шесть минут и Лайтмен был уже практически в порядке. Однако проверять реакцию Стэна больше не хотелось. Пока. Он просто сидел. Смотрел на дорогу и мысленно путешествовал по собственному телу, проверяя, насколько оно оправилось от удара. Выходило, что процентов на семьдесят.

Скоро Ланс понял, почему такой пустынной была трасса. Он, оказывается, и над ней пролетел пару раз. Шофер умело объезжал заторы, трупы и горящие машины. Лайтмен машинально улыбался, глядя на дело рук своих. Однако улыбка была только маской.

Судьба таки даровала ему шанс — обожженный ублюдок лежал прямо поперек дороги, и машина остановилась. Стэн остался с Лансом, но не держал его за руки. Смуглый и шофер вышли, чтобы освободить проезд.

Ланс решил отвлечь внимание Стэна. Он быстро собрался, качнул неуклюжее такси, и оно покатилось так, как будто соскочило с ручного тормоза.

Стэн, вместо того чтобы потянуться к рулю с заднего сидения, посмотрел на Лайтмена.

— Не тяжело? — спросил он спокойно. Нет, дураком он не был.

Времени оставалось совсем мало — Смуглый и шофер уже убрали труп. Толстый усатый водитель стал поправлять чехол на сидении Смуглого, а тот задержался у тела.

И тогда Лайт выпустил титановые когти и бросился на шофера.

Но невозмутимый Стэн оказался на высоте. Ланс еще бился в его лапах, когда Смуглый открыл дверь и, оценив происходящее, выдернул пленника из машины.

— По-моему, я тебе кое-что обещал, — сказал он, и глаза его сузились. Ланс улыбнулся ему в лицо: «Ах, тебя вывел из себя такой пустяк?»

— Вывести меня из себя труднее, чем ты думаешь, — сказал Смуглый тихо. — Руки на капот!

И сдернул опоясывающий бедра тяжелый ремень. Ланс побледнел и не двинулся с места. Бежать было некуда — впереди — Смуглый, сзади — Стэн.

— Руки на капот! — Смуглый смотрел Лансу в глаза. Хотя он и не прибегал пока к гипнозу, сопротивляться его взгляду было и без того трудно.

Волосы Лайтмена намокли и прилипли ко лбу, он тяжело дышал, пытаясь не поддаваться сразу двоим — психу с ремнем и просыпающемуся кошмару. Смуглый давил на него почти как психмашина! И, судя по расслабленным мышцам лица, вообще никаких усилий для этого не прилагал. Вот такой вот он сам о себе был, большой и тяжелый…

Даже водитель такси, оправившись от испуга, пожалел Лайтмена. Возможно потому, что рядом с рассерженным Смуглым, и он почувствовал себя неуютно.

— Может, вы не будете бить парня, мистер, — он попытался привлечь внимание Смуглого. — Он ведь только испугал меня. Просто сегодня очень тяжелый день для всех нас, вот ведь и вы рассердились на…

— Этот «парень», — с холодной улыбкой сказал Смуглый, не отрывая взгляда от Лайтмена, — и расстрелял тут вас всех с воздуха.

Шофер застыл с открытым ртом, не понимая, шутит незнакомец, или правда и в самом деле такая незамысловатая и страшная.

— Руки на капот. Стэн, помоги ему, иначе мы на самолет опоздаем.

Лайтмен не смог помешать Стэну. Тот был не просто сильнее его, а на порядок сильнее. Чувство беспомощности оказалось таким острым, что Ланс почти терял сознание, пока Стэн разворачивал его лицом к капоту. Ударов он не почувствовал — чувства ему уже не подчинялись. Кошмарик накатил просто замечательный. Правда, на этот раз какой-то бессвязный, бессюжетный, можно сказать. Да и длился он недолго — секунды через три Ланс благополучно отключился совсем.