Инкуб

Глава 9

Глава девятая. Ма-а-агия!

Утро субботы, деревня эльфов.

— Метамагия… это искусство изменять природу заклинаний. — Люпин начал с основ, уверенно произнося каждое слово. — Усиление силы… когда магический удар становится мощнее. — Он сделал паузу, вспоминая, каких это требует усилий. — Да, это требует больше энергии для увеличения разрушений или интенсивности эффекта. Продление действия… — он перечитал свой конспект, чтобы не упустить деталей. — Эффекты магии остаются дольше, чем обычно, за счёт сил манифестанта. А изменение траектории… — здесь он задумался, представляя это в действии. — Это словно управлять стрелой на лету, искореняя вектор её импульса чистой волей.

— Бесшумное наложение… — он немного улыбнулся, вспоминая, как это помогло ему не получить разряд молнии второй раз. — Скрывать от глаз врагов наложение, путем выдавливания структуры заклинания нестандартным способом волевого воздействия, замещая куски заклинания эмоциональным посылом и дополнительной энергией. Двойное сотворение… — его голос наполнился восхищением. — Как играть на двух инструментах сразу. — Он знал, что это требует максимальной концентрации и одновременно такого же расхода сил, как на полноценное заклинание. Выигрыш был только в быстроте, ценой перегрузки энерголиний тела, а чтобы их не порвать, требовалась внутренняя энергия. — Распространение на расстояние… По сути, это растягивает само заклинание по пространству, позволяя быстро метнуть даже то, что изначально рассчитывалось на ближнее применение. Изменение элемента урона… это словно алхимия, замена или приписка части формулы, что меняет заклинание в несколько другую сторону. Например, огненный шар внезапно может превратиться в облако кислоты или взрыв холода. — Он немного запнулся, но быстро продолжил. — Немедленное действие… — просмотрев конспект, он ещё сильнее уверился в том, что это тоже двойное наложение, но, по сути, направленное на большую скорость. Сопротивление развеиванию… создание крепости плетения путем защиты его чистой волей и вихрем магии вокруг.

— Чародеи, их виды и суть сил. — Он остановился, чтобы подчеркнуть важность следующей части. — Драконья кровь, могущество и харизма, дающие по праву рода или пролитой крови. Теневая магия… — он слегка нахмурился, вспоминая детали. — Невидимость и опасность, унаследуемая по роду от тех, кто встретился с госпожой Костлявой и познакомился с ней… поближе… — Люпина аж передёрнуло от этой мысли. — Звездочеты… свет звезд, знание, безумие затворников, что выдрали из небосвода поколениями звездочетов в их одержимости, а после унаследовалось их потомками… — Он почувствовал, как это перекликается с его сутью, и появилась лёгкая ниточка интереса к этим личностям. — И хаос… чародей хаоса. — Его голос стал более заинтригованным. — Разложение и возрождение… цикл жизни — то, из чего черпают эти чародеи свои силы. В отличие от магов, жизни не видят разницы между болезнью и здоровьем, от того погружены в очень странные для разумного размышления. Перемены и обман… манипуляции с реальностью. — Он сделал небольшую паузу, чтобы собраться. — Ярость и разрушение… буря, сметающая всё. По сути, их душа — это ком клокочущей ненависти и ярости, что сбалансирована такой же сильной волей. Если встретить, то либо убивать сразу, либо свести всё к дипломатии. Удовольствия и страсти… чары, захватывающие разум через желания. В общем, моя остановочка, к которой, скорее всего, отношусь. Противостояние и анархия… разрушение всего сущего, хаос в самой гипертрофированной форме. — Его передёрнуло от всплывших в памяти рассказов о Маллитах, к которым безусловно вела нить силы таких чародеев. — Сила неделимого хаоса… Разнообразная, но крайне схожая. Как бы ни был разнообразен хаос, но правильные ответы в любой точке мироздания всегда одинаковые. Посему чародей хаоса скорее использует не конкретный план эмоций хаоса, а чистую бурлящую силу, сопрягаясь с ней своими эмоциями и выплескивает её в дикой форме с непредвиденными эффектами, полагаясь на удачу и на то, что его противники понесут урон больший, чем он сам.

— Вот… вот оно. — Он отложил записи, с улыбкой смакуя глубокое удовлетворение от выполненной задачи. — Я действительно всё это выучил. — Люпин впервые почувствовал удовлетворение от проделанной работы. Это было действительно новое ощущение, даже Маэвис, взятая им нахрапом и наглостью, не была столь приятной.

— Ну… Ты бы мог получить и получше, но в целом твоих знаний хватит для продления твоей формы обучения. — Флегматично прокомментировал дракон потуги инкуба.

— Вот ты язва, конечно… Это вообще не входит в список моих любимых дел…

— Этот список состоит из одного пункта, так что не нужно тут разводить нюни. Магия — это самое интересное, что есть во всех мирах. Даже технократы часто используют её, обосновывая это лишь формой физического знания, отвергая все остальные ответвления из-за низкого магического фона.

— Вы с демоном несколько раз упомянули технократов, но кто это?

— Хмм… Представь, что не существует магии, совсем, даже демонов. То есть мир ещё более силён, его дух способен охватывать не один мир, а сотни миллиардов миров, подобных этому, включая в себя бескрайние просторы, чуть ли не бесконечные во все стороны.

— Так это и есть магия!

— Ха-ха-ха… А вот для них это норма, и они не задаются вопросом о том, что это нормально. Да, то, что пространство может выдержать столь упорядоченные практически бесконечные просторы материи, это действительно невероятно для большинства миров, вот только подобные миры так сильно ограждены душой мира, что пробиться в них извне невозможно кому-то ниже бога хаоса, и то с нюансами. Вообще глобально такой мир известен один, по крайней мере в этой части варпа. Ну, если покопаться в моей дырявой памяти, то может пару слухов о ещё парочке вспомню, но они слишком далеки от нас.

— Откуда же тогда о них известно?

— Навь. Навь пластичнее, чем можно представить, и иногда целые её куски с крошечными артефактами из их яви попадают в варп, а от такого уже становится известно о таких мирах.

— А как это вообще возможно?

— В варпе возможно всё. Вообще мне думается, что таких вселенных бесконечно во все стороны, но недоступных — так же бесконечно, как и таких, в которые можем попасть мы.

— Смотри, мне не раз говорили, что этот мир силён и демоны в нём без якорей не держатся вообще, но если чуть более конкретно, что это значит?

— Нуу… Чисто технически конкретно этот мир и его душа просто избрали путь медленного развития и попали в аномалию, что не даёт демонам свободно влиять даже на мелочи в мире. Боги хаоса, естественно, в этом не стеснены, но в основном используют этот мирок скорее как стазис-камеру для всяких своих интересных штучек, что надо бы попридержать для большой игры. Например, и отшельник — такой экспонат. Доходили до меня слухи от одной девятиглавой птицы, что когда этот пантеон формировался, он имел все шансы ухватить место великого демона, а то и младшего бога, но решил отсидеться и в чём-то даже оказался прав. Потенциал его никуда не делся от этого, и компромиссным решением его отправили сюда. А когда появился Слаанеш, то всем что-то как-то неуютно стало из-за маленького метража на верхушке пантеона, и боги пытаются вернуть откинутую фигуру в игру для перевеса. Насколько мне известно, таких миров, как этот, не одна, и вполне вероятно, что в каждой из них, ну или хотя бы в нескольких, сидит по такому свободолюбивому демону.

— Да, ну и истории у тебя, старик. А много таких демонов, как отшельник?

— Ну… Этот старой когорты… Думаю, именно его ровесников наберётся несколько сотен, может быть, тысяч. Знаешь, единственное, что работает в варпе — так это математика и статистика. И думаю, таких долгожителей едва ли процент. И я говорю именно про долгожителей, то есть демонов, что выжили больше пары десятков тысяч лет. В случае же с отшельником… Хмм… Вольных демонов достаточно, но вольных демонов такой силы едва ли. Сейчас все великие демоны и демон-принципы в основном при богах хаоса. Однажды они решили наградить одного своего чемпиона дарами, вот прям все и по чуть-чуть. Так этот змей подколодный вздумал стать пятым богом, но ему дали понять, что такой методой он скорее станет первым клоуном, ну и вообщем подрезали амбиции с крылышками и активно «помогают» всем пантеоном в его делах. Слышал историю, когда четыре высших демона ему буквально на голову упали с прямым ЦУ — убить или хотя бы откусить кусок побольше.

— Жёстко они его. Но верно, поделом.

— Не будем о болезнях.

— Ты упомянул большую игру, а что это?

— Стать первым среди всех. Всё проще некуда.

— Почему тогда ни один из них не стал таким? За такое количество лет вполне возможно было победить всех и вся.

— Ха! А я думаю, становились, но потом падали, и снова всё шло по кругу. Просто по каждому из богов пантеона Хаоса есть по несколько легенд, как они стояли на вершине могущества и были сброшены в бездну, потеряв все силы. Ну… Кроме Слаанеш, он молодой бог.

— Ну не тяни ты, расскажи!

— Тзинч, например, рассказывает последователям, что вся тайная магия — это его маленький кусочек, что был отколот при падении его с первого места. Нурглиты говорят, что миры были практически полностью в его власти, и цикл рождения и смерти почти провернулся, но огонь и молнии разомкнули его замысел, полагаю, это аллегорическое описание Кхорна и Тзинча. Про Кхорна рассказывают, что он своим мечом мог раскалывать миры и призывать орды высших демонов, но как мне помнится, сейчас символ его — это два топора. А если долго скитаться по его кровавым полям, то можно заметить скалы, целиком состоящие из острых кусков породы, так насыщенных яростью, что один взгляд на них вводит в кровавое буйство. Вот и думай, а не раскололи ли меч Кхорна в одной из битв за миры?

— По логике, следующим, кто должен войти в легенды, это моя мать?

— Ну… Не факт, но в отголосках будущего есть и такие варианты. Вот только если возвысится Слаанеш… Боюсь, никаких остальных богов уже не будет, а это печально, ведь варп станет куда менее разнообразным. Или нет, и это просто бред мертвого дракона.

— Занятно… Ладно, хватит откровений для меня, пойду-ка лучше встречусь с Сиреной или Алинаэль.

Дракон хмыкнул и провалился в сон поглубже, а Люпин собрал кипу конспектов в кожаную сумку, оделся потеплее и отправился в храм. Сейчас служб не проводилось, но посещать её было можно, а значит, почему бы и нет?

Люпин вошёл в библиотеку, окружённый ароматом старинных книг и пыли. Он направился на чердак, где царила тишина и полумрак. Здесь он наконец смог найти уединение, укрываясь от суеты.

Сирена сидела за столом, сосредоточенно изучая конспекты. Её волосы мягко падали на страницы, но она периодически поглядывала в сторону лестницы, ожидая появления Люпина.

Люпин, погружённый в свои мысли, прошёл мимо Сирены, не остановившись. Он сел в дальнем углу стола, открыл бестиарий, который ему нужно будет сдавать через месяц, и стал полностью поглощён чтением.

Сирена заметила его присутствие, и её сердце забилось быстрее. Она надеялась, что он обратит на неё внимание. В голове крутился такой поток эмоций, густо замешанный на похоти и страсти, что она еле сдерживала себя.

— Ты всегда читаешь такие толстые книги? — Сирена зевнула и потянулась, чтобы привлечь его внимание, бросая взгляд на его книгу.

— Да, они помогают мне отвлечься, — ответил Люпин, нехотя отрывая взгляд от книги. — Этот бестиарий крайне занятно описывает репродукцию лесных тварей.

— О, правда? — Сирена наклонилась ближе, чтобы рассмотреть обложку. — Я всегда хотела узнать больше о них. Какая твоя любимая часть?

— Наверное, главы о ликантропах, — сказал Люпин, его голос стал мягче. — В них столько загадок и тайн, которые ещё предстоит разгадать.

— Ты ведь изучаешь магических существ, верно? — Сирена случайно коснулась его руки, её колено слегка соприкоснулось с его. — Должно быть, это невероятно увлекательно.

— Да, это мой предмет сдачи в следующем месяце, — Люпин начал поглядывать уже не на книгу, а на декольте Сирены. — Мне нравится открывать что-то новое, это всегда занимательно.

— Знаешь, я недавно читала о редких видах драконов, — сказала Сирена, её голос наполнился энтузиазмом. — Они такие величественные и непредсказуемые, особенно цветные. Ты когда-нибудь сталкивался с одним из них?

— Только с мёртвыми. Впрочем, ничуть от этого не расстроен, — Люпин удивился, его глаза зажглись интересом. — А ты? У тебя было такое желание?

Сирена играла с прядью своих волос, глядя на него из-под ресниц.

— Конечно, это было бы потрясающе, — её голос стал ниже. — Ведь они так дики и опасны…

— Конечно, — ответил Люпин, чувствуя нарастающее напряжение в воздухе. — Особенно в период их спаривания…

Сирена переместилась ближе, её рука мягко легла на его предплечье.

— Может быть, ты расскажешь мне об этом за чашечкой чая, но в более уютной обстановке? — предложила она, её глаза искрились.

Разговор затих, в воздухе витало напряжение. Сирена посмотрела ему в глаза, её взгляд стал более настойчивым, а через секунду струна приличий оборвалась, и Сирена прильнула к губам инкуба.

Жаркий, мокрый поцелуй, переплетающихся языков, длился до окончания воздуха в лёгких, а после Сирена с влажными глазами с десяток секунд смотрела на объект своих желаний.

— В… Всё?… — жалобно посмотрела она на инкуба.

Малая иллюзия скрыла их от взора и слуха любого, кто мог бы подняться на чердак. Люпин встал над эльфийкой в полный рост и в следующую секунду подхватил её тельце на руки, от чего она забавно пискнула.

Через пару секунд Сирена оказалась на меховой шкуре, что заменяла ковёр. Инкуб оказался сверху и потихоньку стал искать завязки платья. Через ещё десяток секунд оголённая молодая волшебница, красная как сваренный рак, смотрела на объект своих желаний и старалась дышать непрерывным дыханием от выпрыгивающего из груди сердца.

Несколько поцелуев, жаркие покусывания приятной груди и лёгкий выбитый из Сирены стон приглушился иллюзией.

— Он… Большой… — Сирена от смущения закрыла руками лицо и одним глазом увидела вытащенный член.

— Ха! — Люпин взял руки Сирены, отодрал их от её лица и положил их на ствол. — Смотри на моё лицо и направляй.

— Это… Ведь больно…

— Не время для разговоров. — Люпин заткнул её рот поцелуем.

Раззадоренная Сирена направила его в себя. Лёгкое покалывание, толчок бёдер и что-то горячее и пульсирующее упиралось ей так глубоко, как она не могла подумать до этого.

Инкуб сейчас мало заботился о партнёрше, он порядком устал от серых страниц фолиантов и ждал новых ощущений, а Сирена была чертовски новой. Она и вправду была похожа на Маэвис, обе плутовки, обе любят дразнить не по делу, обе кокетки, но Сирена отличалась какой-то беззлобностью и мягкостью.

Сейчас она с жаром отвечала на его поцелуй и обильно истекала соками половой любви. Инкуб чувствовал её желание, которое было подтолкнуто его воздействием на её психику, и понял, что этот вариант намного более удобный, чем в глупую надеяться на естественное обаяние.

Резким движением он оторвал её от пола и усадил на свои согнутые ноги. Сирена ойкнула от неожиданности и вдавила его в свои объятия, уткнув лицо инкуба себе в груди.

Это ничуть не остановило инкуба. И вот Сирена на нём, не имея чёткой опоры, подвешенная на руках Люпина, как внезапно начинается второй раунд действа.

Куда более быстро, чем может обычный смертный, инкуб начал быстро, на пределах физических сил, поднимать и опускать эльфийку до упора, от чего она стонала, испытывая боль от бьющей ей в живот головки, но всеми силами держалась за его голову и шею.

Инкуб чувствовал, что она ощущает, но лишь чуть сбавил взятые обороты, выбивая шлепки, стоны, вздохи и учащенное дыхание из слабой физически волшебницы.

В один момент тело Сирены уже не могло сопротивляться напору и расслабилось, чуть ли не обмякнув. Словно бы ожидая этого момента, инкуб вдавил Сирену ещё сильнее. Слабая попытка сопротивления нутра Сирены ни к чему не привела, и Люпин почувствовал, как матка эльфийки не выдержала напора и пустила его внутрь.

Не выдержав уже такого давления и наплыва эмоций от содрогающейся внутри и снаружи боли и экстаза эльфийки, инкуб не сдержал оргазм, и живот Сирены на секунду надулся от количества семени.

Инкуб с удивлением понял, что второго раза у него не выйдет, так как он физически истощился, что считал для себя практически невозможным.

— Впрочем, такой марафон можно и за три раза засчитать, — подумал про себя Люпин с удивлением, утирая выступивший пот.

Сирену до сих пор пробивал долгий оргазм, что стихал уже полторы минуты, а непристойные соки вытекали с горячим семенем демона. В глазах эльфийки разума и осмысленности не наблюдалось от слова совсем. Глаза закатились, слюна полнила рот, слёзы из глаз лились в четыре ручейка, и тело било судорогами.

Прислушавшись к эмоциональному фону эльфийки, он ощутил только удовольствие. Хотя он сам интуитивно понимал, что проникновение в матку для любой женщины — это, мягко говоря, не очень приятно. Но, видимо, в определённых случаях это не просто приятно, а невероятно хорошо.

Сирена уже перестала дёргаться, а её дыхание стало более ровным. Полностью довольный собой и произошедшим, инкуб уложил её, оделся, уложил голову эльфийки себе на колени и просто дал ей прийти в себя.

Через пять минут обморочного состояния она поднялась, смущённо поводила ушками и неловко прикрывала белоснежные груди руками.

Он не удержался, прижал одной рукой вздрогнувшую от такого эльфийку к себе и заткнул всяческие возражения нежным поцелуем, а другой рукой массировал мягкую грудь волшебницы.

Сирена ответила на поцелуй, и на её лице не виднелось и грамма неудовольствия, но смущения стало явно намного меньше.

— Кхм… Я… Я несколько обескуражена тем, что произошло, и… Кажется, теперь я понимаю, что имел в виду мой отец, когда говорил, что действия говорят громче всяких слов…

Люпин мягко улыбнулся и лукаво посмотрел на неё.

— С… Спасибо… — зарделась эльфийка. — Представить себе не могла… Что это так приятно… Знала бы, уже давно нашла бы себе п… парня…

— Нет.

— М? — Эльфийка в объятиях дёрнула красными ушками и смущённо перевела взгляд на лицо инкуба.

— Так приятно бывает только с тем, кого по-настоящему любишь, с тем, кого считаешь лучшим во всём. Даже если это абсолютно мнимо, но для тебя это так, то такие ощущения будут повторяться каждый раз вашей близости. — Ничуть не смущённый инкуб глядел своими фиалковыми глазами прямо в душу.

— П… Понятно… А… А у тебя когда-нибудь был… с-секс?…

— Да. Только что. — С улыбкой во все зубы инкуб нагло издевался над девушкой, кхм… уже женщиной.

— Ты… Ты понял, что я имела в виду.

— Не-а. — Состроив максимально глупую морду лица, выдал Люпин.

— Но… Но мне важно знать… Перв…

Заткнув поток бреда поцелуем, инкуб лишь сильнее взял её в объятия и помассировал аппетитную задницу эльфийки.

Иллюзия почти закончилась, поэтому инкуб кинул ряд бытовых заклинаний для уборки… бардака и быстро помог Сирене одеться обратно.

Слегка взъерошенная эльфийка дёргала ушками, раздумывая о том, что произошло, и сейчас в ней был несвязный ворох мыслей, что крутились бессвязно, сменяя друг друга.

— Как выучила материал? — Голос Люпина выдернул её из прострации, но суть вопроса она не уловила.

— Нормально… Лорд меня учил и опекал, поэтому я уверена, что сдам как минимум первый год обучения полностью заочно.

— Ну, ты всё же подучи. Будет слегка скучно в вольном формате учиться в гордом одиночестве.

— Т-точно! — Эльфийка встрепенулась от понимания. — Но… У меня в… в вопрос. — Сирена зарделась ещё сильнее.

— Да. Говори.

— Что… — она сжала подол платья. — Что если у нас будет ребёнок! — Сирена зарделась и дрожала от накала эмоций, чуть ли не плача.

— Тогда я возьму тебя в жены, и у нас всё будет хорошо. — Не дождавшись ответа эльфийки, он снова заткнул её слова поцелуем.

Дальше они погрузились в учёбу глубже, а расставаясь, даже не перекинулись словами, лишь кивнув друг другу на прощание.