Инкуб

Глава 23

Инкуб.

Глава двадцать третья.

Взгляд извне.

— Эх, говорил я тебе, Кони, что это того не стоит… — промурлыкало нечто во мраке, поблескивая синими глазами.

— Помолчи.

Слепая женщина сидела во тьме с открытыми пустыми глазницами и копалась в своих чертогах разума. После лишения зрения она удивительно хорошо научилась представлять что угодно. Сейчас перед ней возвышалась целая замковая стена, увешанная пробковым полотнищем с мириадом записок, соединённых люминесцентными красными нитями. Это был лишь способ систематизации огромного массива данных, удобный инструмент, доступный далеко не всем.

Если бы она призналась самой себе, то вообще не считала полноценно разумными тех, кто не мог вообразить хотя бы десятую часть той фантазии, что сейчас была перед ней. Остальных она причисляла либо к говорящим инструментам, каждый шаг которых должен быть под контролем, либо к чему-то среднему между табуреткой и куском мяса.

План действительно пришлось перестроить, но всё во благо. Инкуб, слегка съехавший по фазе — хотя, казалось бы, куда дальше для безумного исчадия божества хаоса? — форсировал кипение дерьма и за месяц расправился с культом Ллос, хотя она рассчитывала на несколько десятков лет. Конечно, до полной победы над такой въевшейся и подлой религией — целая гора трупов и десятилетия репрессий, но деньги, на которые можно купить разумных, есть, а новых дроу нарожать несложно.

Звоночек лишь в том, что сам инкуб в таком состоянии даже не откликался на поводок. Это печально, но поправимо. В конце концов, жертва дочерей в угоду ему не была напрасной.

— Ах… Ладно, уже мозг кипит.

Два глаза с восемью тонкими чёрными лапками повернулись к своей хозяйке.

Взяв каждый из них, она засунула их в пустые глазницы. Через пару секунд мерзкого чавканья пара глаз встала на место, имитируя нормальные красные глаза дроу.

— Бррр… Ну и мерзость, — прорычал комок тьмы в углу, прищурив глаза в омерзении.

— Да ладно тебе. Всё лучше, чем пара горящих углей, как у некоторых.

Женщина встала, взяла посох и направилась прочь из кабинета.

Её ждали дела. Средней дочери нужно было дать несколько заданий…

--

**Подземье дроу. Конец беснований инкуба. Примерно 42 дня после смерти его сына.**

— Так… Что же делать? — пробубнил инкуб, слегка осунувшись.

— Слава повелителю! — отсалютовал дроу, стукнув себя в район сердца, проходя мимо и таща на плече молодую аристократку.

— М-да… Какой-то я неправильный тёмный властелин, — пробубнил Люпин под нос.

— Слава повелителю! — козырнул эльф в латах, таща на плече ещё одну аристократку.

— Так… Стоп. Куда несёте? — окликнул он воинов.

— Повелитель, вы приказали относить аристократов, делить по полу и возрасту и ждать ваших дальнейших указаний, — козырнул эльф.

— Ясно. Продолжайте.

— С вами всё в порядке? — с беспокойством подошёл дроу.

— Да. Нормально, одна из ведьм зарядила заклятием, сейчас я в прострации. Делайте, что приказано, я сейчас потуплю, потуплю и приду в себя.

Эльф и дроу переглянулись от столь неформальной лексики, но козырнули и продолжили исполнять приказ.

— Да успокойся ты, тёмный пластилин, — ехидно прорезался голос Тенебриса в голове инкуба. — Топай в ратушу. Там, по планам, ватага установила свой штаб.

— Как полезно иметь под рукой мёртвую ящерицу.

— Ой-ой, посмотрите, как он выражается из-за пары неприятных старых воспоминаний.

— Ты издеваешься? Я сейчас реально раздумываю, как бы портал поглубже в варп открыть.

— Нет, не издеваюсь. Во-первых, твои лишения не такие уж и большие, во-вторых, я претерпевал куда большие, и не по одному разу. Хотя и с небольшим нюансом.

— Ну-ка, ну-ка, пой, ящерка.

— Нет. Не в твоём состоянии. А хотя… Расскажу, как воскресну.

— Ла-а-адно.

Инкуб кое-как собрался телом и отправился к ратуше.

Естественный столб, на котором держалась аркология, был преобразован в более угловатые, ажурные формы и укреплён руническими конструкциями, что инкуб видел по пришествии в этот мир.

Аркология была довольно большой. Потолок с его точки зрения был непроглядно чёрным, даже через демоническое зрение.

Ратуша была совмещена с теплогенератором. В отличие от прошлого, в этом чувствовался дух. Если быть точным — ифрит. Эта сущность ощущала демона так же ясно, как он её.

Тварь была разумной, но её разум не поддавался логике смертных. Посему инкуб решил, дабы ещё сильнее не травмировать свою суть, просто проигнорировать эту тварь.

— Что ж, здравствуйте, — Люпин поздоровался с мэром города, параллельно — хозяином того элементаля, что томился внутри машины.

— Здравствуйте, повелитель, — поклонился мэр. — Рад с вами лично познакомиться. Орманфи Огненный к вашим услугам, — поклонился дроу с лёгкой улыбкой.

Эмоции этого разумного были как сталь. Вообще ничего, чистый расчёт.

— Можешь не притворяться, что ты мне рад. Я чувствую твою полную индифферентность в вопросе меня и того, что происходит. Нам будет проще, если ты скажешь, что хочешь. Моё воинство шло не за такими, как ты.

— Я бы хотел, чтобы активы аристократов перешли в пользование республики, сами они лишились в худшем случае прав, в лучшем — жизней и душ.

— Можно. Что взамен?

— Ну… Допустим, одна услуга любой сложности под пактом крови, не включающая приношение в жертву жизни и/или души меня или дорогих мне людей.

— Пойдёт. Но можно обойтись и без этого. В поселение эльфов нужно продовольствие, ремесленники и население. Сможешь организовать выкуп рабов-эльфов, еды суммарно на тонну золотом на десять зим вперёд, и мы в расчёте за полную и безраздельную власть над Вал’Хнаром.

— Орманфи к вашим услугам, — протянул дроу руку для закрепления сделки.

— По рукам. Всегда люблю работать с такими, как ты, понятливыми, — ответил на рукопожатие инкуб.

Мягкая, но абсолютно холодная улыбка озарила лицо дроу, когда соглашение было закреплено.

Инкуб наконец смог собрать картинку произошедших событий. Воспоминания за этот период были абсолютно блёклыми, но, сосредоточившись, он рассмотрел общую картину. Под его началом сейчас около двадцати пяти тысяч воинов. Началось всё с абсолютного безумства. Изначально то нечто, что заняло место «я» инкуба, взяло с собой сотню дроу и несколько ветеранов-эльфов. Пройдя по Подземью, обогнув проходы в Меркар, они отправились в более глубокие его недра.

М’шал-а-Ран’х пал под диверсией: храм Ллос был обрушен на весь её клир, а половина гарнизона встала под начало инкуба.

Следующим городом был Мхка’р. Под его началом тогда было пять тысяч воинов. Удивительно, но половину составляли эльфы — в плену Подземья оказалось более двух тысяч рабов.

В Мхка’ре гарнизон помог уничтожить жриц Ллос и сам присоединился к походу. Впервые этот мир увидел праведную ненависть мужчин-дроу, вылившуюся на улицы узких переулков. Жрицы пытались сопротивляться, но были вырезаны под корень с минимальными потерями со стороны дроу — едва ли пара сотен из уже десяти тысяч расстались с жизнями в этом безумстве.

В Мхка’ре выяснилось, что почти десять тысяч мужчин-дроу работали в жесточайших условиях на рабских позициях.

Каждый из воинов, решившихся пойти в поход, ежедневно получал подтверждение правоты слов своего лидера. Это задевало самую нежную струну души любого мужчины — их гордость.

Действительно, всё их естество могло восстать против страха, что давил на разум с малых лет. Но, как хищник, задавленный детёнышем, не может подняться, так и каждый из них без толчка хаоса оставался лишь рабом своего страха. Страха смерти, страха эфемерных кар за пределами мира, что ждали еретиков за предательство своих госпож.

Последний город сдался без боя, сам встав заслоном даже в самых потайных местах, не давая выхода жрицам и аристократам.

Жрицы потеряли свои чёрные души, а аристократы, бежавшие от похода, как от чумы, теперь пытались выторговать себе свободу у стены тихой ярости, закованной в доспехи из тварей Подземья.

— Молю, пожалуйста, мой род даст вам что угодно! Ур’ширазал даст столько денег, что хватит на три жизни вперёд, но выпустите меня и моих дочерей! — голубоглазый дроу, что было большой редкостью, пытался выторговать что-то у двух стражей, которые, казалось, вовсе не слушали его лепет.

Инкуб подошёл к его камере абсолютно тихо — тонкая щель не давала сколько-нибудь приличного обзора.

Парой жестов он перекинулся с воинами, и те показали: слева мужчины, справа женщины, все в оковах для магов.

Жестом он приказал открыть дверь.

— Благодарю, благодарю вас, мой род не заб…

— Ой, — дьявольская улыбка инкуба похоронила слова дроу.

— Нет, нет, нет, прошу! Пощады! Я, Дэр’морт, никогда не якшался с Ллос! Мой род на семь колен в опале у проклятых жриц!

— Папочка на этого есть? — кивнул инкуб одному из стражей.

— Папочка? — опешил тот.

— Кто такой, что в активах, отношение к религиозному вопросу, — пояснил Люпин.

— Никак нет, писчий пока не успел собрать всё, но могу заверить: этот аристократ из слабого рода, наполовину вырезанного десять лет назад культом. В основной линии рода остались он и две его дочери, Аманита и Валанита, что сидят в заточении по камерам.

— Имя?

— Моё? — не понял дроу.

— Да.

— Вы нарекли меня Дерзерт! — стукнул под сердцем фанатик.

— Точно. Под шлемом не признал. В ветераны подходишь.

— Слава повелителю!

Инкуб от такого был в прострации, будто собрал под началом паладинов. Обычно аристократок уже давно изнасиловала бы солдатня, а затем запытала на дыбе — не обязательно в таком порядке, но судьба их была бы одинакова. А тут — образцовая дисциплина. Удивительно!

— Прикройте дверку, надо переговорить.

В замке зашуршали ключи.

— Ну что ж… Пой, птица.

— Я…

— Учти, мне интересны в первую очередь твои навыки. Аристократом ты быть перестал.

— Я Дэр’морт, глава рода Морт, что живёт в Ур’ширазале и служит граду под землёй дипломатами и хранителями многих тайн. Обучен магии до магистра.

— Хм… То есть, если бы мне, допустим, понадобился человек для донесения важных посланий смешанному населению дроу и эльфов, как думаешь, справился бы?

— Боюсь, моя внешность вызовет отвращение и у первых, и у вторых. Голубые глаза у дроу считаются слабостью, а дроу для эльфов — нечто между дьяволом и бешеной псиной, — с неуловимой ноткой сарказма отметил аристократ.

— Кто-то говорил, что ты будешь работать лично? Предложение — как руководителю такой структуры.

— Если взять моих дочерей в помощницы, проблем не будет.

— Занятно. Считай, ты сохранил жизнь и честь своих дочурок. Хотя насчёт последнего… Не ручаюсь, — улыбнулся инкуб, стуча в дверь.

Из всех пленников полезными оказались лишь немногие: пара волшебников достаточного уровня, что могли бы преподавать при храме, да пара девиц, ставших наложницами Люпина за невинность и приятные черты внешности. Инкуб начал понимать, чем его так привлекает невинность: девушки дрожат, осознавая, что их ждёт, и этот страх с безысходностью так приятно насыщают его суть эмоциями…

Остальные стали рабами. Аристократок, скорее всего, ждёт судьба наложниц для особо везучих и отличившихся воинов, а аристократов продадут как учёных рабов. Такие нужны, хоть и опасны, но крайне полезны.

Разобравшись с пленниками, инкуб принялся творить. Его не отпускали мысли о ритуалах, проведённых над Ариэль и Равен. Он разложил вокруг себя 666 колец и вгрызся в каждое своей сутью. Что-то резануло по его сущности, магия критически упала, но он смог!

Его артефакты — физическое воплощение лярв, выгрызающих кусочек души смертного для канала, связывающего инкуба с фанатиком.

Шесть колец получились особенно сильными, шестьдесят — чуть слабее, а шестьсот — вполовину от первых шести. Но усиление физических сил — не главная их способность. Каждый воин после смерти цеплял душу к домену Люпина, что давало возможность воскрешения.

Забавно, что каждое кольцо было частью демона, а значит, при утрате тела воина его можно втянуть в свой домен.

На самого инкуба кольца, очевидно, не действовали, но на смертных — вполне. Эльфы и дроу идеально подходили для таких артефактов из-за склонности их тел к магии, а другие расы разумных могли использовать их лишь при наличии магического дара.

Каждое кольцо, независимо от прежней отделки, теперь представляло собой хаотичное переплавление металла с переливами невозможных цветов.

Взяв сундучок, инкуб собрал всё и направился в штаб.

Там как раз находились шесть капитанов. Удивительно, но трое были эльфами, трое — дроу, и ни одной склоки на расовой почве.

Как только инкуб вошёл, жаркое обсуждение приостановилось. Каждый козырнул, но затем беседа продолжилась в более спокойной манере.

— Прошу приостановить обсуждение, господа. Сейчас для вас есть небольшое объявление и дары.

Командоры переглянулись и повиновались. Их лица были смутно знакомы инкубу.

— Эларис, прошу, подойди и прими мой дар.

Русый эльф дикарского вида, измождённый долгим заточением, подошёл к инкубу, взял протянутое кольцо и без сомнений надел его.

Кольцо вспыхнуло и растворилось в плоти воина, оставив несколько шрамов, обозначающих его присутствие.

— Снять можешь так же, как надел.

Капитан попробовал снять. Непривычный к таким артефактам, он слегка напрягся. Ещё одна вспышка — и кольцо обрело физическую форму, легко сойдя с пальца.

Поигравшись с новой игрушкой, он оставил её на руке. Инкуб почувствовал, как из его домена улетучилось немного магии — незаметно, учитывая его переполненность магической энергией. Но если умножить это на десять тысяч, станет неприятно, так что такие артефакты лучше выдавать только офицерам.

— Амарин, прошу, твой дар.

— Благодарю вас, повелитель.

Этот эльф, всё ещё бледноватый и жилистый после заточения, был здесь за ум, а не за крепость черепа или мышц.

Пройдя ту же процедуру, тихий парень отошёл, не загораживая Люпина.

— Эвриэль, прими этот дар.

— Да, повелитель. Но извольте, зачем нам, вашим нижайшим слугам, такие дары?

Инкуб жестом показал отойти и дал понять, что услышал вопрос. Кстати, этот воин был ветераном из его деревни.

— Экзарон, прошу.

— Благодарю вас, повелитель.

Исполнительный дроу с аристократической осанкой флегматично принял дар без спешки и излишней медлительности.

— Ксельраз…

— Благодарю вас, повелитель.

— …прими этот дар.

С лёгким укором Люпин посмотрел на голубоглазого дроу, который был сверх меры суетливым, будто пытался подогнать само время.

— Векс’риз, прими этот дар.

Дроу просто поклонился в пояс и взял артефакт. Люпин не удивился: слушать речь этого двухметрового здоровяка — в пору застрелиться от медлительности.

— Итак, господа, — стукнул Люпин сундучком с артефактами о стол. — Эти артефакты — мой дар вам. У каждого три функции: первая улучшает вашу силу как воина, вторая даёт мощь как мужчине, третья — условное бессмертие.

— … — последнее ввело воинов в молчаливый ступор.

— Если ваше тело претерпит смертельные лишения, с помощью обрядов его можно воскресить, а душу вернуть в тело. Если тело развеется в прах по любой причине, процесс воскрешения затянется, но я постараюсь вернуть вас в полной мере.

— Слава повелителю! — хором воскликнули шестеро.

— Тише, тише. Здесь, — указал инкуб на сундучок, — 660 колец: 60 с силой в две трети от вашей и 600 — в треть. Третья особенность неизменяема, вторая, уж простите, не вполне в моей власти и зависит от организма носителя, а первая улучшается тренировками и крупными трудами, где прибавка — лишь приятный бонус.

— Я так понимаю, нам нужно раздать их тем, кого мы сочтём достойными? — спросил дроу Экзарон.

— Да, но главное — верность лично мне. Если вера будет распылена и душа после смерти не потянется ко мне, как к маяку в ночном море, воскрешение провалится. Кольцо я, конечно, верну, но…

— Но это может посеять смуту… — пробасил Векс’риз.

— Именно. А это вызовет множество самых неприятных предположений и вопросов.

— Сделаем, — кивнули капитаны в унисон.

— И последний вопрос. Я ухожу. Захватывайте последние два города, рушьте святилища Ллос и идите на поверхность. Аристократов — на ваше усмотрение.

— Постойте, но как?! — возмутился Ксельраз.

— Как я могу вас бросить? Я не бросаю. Я пойду готовить следующий поход — по землям эльфов, чтобы спаять народы одной волей.

— … — от этого капитаны выпали в осадок ещё сильнее.

— Извольте, повелитель, правильно ли я понимаю… Мы подняли не просто бунт… Мы творим историю? — спросил Амарин.

Люпин ласково улыбнулся.

— О, нет. Всё намного хуже, мой прозорливый друг. Мы куём великое будущее!

— … — под эти слова инкуб вышел, а капитаны пытались переварить свалившиеся на них факты.