Инкуб

Глава 5

Глава пятая. Прибытие.

— Сколько нам ещё идти? — задал вопрос Люпин.

— Понятия не имею, я не так часто уходила даже до малой рощи, а так далеко я уходила лишь дюжину раз.

Рассветные лучи едва касались верхушек древних деревьев, возвышающихся как немые стражи над лесом, окутанным холодным дыханием ранней зимы. В суровой тишине, когда каждый лист был покрыт инеем, словно хрупким серебром, незримая тень скользнула между стволами. Казалось, сам лес ожил, наблюдая за незваными гостями, и каждый шаг отдавался эхом в сердцах тех, кто чувствовал, как невидимые глаза следят за ними из теней.

Этот взгляд кольнул Люпина, он словно бы кишками почувствовал опаску.

— Кто там?! Покажись! — Люпин вытащил потрёпанный меч и встал в стойку.

Едва заметный, изящный силуэт выскользнул из под тени кроны дерева с направленным на Люпина луком.

— Стой! Свои! — прокричала Миратиэль.

— И то верно. — Люпин вложил меч в ножны, ничуть не выдав свою нервозность.

— Хмм… Я помню ваши голоса, но всё же лучше снимите капюшоны, покажите лица. — шепчущий ласковый голос коснулся ушей Люпина, и тут он понял, что день воздержания, после тех марафонов, что он устраивал, для него непозволительная роскошь.

— Старшая Жрица Богини Жизни Миратиэль, мой племянник Гэлион, все остальные, из его рода, скорее всего, погибли. — Парочка выполнила требования.

— Хм… Рада тебя видеть, Мира. — рейнджер скользнула тягучим шагом к рабыне Люпина и взяла её в нежные объятия.

— П… Получается, всё? Я… Я в безопасности?

— Да. Будь спокоен, отныне всё хорошо. — Ариэль приласкала грязный локон, как она думала, племянника своей хорошей подруги. — Идёмте, я отведу вас к старейшине, не думаю, что ваши дома были заняты, а даже если так, домов у нас всё равно больше, чем тех, кому было бы в них жить.

И тут Люпин понял, что если такая незаметная единица сможет в любой момент находиться в деревне и слушать всё, что ей вздумается, то его конспирация будет под большим вопросом.

— Эй, чешуйчатый… Сможешь проявить драконью харизму пару разиков?

— Раз нужно для дела, то помогу, впрочем я кажется догадываюсь, как ты собираешься лить чистую ложь им в их длинные ушки.

— Что же, сейчас объясню…

Мнимое безмолвие Люпина разрывалось от телепатической беседы на громких тонах с душой дракона.

Женщины же старались щебетать поменьше из-за мороза и ветра, но даже так, другие рейнджеры, что патрулировали лес, недобро косились на нарушителей конспирации, впрочем, вслушиваясь в разговоры, они лишь качали своими ушами и не отвлекали путников.

И вот едва приметная тропа к деревне, скрытая каким-то хитрым немагическим образом, вот только запах сотен душ эльфов не смог обмануть охотника на них, и проход был преодолен даже без помощи Ариэль.

Люпин стоял на краю леса, заворожённый видом эльфийской деревни, словно видение из другого мира, раскинувшейся перед ним. Несмотря на суровый холод и искрящийся снег, покрывающий землю, деревня излучала особое тепло и жизнь, будто оазис среди ледяной пустыни. Деревья, служившие жилищами, были увенчаны инеем, но листья их оставались живыми и зелёными, словно сама природа охраняла это место от зимних невзгод.

Магия жизни, которой владели эльфы, позволяла деревьям цвести, несмотря на зиму. Их ветви были усыпаны цветами, источающими мягкое, таинственное свечение, создавая иллюзию вечной весны посреди зимней стужи. Жилища были мастерски сплетены из живых растений, каждое из которых уникально, с окнами из тончайшего льда, который не таял, а лишь усиливал волшебство, преломляя свет и добавляя мистичности в общую картину.

Сады, заснеженные, но по-прежнему полные жизни, были украшены зимними ягодами и вечнозелёными растениями, которые выглядели словно иллюстрации к древним легендам о кущах, с которых брали сырьё для испытания чревоугодия. Тропинки, ведущие сквозь деревню, были устланы мягким снегом, но здесь не чувствовалось холода — магия окутывала воздух, превращая его в лёгкий тёплый пар, поднимающийся над землёй.

Ручьи, не замёрзшие благодаря скрытым тёплым источникам, текли, словно живые артерии деревни, переливаясь всеми цветами радуги. Они отражали магическое сияние, исходящее от самой земли, создавая иллюзию, будто под снегом и льдом скрыта весна. Эльфы, лёгкие и грациозные, словно тени, перемещались по заснеженным мостикам, их движения были наполнены гармонией и грацией, как будто сама природа внимала их желаниям и откликалась, изменяя окружающий мир. Всё это происходило с такой естественностью, что казалось, будто магия была неотъемлемой частью их жизни, вплетённой в каждое действие и жест, впрочем, это ощущение было явно лишь иллюзией, да наделённых даром магии было явно больше половины всех увиденных, но сильных пользователей он смог насчитать с пальцев двух рук.

Люпин, наблюдая за этой картиной, чувствовал, как его демоническая природа откликается на магию и красоту деревни. Для него это место было одновременно чуждым и манящим, словно другая вселенная, где его тёмная сущность могла бы найти относительный покой и равновесие. Он ощущал, как энергии деревни пробуждают в нём новые, неизведанные чувства, словно прикосновение к древней магии, способной примирить его с частичкой мира, который всегда казался враждебным и отторгающим. Эта деревня была не просто оазисом тепла и жизни среди вьюги — она стала для него зацепкой к возможности найти способ привязать себя к материальной реальности чуть сильнее.

Инкуб старался не глазеть по видам «родной деревни», но это получалось из рук вон плохо, фиалковые глаза бегали по древам, что развеивали уныние серых пещер. С прямой осанкой он шёл чуть позади двух щебечущих эльфиек. Дроу, что бы и как не говорили, но получалось резко, как скальная порода внутри пещер, едва тронутой с сотворения мира, а вот обычные эльфы словно бы пели в приятной полифонии голосов. Оторвавшись мыслями от голосов двух эльфиек впереди, он начал осматривать Ариэль.

Золотистые волосы эльфийки, словно поток солнечного света среди ненастья, струились по её спине, вызывая желание протянуть руку и ощутить их нежность. Острые и длинные ушки, выглядывающие из-за волос, пленяли своей утончённостью, пробуждая в инкубе едва заметный трепет интереса.

Её одежда, несмотря на свою практичность и тепло, лишь подчёркивала её стройную фигуру. Аромат лесных трав и древесной смолы, исходящий от неё, насыщал воздух, словно невидимая сеть, в которой трудно не оказаться пойманным.

На талии поблескивают кожаные ремни, на которых покачиваются склянки, издающие тонкий мелодичный звон, словно они сами ведут свою загадочную песню о её путешествиях и тайнах. Этот звук, как тихий вызов, сопровождает каждый её шаг.

И вот, взгляд инкуба задерживается на её бедрах, обтянутых кожаными лосинами, которые подчёркивают изящество её изгибов. Он изучает её фигуру неспешно и внимательно, как хищник, оценивающий свою добычу, наслаждаясь этой картиной, двигаясь дальше.

Он задержался на её ягодицах пару секунд, и, переведя свой взгляд снова выше, столкнулся глаза в глаза с эльфийкой. Её изумрудные глаза сверкнули хитрецой, она мазнула по телу инкуба взглядом, усмехнулась и пошла уже другой походкой, куда более возбуждающей, в ней аж почувствовался опыт.

Так, чуть было не пуская слюни изо рта, он дошёл след в след до дома старосты. Нет, не дома, целой крепости!

Холодный ветер пронизывал одежду, когда Люпин стоял на холмике, взирая на величественное хвойное дерево, которое служило домом Старейшины. Его ветви, словно руки, тянулись к небу, а густая крона светилась мягким светом от магических кристаллов, словно приглашая войти в этот мир тайн и древней мудрости. Взгляд его остановился на арке, вырезанной в корнях дерева, вокруг которой клубился пар.

Проходя под аркой, Люпин ощутил, как будто пересек границу между мирами. Внутренний двор, окружённый корнями, напоминал уединённый оазис, где свежесть и тепло источника смешивались с ароматом редких растений. Каждый шаг наполнял его новыми силами, и он знал из украденных знаний, что при любой опасности здесь собираются самые уязвимые, и Гэлиону сильно не повезло, ведь он не успел и оставил что-то большее, чем свободу.

Глубоко в своих мыслях, он не сразу заметил, как рядом с ним шла Ариэль, ловко обходя корни. Её грациозные движения были отражением многолетнего опыта, хотя можно было бы пройти и по хоть и узкой, но ровной тропинке. Люпин почувствовал, как её прищур стал ещё хитрее, и глазки то и дело стреляли на него, он хотел было ухмыльнуться, но выдал реакцию, соответствующую взятой маске. Он покраснел нежным румянцем от щек до ушек.

Пройдя внутри, он увидел главный зал, где старейшина принимал гостей. Это пространство, полное занимательной игры света и тени, хранило в своих стенах много историй и баек за сотни лет. Здесь же он почувствовал какие-то мелкие эмоции дома, того места, откуда он прибыл. Но… Откуда? Конкурент?

С каждым шагом по узким проходам, вырезанным в древесине, его сердце било в такт с этим древним местом. Он понимал, что впереди их ждет нечто большее, чем просто отголоски знакомой силы. В конце концов, рядом с ним шагала Миратиэль, которая даже не понимала, по какой причине она внезапно возбудилась.

И вот большие псевдорезные двери, на самом деле выращенные от начала и до конца из цельного куска дерева, расползлись при их приближении.

— М? Ариэль? А это… — отложив фолиант, старейшина не смог сохранить спокойствия на лице и в действиях и взметнулся на ноги, чуть ли не подбежав к новоприбывшим. — О боги! Миратиэль, Гэлион! Вы живы!

— Да, старейшина Эллайн, мы тоже рады вас видеть! — просияла улыбкой Мира в объятиях родственника.

— У-угу… — Люпину не понравились пылкие объятия старика, впрочем, похоти он не почувствовал, действительно только нежность и облегчение.

— А остальные? Видели бы вы кого-то ещё в плену?

— Нет, боюсь, мы единственные, кто остались. — с крайне натуральной грустью сказал Люпин, впрочем не испытывая оной.

— Да… Я… Я последняя взрослая в клане теперь… — высказала и поступила взгляд Миратиэль.

— Спокойно, Миратиэль, твой род имеет шанс на восстановление, вон, какой жених у вас уродился, весь в отца, славного воина.

— А… Да… Есть у меня пару новостей.

Люпин полез в сумку и достал кристалл, что достал из драконьего сердца.

— Я убил дракона и сожрал часть его сердца. Группа авантюристов встретилась на нашем пути, и они сражались с драконом, он убил всех, но сам заимел огромные раны на теле, мне удалось расширить смертельную рану в груди, и в горячке боя я вгрызался в его плоть и сердце, пока он не умер, часть крови неизбежно попала ко мне в желудок, и пока я не поднял это, меня будто бы испепеляло изнутри, а после я смог метнуть кусок огня. — Люпин воспроизвёл простейший фокус, воплощая маленький снаряд огня.

— Душа дракона?! — Люпин было подумал, что он нашел новый подвид эльфов, когда увидел, на сколько расширились глаза старейшины, когда он наконец достал кристалл.

— Ну и… В общем, на меня он периодически орёт…

– *Непереводимая игра магических слов* — старейшина произнёс короткое и низкоуровневое заклинание распознания предметов.

— УМРИ НАСЕКОМОЕ! — явно переигрывая дракон, до дрожи кристалла закричал на телепатической волне.

— Быть не может! — Ариэль, что нагло грела длинные ушки, повторила реакцию старейшины, но даже её восклицание всё равно было не громче обычного разговора.

— Ну… Полагаю, теперь взрослых в вашем клане больше одного. И раз так, то не будет попранием традиций поселить тебя отдельно, тем более, что место для этого есть. Вакантное место для обучения магии есть только в должности аколита при храмовой библиотеке.

— Благодарю вас, старейшина Эллайн, да хранит вас природа.

— Ха-ха. Да, хранит, хранит, а вас бы лучше помыла, кстати, выпейте.

Старейшина протянул по маленькому фиалу регенерирующих зелий, бардовых как кровь. Одно такое мгновенно затянуло порезы на Миратиэль. Люпин же не дал впитаться зелью, сохранив алхимическую жидкость в полости, а порезы зарастил сам путём изменения плоти, впрочем, и сохранились они исключительно из-за удерживания этой же способности.

Устав и откровенно ничего больше за день не желая делать, Люпин решил пропинать фалосы весь остаток дня и погрузиться в сибаритство, но… для начала помыться.

Ариэль провела их пару до домов, что принадлежали их клану несколько ранее, пыли не было, ведь дом-растение перерабатывало её для роста, да и видно было, что пару раз здесь бывала нога разумного и ухаживала за мелкими деталями пустующего жилища.

— Я и Илантриэль захаживали сюда периодически, и как видно, это было не пустой тратой вечности. Вы меня знаете, я не очень люблю шум и гам, поэтому если разрешите периодически захаживать и гостить у вас, то буду премного благодарна.

— Боги, конечно, заходи, наши двери всегда открыты для тебя. — Мягко улыбнулась Мира.

— Солидарен. — согласился Люпин.

— Благодарю, ну что же, не буду вам мешать, идите мыться, а я пока что-нибудь вам сготовлю, видно, вы уставшие.

Так, Миратиэль и Люпин разошлись по просторным личным комнатам. Дроу явно были куда менее падки на большие пространства, наоборот, они хоть и тяготели к гигантизму внешнему, но внутреннее содержимое всегда представляло собой максимальную утилитарность, особняк клана Консэтис, например, хоть и был велик по размерам и полупуст, но рассчитывался на тысячи членов, когда имел максимум сотню. Впрочем, всё встаёт на свои места, если узнать, что первый глава их безымянного дома был мятежником и вырезал почти весь клан, за исключением нескольких ведьмочек, как понял Люпин по смутным описаниям, этот дядя был искуснейшим мечником и всей душой ненавидел то, во что превратился его клан.

В этих раздумьях Люпин разделся, выбросив грязную одежду в лёгкую деревянную бадью и подражая Гэрри намурлыкивал себе под нос нескладную мелодию. Банная комната тут представляла собой вполне реальную баню, но если людские очаги топились путём варварского сжигания древесины, а потом пар таким же варварским способом добывался прокаливанием камней, на которые потом прыскают воду, то тут сама комната представляла собой один большой нагревательный элемент, что выделял пахучие пихтовые масла вперемешку с испаряемой водой и два протока для горячей и холодной воды, выходящих из древесных кранов, извивающихся в древесные чаши непрерывным потоком.

Приятные запахи, ещё более приятный пар и температура размягчили тело инкуба, и быстро ополоснув телеса горячей, а потом холодной водой, он лег на лавку и просто ловил приятные ощущения.

Едва слышный скрип двери насторожил Люпина, он прислушался к чувствам поводка, его рабыня тоже сейчас мылась, а значит, к нему наведался кто-то ещё.

Мерное тихое мурлыканье какого-то мотива подсказало расслабленность вошедшего в предбанник, но как-то не особенно расслабили Люпина.

— Кто там?! — не выдержал инкуб.

— Я тут. — двери распахнулись, и в банный зал зашла Ариэль. — У вас не хватает мыла для мытья и мочалок, Миратиэль я уже занесла, а тебе ещё нет.

— С-спасибо. — инкуб был заинтригован, но выдавал внешне чистейшее смущение, хотя это и было ложью.

— Хм… Что же вижу, ты только начал, позволь помыть тебе спинку.

— Но… Вы же готовите еду… Я не хотел бы вас отвлекать.

— Не беспокойся, прекрасная мясная каша уже вас ждёт в теплых горшочках.

— Ладно, тогда не откажусь от вашего предложения.

— А ты возмужал, маленький Гэль.

— А вы все так же женственны, тётя Ариэль. — нагнав ложного румянца, выпалил Люпин.

Хитро ухмыльнувшись, эльфийка стала набирать воду для мытья и, поставив табурет аккурат перед лавочкой, указала на него, похлопав влажной ладонью.

Люпин не стал спорить, сев на влагостойкую табуретку и пытаясь прикрыть срам полотенцем. Ариэль же удосужилась лишь едва прикрыть свою нижнюю часть тела коротеньким полотенцем.

Растерев мыльную смесь по рукам, она начала растирать раствор по плечам и груди инкуба, и…

— Что же это ты, пару десятков минут назад ты был смелее, а сейчас так усердно пытаешься отвести взгляд.

— Я… П-простите… Я… — искусственно побагровев, Люпин напустил в голос так много смущения, что чуть сам было не поверил в искренность своих эмоций.

— Тсс… — эльфийка прижалась грудью, измазанной мылом, к спине инкуба, а её шаловливые ручки метнулись к его ногам.

— Боги, Леди Ариэль, что? Что вы делаете?

— Ох, Гэль, ты уже стал из подростка статным юношей, как ты помнишь, я похоронила своего суженого много ранее твоего рождения и отдала полностью себя пути ходящей по теням. Ну а сейчас я просто тебя мою. — Ухватившись за вставший колом член, Ариэль действительно мыла его от пота и грязи, а не старалась распалить страсть.

— Ух… Леди Ариэль, а это… Это то, чем занимаются взрослые? Я видел несколько раз, как дроу домагались друг до друга в тенях, думая, что их никто не видит или не обращая никакого внимания на рабов.

— Ха-ха-ха. — смех рейнджера, как мягкий звон хрустальных колокольчиков, пронёсся над ухом Люпина. — Да, ты прав, Гэлион, но не сравнивай наш нежный акт с грубым насилием дроу друг над другом.

— Х-хорошо. Ах… — пальчики эльфийки, промыв каждую складку, спустились до яичек, второй рукой, взяв отмоченную мыльную мочалку, начала проходиться по торсу, а грудями растирала уже чистую спину Люпина.

Руки эльфийки были ловкими, и за пару минут полностью мыльный Люпин был ополоснут тёплой, приятной водой, смывающей грязь и нечистоты с его тела окончательно. Люпин раньше не испытывал таких ощущений, ведь дроу пользовались бытовыми чарами для мытья, оттого этот опыт был на удивление приятен, и он решил придерживаться такого же быта, ну, может быть, лишь немного его доработав…

— Я была бы благодарна за встречный жест. — прошептала Ариэль на ушко возбужденного до крайности инкуба.

— Хорошо. — его инстинкты выли требованием взять её, как только она повернётся к нему спиной, но роль, взятая им, не предполагала такого грубого нарушения.

Эльфийка поменялась местами с Люпином, сев на табурет и блаженно прикрыв глаза. Инкуб же, сдерживая уже болящий и пульсирующий член, начал омывать спину эльфийки, его глубокое дыхание не укрылось от эльфийки, от чего её ушки хитро дёрнулись.

— Так? — Люпин промывал плечи, спину и руки эльфийки, старательно оттирая места, где чаще всего копится грязь.

— Так. Ох, что ты делаешь? — Люпин длинным острым языком лизнул острое ушко эльфийки, прикусив зубками его самый кончик.

Продолжив лизать ушко, он мыльными руками перешёл на массаж грудей, приятная двоечка или даже ближе к троечке идеально ложилась в руку. Мыльная смесь давала проскальзывать по телу, касаясь нежной кожи возбуждающими прикосновениями, а язык Люпина уже полностью успел исследовать ушко эльфийки.

Метнулись змеями к нежным ножкам руки инкуба, и незаметным изменением плоти стали обращать грязь в сильно разбавленную слизь.

— Ох, не скажу, что мне не приятно, но мог бы ты отпустить мое ушко?

— Конечно. — выпустил изо рта зардевшееся бардовым от измывательств ушко.

— Ох… Твой… Ты упираешься в меня снизу…

Люпин перешёл на намыливание эльфийки спереди и неизбежно уткнулся членом в её нежную кожу. Едва сдержавшись, чтобы вот прямо сейчас не начать разврат, инкуб сдержался и продолжил омывать тело Ариэль.

— Ух… Там нежно, аккуратнее, пожалуйста. — рука Люпина не осталась незамеченной, когда подобралась к самым нежным точкам тела и начала медленно омывать и их, вторая рука проходилась по подмышкам, задевая чувствительную кожу.

— Что же, теперь волосы. — инкуб чуть ли не разрывался от похоти, но разум его был сильнее.

Ещё пару минут возни с длинными волосами эльфийки, и Люпин набирает бадью чистой воды и омывает нежное тело. Фыркая от воды, эльфийка смывает всё с себя, оставаясь чистой и распаренной пред инкубом.

— Ой! Тебе не больно?! — эльфийка увидела своими огромными изумрудными глазами пульсирующий от приливающей крови и дергающийся от возбуждения член.

— Н-немного…

— Тебе стоило сказать об этом сразу.

— Ух…

Ротик эльфийки принял член инкуба с завидным мастерством, и, смочив как следует слюной, она достала его и встала с табуретки.

— Вот сюда. — Эротично растянув попку одной рукой, эльфийка одной рукой опёрлась о скамью.

– *Гульп* — Инкуб нервно сглотнул и через секунду оказался в ней на всю длину.

— Ой! Осторожнее, это несколько… Ах…

Что хотела сказать Ариэль, инкуба мало волновало. Шлепки наполнили банную комнату, смазка, стекающая обильным потоком, уничтожала результаты мытья в считанные мгновения, снова заляпав чистые тела.

Так, дикий акт похоти продолжался с час. Ариэль пыталась что-то сказать, когда Люпин заливал её лоно семенем, но ей быстро закрывали уста жарким поцелуем. В экстазе Ариэль дернулась от спазма мышц всего тела, но Люпин поддержал попытавшуюся свалиться в беспамятство тело.

— Ха… Ха… — с шумом выдыхала эльфийка, ставшая густой от воздуха. — Я уже и забыла, как это приятно, но не думала, что ты такой пылкий.

— Ариэль!

— ! — безмолвное восклицание возникло из-за новой волны похоти Люпина, что наполнила лоно эльфийки, а безмолвным оно стало от страстного поцелуя, задушившего слова.

Акт удовольствий продолжался уже час, и ещё час Ариэль явно бы не выдержала. Её спас стук в дверь и голос, зовущий Люпина на трапезу от Миры.

По поводку метнулись неудовольствие, нацеленные на разум рабыни, но не достигнув адресата, Люпин увидел, что Мира это сделала лишь потому, что внизу сидит ещё одна особа, пришедшая поздороваться со старыми друзьями.

Ариэль, тяжело дыша, рухнула на лавку, истекая любовными соками с силой, выталкиваемыми из нутра.

Плеснув на неё тёплой водой, Люпин смыл наиболее яркие проявления разврата.

Ариэль мутными глазами смотрела на парня, но слов она не могла найти, лишь чувствовала что-то смутное, нездешнее, впрочем, эти ощущения были смазаны волной удовольствия и где-то совсем на периферии сознания.

Люпин же всосался в губы Ариэль на последок, шепнув ей на ушко, что постарается вернуться к ней как можно скорее, и нацепив лёгкую тунику, сандалии и панталоны, пошёл на встречу.