Инкуб

Глава 18

Глава восемнадцатая.

Фигуры расставлены.

После разовой потери четырёх эльфов в один день все поднялись на уши, но никто и не думал проверять храм. Рейнджеры, как разозлённая стая ворон, прошерстили половину леса и нашли нескольких разведчиков дроу. Одного даже смогли поймать.

Мужчину огромной стойкости протащили на цепях из кости саламандр до самого дома старосты.

Люпина пригласил Каэларин, как своего подающего надежды ученика, на этот допрос.

Собрание эльфов в мрачном подвале дома старосты было небольшим: Каэларин, Эллиан и «Гэлион». Бедолагу с обломанными стрелами в ногах пинком впихнули в этот подвал.

Лицо его было знакомо Люпину, но что-то с ним было не так. Тот самый первый клинок дома, что вёл их к поверхности.

— Как тебя зовут? — замогильным голосом спросил староста.

— Кхе-кхе… Да, а мы с вами во многом похожи, дроу так же не гостеприимны, — отрапортовал воин.

— Я спросил… Как. Тебя. Зовут, — чеканил слова Эллиан.

— Хм… Нам не дают имён от рождения, по поверью клана это защищает от демонов, — улыбнулся воин.

— Дикари. Что же, тогда какого положения ты в своём доме? Это у вас куда важнее ваших дрянных имён, — староста явно был на взводе.

— Первый клинок дома Призывателей, что ходит под мудрым руководством госпожи Консэтис.

— И зачем ты объявился у наших земель? Что нужно было тебе сделать?

— Боюсь, мне не докладывают столь большие планы.

— Врёт? — спросил жестом Эллиан у Каэларина, что читал эмпатический фон воина через артефакт.

— Нет, — мотнул тот головой.

— Ты снова ответил на вопрос, — кипятился Эллиан.

— Мой приказ был прост: имитировать разведку, попасть в плен так, чтобы это было со стороны максимально правдоподобно, а потом действовать по приказаниям главы культа.

— Что за бред ты несёшь?

— Я заметил, ты врёшь. Ты получил имя, — перебил очередную тираду старейшины Люпин и посмотрел в красные глаза дроу.

— Хах… А вы наблюдательны, — жутко улыбнулся клинок, и Люпин понял, что было не так: лицо дроу находилось под заклинанием, что слегка его изменяло, и только когда его впихнули в комнату, оно начало спадать.

— Ясно, — Люпин бесшумным заклинанием открыл его кандалы.

Мгновенный рывок дроу на пределе сил с клинком, появившимся во всполохе телепортации, не заставил себя ждать.

Первый его удар застал старейшину врасплох, и он едва успел выставить магические щиты.

Спешность их разворачивания сказалась на колоссальном расходе энергии, и оттого у Эллиана брызнула кровь из носа от пропускаемой через тело магической мощи.

Клинок оттолкнуло магическим полем, но маг против убийцы с оружием и выучкой, что направлены на убийство куда более сильных магов в ближнем бою, откровенно пасовал.

Щиты Эллиана трещали, он слышал читку двух заклинаний позади, и это лишь давало ему возможность сопротивляться.

Одно из заклинаний наложило на него немоту, а второе выжгло его запасы магии.

От неожиданности этого прервалась и его защита. Клинок почти коснулся его шеи, но остановился в последний миг.

— !? — гневно смотрел на них безмолвный старейшина.

— Поздравляю с именем.

— Зеларион к вашим услугам, иерарх, — поклонился воин, пуская струйки крови из ног.

— Нет, а вот это не дело, — кинул инкуб в воина сгусток зелья регенерации, что настаивалось на крови инкуба долгие месяцы.

Раны затянулись в миг, а куски стрел, прошившие его плоть, выпали с забавным дзиньком.

Эллиан пытался восстановить силы, собрать из воздуха развеянную из его тела магическую энергию, но у него это вообще не получалось, и он лишь слабел, в добавок к этому ещё и физически.

— Что же, этот маленький спектакль начался, и осталось сделать лишь последние штрихи, — Каэларин сбросил на пол два тела из широкой межпространственной сумки. Абсолютно изуродованные, они бы подошли как хорошее средство для прочистки желудка.

— Да… Пожалуй. Сон, — Эллиан заснул после заклинания Люпина, не в силах сопротивляться.

— Бери его тело, беги в храм. Полагаю, ты его видел по дороге. Твой кулон невидимости тебе в хорошее подспорье. Неси его на нижний ярус. С главного входа — первый поворот налево. Там идёшь пролёт лестницы вниз. Прямо до конца. В тупике стучишься: три постука, пауза, три постука. Там тебя встретит женщина в фиолетовых одеждах. Она же и откроет тебе проход. Понял? — инструктировал Люпин.

— Понял. Приступать? — встал по стойке смирно дроу.

— Да, но сначала скажи хоть своё имя.

— Зеларион, — гордо ответил тот.

— Ах ты, наглец, к идеалу он стремится. Ладно, иди, иди, — подтрунивал демон над дроу.

— Да! — глупо улыбаясь, сказал дроу.

Мрачно взглянув друг на друга, Каэларин и Люпин начали читать заклинание, чтобы подорвать эту комнату так, чтобы и сами они выглядели потрёпанными.

Взрыв прогремел на половину деревни, пара тел, что они достали из варпа, стали ещё более изувеченными.

Дерево-дом потеряло часть своей прочности и грозно скрипело под собственной тяжестью.

Люпин взял сумку Каэларина и под невидимостью пробрался в кабинет Эллиана, забрал артефакты, что шептали ему на ухо с его первого дня в деревне.

Огромное дерево простояло ещё с минуту и начало обрушаться.

Народ, собравшийся по округе, наконец подтягивался к месту событий.

Шум, ор, гам, треск древесины живого дома и, наконец, грохот. Деревня эльфов потеряла центральную оборонительную точку, и свалить заговорщики теперь это могли исключительно на пока живого, но почившего Эллиана и хитрость противника.

Люпин изображал слабость в ногах и намеренно не излечивал раны на ногах, что достались ему от взрыва. Каэларин же всеми силами опирался на посох трансформации Эллиана, что был в эпицентре взрыва и был добыт им в целях маскировки произошедшего.

— Что?! Что произошло?! — Мириэль прибежала к своему разрушенному дому и с ужасом оглядывала происходящее.

— Этот гад. Он специально пробрался, скрыв свою реальную силу…

— Лорд Каэларин! Лорд Каэларин! Меч пленника пропал!

— Да. Да. И появился у него прямо в руках. Этот ублюдок хранил в душе какую-то тварь, с её помощью он продавил щиты нас троих. А когда понял, что убить нас быстро не выходит, подорвал себя направленным взрывом. От него и старейшины остались только два изуродованных тела, а клинок этого ублюдка мы, к сожалению, не нашли, — говорил с надрывом и напущенной в голос злобой Люпин.

— О ужас! Мой Эллиан! Он… Он погиб!

— Так! Спокойствие, а то сейчас ещё один эльф отправится в мир иной, — рявкнул Каэларин. — Бери парня. Я думаю, эти чёртовы дроу скоро нападут. Так что прошу тебя, Мириэль, позаботься о моём ученике.

— Я… — проглотила горечь потери женщина и утёрла слёзы. — Да. Я сделаю, не время скорбить.

— Зелья на эти раны не действуют, видимо, это был непростой огонь, отведи его лучше в храм. Там его тётушка хлопочет, думаю, они-то точно поймут, что не так.

А движения дроу были действительно заметными. Несколько групп рейнджеров пропали, одному удалось сбежать, и он смог передать информацию о том, что дроу берут в плен, а не убивают.

Это было непривычно, хотя и вписывалось в их логику. Они пришли за рабами…

Каэларин, встав во главе боевого крыла, начал предпринимать меры защиты: древа образовали стены с бойницами, их иерархия давно была отлажена на такие случаи, и сейчас эта машина работала с точностью гномских часов.

Дроу же выпустили из своих клеток химер, что летали высоко над этой природной магической крепостью и сейчас просто наблюдали. Плюсом была лишь их открытость.

Томительное ожидание часов выворачивало психику эльфийских воинов, а ещё хуже было то, что на стороне дроу были замечены круги призыва, и по их размеру это были круги для призыва как минимум высших демонов.

К ним были подведены захваченные рейнджеры, скованные, но не побитые.

Ариэль скрипела зубами, когда видела своих подчинённых такими. Сейчас в ополчении едва ли набралось бы две сотни. Дроу же было столько же, и это явно были не все силы. А это значило лишь одно: вылазка для освобождения заложников была смертельно опасной.

///Сторона дроу. Вечер того же дня.///

— Ну что же, дочери мои, не утомились ли вы при этом путешествии на верх? — задала Консэтис вопрос двум дроу с округлившимися животиками.

— Кхем… Я сильна, мать, такое путешествие мне нипочём, — ответила Стелла.

— Лишь малость, матриарх, — сказала Маэвис.

— Замечательно, — кивнула Консэтис.

Сердце старой эльфийки, хоть и было холодно, но сейчас чуть ли не билось в три раза быстрее обычного, когда она понимала, что её план начинает работать.

За эти почти четыре месяца долгой зимы произошло многое, впрочем, из этого многого она знала заранее примерно две трети.

Сначала выяснилось, что две её дочери понесли от демона. Стелле было не впервой, да и её сын наконец обрёл имя — Зеларион. А вот за Маэвис спокойная Консэтис тряслась в уединении немало. Она понимала, что три, десять, двадцать, да хоть половина эльфов всех ветвей — ничто ради цели объединения разделённого когда-то вида. Но всё равно… Материнское сердце, хоть и опалённое варпом, чувствовало любовь к своей крови.

Зеларион был для неё действительно необычным случаем. После общения с инкубом его гордость была уязвлена, но вместо того, чтобы, как все дроу, просто скопить злобу на обидчика и однажды жестоко отомстить, он открыто скрежетал зубами на любое упоминание «выскочки» и работал, работал, работал.

Первый клинок дома — это уже достойное место, которое просто так не достаётся, но даже так усилий обеднённого на магию дроу, ну тому, которому, кроме родной невидимости, ничего не удаётся, было недостаточно для того, чтобы пройти ритуал пляски со смертью. Это когда призывается с десяток мелких демонов, и пока их всех не одолеешь, права на ещё восемь этапов становления не получаешь. Так он прошёл первый и получил имя, прошёл второй, где нужно победить среднего, уже разумного демона, и получил связанное оружие, прошёл третий и получил артефакт вассального семейства оружейников. Сейчас мальчик стоит на пороге четвёртого круга, а там вообще-то бой с девятью средними демонами.

А всё это благодаря тому, что этот мальчик просто использовал гнев из сравнения себя и «выскочки», чтобы сравнение стало не в укор первому клинку. Так он изо дня в день ходил в рейды на тварей подземья и лишь капельку успокоился, когда победил земляного дракона.

Консэтис была рада за внука. Общество дроу было сугубо матриархальным, но это исключительно из-за того, что им силу было намного проще набрать интригой, а в этом женщины любого народа куда лучше. В случае же с кланом Консэтис ценилась именно сила, и после того, как её внук набрал её вдосталь, он мог смотреть женщинам в глаза и ходить, не пригибаясь. Помнится ей, за такое прилетела возмущённая нота от какой-то аристократки, потом вторая, а третьим пришло предложение помолвки и компрометирующее письмецо о том, что её внук произвёл на аристократку сугубо положительное впечатление и она: «…жаждет ещё пару ночей с мужчиной столь необычным…»

Было забавно читать это любовное письмецо, что принёс её внук, не открывая, пытаясь показать свою верность. А потом найти на стуле перед собой дроу, красного как рак, а ведь она просто прочла содержимое вслух…

Консэтис же только усмехнулась, покивала, но письмецо припрятала и отправила внука куда подальше. Нечего, мол, её отвлекать.

Ох, в последнее время этот молодой эльфёнок занимает её мысли даже больше, чем её сын. Впрочем, тот обещает вернуться через год. Вот кто-кто, а её сын действительно гений из гениев, перед которым строить из себя жёсткого, но справедливого иерарха не имеет ни малейшего смысла. Правда, каждый его приезд вызывал и толику печали в груди Консэтис. Единственное, что её в принципе в этой жизни печалило, — это его глаза и лицо, что так похожи на отцовские.

Подземье дроу — это действительно стезя контрастов. Тут жестокость и прагматизм так оттенены любовным следованием традициям и семейственностью, хоть и холодной, что в пору удивиться, как это вообще может сосуществовать.

Так она перебирала ещё события этих четырёх месяцев.

Хммм… Ах да, падение сильнейших кланов, одного за другим. На самом деле это такая скучная возня, за которой не видно леса жизни их общества, что диву даёшься, почему это никто до сих пор не понял. Её звали на конклав с десяток раз, и лишь на ещё один бесчестный она просто собрала всех иерархов у себя. Какая большая для них была это ошибка… Демоны так просто сожрали их разумы и память, что Консэтис ещё раз переосмыслила традицию наречения. Эти слабаки ещё называли себя аристократами…

Хотя ладно, первожрице она всё же помогла умереть, но ведь это было совсем капельку. Подумаешь, девять ударов хлыстом. Она бы сама точно выдержала.

Впрочем, да, теперь подземный город был полноправно под её кланом, низшие семьи безропотно кивнули, дали вассальные клятвы на крови в полном составе, ну там парочка уехала в более дальние края, но больше их никто не видел.

В общем, тяп-ляп, и хоть какое-то единство их родного города было создано. Простые дроу трудились, рабы пахали, гильдейцы торговали, и более не было этой бессмысленной грызни. Был её огромный клан на почти сто тысяч дроу и больше никаких других политических сил в её городе.

Дварфы взбугуртнули, но когда она пообещала им людское пиво за счёт бюджета города, они посовещались, кивнули и неспокойствие прекратили.

К ним внезапно, и вот Консэтис действительно не ожидала, присоединилась гильдия магов, что рассорилась с двумя другими городами. Они себе за месяц отгрохали здоровенную академию на отдельный подэтаж жилого уровня и перетащили привязку демиплана их великой библиотеки к их маленькому городу.

Закончили они лишь недавно, да и полноценно работают лишь пару недель, но всяческие неспокойствия Консэтис пресекла, да и глава их гильдии вполне ничего, хоть и чернокнижник-некромант, и вообще человек. Хотя… А минусы ли это…

Вообще, гильдий магов глобально были две. Первые смотали удочки и просто переселились в полном составе в другое измерение, когда тут начала портиться погода. А вторые никогда таких ресурсов не имели, но были так близки ко всяким оккультным, запретным и прочим «плохим» учениям, что единственное, откуда их не гнали церковники разных мастей, — это подземье.

Городов дроу было глобально лишь десять, с общей численностью именно дроу в пару миллионов представителей, а от общего числа всех рас разумных в подземье эта сумма хорошо бы была одной десятой.

Но именно дроу составляли большую часть элиты благодаря таланту в манипуляциях и интригах, магическому таланту и агрессивности, когда надо. Плюс дварфам последние пару тысяч лет очень не везёт, а гномы — просто аутисты с талантом к изобретениям, и им вполне нормально в симбиозе с правящей верхушкой, которая иногда и проекты интересные подкидывает.

И вот сейчас Консэтис работала над тем, чтобы наладить торговые пути по подземью от её города с соседним, что живёт ещё глубже, но выхода на поверхность у которого нет. О нём последний раз слухи доходили давненько, и, кажется, там сейчас очень несладко. А значит, в этой мутной водице можно бы и что-то половить.

Так Консэтис шла в своём походном облачении по рядам лагеря и внимательно наблюдала за представлением. Всё выглядело так натурально, но она прекрасно знала, что ни у кого и мысли не было насчёт постановочного характера всего происходящего. Хотя да… Приказы-то она давала вполне реальные…

— Мать… — Стелла появилась за спиной Консэтис. — Неужели ты думаешь, что этих упёртых светлых действительно можно убедить?

— Хм… Скажи, что ты поняла из той информации, что передавал тебе Люпин через сны?

— Хм… Ну, у вас точно есть какой-то план. Но, к сожалению, записей у меня нет, и я…

— Тогда просто наблюдай, — бросила через плечо матриарх. — Это всё кончится до третьего дня весны.