Игрушки судьбы

возле Дома Весты меня уже ждали

Возле Дома Весты, меня уже ждали. Все верно — хотела спровадить и ожидала, что не вернусь.

Парочка модифицированных амбалов под два метра, тела бугрятся мускулами и шипами. Вполне возможно — в горячке боя они могут вырабатывать какой-нибудь яд.

Амбалы ухмылялись. Они привыкли одним своим видом усмирять зарвавшихся клиентов. Но, перед ними не совсем обычный клиент.

Мои губы также растягивает ухмылка, клинок уже давно продолжение руки. Теперь, когда прошло достаточно времени, после изменения, появление лезвия уже не причиняет боли, я даже испытываю некоторое удовольствие от скольжения стали по телу.

Сознание почти не участвует, тело движется на рефлексах, движения совершаются до того, как разум успевает осознать содеянное. Я перехожу в это состояние стремительно, выходить — труднее.

Когда врываюсь в Дом Весты, тело покрыто кровью, но это не моя кровь. Служителей внутри нет, в холле вообще никого нет, кроме высокой, молодой женщины атлетического сложения — местная мамаша, или еще один телохранитель, впрочем, часто это — одно лицо. Облако парализующего газа опутывает меня, затем ослепляющий свет, а после — абсолютная темнота. На обычных людей, даже измененных, наверняка, действует. Мои легкие нейтрализуют токсины, зрение мгновенно переключается в ночной режим. Еще до того, как мамаша успевает выстрелить из вживленного в пальцы игломета, я протыкаю ей оба сердца — одно справа, там, где у обычных людей печень, второе по центру, пониже пупка.

Не успев даже удивиться, мамаша падает. Что ж, Бог-демон Штейн, ты приходишь, когда есть трупы, гадатель предвидел и это. В таком случае, у тебя будет повод, достаточно поводов.

Я начал подниматься на второй этаж.

Я двигался, убивал — привычное состояние, то, для чего я был переделан. Зрение одновременно работает в обычном и термо режиме. За дверью двое, один стоит, рядом с косяком, сжимая что-то холодное, наверняка — острое, вторая спряталась за кроватью, дрожащие руки обнимают ровный свет аккумуляторов — бластер, или иное энергетическое оружие. Первого убиваю прямо из коридора, лезвие аккуратно проходит, сквозь стену и тело за ней, острый кончик взрезает пульсирующий комок сердца. Теперь вытянуть, и кровь заливает внутренности. Ударом ноги открываю дверь, падающее тело загораживает меня от первого выстрела, второй девушка сделать не успевает. Горячка боя, в моем случае — холодный расчет. Осознание содеянного придет потом, с возвращением разума и чувств. Поворот, уклонение, взмах, удар. Ничего лишнего. Штейну Оживляющему будет работа, много работы, хотя, не так много, как хотелось. Пока я возился с первыми, большая часть успела разбежаться.

Марико — это все, ради тебя!